Отправлено: 20.06.13 22:48. Заголовок: Случайность встреч. И неслучайность встречи

Дата - 20 октября 1833 года, после полудня.

Участники - Аделаида Басманова, Андрей Патрицкий, Григорий Бутурлин.

Место - Благотворительный приют для сирот, далее - улицы Петербурга.

 Отправлено: 23.06.13 00:41. Заголовок: Беспризорники – несч..

Беспризорники – несчастные дети войн, голода, болезней. Сколько из них лишились отцов и матерей, в скольких семьях матери были вынуждены расставаться со своими детьми из-за невозможности прокормить мальцов. В этих заведениях дети могли рассчитывать хоть на тарелку похлебки.

Впрочем, не только сострадание к несчастным сироткам руководило Андреем, когда он инкогнито посылал чеки на крупные суммы денег в один из сиротских приютов Петербурга. Был у него и вполне конкретный червовый интерес к подобным широким жестам души.

Он был прекрасно осведомлен, что в жизни сирот активно участвовала Аделаида Басманова, с которой он имел честь быть знакомым с тех пор, как лечился у ее покойного мужа. Ни в коем случае, не было у Патрицкого каких либо матримониальных планов на Аделаиду. Но эта женщина волновала Андрея. Добиться ее благосклонности было для него принципиальным вопросом.

Никогда не отличавшийся особой красотой, Андрей умудрялся покорять сердца красавиц благодаря своему обаянию, чувству юмора и галантности. Тем же он решил брать и здесь, приложив к своим природным качествам еще и безграничную щедрость в отношении столь любимых Аделаидой сирот.

Сделав несколько пожертвований инкогнито, причем довольно щедрых даже для этого уже не юного повесы, Андрей, наконец, решил раскрыть свое имя. Но сделать он это решил, лично приехав в приют. На тот случай, если сударыня Басманова случайно окажется здесь именно в тот день и в тот час, что и он сам.

Впрочем, даже если она не явится сегодня сюда, то скоро пойдут слухи о том, кто же является столь щедрым благодетелем. А обыграть это так, как будет полезно самому Андрею , он точно сумеет.

В приют Андрей явился не с пустыми руками. Он привез очередную сумму денег, в этот раз наличностью. Так же он заказал у кондитера сладостей для детишек. И с этими гостинцами отправился в приют. Он без труда попал на прием к начальнице приюта, преподнес свои подарки и деньги. После чего раскрыл свое имя и поинтересовался, куда и на что идут те деньги, что приходят на имя приюта. Получив на все свои вопросы удовлетворительные ответы, Патрицкий распрощался с начальницей, с которой, кстати, расстался в приятельских отношениях, и отправился к выходу из кабинета.

Что ж, Аделаиды сегодня здесь не было. Это не сильно расстраивало Андрея, главное, что теперь она точно узнает о его делах и участии в жизни сирот. Хотя, что это, неужели знакомый силуэт появился в коридоре приюта?

 Отправлено: 24.06.13 20:46. Заголовок: - Тетенька-тетенька,..

- Тетенька-тетенька, а когда вы еще придете? А печенья вы тогда еще принесете?

- Не «тетенька», а барыня Аделаида Сергеевна, Ванятка, сколько раз тебе говорить? – изо всех сил стараясь продемонстрировать перед госпожой попечительницей свое педагогическое искусство, молоденькая воспитательница строго погрозила пальцем перед носом вихрастого рыжего и конопатого мальчишки лет четырех. Следует заметить, что нос этот – вместе с ручонками и одеждой, был изрядно присыпан сахарной пудрой и крошками от только что съеденного им печенья, что, казалось, совершенно не смущало парнишку. Напротив, стараясь удержать Аду подле себя, он без всякого почтения ухватился за край ее юбки, щедро делясь своими «украшениями».

- Разбойник, ты что же творишь-то такое? – ахнула воспитательница, отдирая замаранные ладошки и пытаясь тотчас же одновременно очистить дорогую ткань от белых следов – надо сказать, без особенного успеха. – А ну марш в угол, немедля!

- Мария Сергеевна, да полно вам, ничего страшного не случилось, не переживайте так и оставьте, моя горничная дома все приведет в порядок. И не надо никого наказывать, прошу вас! – мягко улыбнулась мадам Басманова и украдкой подмигнула Ванятке. – Приду, конечно! И печенья принесу. А еще шоколад. Любишь конфеты? – мальчишка интенсивно закивал, а Ада улыбнулась еще шире, глядя на его счастливую физиономию. – Ну, вот и славно. А теперь мне нужно идти! До свидания, детки!

- До свидания, тетенька барыня Аде… Ады…, - предприняв честную попытку произнести это сложное слово, мальчик запнулся, тяжело вздохнул и виновато взглянул на нее исподлобья, - …Лида Сергеевна!

- До свида-анья! – нестройным хором поддержали его остальные присутствующие в комнате дети, и Ада вместе с Марией Сергеевной, вызвавшейся проводить ее до кабинета начальницы, медленно пошли по коридору, освещенному мягким светом из-за занавешенных полупрозрачными шторами окон.

Привычно осматриваясь дорогой по сторонам, мадам Басманова с удовольствием замечала перемены к лучшему, которые были во многом результатом и ее собственных усилий – с тех пор, как около шести месяцев назад она впервые ступила на порог этого заведения, о котором на тот момент говорили всякое недоброе. Случайно оказавшись однажды свидетельницей такого разговора в одном из салонов и выслушав очередные скорбные причитания одной из дам о тяжкой участи «бедных сироток», вместо того, чтобы поохать вместе с нею, она вдруг спокойно поинтересовалась, а что конкретно сия мадам была бы готова сделать для ее облегчения, чем повергла свою собеседницу в недоумение и смущение. Ибо никаких конкретных предложений не последовало, а беседу хозяйка дома тотчас поспешила увести подальше от «скандальной темы». Однако деятельная натура Ады в очередной раз воспрепятствовала уже однажды данному ей себе самой слову ни во что не вмешиваться и жить спокойно. Разузнав в конце вечера все детали, уже на следующий день она отправилась к оставшимся после мужа влиятельным знакомым – из числа его пациентов, которые по сей день искренне уважали доктора Басманова, чтили его память и хорошо относились к его вдове, и добилась-таки своего. Было проведено расследование, в результате которого прежний начальник приюта, в течение многих лет обворовывавший сирот и вполне неплохо кормившийся за их счет, был изгнан со своей должности, а на смену ему пришла пожилая, но деятельная матрона, жена отставного генерала. Повадками – сама, как генерал, но при этом добрая, справедливая и по-настоящему любящая детей. Однако и на этом Ада не оставила своих трудов: создав из числа приятельниц попечительский совет приюта, она продолжала активно участвовать в его жизни и благоустройстве, организовывала благотворительные базары и сборы пожертвований, полагая это «настоящим делом», хорошим и правильным. И достигла немалых успехов. Кроме того, помимо удовлетворения морального, которое всегда испытываешь, делая что-то нужное и доброе, получала Ада от общения с воспитанниками приюта, коих навещала уже давно более по велению сердца, нежели по необходимости, и много по-настоящему приятных эмоций. Которые, накапливаясь, помогали – и помогли уже, пожалуй, пережить мадам Басмановой ее собственную личную драму, хотя глубоко запрятанную под покров внешнего спокойствия и рассудительности, но от этого отнюдь не менее глубокую.

- И все-таки, Аделаида Сергеевна, вы балуете их сверх меры! – вздохнула Мария Сергеевна и с укоризной покачала головой. Выразить свое неудовольствие более резко она не смела, хотя Ада никогда, вроде бы, не демонстрировала перед нею своего характера.

- Ну и пускай! В их жизни и без того было много лишений. И кто знает, что ждет впереди, какие беды. Пусть хотя бы теперь побудут немножко счастливы… - отвлекаясь от разговора, Аделаида Сергеевна взглянула в противоположный конец коридора и вдруг заметила, что из кабинета начальницы приюта вышел какой-то господин. Вышел, и торопливо зашагал прочь, к лестнице. – Кто это, Мари?

- Я не знаю его имени, Аделаида Сергеевна, но последнее время он приходит довольно часто. С детьми не общается, но Евдокия Афанасьевна говорит, что очень много жертвует и постоянно приносит подарки для них. А вот имя свое почему-то скрывает.

- Странно, - чуть прищурившись, Ада попыталась получше разглядеть спину незнакомца, пытаясь понять, кто же он таков, и в этот момент мужчина вдруг обернулся. – Постойте, да это же… господин Патрицкий! Андрей Николаевич!

Последнее Ада воскликнула уже достаточно громко, чтобы тот мог ее слышать. Ускорив шаг и обогнав Мари, она сама подошла к нему и, с улыбкой заглядывая в лицо, проговорила:

- Сударь, это весьма благородно с вашей стороны - проявлять заботу о бедных детях. Но я совершенно не понимаю, отчего вы так долго скрывали свое участие в их судьбе? Разве есть что-то предосудительное в столь благом деле?

 Отправлено: 27.06.13 21:17. Заголовок: Едва приметив Аделаи..

Едва приметив Аделаиду, Андрей развернулся и решительно направился к выходу. Не заметила и бог с ней, сам он подходить к Басмановой первым не собирался. Но в тот момент, когда он уже готов был покинуть приют, она окрикнула его.

Нельзя сказать, что Андрей не ждал этого. Ведь они были давно знакомы и узнать его, в тот момент, когда он обернулся, Аделаида могла вполне. Но все, же это было столь неожиданно, что нечто похожее на разряд молнии пробежало по позвоночнику Патрицкого. Он замер, повернув голову в пол оборота, и увидел, что Аделаида не просто узнала его. Она еще и сама подошла к нему.

Глядя ему в глаза, она начала говорить. А он, он смотрел на нее своим смешливым взглядом, слушая ее голос. И не важны были те слова, что она говорила. Важно было то, что она подошла. Хотя Андрей не обманывал сам себя и прекрасно осознавал, что внимание Аделаиды, в данном случае, обращено не столько к нему, сколько к его поступкам, к той тайне, которой окружил он свои действия.

-Здравствуйте, Аделаида Сергеевна. Весьма неожиданно встретить Вас здесь сегодня, - к улыбающемуся и добродушному взгляду Андрея добавилась еще и его улыбка, светящаяся добротой, - я не вижу ничего предосудительного в благотворительности. Отнюдь, это дело благородное и богоугодное. Я скрывал свою деятельность до этого момента, да и продолжал бы совершать пожертвования тайно, если бы Вы не застали меня здесь сегодня, исключительно из-за своей скромности. Мое мнение, что не стоит кричать о благих делах. Ведь там, - на этих словах Андрей многозначительно перевел взгляд вверх,- там все известно. А всевышний суд гораздо строже суда людского.

Закончив свою тираду, Андрей снова заглянул в глаза Аделаиде. Что он рассчитывал там увидеть? Одобрение, восхищение, любые эмоции. Одно он знал, что не увидит в этих прекрасных и столь дорогих глазах равнодушия.

Зачем нужна ему эта женщина? Жениться Андрей не собирался, напротив его тяготила мысль о хозяйстве, о детях. Видеть ежедневно, из года в год, одно и то же лицо. Скука смертная. Ведь сколько всего неизведанного, таинственного и прекрасного таит в себе холостяцкая жизнь. Нет, ни за что, Андрей Патрицкий не распрощается с этой свободой, с этой возможностью дышать свежим воздухом.

И тут она, Аделаида. Патрицкий слышал о том, что она не хочет более заключать брак. Но добродетель этой женщины, ее благородство. Все это говорило о том, что нелегким будет путь к ее сердцу для Андрея. Но, это был именно тот случай, когда цель оправдывает средства. Сейчас, кроме желания произвести впечатление, Андреем двигал охотничий инстинкт.

Сегодняшний день складывался как нельзя лучше. Теперь ему не придется ждать того момента, когда слухи из кабинета начальницы приюта наконец разлетятся. Аделаида сама застала его здесь. Прекрасно.

Андрей отвел глаза и спокойно и негромко обратился к Аделаиде:
- Сударыня, я закончил на сегодня все свои дела. Если Вы тоже освободились, то позвольте мне, проводить Вас. А если Вы будете любезны, то и угостить Вас чашкой кофе в одной из кофеен. Впрочем, я могу и подождать Вас во дворе, если у Вас остались незавершенные дела здесь. Только прошу Вас, не сочтите мое предложение наглостью.

 Отправлено: 30.06.13 17:02. Заголовок: Обладая, как и полож..

Обладая, как и положено всякой истинной женщине, развитой интуицией во всем, что касается отношений между людьми, Аделаида Сергеевна давно научилась довольно точно определять их чувства по отношению к своей собственной персоне, даже если те по какой-либо причине не находили у них словесного выражения. Из всего круга ее знакомых, пожалуй, один лишь граф Патрицкий всегда был и оставался по сей день тем, про кого Ада не могла бы со всей определенностью сказать, что понимает этого человека достаточно, чтобы знать, что он из себя представляет. Несколько лет назад ей представил его Владимир, у которого Андрей Николаевич лечил последствия какого-то своего боевого ранения. Что именно, Ада не интересовалась, считая подобное любопытство неуместным, однако какой-то период времени Патрицкий бывал у них довольно часто. Потом бывать перестал, и она решила, что, верно, ему стало лучше… Впрочем, в то время они почти не общались, обходясь при встрече вежливыми приветствиями и обычными, ничего не значащими вопросами. Второе «знакомство» их случилось уже тогда, когда Ада вновь стала выезжать в свет после траура по мужу, иными словами, совершенно недавно. Несмотря на это, увидевшись как-то в фойе в антракте театрального представления, которое им обоим вздумалось посетить, они вдруг разговорились, словно старые и добрые приятели, хотя перед тем столько лет не встречались вовсе. Поговорив, вновь разошлись по своим ложам, да и после, пересекаясь в различных местах и общаясь при этом самым милым образом, вовсе не стремились сделать навстречу друг другу ни единого движения, которое могло бы изменить этот своеобразный, неопределенный характер их отношений на грани приятельства и флирта. И, кажется, оба были этим вполне довольны. Но то, что происходило сегодня, с точки зрения Ады, совершенно не укладывалось в привычную модель их общения. И потому, получив это неожиданное приглашение, мадам Басманова даже немного смутилась. Хотя, может быть, все дело было не в самом приглашении, а интонации, с которой оно прозвучало? Он будто бы заранее уже был уверен, что Ада согласится, и оттого, верно, был так спокоен.

- Ну что Вы! Я вовсе так не подумала! – воскликнула она, хотя, на самом деле, подобная мысль и промелькнула в голове в самый первый момент. Но, устыдившись и попеняв себе за избыток благоразумия, переходящий порой в подозрительность, она немедленно отмела ее прочь. Что плохого, действительно, если они выпьют вместе по чашке кофе? – И… с делами на сегодня я, кажется, тоже уже успела разобраться, так что заставлять Вас ждать нет никакой необходимости.

А с Евдокией Афанасьевной она поговорит в свой следующий приезд…

Кофейня, которую назвал граф Патрицкий, была ей хорошо знакома и располагалась совсем недалеко от приюта, где оба теперь находились. Это показалось ей, большой любительнице ходить пешком, весьма кстати. К тому же, солнечный и неожиданно теплый день, выдавшийся после длительного ненастья, буквально умолял уделить ему хотя бы немного внимания в виде небольшой прогулки. Андрей Николаевич не возражал. И, отпустив свои экипажи, они неспешно побрели по вымощенному камнем тротуару, посреди которого взгляду то и дело попадались прибитые бушевавшим еще накануне ветром и дождем и уже начинающие подпревать палые листья.

- Как хорошо нынче на улице, правда? И отчего только осень называют грустным временем года? Мне в этом ярком и буйном увядании, напротив, лишь отчетливее видится надежда на грядущее возрождение, - улыбнулась она, поворачиваясь к ступающему рядом Патрицкому и прикрываясь ладонью от солнца, внезапно блеснувшего в глаза сквозь заметно прореженную ветром листву. – А какой сезон более по душе Вам, Андрей Николаевич? Однако, отвечая, будьте осторожнее. А то, как бы мне не догадаться о чем-то, что Вы еще хотели бы от меня укрыть!

 Отправлено: 10.07.13 17:35. Заголовок: Знал ли Андрей зара..

Знал ли Андрей заранее, что Аделаида не ответит ему отказом? Нет, не знал. Впрочем, причин отказать ему или посчитать его предложение за грубость у нее не было. В этом он был уверен. Как-то неожиданно для него самого между ними почти сразу установились теплые приятельские отношения. И возникли они тогда, когда они толком и не были знакомы.

Да и потом, ничего предосудительного не было в том, что бы свободные от обязательств мужчина и женщина выпили вдвоем по чашке кофе. Днем, в городе, в кофейне при свидетелях. Да и никогда не ходили слухи об амурных делах Патрицкого или его разгульном образе жизни.

Напротив, у него была репутация человека порядочного и надежного во всех отношениях. Немало сил он приложил к ее созданию и никогда не рисковал разрушить. А если и были те, кто знал об Андрее что-то, что способно было изменить мнение окружающих о графе… Если те и были, то уже давно нет их на этом свете.

Андрей придержал дверь и пропустил Аделаиду вперед. Интересно, слукавила ли она, сказав, что дел в приюте у нее больше нет. Или же это было правдой. Не то что бы это сейчас было крайне важно, но все же интересовало Андрея. Ведь если Басманова решила, что ее планы можно отложить, то это как минимум означало, что она к нему расположена. Впрочем, об этом можно подумать позже, а сейчас Андрей наслаждался обществом дамы.

Он совершенно не возражал, когда она предложила пройтись пешком. Этот осенний день был наредкость солнечным. Нечасто питерская погода радовала такими подарками, тем более в такое время года. Грешно упускать такой момент, ведь пройдет еще немного времени и начнется унылая пора коротких и серых ноябрьских дней

- А это как относиться к осени, Аделаида Сергеевна. Я, например, считаю, что осень – это не пора увядания природы. А, скажем, время ее отхода ко сну. И тогда все приобретает совсем другой оттенок, - Патрицкий улыбнулся Аделаиде, которая смотрела на него, прикрываясь от солнечных лучей, которые в это время года может, и не обжигали, но слепили гораздо ярче летних.

- Я более всего люблю весну. Знаете, тот момент, когда снег уже сошел, а на деревьях набухли почки. Такой волнительный момент предвкушения чего-то нового, свежего, - Андрей говорил с блеском в глазах, словно представляя себе весенний пейзаж.

Но внезапно все это исчезло. В голове буквально засела вроде бы ничего не значащая фраза Аделаиды: "что Вы еще хотели бы от меня укрыть". К горлу начал подкатывать ком, в висках застучало. Еще немного и Андрея могла накрыть волна паники. Он с трудом заставил себя успокоиться и убедил себя, что эта фраза не более, чем светский оборот. Спустя пару мгновений, к нему вернулось самообладание и привычное настроение.

Он мысленно отругал себя за свою слабость и надеялся, что его спутница ничего не заметила.

 Отправлено: 15.07.13 20:32. Заголовок: Мимолетная перемена,..

Мимолетная перемена, произошедшая в Патрицком, не ускользнула от внимательного взора его спутницы. Но истолковала ее Ада по-своему. Решив, что озадачила Андрея Николаевича излишним напором, она тотчас же мысленно себя за это и отругала. Все мы устанавливаем в общении с окружающими какие-то границы и рамки – кто-то подпускает к себе ближе, кто-то держит на более удаленном расстоянии… По всей видимости, граф Патрицкий был одним из этих осторожных и замкнутых людей. Вот и муж Тинтин точно такой же – с самого первого дня знакомства с Родионом Громовым Аду не покидало удивление: как могло случиться, что эти двое в свое время решили создать семью? И главное, как до сих пор умудряются быть в этом браке счастливыми – в том, что это так, Ада не сомневалась никогда. Даже сегодня утром, когда стала невольной свидетельницей их размолвки. Впрочем, ее-то саму подобные отношения навряд ли устроили. Наверное, именно глубинное внутреннее понимание этого и является своеобразным тормозом, мешающим развитию их отношений с Андреем Николаевичем в нужном ключе…

«В нужном ли?» - поймав себя на этой странной мысли, Ада даже смутилась. Какие еще такие «отношения»? Разве не пообещала она себе однажды никогда более не стремиться в отношения, более близкие, чем обычный флирт? Да и сам Патрицкий вроде бы не делает никаких поползновений… Искоса взглянув на размеренно вышагивающего рядом Андрея Николаевича, изредка поддевающего своей тростью желтые листья на брусчатке тротуара, мадам Басманова тихонько вздохнула, испытывая весьма противоречивое, но истинно женское двойственное чувство. С одной стороны, его невозмутимость радовала ее, а с другой… немного разочаровывала. Сдержанность, конечно, прежде всего, но совсем немного огня, страстности, пусть и тщательно укрываемой, но присутствующей – как у того же Громова, сделали бы Патрицкого куда более привлекательным. И, конечно, опасным для ее душевного спокойствия. А нынче – нынче они всего лишь два добрых приятеля. И, наверное, сейчас для нее это лучше всего.

Кофейня, куда они, в конце концов, пришли, была турецкой. Вернее, внутренне устройство ее, конечно, было вполне себе в европейском стиле, но хозяин - настоящий турок, хоть и много лет уже обитающий в Петербурге. Не испытывая по этой причине никакого предубеждения, в отличие от некоторых горожан, Ада – большая любительница «du café turc», так здесь обозначали крепчайший черный кофе, приготовленный в раскаленном песке и подаваемый со стаканом ледяной воды, приходила сюда довольно часто еще когда был жив ее муж – вместе с ним и одна. Да и теперь заглядывала. Потому, завидев постоянную посетительницу, владелец заведения вышел поприветствовать ее лично, а после еще долго раскланивался перед ее спутником, прежде чем удалось, наконец, избавиться от его излияний и усесться за уютный столик у самого окна, из которого была видна вся улица. Не чувствуя себя – хвала Тинтин и ее булочкам – голодной, Ада попросила лишь кофе, но Мехмет-ага велел своему подростку-сыну, прислуживающему гостям наравне с еще несколькими, русскими половыми, принести «Аделаиде-хатун» в подарок блюдо с различными сладостями.

- И вот так каждый раз! – шутливо посетовала она, обращаясь к удивленно взирающему на все это представление Андрею Николаевичу. – Отказаться невозможно. Мехмет жутко обижается. Мой покойный муж раньше лечил кого-то из членов его семьи, и он до сих пор отчего-то чувствует себя обязанным.

С легкой улыбкой она взглянула на хозяина кофейни, который вроде бы занимался своими делами у прилавка, но все равно поглядывал в их сторону, взяла с края тарелки белый шарик пишмание*, и аккуратно откусила от него небольшой кусочек.

- Просто восхитительно! – она намеренно воскликнула это так, чтобы Мехмет-ага мог услышать. Довольный этой похвалой, турок закивал и заулыбался. - Вам непременно стоит это попробовать! – добавила она уже существенно тише, придвигая блюдо поближе к Патрицкому. – Иногда мне кажется, что, отчаявшись поработить нас на поле брани, турки однажды потихоньку завоюют наши сердца своими сладостями… А еще Мехмет-ага говорит, что в их стране есть места с прекрасным климатом и когда-нибудь путешественники будут стремиться туда не меньше, чем нынче в европейские морские курорты. Мне, правда, кажется, что он несколько преувеличивает. Как и положено настоящему патриоту своей отчизны. Впрочем, мне ли рассказывать Вам об Османской империи, граф? – спохватившись, рассмеялась Ада. – Муж говорил как-то, что Вы там бывали. Не на курортах, конечно, но все же… А расскажите теперь и Вы что-нибудь интересное? Иначе что ж это, право, такое, все только я одна и говорю?

________________________________

* вид турецких сладостей

 Отправлено: 30.08.13 17:21. Заголовок: Перемена в поведени..

Перемена в поведении Андрея, пусть и мимолетная, все-таки не ускользнула от его очаровательной спутницы. Интересно, как трактовала ее Аделаида? Возможно, еще вернутся они к этому. Случайно, будто бы невзначай. Аккуратно затронут в разговоре эту тему.

Несколько минут шли они молча, каждый погруженный в свои размышления. Что же происходило с Андреем, куда делся его обычный веселый, даже несколько шутовской нрав? Неужели он действительно настолько увлекся Басмановой, что начал вести себя вразрез со своими собственными привычками? Боже правый, да не может этого быть! Патрицкий гнал прочь эти мысли, но все-таки… Все-таки шел он сейчас с этой женщиной по осенним улицам Петербурга, все-таки ввязался он в эту авантюру с приютом. Удачную весьма, надо признать. А она? Что все это значит для нее? Относится ли она к нему лишь как к доброму приятелю, или же в ее сердце тоже зародился к нему «червовый интерес»? И куда приведет их эта тропинка, на которую они только что столь беззаботно встали?

А может, стоит вести себя ровным счетом наоборот. Может, стоит дать более определенный намек на свои чувства, добавить так называемой искры. Но не испугает ли это Аду, не отпугнет ли излишняя прыть? Быть может, лучше и для него в первую очередь именно такое медленное развитие событий. Пусть будет вот такая вот дружба, хотя, может, и в нее стоит добавить немного флирта? Пожалуй, что не помешает. «Не теряй головы, Андрей. Чего бы тебе это ни стоило», - мысленно сказал Патрицкий сам себе.

Тем временем, дошли они до той кофейни, которую держал турок. Чудесное заведение, вполне себе европейское, с потрясающим кофе. Что, надо сказать, было довольно редким явлением в Петербурге. Большая часть тех напитков, которые здесь выдавали за кофе, была редчайшей гадостью. Что касается этой кофейни, то здесь можно было испробовать того самого напитка, который так полюбился Андрею во время войны. Хотя и готовили его исключительно в тылу турецкой армии, но об этом Патрицкий не распространялся.

С легкой полуулыбкой он наблюдал за тем, как суетился хозяин-турок. С какой радостью приветствовал он свою постоянную гостью. Сколько заботы и желания угодить Аделаиде было во всех его движениях, в тех распоряжениях, что отдавал он своим половым.

- Ох, уж это восточное гостеприимство. Посмею заметить, что даже русский народ проигрывает восточным людям в обычаях его проявления. Хотя, - Андрей с удовольствием ощутил аромат, принесенных сладостей, - и в делах мести они жестоки и беспощадны не менее, чем радушны в своем доме.

От внимания Андрея, хотя здесь и не надо было быть великим наблюдателем, не ускользнуло, как отреагировал Мехмет-ага на хвалебное замечание Аделаиды. Патрицкий любил турок. Любил их характер, восхищался их хитростью и беспощадностью. Очень многие черты этого народа он когда-то старался перенять сам и многими из них руководствовался, совершая те или иные свои поступки. Беспощадность к врагам, безграничная любовь и радушие к близким, законы гостеприимства... Все это восхищало его еще там, в Османской империи, во время войны. И было приятно, что в обществе Аделаиды можно спокойно рассуждать об этом вслух, ведь в целом их общество не привечало подобных разговоров. Да и сам Патрицкий боялся в запале сказать лишнего.

- Да, действительно. Не по случаю отдыха пришлось мне оказаться в этих землях. Впрочем, Мехмет-ага прав, эти земли действительно довольно приветливы. А что касается курорта, то тут мы можем лишь предполагать. Могли ли представить чухонцы, ловившие на Невских берегах рыбу, что через каких-то полтора столетия эти земли превратятся в центр европейской культуры?

Андрей сделал еще глоток горячего крепкого напитка. С удовольствием просмаковал он этот горьковатый терпкий вкус.

-Что может быть интересного в существовании отставного военного, милая Аделаида Сергеевна? Не тешить же мне Вас рассказами об охоте или холостяцкой жизни? Хотя вот недавно довелось побывать на открытии сезона в Каменном театре. Пожалуй, разве что это событие моей жизни и заслуживает внимания.

 Отправлено: 06.10.13 21:51. Заголовок: - Жестоки и беспощад..

- Жестоки и беспощадны? – удивленно переспросила Ада, невольно вновь обращая внимание на хозяина кофейни, точно стараясь разглядеть в том описываемые Патрицким качества. Но смуглая и улыбчивая усатая физиономия турка, который, заметив ее внимание к собственной персоне, тотчас же отвесил мадам Басмановой очередной почтительный поклон, никак не ассоциировалась в ее воображении с жестокостью. – Мне трудно спорить, ведь вам, несомненно, лучше знать. Но, кажется, вряд ли будет правильным приписывать те или иные качества знакомых нам иностранцев всему их народу, - заметила она, делая еще один маленький глоток крепкого кофе и сразу же запивая его водой.

Меж тем, Андрей Петрович продолжал говорить, отвечая на не напрямую заданные, но все же – вопросы о себе. И Ада опять подумала о том, как ловко ему удается всякий раз уклоняться от ее любопытства. Вот как теперь, например, когда, коротко коснувшись темы собственного пребывания в Турции, он вновь перевел их разговор, сделавшийся будто бы немного более личным, к умозрительным рассуждениям о Петербурге. И это, признаться, уже начинало немного раздражать. Но вместе с тем, подстегивало любопытство, которое, не получая удовлетворения в мелочах, становилось жадным до более существенных подробностей. Хотелось, наконец, понять, что именно скрывается за тем барьером, которым Патрицкий, как ни старается это маскировать любезностью и приятным обхождением, все же, неизменно отгораживается от нее?

- Отчего же, Андрей Петрович? В существовании буквально всякого, даже самого неприметного человека, если постараться, можно сыскать что-нибудь интересное. Вы же – блестящий светский лев, хоть и ужасно скрытный, - чуть иронически приподнимая бровь, улыбнулась мадам Басманова. – Но даже из тех крупиц информации, что удалось добыть за сегодня, я уже могу рассказать о вас кое-что любопытное. Смотрите сами: вы много путешествовали. Вы – добрый и неравнодушный человек, которому есть дело до страданий малых сих настолько, чтобы принимать в их судьбе гораздо более активное, нежели свойственно большинству людей нашего круга, участие. Вы увлекаетесь искусством – иначе не стали бы упоминать о своем походе в театр с таким удовольствием… К слову, а что в тот день давали в Каменном? К сожалению, не могу назвать себя завзятой театралкой, потому с радостью бы прислушалась к вашим рекомендациям на этот счет.

Решаясь на подобную напористую, даже провокационную манеру общения, Ада надеялась, что таким образом ей удастся заставить Патрицкого хотя бы немного выбраться наружу из его «раковины». Для чего именно это ей это было так необходимо, она и сама пока не знала. Возможно, просто давала о себе знать природная любознательность, иногда граничащая с любопытством. Настолько, что в иных ситуациях приходится бороться с собой, дабы удержаться в рамках приличия, а возможно… впрочем, об этом говорить было еще слишком рано.

 Отправлено: 12.01.14 21:37. Заголовок: Армию Патрицкий оста..

Армию Патрицкий оставил, может, и давно, но уроков по стратегии и тактике, полученных еще в кадетские времена, не забывал ни на минуту. Вот и теперь тщательно составленный и прекрасно выверенный план его не подвел. Ада сидит напротив и расписывает во всех красках ему его же собственные достоинства.

«Добрый и неравнодушный человек?! Что ж, хвалите меня, Ада, хвалите!» - усмехался про себя Андрей, сохраняя при этом наисерьезнейшее выражение лица. - «Я увлечен искусством, это несомненно. Только требующем виртуозного мастерства и куда более тонким, чем то, которое способны продемонстрировать наши столичные лицедеи!»

Патрицкий вертел меж пальцев засахаренный миндаль, будто бы в растерянности, но при этом чувствовал все большее удовлетворение от слов Ады. Скромничать да кокетничать – женская забава, но и мужчина может умело пользоваться этими уловками. Вот и он, граф Патрицкий, порой умел применить их очень даже к месту. Одарив мадам Басманову несколько робкой улыбкой и взглянув на нее исподлобья, Андрей Николаевич положил лакомство на блюдце и только после решился заговорить.

- Знаете, быть «блестящим светским львом», как вы выразились – крайне тяжкая работа. Иногда просто хочется запереться в своем доме и никого не принимать, ни к кому не ездить. А ведь никак нельзя. Положение обязывает. Можно, конечно, заделаться чудаком и стать угрюмым затворником. Да только я не таков, и вы абсолютно правы, сказав, что я человек неравнодушный. Неравнодушен я и к проявлению внимания к своей персоне. Но я, кажется, противоречу себе и вам!

И вновь виноватая улыбка, которую Аделаида весьма охотно принимала и даже как-то поощряла.

- А в театре давали «Чёрную шаль, или Наказанную неверность».* Только, поверите ли, я тоже не самый большой знаток этого вида искусств, - еще одна небольшая ложь, - и моему суждению не стоит слепо доверять. К тому же, вы бы могли сами составить куда более верное представление о спектакле, нежели я. Ибо за сегодняшний день доказали, что обладаете проницательностью, на которую можно смело положиться. Но что именно я могу сказать об этой постановке?.. Гений Пушкина ведь не зря превозносят. Он может быть поэтичен не только в словах, но даже в паузах между ними. Да и госпожа Глушковская столь хороша в своей роли, что сердце невольно замирает от сострадания. И только душа, только ее невесомые порывы говорят со зрителем. Нет, это бесподобно! Это, безусловно, нужно видеть собственными глазами.

Патрицкий тихо вздохнул. Ада напротив него тоже явно позабыла о своих сладостях. Нужный эффект был достигнут. Но перестараться в первый же раз было недопустимо. Поэтому Андрей Николаевич откашлялся, как будто ему стало неловко за только что проявленную сентиментальность, и снова сделался серьезен. Через несколько минут они стали собираться. Уже на пороге кофейни, он добавил к уже высказанным до того комплиментам еще один:

- Я несказанно рад нашей сегодняшней встрече в приюте! Только, умоляю, Аделаида Сергеевна, не выдавайте меня в обществе. Хотелось бы оставить эту сторону своей жизни… в тени… Вы позволите вас проводить? Или, может, лучше поймать вам извозчика?

---

*"ЧЁРНАЯ ШАЛЬ, ИЛИ НАКАЗАННАЯ НЕВЕРНОСТЬ", одноактный балет на сборную музыку разл. композиторов (по стихотворению А. С. Пушкина "Чёрная шаль"). Сцен. и балетм. А. П. Глушковский. 11.12.1831, Большой театр, Москва, худ. И. Браун, дирижёр Д. П. Карасёв; Муруз - Н. А. Пешков, Олимпия - Т. И. Глушковская, Аспазия - Ф. Гюллень-Сор, Зеида - Е. И. Лобанова, Вахан - Ж. Ришар. Собственная постановка, Большой театр

 Отправлено: 13.01.14 21:23. Заголовок: Это была ее несомнен..

Это была ее несомненная победа! Наблюдая за почти восторженным воодушевлением, с которым Андрей Петрович бросился рассуждать о театре, в первый момент Ада была необычайно довольна собой, а также тем, что все-таки подобрала подходящий «ключик» и к Патрицкому. Не без труда, конечно, и не без риска окончательно отпугнуть его – человека замкнутого и совершенно не склонного делиться переживаниями, такой настойчивостью в расспросах. Но дело того явно стоило. Потому что спустя еще несколько минут, полностью завороженная его мастерством рассказчика, мадам Басманова уже напрочь забыла о своем достижении и стала слушать собеседника с огромным увлечением и удовольствием. Не забывая, впрочем, при этом и смотреть на него – тоже будто бы совершенно по-новому. Потому что верно ведь говорят, что если хочешь по-настоящему узнать человека, спроси о том, что его действительно увлекает – и просто наблюдай. Нехитрый этот прием довольно часто успешно использовался Аделаидой Сергеевной прежде. Да и теперь принес весьма приятные для нее результаты, явно стоившие предпринятых усилий. Потому как Андрей Николаевич, сам того не ведая, только что совершил головокружительный взлет в ее внутренней иерархии, не имеющей, впрочем, никакого отношения к существующей в свете градации по знатности рода, или величине состояния – и от этого куда более ценной. И перешел отныне из разряда «просто приятных» людей в круг «интересных» или даже «очаровательных». И как мило он смущается, от того, что вынужден говорить о себе так много! Нет, теперь Ада была решительно уверена, что их сегодняшняя встреча с графом Патрицким далеко неслучайна. Только не в привычном, а в высоком смысле. И впервые за долгое время следом за необходимостью расстаться – ибо нельзя ведь сидеть с ним в этой кофейне до темноты, в душе смутно шевельнулось нечто, похожее на сожаление.

Когда они вдвоем с Патрицким вышли на улицу, там уже заметно вечерело, а налетевший откуда сырой восточный ветер, быстро затягивал еще несколько часов тому назад совершенно ясное небо облаками, отчетливо напоминая о наступившей осени и развеивая дневную иллюзию надолго вернувшегося тепла.

Невольно поежившись от очередного прикосновения влажного прохладного воздуха к своему лицу, Ада смущенно улыбнулась Патрицкому и чуть пожала плечами, будто безмолвно сетуя на погоду. И он тотчас предложил нанять для нее извозчика. Из чего следовало, что продолжения «несказанно радостной встречи» в виде еще одной прогулки ожидать ей сегодня уже не следует. С другой стороны, это, может быть, как раз проявление внимания и заботы – ведь он, верно, заметил, что ей холодно и потому так торопится отправить ее домой. Но все же, пожалуй, слишком торопится…

- Я, безусловно, сохраню вашу тайну, граф, - светским тоном проговорила мадам Басманова, устраиваясь с помощью Андрея Николаевича в пойманном им экипаже. А потом вдруг резко повернулась и с кокетливой улыбкой и лукавыми искрами в глубине глаз добавила, глядя на него в упор. – Но это будет нелегкой задачей. И, возможно, я даже потребую за это определенную… плату! Ну что же вы так удивились, сударь мой? Мы, женщины, порой коварны не меньше турок, разве вы об этом прежде не знали?

 Отправлено: 14.01.14 23:18. Заголовок: - Вот как? Теперь не..

- Вот как? Теперь непременно стану учитывать это, общаясь с женщинами! Но какую же плату потребуете от меня именно вы? – с тонкой улыбкой поинтересовался Патрицкий, и Аделаида Сергеевна неопределенно пожала плечами, будто еще не придумала или же вовсе предоставляла ему право выбрать самому. - В таком случае, дайте мне немного времени – я должен собрать дань со своих вассалов.

Склонившись к руке женщины, он едва коснулся ее губами, но задержал чуть дольше положенного, вдыхая едва уловимый пряный аромат кожи.

«Не только восточные сладости, но и восточные ароматы ей нравятся. И это прекрасно!»

В самом ли деле в ее взгляде мелькнуло сожаление, или это только показалось? Вновь чуть заметно улыбнувшись, Андрей Николаевич кивнул на прощанье своей даме и велел кучеру трогать. Однако еще некоторое время стоял и глядел вслед экипажу, надеясь, что Ада обернется – и не ошибся. Лишь только после этого развернулся и быстрым шагом направился домой.

В холле его встретил дворецкий Игнат, который всю жизнь прослужил в этом доме и безгранично предан графу, как до этого – его отцу, но почти не скрывал своей нелюбви к старой хозяйке, матери Патрицкого. Вот и сегодня, дождавшись, когда лакей заберет вещи барина, он подошел к хозяину с подносом, на котором лежали карточки визитёров и едва слышно доложил:

- В гостиной посетительницы. Ждут вас. Велено тотчас доложить, как прибудете. Может, сразу пройдете в кабинет и там обождете? Уже с час сидят, скоро уедут!

Но Патрицкого все еще не оставило благостное настроение после свидания с Адой, и даже придурь родительницы вызывала нынче не с трудом сдерживаемую ярость, а лишь едва ноющую досаду. Мать давно желала его женитьбы, но до нынешнего времени не заметив с его стороны ни малейшего движения к исполнению своей воли, с некоторых пор занялась поиском невесты сама. С этого времени в доме постоянно появлялись свахи и подруги графини – одни и с кандидатками. В этот раз на уютной софе напротив кресла хозяйки сидели сразу две дамы почтенного возраста, а между ними существо, которое лишь из-за прически и наряда можно было назвать женщиной.

- А Андрюша тоже любит хорошую поэзию. Может наизусть так вдохновенно декламировать «Волшебную лютню»! Ах, буквально слезы выступают на глазах!

«Андрюша», тем временем, уже стоял в дверях и созерцал общество, которое его пока еще не заметило. Потому еще оставался шанс воспользоваться советом Игната и скрыться в кабинете, но слишком велико было искушение поставить матушку на место. Откашлявшись, граф вошел в гостиную. Взгляд, адресованный старой графине, заставил ее невольно вжаться в спинку кресла. Зато посетительницам Андрей Николаевич поклонился со всей учтивостью.

- И где же ты был, мальчик мой? – «мальчик» уселся в кресло и, закинув ногу на ногу, ничего не ответил. - А вот у Натальи Петровны, - кивнула она в сторону существа в платье, - братец служил в 12-ом полку и тоже участвовал в осаде Варны. Ты, должно быть, был с ним знаком – Петушков Василий.

- Полагаете, маменька, я должен был знать всех солдат русской армии поименно?

- Так он же офицером… - не договорила Василиса Павловна.

- Я, маменька, в сиротском приюте был – ежели, и правда, интересно. И вот что решил – усыновлю-ка я беспризорного ребенка, да и отпишу ему затем всё свое имущество! Уже выбрал одного. А может и не одного. Надо еще поразмыслить… А то узнал тут намедни новость, что женщины весьма коварны – как турки. И могут вдруг потребовать за свою любовь неимоверной платы.

Глаза графини Патрицкой округлились, а брови медленно полезли вверх. Да и ее гостьи как-то вдруг притихли, явно ожидая, что та скажет в ответ. Наконец, спустя долгую паузу, в течение которой она, бледная, как ее кружевной чепец, неотрывно смотрела на сына, старуха проговорила дрожащими губами:

- Ты, верно шутишь?

- Нет. Вполне серьёзен. А теперь, позвольте откланяться.

Покинув гостиную и неплотно прикрыв за собой дверь, Андрей Николаевич к себе, однако, сразу не пошел, а замер на месте и прислушался. Оцепенелая тишина в комнате продлилась недолго. Неуверенные оправдания матушки были прерваны возмущенным восклицанием одной из дам, которая даже усомнилась в умственном самочувствии Патрицкого, посмевшего явить подобную неучтивость перед дамами. Не сомневаясь, что уже назавтра станет притчей во языцех всех городских сплетниц, он удовлетворенно улыбнулся и направился в свою комнату.

«Интересно, а что решит Аделаида, когда услышит эту байку?» - мелькнула чуть позже запоздалая мысль. Да, этого он, пожалуй, не учел. Впрочем, всегда ведь есть шанс оправдаться превратным толкованием своих слов, лишь подтверждающим его стремление не афишировать своей деятельности на благо несчастных сирот. Нужно лишь найти правильный повод и место для подобного объяснения. Но где устроить эту встречу? Прибегнуть вновь к «счастливому случаю»? Но поверит ли она в подобную случайность? Необычная женщина – стало быть, и второе их свидание тоже должно быть необычным.

Утром следующего дня в кофейню к Мехмету был отправлен лакей с запиской, где Патрицкий просил турка собрать все самые любимые Адой сладости. А когда это его поручение было исполнено, отправил получившуюся корзину на домашний адрес Басмановой. Вместе с карточкой, подписанной просьбой удостоить его чести и принять не только угощение, но и приглашение посетить вместе с ним осеннюю ярмарку. Прибавив в конце – для надежности, что собирается посетить ее по нуждам приюта, но ведь и к делам можно относиться с удовольствием?

 Отправлено: 23.03.14 03:24. Заголовок: Говорят, что у хорош..

Говорят, что у хороших людей, обязательно есть враги. Неизвестно, кто это сказал и по какому поводу - может, этот философ со своими врагами - если они были, - ни разу в жизни не встречался, лично не знал, проблем от них не имел, и мог наслаждаться их незаметным далёким наличием.
Оставался и вопрос, работает ли это в другую сторону - ты враг своему врагу, делает ли это его хорошим человеком?
Обо всём этом, Григорий, увы, не думал. Возможно, это была потеря для мировой философии, потому что в момент, когда он мог задуматься об этом вопросе, его пытались убить, и практический опыт, мог привести к мыслям сложным, интересным и открывающим новую главу - не просто страницу - в науке.

Наверное, головорез с ножом хотел этого прогресса не допустить. Такой вариант, был не достоверней прочих, и ничем не отличался от предположения в стиле «тайное общество разбрасывателей Бумаг в Чужих Кабинетах, пытается скрыть свою деятельность и закрыть мне рот».
Широкий нож вполне мог полностью закрыть Григорию уста во всех смыслах. Но «всего лишь» прошел по рёбрам - на мгновение возникло удивление - не умер, но и не цел...

Стоило быть осторожней. Это и выбьют на его могильном камне. Среди "Сражавшихся за Родину", "Любимых и любящих", "Ушедших рано", "Стоило быть осторожней" будет звучать внушительно.
Но Георгию было любопытно. Все странности начались... неизвестно с чего и почему. Но Бутурлин решил, что для неожиданного появления таинственного недоброжелателя, нужно, чтобы он узнал о существовании Григория и его опасности. А значит, через разговоры, письма, слухи. Там, где их могли слышать посторонние. И почему он не затворник, не выезжающий из поместья?
Впрочем, может, враг всё это время, ждал к примеру, наследства, и совершенно не обязательно было бы лишать себя чего-либо. Или преследует его по природной склонности больного разума - ненавидит всех Григориев, скажем.
Или просто не существует. Нужно было выяснить.
С известной осторожностью, конечно.

Не взяв с собой слуг, Григорий верхом, налегке, отправился в клуб в городе. События той попойки он помнил плохо - не то чтобы был так пьян, но тогда он и не думал, что какие-то мелочи могут понадобиться. Кто там был?... Речь точно шла о турецкой кампании. Кажется, он говорил... о чём? И почему всё не проявилось раньше?

Память осторожно расспрошенных обитателей клуба, оказалась не лучше. Что и следовало ожидать, но в конце концов!
Григорий сдержал раздражение, но оно не поторопилось его оставить на самом деле. Загадки без ответов, хороши на словах и сцене, в жизни они были неприятней.
Может, ему просто хотелось драки. Повезло.

Шестое чувство, шепот ангелов или ещё что - но он успел.
Дёрнуть за седло, лошадь, испуганная непонятными движениями, ринулась в сторону, освободить ноги нет времени, хорошо, что не успел полностью продеть в стремя... Схватить чужое запястье, отводя от своего горла, вверх, в сторону...
Не успел. И убийца тоже.

Один умелый удар в шею - этого достаточно, Бутурлин как раз садился в седло - обе руки заняты, мысли далеки от внимания - либо о лошади, либо о месте, куда едешь... Ловко. Если тайное общество существовало - они могли быть почти спокойны, потому что косвенно их покушение состоялось, но не завершилось успехом, что успокаивало уже Бутурлина - его не зарезать, как свинью в луже. Почему именно в луже, он и сам не знал. Просто она звучала особенно оскорбительно. После распоротого бока - но лучше он, чем шея, в голове начинают маршировать очень много глупых мыслей. Их неисчислимые стаи, и они хотят тебя разорвать. Окружают, уводят... далеко.

Кто-то рядом кричит: На помощь! и ругается... Григорий повёл свободной рукой, незанятой зажиманием раны: «Иди, нужен врач...» А может, и: «Не кричи Тут, надо не здесь...»
Где конь? Был где-то тут... ну, тихо-тихо, молодец - и я тоже, давай друг друга поддержим, как герой героя.

- Ткань... рану заткнуть, - выдавил Георгий, теперь намертво вцепившись в седло.
Говорить тяжело так, будто этот мерзавец и правда, попал в шею...
Надо было быть осторожней.

 Отправлено: 16.04.14 23:03. Заголовок: Приятная встреча – с..

Приятная встреча – словно выпитая чашка отменно сваренного кофе. Она одновременно бодрит, согревает душу и затем еще надолго оставляет в ней приятное «послевкусие» - воспоминания, которые также можно неторопливо перебирать в памяти, вновь и вновь переживая их отголоски и радуясь. Сегодняшняя встреча с Андреем Николаевичем, несомненно, была из их числа, а уж если учитывать, что она еще и не планировалась вовсе… Приятно вдвойне!

Умиротворенно откинувшись на спинку сиденья, поворотив голову к оконцу, Аделаида Сергеевна рассеянно скользила задумчивым взглядом по пробегающему мимо привычному городскому пейзажу и чуть заметно, уголками губ, улыбалась своим мыслям, таким же неторопливым, как движение везущего ее наемного экипажа. Мысли плавно перелетали с одного воспоминания на другое – сказанные намедни слова, реакция собеседника, его взгляд, улыбка… что при этом чувствовала сама, как выглядела со стороны – обыкновенные женские эмоции. Ничего удивительного. Интересно другое – то, что она вообще всем этим озабочена, хотя бы и в столь слабой степени…

- Куда прешься, дурень?! Глаза, что ли, повылазили?! – сварливый окрик извозчика и резкое торможение экипажа, сопровождаемое громким ржанием внезапно взнузданной и оттого едва не поднявшейся на дыбы кобылки, немилосердно выдернул госпожу Басманову из приятной созерцательности. А еще – увлекаемая силой инерции, она едва не бухнулась коленками об пол прямо перед сиденьем.

- Помогите, добрые люди! Напали! Поранили! – едва опомнившись и вновь устроившись поудобнее, Ада выглянула в окно и мужик, только что преградивший путь экипажу, метнулся к ней, отчаянно размахивая руками. - Барыня! Ясная! Помогите!

- Да что произошло-то?! Кому помочь?

- Бёг бы ты, паря, лучше в околоток! А мы тебе какие помощники будем? – глухо заворчал с козел кучер, подхватывая поводья и явно намереваясь снова двинуться в путь.

- Нет, погоди! – приказала ему Ада, открывая дверь. И, ступая на землю, вновь посмотрела на возмутителя своего спокойствия. – Что стряслось?.. Да не мельтеши, говори спокойно!

Впрочем, объяснения были излишни. Выбравшись из кареты, Аделаида Сергеевна тотчас увидела людское столпотворение на противоположной стороне улицы.

- Пойду, гляну, что там, – сказала она своему извозчику. – И ты со мной!

- Неее, барыня, извиняй! Нам шкандалов чужих не надобно! Ты сама – как хошь, а мы не любопытные! – откликнулся тот, вновь натягивая поводья.

- А ну стоять! Сказала: идешь со мной – иначе хуже будет! – грозно нахмурив брови, воскликнула Ада, и сама поразилась своей неизвестно откуда взявшейся и непонятно, на чем основанной уверенности. Но, верно, достаточно убедительной. Так как кучер, поколебавшись еще мгновение, все-таки спустился с козел и поплелся следом за нею. – Дорогу!

Собравшаяся толпа почтительно расступилась перед богато одетой молодой барыней. Она же, едва лишь смогла рассмотреть человека, стоящего прямо на земле на коленях, неловко цепляясь одной рукою за стремя покорно замершей на месте лошади, а другой – держась за окровавленный бок, ничтоже сумняшеся, опустилась в октябрьскую грязь рядом с пострадавшим и, схватив того за плечи, попыталась заглянуть в его лицо:

- Григорий Александрович! Вы меня слышите? Бога ради, что с вами случилось?!

 Отправлено: 07.06.14 02:23. Заголовок: Есть люди, которые н..

Есть люди, которые необъяснимо проясняют мысли. Древние греки называли их Музами, но Бутурлин был особенно далёк в этот момент от греческой мифологии. Потому что он не мог видеть Аделаиду Басманову в предсмертном бреду. Никак. Ни при каких обстоятельствах. Значит, он в своём уме, и всё ещё в сознании. Разве что, это она его так, но Григорий припоминал, что преступник был одет по другому, и Аделаида никак не могла успеть...
Что за бред...

- Небольшое покушение, - ответил Григорий Басмановой или всё же странной фата-моргане, решив двигаться к здравомыслию, а не к Небесам: они что-то не спешили появляться - ангелы, наверное, где-то задержались, стоит ещё пожить... Почему ему вообще если и кажется, то какой-то посторонний человек? Впрочем, мог бы видеться кто-нибудь совсем незнакомый, и что тогда было бы делать?
Или мёртвый...
По спине пробежался холод - в этом скорее, были виноваты кровопотеря и октябрь, начавший погружать в холод улицы, чем страх перед непознанным.
- Буду признателен, если вы пошлёте кого-нибудь за доктором... Во мне достаточно крови, но все же..., - выживет ли он или нет, а держать лицо нужно.

Рядом кто-то громко суетился и сокрушался, что всего ненадолго отошел, и что теперь будет... Конюх, наверное. Интересно, настоящий, или нет? Нет, был бы неудачливый - будем надеяться, - убийца, то закончил бы тихо дело. Тряпку бы дал с лезвием, а этот только кричит так, что хотелось умереть самому.
Конь переступил ногами - Григорий слишком сильно потянул и движение неприятно отдалось в боку: там было хрупко и как-то не на нужном, привычном месте.
Всегда это ощущение от раны... Успел, думал, отвыкнуть.

В толпе кто-то наконец решил побежать за доктором и в жандармерию и услышав это слово, снующий вокруг человек издал крик, будто Бутурлин был его единственным богатым дядюшкой, на его глазах переписавшим завещание в пользу своего коня. Бутурлин даже подумал, не попытается ли несчастный их всех остановить, не выпуская отсюда.
- Вот вам, господин, крест, что не виноват я! Разве если бы знал, то позволил бы беззаконию такому... - взвыл предполагаемый конюх, будто его уже тащили в застенки, привязанного между четырёх жеребцов для того, чтобы четвертовать.
Григорий поморщился. Рука все больше покрывалась кровью, под ладонью сочно и тошнотворно хлюпало, и воющий, как собака по уже покойнику конюх, лишь раздражал.

- Аделаида... - наличие рядом этого свидетеля почему-то дало сил - хотя уж Басманова была выше упоминаний о подобном, как о шутке и слабости.
И голос Ады был не в пример приятней и спокойней, по сравнению с испуганным криком души и горла конюха.
- ... ушлите молодого человека за тканью и спиртом, прошу вас, или уж пусть он меня добьёт...

 Отправлено: 08.06.14 01:46. Заголовок: Нарочито спокойный т..

Нарочито спокойный тон и попытки иронизировать по поводу собственного состояния не укрыли от внимательного взгляда Аделаиды Сергеевны ни ткани, стремительно напитывающейся кровью из раненого бока, ни постепенно бледнеющих губ и кожи лица Бутурлина. Определенно, дело – дрянь. Кровотечение не собирается прекращаться, а значит, рана скверная и терять время на то, чтобы ждать доктора, за которым он настойчиво просил ее послать, означало, возможно, поставить подпись под его смертным приговором. Григорий Александрович Аде, конечно, был не слишком-то симпатичен, но все же – не настолько, чтобы желать ему за это погибели. Потому, отвлекшись на минуту от раненого, госпожа Басманова обернулась к истошно голосящему над ними субчику и, продолжая демонстрировать не самые изящные манеры, ткнула в него пальцем:

- Ты! Немедля закрой рот и слушай меня! – на удивление быстро вняв ее словам, мужик послушно прекратил орать и склонился над Адой в услужливом полупоклоне. – Как звать тебя?

- Тишкой кличут, барыня! Чего изволите, барыня?

- Помоги-ка, Тихон, этому господину подняться и веди его вон к той повозке! – кивнула она в сторону оставленного у противоположной стороны улицы наемного экипажа. – Да осторожнее, ему же и без того больно! Нет, пусти, лучше я сама, ты его угробишь вовсе!.. Вставайте, Григорий Александрович, не время рассиживаться!.. Вот так, молодец, потихоньку!

Вдвоем вместе с бросившимся ей на подмогу кучером, они, наконец, сумели поднять Бутурлина на ноги – при всей своей поджарости тот оказался на поверку весьма тяжелым, и потихоньку повели за собой. Вернее, потащили, ибо, сколь ни бодрился на словах, передвигаться самостоятельно Григорий Александрович уже толком не мог.

Не пригодившийся Тишка хвостом поплелся следом, переживая об упущенной возможности получить вознаграждение за труды. Но деятельная мадам Басманова вскоре и ему нашла полезное применение. Заметив тоскливый взгляд графа, брошенный через плечо в сторону оставленного в толпе коня, она приказала Тишке забрать его оттуда и, подведя к повозке, привязать за узду понадежнее, чтобы скакал следом, когда они все, наконец, двинутся с места. Но до этого предстояло еще устроиться в ней самим, что тоже было непростой задачей, учитывая состояние раненого. А еще глухие недовольные реплики кучера, который, хоть и предвкушал теперь обещанную щедрую оплату, но все равно сетовал, что после этой поездки слишком долго придется отмывать сиденье и все вокруг. Крови, в самом деле, было немало, поэтому, подумав немного, Ада стянула с шеи свой длинный газовый шарф и велела Бутурлину прижимать его к боку – толку, конечно, немного, но все же…

- Куда ехать-то, барыня? – спросил возница, после того, как все устроились.

А и, правда, куда? Встречаясь с Григорием Александровичем в свете, Аде отродясь не приходило в голову расспрашивать про место его жительства – да и зачем это ей? Потому оставалось переадресовать вопрос, на который не было ответа, к самому постепенно начинающему обмякать рядом с нею раненому:

- Граф, где вы живете, куда вас отвезти?

 Отправлено: 09.06.14 01:39. Заголовок: Если убийца и был по..

Если убийца и был поблизости, то он сочувственно удалился, увидев передачу неудавшейся жертвы с рук на руки, в ходе которой один из них - и это был, увы, не Григорий, - с неизвестно откуда взявшейся уверенностью решил, что та ещё поживёт, и поэтому застенки отменяются и начинается тяжелый, но простой по замыслу путь поиска выгоды. Как приятно, когда за ваш кошелёк так переживают.
Вот упомяну в последней воле, чтобы ни копейки... - пообещал себе Григорий, старясь повиснуть вставая, на конюхе больше, чем на хлопотавшей как над ребёнком Аделаиаде. Григорий не совсем был способен задуматься, чего в этом жесте больше - благородства или мести.

Имя конюха Бутурлин расслышал плохо, а на "Т" вспоминались слова, которые, увы, не стоит произносить в приличном обществе и мало похожие на лицемерные человеческие имена. Особенно хорошо они вспомнились, когда конюх с энтузиазмом рванул его вверх, как будто думал вскинуть на плечо - маловероятно, "Т" выглядел не настолько сильным. К счастью.
Слова госпожи Басмановой, состоявшие из прекрасных "осторожней" и "пусти, я сама" прозвучали приятной музыкой. Наверное, впервые после того, как он вообще услышал её. Такая замечательная женщина, право... Бывает, в этот момент.

- Не пугайте лошадь! - прошипел сквозь зубы воодушевлённому конюху Бутурлин, сдержав все остальные восклицания: о, прекрасное лицемерие этикета! - если чудесный, умный, пока спокойный конь кинется в сторону, Григорию точно конец - если не под копытами, так от удара о землю. Лучше уж он встанет сам... Уехать разумно, тут слишком просто добить... Или истечь кровью, не дождавшись ни врача, ни видений, ни даже своего убийцу. Второй раз, но всё же, это невежливо с его стороны... Пусть так и остаётся грубияном.
По крайней мере, тишины Бутурлин дождался - конюх замолчал. Григорий выразил свою крайнюю, несвязную - судя по отсутствию громкой реакции конюха, - приязнь Аделаиде и кому-то рядом, кто помогал идти и твёрдо решил, что не позволит "Т" вымогать деньги у кого-было из них не только из-за неприязни, а просто из необходимости гармонии и справедливости в этом мире.
Не хватало ещё ссудить средств этому... как бы конюха не звали, позволить ему вымогать деньги за то, к чему он ещё и не был причастен и отличился только разгильдяйством, нельзя.

Бедный конь, будто осознававший свою важную задачу и подставивший ... седло, ногу? раненому наезднику, до этого достойно и спокойно держался, не испугавшись запаха крови... Но когда Бутурлина уводили, конь испуганно заржал и потянулся к уходящим людям. Оставлять его было не слишком порядочно - как бросить спасшего тебе жизнь на поле боя
Говорить было сложно, изнутри что-то исчезало, напирало на руку и язык отказывался шевелиться. Но не оставлять же верную лошадь здесь, и особенно этому конюху! После и у коня могут начаться проблемы, не только у всадника! Придется после, всё же спустить с этого болвана шкуру, если хоть одна подкова слетит!
Красноречивый взгляд, вызванный этими мыслями или протестующие взмахи головой - что-то из этого, были правильно поняты определённо наделённой нормальным разумом, в отличие от почти всех окружающих, Аделаидой.
Воистину, это невероятное везение.

Верный спутник был привязан к карете, рвущаяся наружу кровь - задержана скомканным одной рукой шарфом... Закрывать глаза нельзя, хоть и плохо видно...
Адрес?...

- Большая Введенская... Рядом с Громовыми... Дом с... лысым балконом... пустым... как же его... третий, - язык едва шевелился, единственно чего хотелось всё больше - заснуть и все адреса и номера вылетели из головы, как от ветра.
Это почему-то показалось забавным, но улыбка если и получилась, то жуткая.

 Отправлено: 09.06.14 20:42. Заголовок: - Стало быть, на Вв..

- Стало быть, на Введенскую поезжай! – велела Ада кучеру и вновь с тревогой взглянула на Григория Александровича. – Да поживее!

Улыбка, игравшая на бледных, в синеву губах Бутурлина, скорее напугала, чем обрадовала, отчего-то в голове сразу всплыли давние рассказы покойного мужа о том, что теряя много крови, человек порой впадает в странную эйфорию, которую неопытный доктор может принять за улучшение состояния и успокоиться, но напрасно. На деле подобное означает как раз худшее развитие событий. И то, что Григорий Александрович вскоре начал постепенно впадать в забытье, лишь подтверждало этот факт.

- Граф, не спите, умоляю! – обхватив Бутурлина да плечи, Ада пыталась растормошить его, не давая окончательно потерять сознание.

От быстрой скачки и ветра у нее закладывало уши. Шляпка сбилась на спину, удерживаемая лишь широкой лентой, завязанной прежде под подбородком, а обыкновенно аккуратные локоны нынче растрепались и воинственно развевались вокруг головы, делая госпожу Басманову похожей если не на Медузу Горгону, то иное мифическое существо, некую грозную воительницу. Впрочем, ею она и сама себя теперь ощущала, стремясь не позволить смерти забрать волей судьбы вверенную ее заботам жизнь человека, пусть ей и не близкого, но не заслуживающего столь нелепого и глупого ее финала.

- Приехали, барыня! Введенская, нумер три! – экипаж резко затормозил возле одного из домов, из парадного которого тотчас показался почтенный усатый швейцар в униформе, обычно встречавший всех местных жильцов – ведь квартировали здесь люди далеко не бедные. Выйдя на порог, он буквально остолбенел от ужаса, узрев, как из наемного экипажа, не дожидаясь ничьей помощи, сама, соскочила с подножки наземь молодая растрепанная женщина в перепачканном кровью платье.

- Помоги, чего смотришь! Это граф Бутурлин, он ранен и ему нужна помощь! – грозным голосом воскликнула она и слуга, не смея ослушаться, тотчас же бросился исполнять приказание.

Идти раненый не мог, потому дюжий швейцар проворно подхватил его на руки и понес в дом, а Аделаида Сергеевна, расплатившись с извозчиком, отправилась следом.

В самой квартире, что занимала половину бельэтажа, явление всей их процессии наделало настоящую панику: забегали, охая, кухарка и горничная, схватившись за голову, принялся причитать пожилой слуга, вероятно, личный лакей графа…

- Где спальня Григория Александровича? Несите его туда! – поняв, что распоряжаться придется, видимо, и здесь, Ада решила не терять времени даром. – Согрейте воды, принесите бинтов или чистой ткани… но это после. А сейчас немедля посылайте за доктором на Аптекарский. Доходный дом Бека, там спросить господина Кузнецова.

Перебирая дорогой имена всех известных ей лучших столичных докторов, она первым делом вспомнила про Илью Ильича, который был Владимиру не только коллегой, но и добрым приятелем. По поводу же мастерства Кузнецова доктор Басманов не раз говорил, что спокойно доверил бы ему собственную жизнь и жизнь близких . К несчастью, Ильи Ильича не было в городе, когда с Владимиром случилась беда… Зато теперь, Ада это точно знала, он в Петербурге. И обязательно поможет. Главное – это успеть.

- Скажите, что от госпожи Басмановой.

 Отправлено: 11.06.14 08:42. Заголовок: Григорий очень надея..

Григорий очень надеялся не бредить по дороге. Надежда оказалась тщетной. Спать хотелось всё сильней из тем для разговора в мозгу крутилась только последняя воля: конюха "Т." алчного - привязать к четырём жеребцам... и что дальше? А, он должен их спасти, посадить в карету, вскинув на плечо... стол, покрытый бумагами... посредине него, прикрытое листом, что-то стоит...
Дорога неслась вперёд, нет, карета ехала... или дорога ехала на карете... мысли были им под стать.
- Меня грабили, но ничего не украли... Почему? - было впечатление, будто Григорий возмущен плохим старанием грабителей, словно сам обучал их воровать. Это связано, не может не быть - хотя нет, может... Но всё равно, объясняет странность проникновения в кабинет - они хотели его убить и поджидали? Нет, что за глупые мысли, он же зашел туда один, что помешало ударить его ножом в горло там? Что-то искали...
Два странных преступления смешались в голове Бутурлина в одно намертво, и если бы он мог об этом подумать здраво, то признал бы, что даже находясь в уме, не одурманенном болью, он не сможет их разнять и убедить себя опять, что это совпадение или ошибка.

- Аделаида Сергеевна, помните, что это подозрительно... Будьте осторожны, обещайте мне! Они... опасны, - Бутурлин решил, что к Басмановой тоже могут наведаться "разбрасыватели бумаг", а воля умирающего священна - уже умершего, конечно, даже более, но до этого, может, не дойдёт.
- Всё не просто так, им что-то нужно, - рассуждал вслух раненый, смутно ощущая, что его, возможно, не понимают, но решив, что вдумчивый бред простителен.

Дорога слезла с карты, и они приехали в знакомое место. Введенская... Что вы все стоите как столбы, крови не видели?! Нашли картину высокого искусства, в театр явились! Нет, театр приехал, с главным клоуном!
С Адиным характером можно армией командовать, она наведёт там порядок и найдёт толк... Почему всё, кроме нее, носятся с открытыми ртами, без тени мысли? Как мало в этом мире умных людей.
Домашние тоже реагировали бурно, но не потеряли головы и совести, а перед Павлом было даже как-то стыдно - осторожней, как маленький лезет, а тот теперь весь бледный... И в тумане... Перед глазами нормально, в этой ситуации... Павел нашел, о ком волноваться, хотя почему бы нет...
«Случалось и хуже», - надо было сказать, но так хотелось прикрыть глаза...

 Отправлено: 12.06.14 02:04. Заголовок: Доктор Кузнецов прие..

Доктор Кузнецов приехал так быстро, насколько вообще можно вообразить себе перемещение из точки А. в точку Б. без помощи сверхъестественных сил. Но даже этого времени Аделаиде Сергеевне хватило, чтобы почти известись от беспокойства, впрочем, тщательно скрываемого за внешним хладнокровием и действиями, направленными на облегчение состояния раненого графа.

Рану его трогать она не осмелилась – вроде бы приостановившееся кровотечение от этого могло начаться заново, и тогда уж трагедии точно не избежать. Потому и помощь ее, по большей части, заключалась в том, чтобы отгонять от постели Григория Александровича не в меру ретивую прислугу, подавать воду, да оказывать по мере возможности моральную поддержку в виде ободряющих и успокоительных слов. Их Ада говорила в те моменты, когда граф ненадолго приходил в сознание между приступами забытья, сопровождавшимися каким-то маловразумительным бредом. Его содержание казалось весьма странным, но было бы еще более странно выискивать в нем какой-то здравый смысл, а тем более – возражать или спорить. Потому Ада лишь соглашалась и вновь успокаивала, поминутно посматривая на циферблат каминных часов и мысленно умоляя Илью Ильича поторопиться.

К счастью, как уже было сказано, ожидание продлилось недолго. Увидев Аделаиду Сергеевну живой и здоровой, Кузнецов первым делом вздохнул с облегчением, объяснив, что ничего не понял из сбивчивых слов явившегося на его квартиру человека, кроме того, что «срочно нужна помощь госпоже Басмановой». Причем, по его словам, еще сильнее встревожило то, что ехать при этом нужно было по какому-то неизвестному прежде адресу.

- Нет-нет, доктор. Граф Бутурлин совершенно случайно оказался на моем пути – или, может, я на его, - отрицательно качнула головой Ада в ответ на невысказанный вопрос, светившийся во внимательно взоре Ильи Ильича. – Я же всего лишь возвращалась к себе домой. Но, как видите, дорога несколько затянулась…

Рассказав Кузнецову подробно все свои наблюдения о состоянии Григория Александровича, она осталась ждать в гостиной, а доктор удалился к пациенту. Бледная молодая горничная с заплаканными глазами – Аделаиде Сергеевне показалось, что девица как-то уж слишком беспокоится о здоровье своего барина, но, возможно, это был лишь обман зрения, вскоре принесла для нее поднос с кофейником и бутербродами. От бутербродов госпожа Басманова отказалась – как всегда, в моменты волнения кусок не лез ей в горло, но кофе налить себе разрешила. И с первым же сделанным глотком вспомнила предыдущую чашку этого напитка, которую довелось испить сегодня несколько ранее в компании Андрея Петровича Патрицкого. Как же, однако, разнились обстоятельства! Видел бы ее Патрицкий теперь! А если бы и видел – то, что сказал бы, как отреагировал на столь разительную перемену в ее поведении?
Впрочем, воспоминание о Патрицком оказалось лишь мимолетным. Вскоре мысли женщины вновь унеслись в комнату графа Бутурлина: что там сейчас происходит?

Илья Ильич вернулся в гостиную, где его вердикта дожидалась Ада, когда за окном уже окончательно стемнело, а слуги задернули шторы и зажгли свечи. В ответ на вопрос поднявшейся к нему навстречу из-за стола женщины, доктор рассказал, что рана графа, в самом деле, глубока, но внутренние органы не задеты. А стало быть, пресловутая «рубашка», в которой, несомненно, родился граф, явно имела структуру рыцарской кольчуги, усмехнулся Илья Ильич. После чего еще раз отдельно похвалил находчивость и решительность действий Ады, заметив, что был бы весьма рад, если бы весь персонал в его клинике умел действовать в подобной ситуации столь правильным образом.

- Просто у меня был хороший учитель, - чуть грустно проговорила госпожа Басманова и после сразу спросила, может ли навестить Григория Александровича прямо сейчас или лучше его не тревожить. Доктор ответил, что ненадолго, все-таки, можно. В конце концов, тот должен иметь возможность лично сказать ей спасибо за спасенную жизнь…

В спальной комнате уже успели навести порядок и поменять перепачканную кровью постель. Григорий Александрович лежал с закрытыми глазами, но когда Ада на цыпочках подошла к его кровати, медленно поднял веки.

- Илья Ильич утверждает, что вы родились даже не в рубашке, а в кольчуге, - тихо сказала женщина, обращаясь к нему, и улыбнулась. - И еще он убежден, что теперь с вами все будет хорошо.

 Отправлено: 14.06.14 04:08. Заголовок: Первым что Бутурлин ..

Первым что Бутурлин увидел, когда очнулся, была свеча. Сам он лежал в открытом глубоком, но коротком и неудобном гробу, будто чужом, валявшимся на чердаке у скупердяя, который купил его, когда древесина была дешевой, а теперь этот предусмотрительный делец решил пожертвовать Бутурлину это "сокровище". С чего бы? Так потому, что он его и убил, а гроб для надежности!
Григорий возмущенно вскочил, опрокидывая домовину и ударяясь рукой обо что-то - он ему ещё покажет! Крышкой он его накрыть решил! И ту забыл!
Перед глазами предстала Аделаида, согласившееся, что это возмутительно и быть секундантом на дуэли с скупердяем - вот уж безумие, никогда не питал склонности к неоправданному риску тюрьмы или смерти во имя чего-то там... Мудрая Басманова кажется, что-то выразила по этому поводу, Григорий уверил её, что дуэли не будет и провалился в сон.
К счастью, после, он об этих вызовах и снах не помнил.
Только то, что он просыпался, но мир вокруг был неправилен - рану зажать не получалось, то ли пальцы были слишком скользкими, то ли рана куда-то перемещалась, а в воздухе витало неприятное ощущение скорби - я же ещё живой, не торопитесь, господа...
Было видно размытый профиль Ады - и, несмотря на ощущение неправильности - если бы кто-то до этого бы сказал, что на его... одре, рядом будет Аделаида Басманова, Бутурлин бы умер от смеха, - её присутствие было... обнадеживающим. Он не бредит и ещё не умер.

Когда приехал доктор, Григорий не запомнил, он только услышал голоса и неприятно громкий звук шагов - что за грохот, падает дом? Нет, он не должен, это крепкий, хороший особняк, он тут живёт и Ада же.. ещё здесь, значит, дом на месте - её бы вывели, если что-то начало рушиться...
Когда смутный знакомый силуэт сменился другим, Бутурлин почти поверил в то, что случилось ужасное, и дом падает - умирая вместе с хозяином?... «Что за чушь?» - подумал не склонный к поэтическим метафорам Бутурлин и снова вернулся из бреда к запаху лекарств, шуршанию бинта и осознанию, что всего лишь пришел врач и ничто не разрушилось.
Облегчённый вздох Григорий попытался подавить, подозревая, что он прозвучит громким стоном боли.

Вызывал ли он лекаря на дуэль, звал ли секундантом, ни история, ни почтенный Илья Ильич, ни Бутурлин не запомнили.

Когда граф Бутурлин очнулся, он к своему удовольствию, был жив.
Тонкость мира и неправильность раны ушли, только болело, отдаваясь в спину, но это было признаком торжества и жизни, и можно было потерпеть. И подумать, кому он обязан этим времяпровождением.
Кто? Нет, список оставался слишком большим. Зачем? Всё это не шутка и не ошибка, ради этого убивать кого бы то ни было - слишком. Нанять опытного головореза, узнать, где бывает жертва "розыгрыша"... Слишком.
Тихие шаги заставили Григория очнуться от поисков убийцы, как от колокола над ухом, и открыть глаза - те были против, но по крайней мере, теперь перед ними не стояла пелена, только сумрак, разбавленный тёплым светом. Свечи почему-то вызвали смутное раздражение и мысли о средствах. Свечей мало и Павел ему об этом говорил?

Но посетительница и её слова стёрли всё свечи из мыслей.

- Мне повезло дважды, сударыня, - кивнул Бутурлин. - Буду надеяться, что его слова окажутся всё же пророческими... - добавил он, слабо улыбаясь.
Удивительно, как события, выбивающиеся из общей нормы жизни, могут изменить отношение к человеку. Опираясь на чьё-то плечо, истекая кровью, ты либо возненавидишь бесповоротно, либо признаешь что этот кто-то из "своих". Взаимно раздражаться на само существование Аделаиды было уже слишком глупо.
- Я благодарю Вас, Аделаида Сергеевна. Вы не менее спасли мне жизнь сегодня, чем все врачи мира.
На язык просилось - и спасли от неизвестного конюха "Т... Изверга", но Бутурлин решил, что не стоит портить момент.

 Отправлено: 22.06.14 01:02. Заголовок: - Не стану этого от..

- Не стану этого отрицать! – откликнулась Ада, шутливо прищуриваясь в ответ на замечание Бутурлина о своем нынешнем двукратном везении. Граф, несомненно, подразумевал их сегодняшнюю случайную встречу. И Ада не видела причины преуменьшать свои заслуги в его глазах, хотя по всем канонам немедля должна была бы начать отнекиваться и указывать исключительно на божью милость и удачное стечение обстоятельств. Нет, и то, и другое, конечно, сыграло свою роль. Но, не будучи излишне религиозной, и не веруя в слепую удачу, госпожа Басманова была более склонна полагаться не на некие абстрактные высшие силы – как бы они не назывались, а на вполне материальные человеческие – собственные или тех, кто ей помогал. Потому сейчас испытывала и гордость, и удовлетворение – абсолютно закономерные чувства человека, сделавшего доброе дело.

Возможно, этот момент и не стоило портить иронией, но Ада не была бы самой собой, если бы не попыталась привнести ее даже в столь патетические обстоятельства. Причем, не в последнюю очередь из-за того, что просто слишком не любила излишней патетики.

– Извините, Григорий Александрович, ей-богу, не хотела, но так получилось!

Сполна насладившись недоумением, промелькнувшем во взгляде графа, она рассмеялась, и добавила, поясняя мысль:

– Нет, ну а вдруг вы, и правда, не ждали от меня подобного участия? Мы ведь прежде не слишком с вами ладили, не так ли? Впрочем, надеюсь, теперь это все в прошлом. А в настоящем гораздо важнее иное: вам – выздороветь и попытаться разузнать, кто именно совершил нападение… право, я совсем ничего в этом не понимаю, но как-то странно убивать кого-либо просто так, без всякой видимой причины… И еще: ведь вас же не пытались при этом ограбить!

Внезапное озарение этой мыслью было подобно вспышке молнии. Настолько яркой, что Ада напрочь забыла о своей недавней веселости. Впрочем, как и о том, что человек, с которым она разговаривает в эту минуту, совсем недавно был при смерти и потому подобные мыслительные усилия для него могут быть весьма утомительны.

- Мне кажется, вам непременно следует обсудить это с господином Громовым...

Возвращение в комнату Кузнецова – весьма несвоевременное, как ей показалось, не позволило Аде узнать, что думает по поводу ее слов граф Бутурлин. Однако перечить Илье Ильичу, сказавшему, что на сегодня общения графу уже достаточно, она бы никогда не стала, покорно прервав едва начатую, но уже такую любопытную беседу.

По поводу темы последней, к слову, после пришлось выслушать пару сдержанных, но довольно нелицеприятных замечаний в собственный адрес – после того, как доктор буквально под руку вывел ее за дверь, где немедля и отчитал за беспримерное легкомыслие. Осознав, что любопытство ее, и в самом деле, превысило все рамки здравого смысла, Ада, конечно, смутилась. Но, передав Григорию Александровичу еще раз пожелания скорейшего выздоровления – уже на словах, ибо к пациенту своему на сей раз доктор ее предусмотрительно не пустил, все-таки решила как-нибудь при более удобном случае непременно ее продолжить. А в том, что он все-таки представится, Аделаида Сергеевна теперь почти не сомневалась.