Отправлено: 27.07.10 23:58. Заголовок: Опасные тайны храма продажной любви

Время: середина ноября 1832 года
Место: особняк вдовы Шустовой на Мойке - дом доктора Кузнецова
Участники: Илья Ильич Кузнецов, Александра Николаевна Шустова

 Отправлено: 28.07.10 00:33. Заголовок: В последнее время Са..

В последнее время Сашка постоянно нервничала. Сначала эти дипломаты, непонятно почему выбравшие ее дом, любимый, обожаемый, душевно выпестованный, для своих странных и опасных дел. Теперь этот переезд, который тоже дался нелегко что ей, что ее девушкам. Работницы то и дело (по очереди как будто, словно график составили) шмыгали носами и пускали слезки на свои румяные щечки, и конечно Сашке приходилось их успокаивать, она же чувствовала ответственность за своих “птичек”. Но ее-то кто утешит? Василий Иванович, дородный купец, который и помог ей больше всех с этим переездом разок выслушал все страхи и горести Сашины, да больше она уже не смела при нем плакать - поняла, что не нравятся благодетелю, как и многим мужчинам, женские слезы. Так и приходилось ком в горле проглатывать и часто-часто моргать влажными ресницами, запрокинув голову вверх, чтобы не дать слабины. А ее дать ой как хотелось. Одно радовало, некогда было себя жалеть.

Новый дом следовало обставить, все устроить, да еще придумать, как новое заведение сделать еще шикарнее и интереснее предыдущего! Вдова надворного советника Шустова даже повеселела, выбирая ткань для обивки стен и мебели, заодно присматривая своим девушкам и себе новые наряды. Хорошо хоть деньги были, не зря она их так долго копила и не покупала себе дорогого экипажа, о котором давно мечтала. Да и московский особняк удалось хорошо продать, а, главное, быстро. Наконец, дом приобрел товарный вид. За строгими классическими линиями фойе и первой гостиной скрывался Зал Веселья, из которого причудливая лестница вела наверх, четырем комнатам, каждой по-разному обставленным. Личные комнаты хозяйки, ее работниц и слуг были отделаны со вкусом и не хуже чем у дворян. Таково было первое желание Саши. Работа - работой, там пышность, позолота, причудливость была уместна. А все остальное не должно быть таким кричащим и вызывающим.

Вроде бы все готово, слуги наняты, девочки устроены, дом готов к приему гостей, но вот напасть - Лизонька опять надурила, а Сашка, обстановкой занятая, и не углядела. Признаться честно, Шустова не могла из-за своей романтичности найти в себе силы запретить девушкам влюбляться и встречаться с мужчинами в обход работы, за что не раз уже страдали как сами работницы, так и их хозяйка. Вот и сейчас, Лизавета подвела. Ее Димка, еще в Москве вскруживший ей голову, за своей “веселой пташкой” не полетел в Петербург, чем разбил сердечко чувствительной Лизе. Как она умудрилась даже при такой жизни остаться влюбчивой и доверчивой одному Богу известно. Ну да ладно, бросил и бросил - с кем не бывает. Но он же ее беременной оставил. И Лизетта, вместо того, чтобы пойти к Саше и рассказать обо всем - перепугалась до полусмерти из-за того, что выгонят, обязательно выгонят, кому с приплодом она будет нужна. Никому ничего не сказав, отчаянная Лиза нашла в незнакомом городе умельца - вот же упрямая! - и попыталась избавиться от плода своей несчастной любви. Но это же убийство! Если бы Саша узнала все раньше, она бы не растерялась. Пусть бы Лизка рожала. Девушка шьет неплохо, поработает у нее пока портнихой, родит, на это время Сашка себе еще девушку найдет, чай, не в лесу поселились - достаточно желающих. А как родит, то потом сама решит, возвращаться ли ей к своему промыслу или дите растить, да на хлеб себе шитьем зарабатывать. Но Лизавета решила по-своему, и теперь закрылась в своей комнате и страдала от жутких болей внизу живота. Вот такую ее, истекающую уже кровью, бледную и еле живую Сашка и нашла. Хорошо хоть остальные девушки с головой оказались. Как услышали стоны - сразу Шустову позвали.

Но знать это одно, а придумать, что делать - совсем другое. Аборт - это преступление, а Лизке врач необходим, а то помрет девка. Ох как бы Сашка ей сейчас пощечину дала, чтобы дурь из головы выбить, ну да вытащит она ее и непременно даст. Как только выздоровеет. А то все никак не поверит, что Шустова им не враг, а добра хочет. Жалко Лизавету было до слез, но сидеть и рыдать снова времени не было, доктора надо было найти, да срочно. Александра одела скромное платье мещаночки и пошла на Сенную площадь. Хорошо хоть пять вечера уже наступило, девушки уже вышли на заработки. У них-то она и узнала про доктора, у которого можно попросить помощи в деликатной ситуации, и на которого хоть немного положиться можно. Узнав адрес и расспросив, как найти нужный дом, Шустова отправилась к Кузнецову, молясь по дороге о том, чтобы врач оказался дома, согласился бы помочь, и Лиза смогла бы их дождаться.
Не раздумывая, только вступив на искомое крыльцо, Саша постучала в дверь.

 Отправлено: 28.07.10 20:18. Заголовок: Совсем недавно верну..

Совсем недавно вернувшись домой с факультета, где как раз сегодня читал очередную лекцию студентам, Илья, по своему обычаю, велел подать ему ужин прямо в кабинет. И теперь с аппетитом уплетал ароматные щи, сваренные Кларой Оскаровной, закусывая испеченными ею же румяными и сочными расстегаями с мясом, одновременно разрезая конверты и прочитывая пришедшую за день почту, когда пожилая немка вошла в комнату. В списке грехов, которым с точки зрения фройляйн Кнабе, был подвержен герр доктор, чтение за едой проходил по разряду особо тяжких. Поэтому, застав его очередной раз за этим «ужасным занятием», экономка метнула на Кузнецова такой осуждающий взгляд, что он чуть не подавился пирожком, словно провинившийся ребенок, поспешно положил письмо на стол и, кашлянув, посмотрел на экономку:

- Что случилось, Клара Оскаровна? Вы о чем-то хотели мне сказать?

- Да! Я хотел сказать, что читайт и ест – несовместимо, Илья Ильич! Это отшень-отшень не есть хорошо для Вашего… - тут она замялась, подбирая русское слово, но не нашла его, - verdauung…

- Фройляйн Кнабе, покорно благодарен за заботу о моем пищеварении, однако уж позвольте мне поступать так, как я нахожу более удобным, - Кузнецов улыбался иронически, но в интонации проскользнула и нотка раздражения. Последнее время Клара Оскаровна уж как-то слишком сильно взялась налаживать его быт, переводя его на жесткие рельсы сурового немецкого порядка. – И, если это все, то я хотел бы… - он вновь взял в руки недочитанное письмо, всем видом демонстрируя немке, чего именно он бы хотел – остаться, наконец, одному.

- Эээ… нет! - безаппеляционно мотнула головой форйляйн. – Там женщина… Она желайт фидеть Вас, герр доктор. Я объясняйт, что часы прием закончиться, но она гофорить, что это отшень неотложно. Она в гостиной.

- Женщина? Неотложно? Ну что же, - Кузнецов со вздохом взглянул на недоеденные щи и расстегай, - скажите ей, я сейчас выйду. Пусть подождет пять минут.

Немка, кивнув, удалилась, а Илья встал со своего места и пошел вымыть руки и немного привести себя в порядок. В зеркале рукомойника отразилось довольно усталого вида лицо. В последнее время он, в самом деле, несколько загнал себя работой. Однако, с другой стороны, на что еще ему, собственно, тратить время? Семьи нет, единственная родня, мать и брат – далеко, поэтому, что себя жалеть-то? Да и поводов нет, собственно…

Женщина, которая обернулась к нему, когда Кузнецов вошел, наконец, в гостиную, была ему незнакома. Одета скромно, даже несколько нарочито скромно. Но ткань платья дорогая и качественная. Впрочем, по виду, не дама из общества, а скорее – обеспеченная мещанка. К Илье Ильичу обращались люди разных сословий, и со всеми он бывал одинаково любезен. Не собирался отступить от этого правила и теперь.

- Добрый вечер, сударыня. Мне сказали, что Вы искали со мной встречи по неотложному поводу. Кто-то из Ваших родных заболел? - спросил он, профессиональным взглядом мгновенно определяя, что уж сама-то она явно здорова.

 Отправлено: 29.07.10 16:29. Заголовок: Саша была почти дово..

Саша была почти довольна. Девочки с Сенной ее не обманули: доктор и впрямь был представительный, даже если судить просто по дому. Служанка доктора, иностранка, которая вышла узнавать у посетительницы, что ей нужно от Ильи Ильича, почти напугала куртизанку своей внушительностью и суровостью, которую только подчеркивал ее немецкий акцент. Но Шустова помнила, почему она оказалась в этом доме, а поэтому отступать была не намерена. Вежливо, но твердо она попросила передать месье доктору, что дело, по которому его хотят видеть, неотложное и касается вопроса жизни и смерти, так что она смиренно просит господина Кузнецова не медлить. Служанка не очень впечатлилась поведением незванной гостьи, но сообщить хозяину все-таки отправилась. Шустова ненадолго перевела дух.

К сожалению, время ее спокойствия быстро закончилось: прошла уже минута, а шагов доктора все не было слышно!
Да что он о себе думает! Чем он там таким занят! У него же не приемные часы, значит, пациентов наверху нет! Неужели так сложно спуститься! Лизетта, Лизонька, ты только держись. Если надо будет - я его сама из того кресла вытащу, в котором он развалился, лентяй!
Страх сменился негодованием, на которое, как считала Саша, у нее есть все основания. К счастью, она умела справляться с собой и в тот момент, когда доктор все же вышел к ней, никаких внешних признаков раздражения на лице Шустовой не оказалось.

Молод. Приятной наружности. Вежлив. Про опыт его мне уже понарассказывали хорошего. Годится. Теперь, главное, чтобы помог Лизе, а умолчать об истинной причине ее болезни я уж его уговорю. Всеми доступными мне способами.

Приняв такое решение, Саша отмерла и сделала порывистый шаг в сторону врача, при этом на лице у нее отразилась вся мука от переживаний за Лизу, которая была в ее сердце на самом деле.

- Доктор, умоляю! Спасите мою сестру! Кажется, она потеряла ребенка и теперь умирает сама!

 Отправлено: 29.07.10 21:28. Заголовок: - Но, сударыня, бою..

- Но, сударыня, боюсь, что Вам дали неверный адрес. Я не практикую женские болезни, Вам следует обратиться к другому врачу, я даже могу сказать, к кому. Есть очень хороший специалист, доктор Штоссмайер… - он взглянул на женщину и осекся, в ее больших голубых глазах плескалась просто бездна отчаяния и мольбы. – Я – терапевт, поймите меня правильно! – он беспомощно развел руками и пожал плечами, но странная посетительница по-прежнему умоляла его глазами. И это было убедительнее миллиона слов. – Ну, что мне делать, чтобы убедить Вас? Ну… хорошо-хорошо, давайте поедем, я осмотрю Вашу сестру, но, если скажу, что ничего не могу сделать, Вы немедля отправитесь к герру Штоссмайеру… или к другому доктору.

Через пару минут Илья Ильич уже находился в своей манипуляционной, собирая необходимые инструменты. Поздняя посетительница была предоставлена заботам Клары Оскаровны, которой было велено напоить женщину хотя бы чаем. С одной стороны, это отвечало законам гостеприимства, а с другой – позволяло на некоторое время отвлечь немку. Ибо неким шестым чувством Кузнецов ощущал, что во всей этой истории есть нечто странное. Почему – он и сам не смог бы объяснить, просто интуиция. Наверное, именно привычка слушать это «шестое чувство», присущая всем хорошим докторам, подсказала ему бросить в чемодан с инструментами, помимо зеркал, несколько кюреток, абортцанг, а также набор расширителей и пулевые щипцы. Когда-то давно, оборудуя свой кабинет, он приобрел и этот, сверкающий полированным металлом, комплект. Купил – на всякий случай. Но случай не наступал, поэтому до сего момента, все они мирно лежали в дальнем углу шкафа. Вот и пригодились.

Ровно по этой же причине – неумолчному и настойчивому голосу интуиции, - Кузнецов достал с полки том учебника Рихтера по акушерству, в который не заглядывал, верно, со студенческих времен, и пролистал – на большее времени не было – нужную тему. На том сборы оказались завершены, он надел сюртук и спустился вновь в гостиную, где ждала его женщина, чьего имени он даже не успел узнать. И вскоре они уже ехали по петербургским улицам в экипаже, вероятно, принадлежавшем посетительнице.

По направлению движения, Илья быстро понял, что едут на Мойку. На этой респектабельной улице обитали несколько пациентов Кузнецова, поэтому здесь он прекрасно ориентировался. Впрочем, неприметный с виду особняк, подле которого экипаж, наконец, остановился, видел впервые. И надо сказать, что внутреннее убранство помещения, куда он вошел вслед за хозяйкой, говорило, что на обстановку потрачены немалые деньги, но дом, тем не менее, явно не жилой. Однако раздумывать над этим было особенно некогда, если все так срочно, как говорит его хозяйка. Поэтому, едва избавившись от верхней одежды, Илья Ильич обернулся к женщине:

- Я готов последовать туда, куда прикажете.

 Отправлено: 30.07.10 16:47. Заголовок: Когда доктор стал от..

Когда доктор стал отказываться, Саша не на шутку перепугалась. Почему же ей тогда советовали этого врача на Сенной? Девочки говорили, что пользовались его услугами и всегда оставались довольны... Она ничего не говорила и только смотрела в глаза месье Кузнецову. Если он сейчас откажется, я могу просто не успеть привести доктора. Лиза и так уже долго страдает, надо торопиться... Пожалуйста, пожалуйста, ну сделайте хоть что-нибудь! К славе всех святых, мужчина сдался под умоляющим взглядом Саши и согласился ехать с ней. Оставив посетительницу со строгой немкой, он пошел собираться. И снова время для Саши потянулось неприлично долго. Чай не хотел проходить через горло, Шустова с усилием заставила себя сделать пару глотков и постаралась отрешиться от изучающего взгляда то ли служанки, то ли домоправительницы.

Когда Кузнецов спустился уже с врачебным чемоданчиком, Саша еле удержалась, чтобы не повиснуть обеими руками на его локте и не потащить за собой в нанятый экипаж. К счастью, доктор и сам больше не медлил.

Приведя врача в дом, Саша сразу утянула его к лестнице на второй этаж, ведущий в жилую половину особняка. Это было сделано с некоторым умыслом, чтобы доктор ненароком не увидел Зал Веселья или прочие комнаты, где Шустова планировала принимать своих гостей. Чем дольше этот врач не будет знать, в чей дом он попал, тем лучше он окажется помощь Лизе, - думала Саша. Но ее подвели собственные работницы. Ивочка и Жанночка не додумались надеть скромные платья, они вообще не вспомнили о том, что к вечеру нужно уже одеться и расхаживали по особняку в халатах, наброшенных поверх ночных сорочек. Их одеяния были достаточно говорящими, чтобы разумный не вчера родившийся мужчина все понял. Я надеюсь, что это вы из-за волнения за Лизу, а не потому что такие дурочки... Кыш, с глаз моих!
- Ива, Жанна, не мешайте доктору. Я вас позову, если понадобится помощь, - сказала Саша устало. Послушные девушки быстро скрылись за соседней дверью. Шустова повернулась к врачу и кивнула на ближайшую к ним дверь.
- Она здесь. Пойдемте?

 Отправлено: 30.07.10 21:11. Заголовок: Внезапное явление п..

Внезапное явление перед ними двух расхристанных девиц, короткая реплика, брошенная им хозяйкой заведения тихим и усталым голосом, в которой, однако, ему послышались нотки властности, а также то, что, едва она была произнесена, дамочки тотчас же скрылись с глаз долой, внесли некоторую ясность в догадки Кузнецова о том, куда его занесла сегодня судьба. Завсегдатаем подобного рода домов, коих немало развелось в столице последнее время, Илья Ильич не был. Во-первых, на то не хватало особенно времени, во-вторых, к счастью, пока еще находились женщины, желающие подарить ему любовь – бесплатно. И хотя родился он, в самом деле, не вчера, а вот и в голову не пришло в хрупкой брюнетке с волнистыми волосами и беспомощным, немного робким выражением глаз, предположить бандершу! Поэтому теперь он взглянул на нее, действительно, по-новому. Но без всякого осуждения и презрения. В конце концов, всякий зарабатывает, как умеет, не так ли?

Впрочем, долго размышлять на эту тему не пришлось, потому что минутой позже Илью Ильича пригласили пройти к пациентке. И взглянув на нее, он тотчас и забыл обо всем постороннем, занимавшем мысли. Девушка находилась в кровати, в углу комнаты, и лежала на боку, жалко сжавшись в комочек, кусая от боли бескровные губы. Сама несчастная, при этом, цветом лица вполне могла сравниться с белым бельем, которым была застелена ее постель. Она была в сознании, поэтому, при появлении посетителей в своей комнате, вздрогнула и попыталась приподняться, но, застонав, безвольно рухнула. Поставив на пол свой чемоданчик, Илья Ильич без промедления подошел к ней и, нашептывая что-то успокоительное, выпростал ее руку из-под одеяла, чтобы измерить пульс. Это было необходимо, чтобы хоть примерно оценить объем кровопотери. И по его частоте, выходило, что где-то с пол-четверти, очень, очень много! Произведенный следом осмотр подтвердил догадки Кузнецова: аборт, да не самопроизвольный, а нарочно вызванный – как он есть. Преступное деяние, наказуемое тюремным сроком… «Если выживет, конечно», - мелькнула следом мрачная мысль.

- Что же ты наделала, чертова кукла? - тихо спросил он у своей пациентки, впрочем, беззлобно, скорее, задумчиво. А размышлял он теперь о том, что времени, чтобы на помощь призвать кого-то из знакомых гинекологов, просто нет. Стало быть, придется все делать самому. И это при том, что первый и последний раз в жизни абразию матки он делал под руководством профессора Добсона еще в Оксфордской университетской клинике, когда проходил курс акушерства! При мысли о том, в какую историю влипнет, когда девица умрет – а это очевиднее всего, случится, если не сразу после операции, то уж точно, через несколько дней – от послеоперационного сепсиса, Кузнецов почувствовал, как по спине прошел неприятный холодок. Ведь, последним, кто ею занимался, оказывается, в таком случае, он сам, а вовсе не та бабка-повитуха, которая изуродовала эту девку. А далее, как водится, судебное расследование, публичный скандал и – прощай удачная карьера в столице. Да и вообще – прощай, Петербург, здравствуй, каторга! Ведь, можно не сомневаться, припомнят ему и ту московскую историю…

Самый простой выход теперь – сказать, что больная безнадежна. Что опоздали с вызовом. И это не будет ложью. В нынешнем состоянии, каждая минута приближает ее к этой границе, из-за которой уже не вернуться. А что – он ведь не бог, он – просто доктор, да еще и не специалист в подобных вещах… Обо всем этом Илья думал, пока, отвернувшись, молча мыл руки в тазу с теплой водой. Весь его врачебный опыт, разум, инстинкт самосохранения буквально хором орали в эти минуты не связываться, не лезть, дать несчастной девке умереть спокойно, насколько это возможно, облегчив ей страдания, например, банальным назначением настойки опия внутрь. С другой стороны, поступить так не позволяла… нет, даже не совесть, но в хорошем смысле этого слова, амбиции, которые у Ильи частенько заглушали голос разума и инстинкт самосохранения. Да и жалко идиотку, черт побери!

Закончив с мытьем, Кузнецов еще минуту тщательно вытирал руки чистым полотенцем, поданным ему хозяйкой заведения, которая теперь изучающее и с надеждой смотрела на него, ожидая вердикта медицинского светила, заглянувшего в ее обитель, а потом тихо, чтобы больная не услышала ненароком, проговорил, внимательно глядя ей в лицо.

- Сударыня, Ваша… сестра, - теперь было не время демонстрировать проницательность, он и не стал, - она скоро умрет, - в голубых глазах женщины мелькнул ужас, но это еще не все, что он хотел сказать. – Случится это, если ей немедленно не выполнить абразию, чтобы удалить остатки плода и попытаться остановить тем самым кровотечение. Но это – тоже не гарантия успеха. У нас мало шансов, однако можно попытаться. Но мне понадобится ассистент. Вы готовы?

 Отправлено: 31.07.10 03:57. Заголовок: Саша с трепетом, вол..

Саша с трепетом, волнением и всеми признаками благоговения наблюдала за доктором. Пусть его действия, изучающие, рассматривающие, пока не приносили Лизе никакого облегчения, но они-то как раз и успокаивали немного Шустову. Если не бросается сразу что-то делать, а сначала думает, значит, должен быть толковым доктором. И пусть утверждал, что женские болезни - не его специализация, но не выглядит испуганным или растерянным. Да, медлительный где-то на вкус Сашки, которой страшно было смотреть на белую, обескровленную Лизку, но ведь должен помочь! Он же теперь тут!

К сожалению, Саша прекрасно понимала, что теперь уже от нее мало, что зависит. В медицине она не понимает почти ровным счетом ничего, кроме всех известных народных средств, и хоть крови и не боится - все-таки немало времени на кухне провела, наблюдая, как их кухарка Пелагея разделывала очередного поросенка или курицу - но от всего Лизиного вида ее бросает в дрожь и вводит в ступор. Бессилие, конечно, расстраивает очень сильно, но с детства привыкшая полагаться на мужчин, Шустова и теперь доверилась опыту незнакомого ей, однако уже успевшего понравиться своим поведением, месье Кузнецова.

Осмотр был окончен и тут уж доктор медлил не совсем понятно для Саши. Хотя, всмотревшись в его фигуру, она постепенно догадалась, что, скорее всего, Илья Ильич просто обдумывает что-то очень сложное, совершенно точно не входящее в компетенцию куртизанки.

Эту догадку врач впоследствии и подтвердил. У Лизы почти нет надежды. Святый Боже! Только не это! И все-таки, тоненький лучик еще брезжил для умирающей, а Саша без раздумий согласилась испробовать даже маленький шанс для спасения той, которую она этому врачу назвала сестрой. К тому же, не так уж и сильно соврала. Они все равно для нее, как младшие неразумные сестры. Вон, без напоминаний старшей даже одеться не догадаются! Ассистировать врачу, да еще при операциях, она никогда не пробовала, но надеялась, что ее обязанности будут ограничены разными “подай-принеси”. Более активного участия в операции для себя она не представляла. Впрочем, всегда была еще проблема с причиной Лизиной болезни, которая не давала расслабляться, но все переживания по этому поводу, Шустова откладывала на потом. А пока она постарается показаться этому доктору как можно более толковой помощницей...

 Отправлено: 01.08.10 00:28. Заголовок: В душе, где-то очень..

В душе, где-то очень и очень глубоко, Кузнецов все равно надеялся на то, что она не согласится ему помогать, испугается. И тогда у него будет право уйти, потому что без ассистента в данной ситуации ему, действительно, тут было не обойтись. Но женщина оказалась не робкого десятка, да к тому же, по-прежнему взирала на Илью Ильича так, точно он Спаситель. Так что и этот, последний мостик, оставленный его благоразумием для отступления, полыхнул ярким пламенем, не оставляя альтернативы.

- Хорошо, мадам, - кивнул он, когда она дала положительный ответ. - В таком случае, нам надо будет приготовить нечто, вроде операционной комнаты? Мне понадобится стол, чистое постельное белье, много теплой воды и хорошее освещение. Еще - открытый огонь, чтобы я мог прокалить в нем инструменты, - включаясь "в процесс", Илья мгновенно забыл свои сомнения. Теперь важно все было сделать правильно и быстрее. Потому что пациентке буквально на глазах становилось хуже. И, если, когда он пришел, она еще была в сознании, то теперь впала в забытье. Впрочем, в ее ситуации это было даже лучше.

Распоряжения исполнили довольно быстро. Посреди комнаты, куда его пригласили, и куда Илья сам на руках перенес пациентку, стоял большой стол, накрытый чистыми простынями. Помещение было ярко освещено несколькими масляными лампами, а также многочисленными свечами. Все было сделано в точности, как он устроил бы и сам, а потому, уложив несчастную девушку на стол, Илья Ильич обернулся к хозяйке дома и, улыбнувшись, похвалил ее за находчивость. После этого быстро вновь сделался серьезен, раскрыл свой чемоданчик, который сюда тоже уже кто-то предусмотрительно доставил, и принялся раскладывать принесенные инструменты, предварительно прокаливая их в пламени свечи. Последними из недр саквояжа показались несколько пузырьков и новомодный стилет Нёйнера* для инъекций. Доктор Кузнецов совсем недавно получил его из Германии. И находил эту конструкцию весьма удобной, в сравнении с теми, которыми доводилось пользоваться до того. Инъецировать намеревался при срочной необходимости камфору под кожу пациентке, так как всем известно, что это есть самое прогрессивное средство для нормализации сердечной деятельности, неизменно страдающей при такой массивной кровопотере. Но прежде накапал некоторое количество опийной настойки и велел своей невольной ассистентке дать это лекарство больной. Девица, хоть и находилась на грани сознания и обморока, все же нуждалась в обезболивании.

Когда все приготовления к операции были окончены, он снял сюртук, закатал рукава сорочки повыше и еще раз вымыл руки по локоть, то же самое заставил сделать и ассистентку. После этого устроился на табурете у ног оперируемой женщины и обернулся к той, что собралась ему помогать.

- Сударыня, а теперь прошу, будьте очень внимательны. Я покажу инструменты, назову их, а Вы постарайтесь запомнить и не путать, когда буду просить их подавать... Не бойтесь, это не так сложно, как кажется, - улыбнулся он, желая ее ободрить. - Когда изучал в Оксфорде хирургию, наш профессор заставлял называть инструменты на ощупь, укладывая их в специальный мешок, а у Вас все перед глазами.

После этого несколько раз медленно назвал поименно каждый из инструментов, разложенных еще на одной табуретке, застеленной полотенцем, - она стояла рядом с той, на которой сидел сам Кузнецов, - заставляя женщину повторять замысловатые названия, пока та не смогла воспроизвести их без его подсказок.

- Прекрасно, Вы - умница, - выдал Илья Ильич еще одну порцию одобрения. - Еще Вам придется держать мне лампу и периодически контролировать пульс пациентки. Вы умеете это делать?

___________________________

Скрытый текст

* Истории известен предшественник шприца - "Стилет", автором которого является А. Neuner. Иллюстрация этой конструкции была найдена в журнале "Journal der Chirurgie by the Chief Physician of Darmstadt" в 1827 году. Конструкция шприца типа "Стилет" была металлической и состояла из цилиндра и не прилегающего к его стенкам поршня со штоком, выходным отверстием служила суженная трубка.

 Отправлено: 03.08.10 00:45. Заголовок: Лиза провалилась в з..

Лиза провалилась в забытье. В другой ситуации Саша наверняка бы села и разрыдалась, но само присутствие доктора уже спасло ее от этой позорной слабости. К тому же, врач занял ее делом, и Шустова мигом подключила к созданию операционной своих девиц (уже успевших одеться, какие догадливые!) и пару лакеев. Малая гостиная на верхнем этаже была устроена, как одна из самых освещенных комнат в доме, там даже стоял ящик для запасных свечей, чем Саша и догадалась воспользоваться при организации операционной. Расставив свечи и умело распорядившись трудом своих помощников, она пригласила доктора в импровизированную операционную, и тут он ее удивил, похвалив. Саша не удержалась, внимательно посмотрела на него, но быстро отвела взгляд.

Что он этим хотел сказать? Подбодрить? Ну да, действительно, стоит. У меня снова начинают подрагивать руки, но этого нельзя допускать. Господи, смилуйся над рабой твой Елизаветой. И надо мной тоже, помоги мне не навредить ей.

Напоив Лизу настойкой опия, Саша украдкой погладила ту по волосам и прошептала ей, что все будет хорошо, как можно более уверенным и спокойным голосом. Пусть хотя бы кто-то будет полностью уверен в успехе операции. А между тем, Шустовой еще предстояло другое испытание - странными названиями и страшными предметами, которые Саша по незнанию отнесла бы к пыточным инструментам. Чтобы запомнить все, что говорил ей Кузнецов, владелице веселого дома пришлось полностью сосредоточиться и забыть о волнении и, кажется, у нее это получилось хотя бы на время. Во-всяком случае, экзамен она выдержала. Саша боялась, что то время, которое она потратит на запоминание, будет критическим для Лизы, и доктор из-за тупости ассистентки не сможет помочь ей. Все эти страхи, как ни странно, а так же боязнь разочаровать врача, помогли Шустовой не перепутать и в дальнейшем все эти странные железяки, правильно соотнеся их с нерусскими названиями.

А еще очень правильным подспорьем была похвала месье Кузнецова. От нее куртизанка краснела и начинала верить в то, что, возможно, ее помощь, действительно, не навредит. К тому же, по описанию, ее обязанности не были так уж сложны. Пульс, к счастью, она знала как находить - распространенное умение, когда растешь среди женщин, умеющих пользоваться своей слабостью. А лампу подержать - ну какая дуреха не справится?

- Да месье, я умею. Насколько частые должны быть удары?

 Отправлено: 03.08.10 23:01. Заголовок: - Важна не только ч..

- Важна не только частота, но и наполнение, - заметив непонимание в ее глазах, Кузнецов без дальнейших объяснений просто взял одну руку женщины и положил на свое запястье. Другую же устроил на руке девушки, лежащей на операционном столе. – Вот, сравните. У меня пульс хорошего наполнения, несмотря на то, что… немного учащен, – усмехнулся он уголком рта. – У нашей пациентки он тоже частый, но гораздо слабее, не правда ли? – она кивнула, внимательно слушая его. – Запомните эту разницу и докладывайте, если он вдруг начнет слабеть. Или же станет чаще, чем сейчас.

Разобравшись со всем деталям тонкостями, Илья Ильич, наконец, смог приступить непосредственно к операции. Все шло вполне благополучно. Ассистентка его оказалась на удивление толковой. Она усердно, прямо-таки истово исполняла все его распоряжения: поднимала повыше или опускала лампу, когда это было нужно, подавала инструменты, ни разу при этом не ошибившись, докладывала со старательностью гимназистки, отвечающей свой урок, о том, какой частоты у пациентки пульс. Работать с ней было очень легко и удобно. И у Ильи даже мелькнула безумная мысль, а не пригласить ли ее в ассистентки? Впрочем, идея эта была, в самом деле, сумасшедшей. Во-первых, он не хирург, во-вторых – что скажет об этом Клара Оскаровна, а самое главное – зачем ей менять свою жизнь, которой она, кажется, вполне довольна? Подобные мысли в голове доктора, совершенно посторонние и несвоевременные, казалось бы, смогли появиться там лишь потому, что к этому моменту, понимая, что все идет хорошо, он и сам вполне успокоился. И закончил он свою работу даже не без некоторого внутреннего бахвальства – надо же, и это смог! Поднявшись со своей табуретки, он взглянул на помощницу и проговорил:

- Ну, все, сударыня! Кажется, мы справились, можем поздравить друг друга. Теперь помоем руки, а потом нужно будет вымыть… как бишь ее? Лизу? – кажется, так она ее называла? – И переодеть в чистое. После я отнесу ее обратно в комнату.

Он отвлекся от операционного стола всего-то на пару минут, однако, когда вновь взглянул на девушку, то все его благодушие и спокойствие мигом испарились. Ничего не изменилось внешне, но изменилось все! Скорее чувствуя, чем осознавая, Илья метнулся к ней и схватил за запястье. Пульса не было! Холодея изнутри, он прижал палец к сонной артерии, но ничего не ощутил и там. Кузнецов медленно поднял глаза и буквально уперся взглядом в полный ужаса взгляд хозяйки заведения, которая все еще сжимала в руках льняное полотенце, стоя рядом с рукомойником.

- Нет... Это еще не все! – тихо, скорее, себе, чем ей, пробормотал Илья, погружаясь на мгновение в какое-то странное оцепенение, а потом сделал нечто, заставившее его визави испуганно вскрикнуть и выронить полотенце, а именно, - нанес резкий удар кулаком по груди несчастной Лизы, из-за чего все ее тело по-кукольному дернулось. Потом он вновь прижал палец к проекции сонной артерии, и, нащупав заветное нитевидное сокращение, воскликнул. – Идите сюда, немедленно! - она в два шага оказалась рядом. – Сейчас Вы будете делать Лизе массаж сердца и помогать ей дышать, а я пока наберу камфору и сделаю инъекцию. Смотрите, это делается так…

Проконтролировав правильность ее действий, попутно возблагодарив Всевышнего, что послал ему столь толковую помощницу, Илья Ильич кинулся за стилетом, в него набрал из флакончика камфоры и впрыснул под кожу Лизе, после чего сменил запыхавшуюся женщину за массажем сердца и искусственным дыханием.

- А Вы пока контролируйте пульс докладывайте, как он меняется!

И вновь потекли бесконечные минуты борьбы за жизнь Лизы. Пришлось сделать еще несколько инъекций камфоры, прежде, чем сердечная деятельность ее стабилизировалась настолько, чтобы Кузнецов счел реанимацию успешной.

- Поздравляю, мадам, - сказал он, наконец, устало опускаясь на край стола рядом с совершенно измученной несвойственной нагрузкой и волнением женщиной, сидящей на табуретке, с отрешенным видом глядя перед собой. – Только что Вы спасли жизнь этой девушке, – после чего глубоко вздохнул и вдруг без всякого перехода добавил. – Скажите, а у Вас не найдется папиросы? Кажется, в спешке я забыл дома свой портсигар…

 Отправлено: 05.08.10 05:55. Заголовок: Саша очень надеялась..

Саша очень надеялась, что свой опыт ассистентки врача она сможет когда-нибудь забыть...
Сначала все что довольно хорошо. Указания врача были точны и емки, выполнять их было приятно хотя бы потому, что они ей удавались, а еще в сознании то и дело возникало воспоминание о магии первого прикосновения. Как? Вы не знаете, что это такое? Первое касание женщиной кожи мужчины, не испорченное и не разъединенное тканью или еще какими-то препятствиями - это момент истины, момент понимания, сможет ли дама остаться равнодушной к обаянию своего кавалера. Удары пульса доктора отозвались во всей кровеносной системе его невольной помощницы и дали толчок к учащению ударов ее собственного сердца. И Саша поняла, что этот мужчина равнодушной ее не оставит...

Разглядев в докторе еще и интересного ей мужчину, Шустова стала приглядываться не только и не сколько к его действиям - все равно не понимала, что именно врач делает, кроме того, что помогает ее Лизе - но к тому как он проводит операцию. С каждым точным и уверенным движением Кузнецова, Саша все больше начинала верить в успех и спасение Лизы, и это благотворно сказывалось на ее исполнительности.

Увы, это все было слишком благополучно, чтобы так же закончиться. Подскочившего к затихшей Лизе врача, страшный удар по хрупкому телу девушки, а потом бесконечные монотонные повторяющиеся движения, названные почему-то массажем сердца, которые слились в одно зыбкое и вязкое варево в представлении Саши - все это было хуже самого страшного ночного кошмара. От обморока ее, девушку ни разу в жизни не терявшую сознание, спасал только ужас перед смертью Лизы. Нельзя было позволить себе потакать своим слабостям, когда жизнь ее младшей подруги держится на тоненьком волоске.

Когда же все закончилось, Саше показалось, что у нее не осталось даже сил поблагодарить врача за совершенное чудо. Отвечать на его поздравления, показавшиеся ей не особенно обоснованными, она вообще не понимала что, так как вклада в лечение своего она не вносила, по ее мнению. Правда, все эти вопросы снялись сами собой, когда доктор попросил папирос. Удивительно, но эта просьба произвела волшебное действие на Шустову. Хозяйка дома забыла о своей усталости, грациозно и быстро вскочила с табуретки, приветливо улыбнулась и пообещала:

- Конечно найдется, месье. Сейчас.

Дело в том, что в эту субботу Шустова надеялась устроить первый вечер в своем новом доме, который теперь из-за болезни Лизы стоило, конечно, перенести, наверное... Но к своим приемам она уже позаботилась подготовить все необходимое для комфортного отдыха ее гостей, включая, разумеется, табак и папиросы. И вопрос Кузнецова пробудил в уставшей женщине неутомимую куртизанку, хозяйку Веселого дома, которая готова на все, лишь бы ее гости были довольны. Саша вышла в коридор и, не прикрывая до конца двери в комнату, позволяя все слышать врачу, обратилась к мявшимся там лакеям и девушкам:

- Теперь с Лизой все будет хорошо. Симеон, курительный набор в столовую. Иван, позаботься, чтобы там накрыли стол. Ива, Жанна, Джина, - обернулась к девушкам, - Лизу нужно помыть. Заклинаю вас - осторожно и бережно. После пусть ее так же бережно перенесут к себе. И не забудьте перестелить постель. Жанна, останешься с ней.

Отдав указания, вернулась к врачу. Господи, спасибо Тебе за нашу Лизу и за то, что послал на помощь этого прекрасного доктора.
- Месье, - подняла на него счастливый взгляд, - не знаю, как и благодарить вас за ваше искусство. Вы совершили чудо, и я вместе со всеми моими домашними бесконечно вам признательны. Вы же не откажетесь немного передохнуть у нас? Пойдемте?

Ваши старания еще нужно вознаградить и позаботиться о вашем молчании...

 Отправлено: 05.08.10 16:09. Заголовок: Илья Ильич даже оказ..

Илья Ильич даже оказался немного ошеломлен тем, как быстро она сумела перейти из состояния заторможенной отрешенности к активным действиям. Сквозь приоткрытую дверь их импровизированной операционной он слышал, как деловито женщина раздавала распоряжения прислуге и видел, с каким рвением и тщанием та бросилась исполнять их. "У нее приятный голос", - очередная несвоевременная мысль посетила сознание Кузнецова, который, впрочем, тоже не стоял без дела, он вновь подошел к Лизе, аккуратно приподнял одно ее веко, рассматривая зрачок, "не расширен, все в порядке..." Девушка была без сознания по-прежнему, но теперь она просто спала. Илье же сейчас хотелось только одного - уйти отсюда поскорее. Поэтому быстро вымыв свои инструменты в тазу с водой, он небрежно, кучей, сбросил их вновь в саквояж и захлопнул его, огляделся в поисках своего сюртука, который небрежно бросил куда-то в угол пару часов назад, когда вошел в комнату, и натянув его на плечи, собрался уже попрощаться, бог с ней, сигарой, дома покурит! Разумеется, придется сюда вернуться еще. И не позднее, чем завтра, но на сегодня свою работу он выполнил. При этом изрядно вымотался и хочет отдохнуть, наконец...

Словно бы прочитав его мысли, ровно то же самое ему вдруг предложила и сама хозяйка заведения. Первым порывом Ильи Ильича было отказаться, но ее голубые глаза вновь отчего-то смогли упросить его изменить свои планы. Кузнецов не очень понимал, как у нее это получается. Много раз пациенты, а также их родные и близкие смотрели на него точно так же: с этой счастливой благодарностью, говорили похожие слова, предлагали что-то, в этом же духе - остаться, разделить с ними трапезу, принять что-то в подарок... Он неизменно отказывался. За что и слыл хорошим доктором, но несколько нелюдимым человеком. И был этим вполне доволен - не объяснять же каждому, что просто стесняешься, когда перед тобой публично рассыпаются в благодарностях? А он стеснялся! Ибо считал, что не делает ничего особенного - просто выполняет свою работу. Которая, к тому же, доставляет удовольствие самому. Вот и кто кого должен после этого благодарить, скажите на милость? Но в устах этой женщины комплименты его профессиональным достоинствам звучали как-то... особенно приятно, возможно, еще и из-за тембра голоса... И Илья Ильич неожиданно сдался на милость этим влекуще-русалочьим ноткам.

- Хорошо, только не слишком надолго, сударыня! Непристойно признаваться в этом прекрасной даме, однако я нынче изрядно устал... - с виноватой улыбкой пожал он плечами и пошел следом за ней, казалось, не придавшей значение его последним словам, в какую-то другую комнату. И там, действительно, как в нравоучительной басне был готов уже и стол, и... ну нет. Дом для Кузнецова был "готов" в несколько ином месте... Но стол, изяществом своей сервировки и разнообразием яств, порадовал бы самого отъявленного гурмана.

Слуги при их трапезе не присутствовали, хозяйка сама ухаживала за своим гостем. Нарочно ли, или же тут просто так было всегда принято, Илья не понял. Спрашивать про заведение, принадлежащее мадам, он не решался, удивляясь себе. Отчего-то было неловко заговорить с ней на эту тему. Словно бы только что пережитое ими вместе неким образом сплотило их, объединило. И теперь уже Илья никак не мог относиться к ней, как к совершенно чужому человеку. "Глупость какая! Она и есть - совершенно чужой мне человек! Я вон даже... имени ее не знаю!" - с удивлением внезапно подумал Кузнецов, вспомнив, что как-то и не успели они друг другу представиться в суматохе. Впрочем, она-то наверняка, знает, кто он таков, раз уж явилась непосредственно домой. Кстати, а откуда знает?

- Простите, сударыня... - Илья помедлил с продолжением фразы, с наслаждением затягиваясь табачным дымом от предложенной ему сигары, - кстати, отменной! - А осмелюсь спросить, кто посоветовал Вам обратиться именно ко мне за помощью Лизе?

 Отправлено: 07.08.10 15:37. Заголовок: Саша не узнавала сам..

Саша не узнавала сама себя. Ей было неловко! С мужчиной, наедине, в собственном доме! Наверное, все дело в платье, - думала она, - слишком уж оно закрытое. Я чувствую в нем себя... честной женщиной, принимающей у себя дорогого гостя. Забытое ощущение. Шустовой действительно было не по себе. Явившись к Кузнецову обычной мещанкой, она все никак не могла вернуться к своей привычной веселой, откровенной, чуть провоцирующей манере обращения с мужчинами. Все испробованные не один раз приемы, проверенные неединожды истории и басенки, жесты, взгляды, прикосновения, наконец, - все сейчас казалось неуместным.

Он спас жизнь Лизе. Сделал почти невозможное. К тому же помог в той ситуации, когда другой бы мог, не обременяя себя, умыть руки и доложить в соответствующее место. И ведь мог же! Я совершенно уверена, что он понял, и чем мы тут занимаемся, и отчего Лиза истекала кровью. Но ничем не дал понять, что догадался... Почему?
Почему он сейчас учтиво пьет, беседует со мной, как с благородной дамой. Вежливо принимает все мои ухаживания за ним за столом. Не требует чего-то для себя за молчание или хотя бы работу! Господи, конечно! С ним же надо еще расплатиться за лечение. И лучше было бы договориться, чтобы он сюда приезжал проведать Лизу - показывать ее еще кому-то - риск, могут догадаться о причинах сделанной операции.
О Боже... я ведь действительно не могу понять. Я - не понимаю мужчину.
Саша, надо успокоиться. Он всего лишь мужчина, такой же, как и многие другие твои друзья. Ты не видишь кольца у него на руке и даже следа от него. Неужели он останется холоден к твоему вниманию? Да нет же, такого не может быть.

И все же Саша чувствовала легкий румянец на своих щеках и совершенно не притворно опускала взгляд, который, правда, все равно возвращался к рукам доктора. Куртизанку совершенно зачаровывали его пальцы, такие красивые, чуткие, которым подвластно волшебство возвращения человеку его жизни и здоровья. Да еще то воспоминания про пульс на его запястье и их первое прикосновение... Когда Саша вспоминала об этом, ей каждый раз приходилось облизывать пересыхающие в момент губы. А доктор продолжал повергать ее в смятение.

Вопрос про порекомендовавшего его человека поставил Сашу в некоторый тупик. Ей безумно хотелось ответить правду, лгать в глаза месье Кузнецову казалось подлостью после всего, что он сделал. Но и сообщать о девушках с Сенной было боязно. Вдруг то, что она открыто заговорит о своей профессии, рассеет флер его вежливого и деликатного к ней отношения? Саша никогда не стыдилась того, чем она занимается, и забавлялась тем, что порой с вызовом, откровенно и в глаза заявляла о ее Веселом доме, но доктора шокировать ей отчаянно не желалось.

- Понимаете, месье, - смущенно улыбнулась Саша, - мы совсем недавно переехали в Петербург, и я оказалась совершенно растеряна и не подготовлена перед лицом того, что случилось с Лизой. К счастью, одна из моих новых знакомых, вы, кажется, помогли ей как-то решить ее деликатную проблему со здоровьем, посоветовала вас. И я очень рада, что немедленно послушалась ее совета. Не думаю, что нашла бы в столице лучшего врача, чем вы...

 Отправлено: 07.08.10 23:50. Заголовок: Слушая объяснения, д..

Слушая объяснения, довольно нескладные, - какая еще такая подруга с деликатными проблемами? - Илья Ильич курил сигару и, чуть прищурившись, наблюдал за тем, как собеседница пытается его обмануть. Было немного неприятно. Он и сам не мог сказать, почему, но после всего, что связало их, Кузнецову хотелось бы слышать от нее правду. Несмотря на то, что сам он, как уже было сказано, все давно понял. Однако женщина и сама, кажется, смущалась оттого, что приходится лгать. Илья буквально кожей ощущал ее волнение, кроме того, она совсем почти не смотрела ему в глаза, что тоже было странно.

В обычной ситуации Илья бы не придал этому значения - хочет скрывать очевидное, ну что же? Но теперь - зачем?! Неужели она считает его полным кретином? Не похоже... Тогда почему? Внезапно мозг его буквально пронзила догадка:"Черт возьми! Да она же просто боится, что я донесу в полицию!"

Подобное подозрение было сколь абсурдно, столь и смешно: он, брат ссыльного декабриста, сам ввязавшийся в эту темную историю - пойдет в полицию! С другой стороны, она знала о нем ничуть не больше, чем сам Илья Ильич ей рассказал, то есть - совсем ничего. "Это недоразумение следует как можно скорее разрешить", - решил Кузнецов про себя. Поэтому, не дослушав все, что ему говорили, он жестом остановил ее излияния и восторги его врачебным искусством, отложил сигару в сторону и проговорил с мягкой улыбкой:

- Ну-ну, сударыня! Достаточно похвал, давайте лучше поговорим начистоту, - после этих его слов, женщина заметно напряглась. - Да, в самом деле. Мадам, я прекрасно понимаю, где теперь нахожусь, но это не должно Вас волновать. Я не доносчик. Кроме того - я и не самоубийца также. Для меня огласка этой истории повлечет не меньше отрицательных последствий, чем для Вас. На то есть определенные причины личного плана. Поэтому не волнуйтесь... А теперь, пожалуй, мне пора идти, - с этими словами Кузнецов поднялся со своего места, словно бы демонстрируя свое намерение делом.

 Отправлено: 08.08.10 00:37. Заголовок: i]Разозлился, разоча..

Разозлился, разочаровался, обиделся! Уж мужские-то эмоции Саша читать научилась, и то, что стрелка от “нравится” стремительно опускалась к “надоела” тоже. И не такая это была трагедия, не первый раз мужчины уходили от Саши вот так, навсегда, но все прошлые случаи были ею тщательно продуманы и спровоцированы, а тут она не хотела! Сама не знала зачем, но ей было нужно не внимание и даже не любовь этого мужчины, а одобрение. Похвала до сих пор воспоминаниями стучала у куртизанки в голове. Он ведь не мою внешность, да приемы хвалил, а меня, меня саму. Усидчивость, исполнительность, понятливость... И еще, я знаю, он меня как равную себе, женщину, но тоже достойную своей науки воспринял. Этого еще никогда, ни разу... Отпустить? Так? Ни за что!

И Шустова воспользовалась самым женским приемом, который даже не с детства, а еще до рождения на свет в ее голову кем-то заложен был - подлетела к доктору почти вплотную, обняла обеими ладонями его руку за запястье и подняла к груди. Сама всем телом к этой руке подалась, с раскаянием и мольбой заглядывая в глаза мужчине, который сейчас легко мог ее стряхнуть, оттолкнуть как заигравшуюся комнатную собачку, и все равно доверяясь его воле.

- Простите, что сомневалась в вас. Простите, что по-глупому юлила. Мне понятно, что от вас ничего не укрылось, и я не ради какой выгоды от вас скрывала, кто я есть. Я так о Лизе перепугалась, что пошла на намеренный обман, лишь бы уговорить вас нам помочь, - к глазам поступали слезы, но проливаться им сейчас было не время, да и не любила Саша этот женский шантаж. Сглотнув комок в горле, моргнув, она договорила уже тише:

- Я за Лизу очень боялась, мы все. И за то, что ей грозит за это... Если бы я знала, что Лиза задумала - я бы никогда ей такого не присоветовала! Если бы я знала... Вы мне верите? - последний вопрос Саша произнесла, как-то совсем жалко заглядывая в глаза врачу. Ей почему-то необходимо было знать, что этот доктор ей верит, и не думает, что она послала девку из своих избавляться от нагулянного ребенка.

Вроде бы, врач уже обо всем сказал, все Сашины страхи должен был развеять, ан нет. Губы только сильнее дрожали, чем когда бежала искать доктора, и тело испуганными мурашками все покрылось, напряглось, как будто решило взять реванш за все напряжение уже вынесенное во время операции. Ожидание, что скажет спаситель Лизы, Илья Ильич Кузнецов - Саша запомнила его имя крепко - было невыносимым, сколько бы оно ни длилось: мгновение или часы.

 Отправлено: 08.08.10 01:49. Заголовок: Илья совершенно не о..

Илья совершенно не ожидал от нее ничего подобного, а потому оказался обескуражен порывом женщины, которая теперь держала его руку в своих горячих ладошках, прижимая запястьем к своей груди и что-то там не менее горячо нашептывая. Он почти ничего не слышал - все дело было в том, что она явно владела какими-то приемами магнетизирования. Поэтому, стоило ей вновь устремить на Кузнецова свой умоляющий взор, как он очередной раз поддался его воздействию. Верит ли он ей? Ну, а как не поверить этим глазищам в пол-лица? Как не верить этим умоляющим интонациям в ее голосе?

- Господи, да верю, конечно! - воскликнул Илья, однако его слов, вероятно, было мало. Или же они прозвучали слишком сухо? Во-всяком случае, покоя на ее лице больше не стало: губы по-прежнему дрожали, а глаза лихорадочно блестели.

"Вот, сейчас она разревется, и что мне с этим делать?!" - почти панически подумал Илья, который, как всякий старый холостяк, в душе больше всего на свете боялся женских слез. Нет, не тех слез, что от боли, физического страдания, а таких вот, от избытка эмоций. Не зная, как унять эту дрожь лучшим способом, он просто мягко коснулся кончиком указательного пальца нежных губ женщины и вдруг ощутил их ответное движение, будто бы она поцеловала его! Ничего не понимая, Илья замер и внимательно посмотрел ей в глаза...

 Отправлено: 08.08.10 02:18. Заголовок: Верит? Или просто хо..

Верит? Или просто хочет отвязаться от экзальтированной мадам? Господи, как страшно-то!

Илья Ильич правильно понял нерешительность и недоверие к своим словам по лицу Саши. Она действительно была уверена, что расслабляться рано, и если даже на словах ее простили, то сердцем месье доктор остался холоден. Хоть какое-нибудь нежное, заботливое, ласковое, пусть даже намеком действие. Прошу вас!

Кузнецов ее не разочаровал. Легкое прикосновение его пальца к губам - ох, его руки! - Саша, почти не думая, ответила на него столь же невесомым поцелуем. Но им ограничиться не спешила.
Илья Ильич... теперь вижу, верите. И зла на меня почти не держите... Как же я рада!

В порыве чувств улыбнулась и прижалась уже всем телом к доктору, как будто замерзла. Спрятала лицо на его груди, но руки его не отпустила. И не было в этом никакого умысла - даже не думайте. Саша совсем позабыла, что ее грудь невольно “обнимет” запястье мужчины, и даже корсет при такой близости не помешает. А, услышав сердцебиение доктора, поняла, что ей не оставить без наглядного проявления захлестнувшую ее волну благодарности. И раз уж месье Кузнецов словам не очень-то верит... приподнялась на цыпочках и коснулась губами губ доктора, благодетеля и желанного друга. Вот только одного не рассчитала. Хотела ограничиться столь же легким касанием, но не сумела оторваться сама, оставив все в руках мужчины.

 Отправлено: 08.08.10 17:27. Заголовок: Он не стал отвечать ..

Он не стал отвечать на этот поцелуй. Поэтому, когда она все же отстранилась, растерянно глядя на него снизу-вверх, Илье даже показалось, что в ее глазах мелькнула обида. Он слегка мотнул головой, не отпуская ее взглядом. Надо было все объяснить...

- Послушайте... это неправильно, - растерянно пробормотал Илья. - Мы не должны, то есть, я не должен... - дальше, по идее, должно было последовать пространное объяснение жизненных и профессиональных принципов доктора Кузнецова, согласно которым, он никогда не заводил близких отношений с пациентами, их родней и близкими, считая это неэтичным. Но вместо этого вдруг обнял хрупкую фигурку, которая так доверчиво прильнула к нему в эту минуту, располагая одну ладонь у нее на талии, а другой зарываясь в локоны на затылке, и притягивая к себе еще сильнее, наслаждаясь ее близостью, вдыхая запах ее волос, к которым прижался губами. Она не торопила его, но и не отпускала, словно уже была уверена в своей победе, великодушно позволяя поверженному смириться со свей участью, смириться и принять для себя окончательное решение...

- Это неправильно, ты понимаешь? - повторил Илья тихо, после чего погладил ее по голове, словно пробуя на ощупь мягкие волосы. Его рука скользнула под них, вдоль нежного изгиба шеи, к спине, насколько это позволял вырез ворота ее скромного, почти гимназического платья. От этого движения голова женщины немного откинулась назад, словно стремясь прижать, задержать его руку, наслаждаясь предвкушением близости. И только тогда Илья ее поцеловал. Не в губы. И уж тем более не в щечку. В шею. Поближе к уху. Сначала легко, едва коснувшись ее кожи губами, потом жадно, словно впиваясь в нее, от чего дыхание ее сбилось и стало прерывистым. Она уперлась ладонями в плечи Ильи, отодвигая его от себя. - Прости... - он сразу же отпустил ее, отступая на шаг, давая возможность уйти немедленно.

Но она и не подумала. Вместо этого стала молча расстегивать мелкие пуговки на груди своего платья, неотрывно глядя ему в глаза, и теперь дыхание сорвалось уже у самого Ильи, который резким движением схватил ее за запястье, останавливая.

- Погоди, я хочу сам! - хрипловатым шепотом произнес он, вступая внезапно ставшими непослушными пальцами в неравное противоборство со множеством мелких, вертких пуговок, сантиметр за сантиметром освобождая от ткани платья нежную белую кожу, прижимаясь к ней горячими сухими губами, чуть прикусывая рядом с хрупкими ключицами, тотчас же "компенсируя" эту резкость нежными, влажными прикосновениями языка. А она, по-прежнему откинувшись назад, одной рукой обнимала его плечи, а другой перебирала пряди волос на голове Ильи. Сам же он продолжал жадно целовать ее шею, с каждым разом опускаясь чуточку ниже, все ближе и ближе к изящной ложбинке, но потом вдруг резко остановился, вновь поднимая на женщину почерневший от неутоленного желания взор. - Ты должна понимать, что слишком долго сдерживаться я не смогу...

 Отправлено: 09.08.10 00:03. Заголовок: Сдерживаться? А... О..

Сдерживаться? А... Он говорил, что то, чего мы сейчас оба хотим - это неправильно. Странно, он ведь показал, что знает, с кем разговаривает... А сейчас обращается совсем не как с дамой моего круга. И это... приятно и так заманчиво!

Саша ничего не ответила. Она вообще не считала правильным отвечать на вопросы, когда пуговицы ее лифа расстегнуты, а ее мужчина все еще полностью одет. Проведя ласкающе кончиками пальцев по шее доктора, переместив руку от затылка к груди, Саша поддела первое препятствие на пути к коже мужчины.

Ласки доктора были столь волнующими, что Саша, разумеется, не осталась безучастной. Вопросами “зачем и почему” во всем, что касается любовных объятий двух людей, она вообще не имела привычки задаваться. Думать и размышлять о какой-то “главной причине”, когда от прикосновений вместо дыхания срываются еще пока тихие стоны, а взгляд заволакивается легкой дымкой спокойствия и неги - Саша полагала кощунством. Ее уже достаточно долго не заботили условности, которые гранитными плитами препятствовали близости с мужчинами у благородных или просто благочестивых дам, и она привыкла удовлетворять желание мужчины, когда оно совпадало с ее. Здесь и сейчас все совпало. Поцелуй, который она не смогла разорвать, когда задумала, убедил ее в глубине ее желаний. А что до того, что узнала она доктора лишь сегодня - это нисколько не могло ее смутить. Они уже столько с ним вместе пережили, что незнание его матримониального статуса или названия любимого супа, Сашу не могли остановить.

Саша ловко освободила доктора от верхней одежды, поглаживая кончиками пальцев, легко проводя ногтями по телу и целуя. Когда на мужчине осталась одна рубашка, да и то вытащенная из брюк, Саша положила свои ладони ему на плечи и надавила, усаживая в кресло, спешно отодвинутое в процессе вставания из-за стола. А когда он подчинился, села сбоку к нему на колени, так было намного удобнее целоваться - и ее рост нисколько не был помехой. К тому же, сзади был стол, на который оказалось очень удобной опираться спиной, когда она снова чуть отстранилась, подставляя грудь и плечи под ласки мужчины.

 Отправлено: 09.08.10 02:35. Заголовок: Ответа на его вопрос..

Ответа на его вопрос не последовало, однако Илья уже начал привыкать к тому, что она предпочитает слову действия. И эти действия - они очень ему нравились, черт возьми! Поэтому дальше он позволил некоторое время делать с ним то, что считала нужным она сама. Он только ухмылялся, наблюдая, как она усердно, чтобы не сказать деловито, развязывает его галстук, расстегивает пуговицы сорочки, края которой затем резко дернула в стороны, обнажая его грудь и прижимаясь губами к коже, выводя своими тонкими пальчиками какие-то невидимые узоры... Потом она заставила Илью опуститься снова в кресло, чему он тоже, надо сказать, ничуть не сопротивлялся, а сама устроилась у него на коленях, откидываясь назад и вновь предоставляя ему ту степень свободы действий, на которую он готов был решиться.

Обнимая женщину одной рукой, той, что оставалась свободной, Илья ласкал ее ноги, скользя ладонью от точеной щиколотки вверх, к бедру, забираясь все более и более высоко, пробираясь пальцами под нижний край ее кружевных панталон, стараясь дотянуться ими туда, где гладкая, теплая кожа свободна от плена шелкового чулка. Губы его, между тем, тоже нашли себе приятную обязанность - целовать ее обнаженную грудь, намеренно избегая при том прикосновений к соскам... Когда же он, наконец, дотронулся кончиком языка до напряженных от возбуждения и прохладного воздуха вершинок ее груди - сначала до одной, а потом до другой, женщина издала низкий стон, который совершенно определенным образом откликнулся в теле самого Ильи нарастающим, подобно снежному кому, катящемуся с горы, возбуждением. Но он не собирался торопиться, мягко сжимал губами и ласкал их языком, оставляя на коже влажный след, а потом вдруг слегка подул на него, словно поддразнивая ее, наивную, отчего-то решившую, что может им повелевать.

Вскоре Илья почувствовал, что ему мало того плацдарма, который уже удалось заполучить в свое распоряжение. Да и ей, вероятно, было не слишком удобно сидеть, упираясь спиной в край стола, который, наверняка неприятно впивался в позвонки, а в его планы вовсе не входило доставлять ей хотя бы какое-то неудобство. Поднявшись с нею на руках из кресла, Илья пересадил женщину на край стола, откуда предусмотрительно смахнул все близлежащие столовые приборы, а сам стал между ее бедрами. Тарелки, ложки, вилки с жалобным звоном разлетелись в разные стороны. Кажется, что-то даже разбилось, но этим двоим, разгоряченным страстью, было все равно. Не отпуская ее из объятий, Кузнецов уже куда с большим нетерпением боролся с кружевной пеной ее нижних юбок, что-то там задирая, распутывая, развязывая... Он не собирался раздевать ее совсем, хоть и понимал, что в комнату вряд-ли кто-либо войдет. Однако все эти чертовы причиндалы, затрудняющие свободный доступ к столь желанному телу его уже порядком утомили. Поэтому Илья сейчас не сильно заботился о сохранности тонкого белого батиста, но и она, кажется, не слишком переживала по этому поводу...