Отправлено: 08.05.10 12:52. Заголовок: Особенности русской спекуляции и благотворительности

Дата - 16 декабря 1832 года, вторая половина дня
Место - оружейная лавка
Участники - Борис Маркинов, Каталина фон Эгер, Эвлалия Турчинова

 Отправлено: 13.05.10 11:45. Заголовок: Прием у старой графи..

Прием у старой графини давно закончился, но его отголоски все еще мучили воспаленное воображение Маркинова. Словно фантом, его по-прежнему преследовала картина всеобщего веселья, довольства и праздника, как и мысль, что он на этом празднике был совершенно чужим, случайным человеком. Не сужено ему стать частью этого общества. И не узнать веселой жизни, какою жил его отец. Сын разорившегося помещика Маркинова, бедный родственник князей Чернецких… В глазах общества он – неудачник. Но не всякого неудачника можно унизить. И точно так же, не всякий неудачник смирится со своим положением и опустит руки. И, встретив отказ в одном деле, он тут же примется за другое. Например…
Мысль, может быть, не самая блестящая, пришла Борису в голову совершенно неожиданно.
Дмитрий Платонович, упокой господи его душу, в последние годы частенько закладывал ценные вещи. Причем делал это в не очень вменяемом состоянии, чем и пользовались хозяева ломбардов и антикварных лавок. Не считаясь ни с законом, ни с собственной совестью, они безбожно обсчитывали вечно пьяного клиента. Порой, вещь за которую они давали ту или иную сумму, стоила вдвое больше. Например, необычайно тонкой работы кинжал с фамильным гербом знатного рода Эстерхази. Борис не знал, откуда взялась в доме его отца эта вещь, но история, связанная с этим предметом, была захватывающей и интригующей, и наверняка, ныне здравствующие потомки этого рода предложат за него громадную сумму.
Маркинов остановился перед витриной оружейной лавки Шумилова. Затем, пропустив вперед какую-то молодую женщину (Интересно, чем могла заинтересовать даму оружейная лавка?), вошел внутрь и сам.

 Отправлено: 13.05.10 14:24. Заголовок: Петербург Като наход..

Петербург Като находила удивительным и удивительно при том близким. Он так живо напоминал ей Венецию и Амстердам, что порой сердце замирало от случайной мысли: сверни она вот за этот угол - и взгляду представится пышное великолепие Палаццо Дукале или вознесется к низкому сизому небу зеленый шпиль Вестеркерк! Но каждый раз, решившись свернуть за какой-нибудь из этих манящих углов, она снова и снова оказывалась в том же загадочном русском городе, таком знакомом и таком непохожим ни на один из виденных прежде!
Эти послеполуденные прогулки стали привычным ритуалом погружения в город на Неве, давали возможность причастить его истинной жизни, услышать биение его сердца там, где оно громче всего, среди большинства. А питерское большинство было мещанским и чиновничьем.
А чтобы не тратить свое время на одно только любование, Като решила заходить во все заведения, которые вызовут любопытство. Так она скоро будет знать, где варят лучший кофе и пекут самую нежную сдобу, где шьют шляпки на парижский манер, а где на миланский… Но это совсем не так интересно. Всегда интересно найти что-то редкое, что-то особенное, неповторимое и воплощающее суть и дух этой новой для нее страны. Такие вещи есть смысл увозить с собой, ставить на каминную полку или вешать в кабинете, рассказывать гостям их историю и привязывать к ним свои воспоминаниям. Этот товар дышит такой живой, такой самобытной историей, каждая шкатулка и булавка таит в себе сказку и сокровище.
На предмет поиска таких редкостей Каталине нравились антикварные лавки и ломбарды, куда так часто сносят фамильные ценности и семейные реликвии, что от антикварной лавки их отличает лишь цена. Там она куда соблазнительнее для покупателя. И не смотря на то, что в подобные заведения было решено заходить без разбору на этот раз у итальянки просто замерзли руки, и первые несколько минут пребывания в тепле она рассеянно осматривала витрины, выдыхая теплый воздух в сложенные у губ ладони. Промерзшая нежно-палевая лайка ее перчаток и не думала нагреваться. Баронесса не сразу обратила внимание на то, что лавка оружейная. Только когда на нее недоверчиво покосился приказчик. Улыбнулась не без легкого смущения, желая доставить хозяину удовольствие: вы совершенно правы, мне здесь не место. Приказчик же интерпретировал ее улыбку так, как это льстило ему больше, и со всей возможной для него галантностью принялся за свое торгашеское ремесло. Принялся по-французски, чему баронесса была несказанно рада.
- Чем я могу вам помочь, madame? Оружие, холодное и огнестрельное, к вашим услугам! Не желаете ли дуэльную пару? Клинки булатные – из огня и стали. Узорчатые дамасские. Черкесскую саблю не показать ли?
Като даже невольно отступила назад от такого предпринимательского напора, потом с совершенно серьезной миной объявила:
- Пушечные ядра есть у вас, месье? 18 калибра. – на губах ее распустилась ласковая просительная улыбка. – Мне бы дюжину.
Тут уж опешил ее собеседник и уставился на даму с понятным недоверием. Като расхохоталась, до того оказался приказчик талантлив по части мимической экспрессии.
- Мне бы хотелось сделать подарок. – теплый оливковый взгляд веселый и доверительный превращал их двоих теперь в заговорщиков. - Небольшой предмет, но непременно с историей, с тайной.
Приказчик по некотором сосредоточенном размышлении обошел витрины и разложил перед дамой несколько футляров с пистолетами и несколько небольших ножей. Один, из которых в первый же момент своего появления на этой ярмарке занял все мысли Като и завоевал ее сердце одним только хитрыми подмигиванием серебряной ручки.
- Вот этим ножичком, извольте видеть, помещик Кузякин тещу свою зарезал. Пятнышки на лезвие оплавленные, так то кровь у старух ядовитая была. А вот этот ножичек подлинно историческую ценность представляет. Этим самым клинком Светлейший князь Суворов Александр Васильевич при альпийском переходе орешки изволили греческие расколупывать. Этот же… - начал было приказчик оглашать тайную ценность предметов, когда дама его пресекла.
- Этот.
Нож деликатно ложился в руку, короткий, охотничий с долом для спуска крови, с крупной серебряной рукоятью, украшенной оленьим рогом, с изящной гравировкой, изображающей сцену гона оленей и - с гербом дома Эстерхази. Неизвестно, как он сюда попал, но в душе Каталины возникла непререкаемое – итальянка она или нет?! – желание вернуть его в семью.
- Этот.
- Прочие смотрите не изволите? – Приказчик, оскорбленный в душе таким барским пренебрежением к его таланту рассказчика, полез за промасленной бумагой, потому как никакого футляра к выбранному ножу не прилагалось. – Как угодно, madame. Десять целковых с вас причитается.

 Отправлено: 17.05.10 11:44. Заголовок: То, что предстало вз..

То, что предстало взору вновь прибывшего, заметно его огорчило, ведь в этом случае рушились его ближайшие планы. На прилавке перед потенциальной покупательницей лежал тот самый предмет, на который Маркинов возлагал такие надежды. Приказчик с неприкрытой насмешкой покосился на гостя, узнав сына своего старинного клиента. И откуда у него могли взяться деньги? – говорил его недоуменный вид.
-Мадам, позвольте, - почти повелительно вскричал Маркинов. – Прежде чем оказаться здесь, эта вещь, - указал он на кинжал Эстерхази, - украшала собой коллекцию древностей одного эксцентричного господина, который по странному стечению обстоятельств приходится мне отцом. И сейчас я намереваюсь вернуть достояние, так безрассудно им растраченное.
Что ни говори, а решительность всегда придает значимости, даже если ты имеешь в кармане от силы тридцать целковых, и то полученные в долг у заезжего и глуповатого купчишки. Приказчик Федька, знавший Маркинова-старшего как безнадежного мота, пьяницу и картежника, был полностью уверен, что и сын его рано или поздно пойдет по стопам родителя, ведь яблочко от яблони недалеко падает.
-Слушай, Федька, сволочь, - сердито прошипел Маркинов, почти вплотную приблизившись к управляющему и почти хватая его за шиворот. –Ты думаешь, я ничего не знаю о ваших с хозяином темных делишках? Дурили вы честных людей всегда и сейчас дурите. За сколько ты моему отцу этот нож продал, сука, отвечай! – Злость, долгое время копившаяся в его беспокойном сердце, сейчас выплеснулась наружу. Красивое лицо Бориса исказила гримаса ненависти.

 Отправлено: 17.05.10 12:39. Заголовок: Дама, взявшаяся было..

Дама, взявшаяся было за шнуровку бархатного кошелечка, вышитого неизвестным вензелем, с интересом воззрилась на бойкого молодого человека, но формулировка ее позабавила.
Отцовство и впрямь нетривиальное стечение обстоятельств. Чего уж говорить! Некоторые до глубоких седин не верят. Но чтобы сын утверждал подобное… Это любопытно. Кем таким был его отец, что, кажется, он желает откреститься от него?
И Като внимательно пригляделась к незнакомцу. Одет он был скромно, но удивительно аккуратно, и это каким-то образом контрастировало с его манерой, как будто душа его куда шире, нрав его как будто имеет свойство более крутое и энергическое, чем он может себе позволить, и чем позволяют ему обстоятельства, и это словно создает вокруг мужчины какое-то ощутимое напряжение вроде магнитного отталкивания, действие которого гостья только что ощутила на себе, когда он схватился с приказчиком. Все в нем было не вполне, но почти: и платье, и лицо, и манера. Как будто не достает ему решимости для себя самое, не достает решимости хватить конторщика за грудки или орать ему в лицо. Но ведь хочется! Так хочется, что не сдержаться! Даже пальцы побелели. Отчего-то стало жаль его. Отчего-то показался он даже красивым с этой его яростной гримасой. Захотелось как-то (возможно ли это?) завершить его, закончить. И из глубин ее души всплыл золотой рыбкой вечно живущий там вопрос: «Что я могу для тебя сделать?»

- Ты мне тут язык бы попридержал, Ваше Сиятельство! – взвился сперва приказчик, а потом заговорил уже негромко, но с едким злорадством, наклоняясь все ближе, к самому лицу гостя. – Не черта на честного предпринимателя прилюдный поклеп наводить! Ты коли доказательства имеешь, так милости просим - в надлежащее ведомство напиши, коли нет, так и захлопни гусли! Закладная есть у тебя? Нет? Изволь по закладной выкупать, по цене в ней указанной. В противном случае, кинжальчик продается в счет долга. Сколько ему лежать можно?! Все у вас Маркиновых – честь на словах, а подкрепления под ней финансового ни грошика, бахвальство одно!

 Отправлено: 19.05.10 11:46. Заголовок: -Закладная? Черт с т..

-Закладная? Черт с тобой, шельма.
Борис недовольно поморщился, услышав об отцовских закладных, как будто эти воспоминания причиняли ему физическую боль. С этим была связана неприятная история. Закладные Дмитрия Платоновича собрал Всеволод Чернецкий, которого Борис одно время – по наивности и вере в доброе начало – даже считал своим другом и братом. Когда гордый и амбициозный «прихлебатель» покинул опостылевшее ему семейство Чернецких, не прошло и недели, как недавний друг прислал ему увесистый конверт с отцовскими бумагами. Черт возьми… Он должен был сжечь все это, доказывая самому себе, что Чернецким никогда его не унизить. Но вместо этого принял и припрятал, надеясь, что придут другие времена, и он вернет себе хотя бы часть достояния предков.
Хотелось добавить еще несколько слов, не самых благозвучных, но присутствие дамы не позволило Борису выругаться, как того заслуживала шумиловская братия. И пускай женщина была, судя по акценту, иностранкой, он никогда не допустил бы брань в ее присутствии. Хотя бы из бесконечного уважения к ее красоте. А гостья шумиловского заведения была поистине очаровательна, и Борис Дмитриевич почувствовал заметное неудобство, что сия прекрасная особа застала его в такой щекотливой ситуации. Перспектива предстать перед ней вечным должником и обманщиком, не имеющим понятий о чести и совести, меркла перед возможностью показаться невоспитанным и жадным человеком. Эта дама заслуживала не только галантного обращения, но – пусть незначительного в меру обстоятельств, но все же безумства.
-Я вижу, эта вещь приглянулась вам, леди, - Маркинов обворожительно улыбнулся. – Право первенства принадлежит прекрасной даме. Я пропускаю вас вперед, мадам… А ты, шельмец, - обратился он уже к приказчику, - поблагодари госпожу. Не случись здесь гостьи, будь уверен, одной головой на чьих-то плечах стало бы меньше!.. Поблагодари ту, кому ты обязан жизнью.
В этом была своя правда. Не будь в помещении незнакомки, он бы этого прохвоста оттаскал за шиворот как следует, и голову бы ему оторвал. Хозяину в назидание. Однако, чего не случилось, того не случилось. А с головой, полной нечистых замыслов, разберемся когда-нибудь в другой раз. И если уж судьба свела их в такой ситуации, его долг - мило уступить этой милой особе.

 Отправлено: 19.05.10 15:09. Заголовок: Дама и впрямь была и..

Дама и впрямь была иностранкой, оттого из представшего перед ней русского диалога понимала он лишь взгляды и интонации, отзывавшиеся памятью о родине, об узких улочках Неаполя, где соседки перекрикиваются из окон второго этажа, не поделив протянутую между домами бельевую веревку; где подкрепляют поток брани не менее жаркой жестикуляцией дешевые женщины, изгоняемые приставами с центральных бульваров; где затягивают опереточную арию в обнимку и вразвалку бредущие по пристани пьяные моряки; где булочники поют; где пританцовывает даже хромой шарманщик, отравляющий рассветную тишину тем, что музыкой можно назвать лишь из бесконечного итальянского жизнелюбия. Почему-то не смотря на сдержанное благополучие заведения и почти элегантную опрятность незнакомца, вспомнилось ей именно это и то дивное время юности, которое было проникнуто, пропитано и так сладко отравлено этой нескончаемой тарантеллой…

Когда же незнакомец перешел на французский, она слушала его, уже вынырнув из своего первого ощущения, склонив голову чуть к плечу с мягкой, едва заметной улыбкой. Скорее ее забавляло желание молодого мужчины быть галантным в то время, как он и впрямь очень сердит. Но желание, требующее недюжинной выдержки! Отчего-то захотелось ослабить ему шейный платок, вместо этого Като отвернулась и прошла к прилавку. Ничего не ответив, и этим не отпуская его пока.

- И верно. – говорила она негромко, вынуждая приказчика вслушиваться в свою мягкую французскую речь. – Поблагодарите меня.
Положила на прилавок пятнадцать бумажных рублей, что по курсу приблизительно соответствовало десяти целковым, что оставляло управляющего с небольшим личным интересом.
- Спасибо, госпожа. – Подсказала, повторяя слова незнакомца так тепло и напевно, что их невольно хотелось повторять. Хотелось тем более, что смотрела дама с какой-то нездешней ласковостью.
- Спасибо… госпожа. – Федор оторопел от эдакой смены настроений нынешних покупателей и застыл истуканом со свертком в руке, уставясь на эту странную женщину.
Дама вынула из его пальцев покупку и отвернулась. Упал перед носом приказчика занавес commedia dell'arte.
- Если я правильно поняла, вам тоже хотелось получить эту вещь? – Она вернулась к Борису Дмитриевичу, приятно удивленная и заинтригованная их общим интересом к старинному ножу. Вещь дрогнула в пальцах, знаменуя свое присутствие. Если Като желала купить тайну, она ее только что купила. Изумрудный взгляд скользнул от лица молодого человека к двери и обратно. Было в ее манере держаться, улыбаться и смотреть как-то просто и сердечно что-то неуловимо внушающее чувство, что они уж знакомы или виделись прежде... И это:
- Выйдем из лавки, если вы не против?
- между знакомцами только естественно.

 Отправлено: 19.10.10 11:47. Заголовок: Запланированная Марк..

Запланированная Маркиновым небольшая интрига завершилась неудачей. Ну и что ж, зато теперь в кругу его знакомых появилась эта очаровательная особа. Борис не имел на ее счет никаких любовных затей, маленькое ночное приключение с графиней Паниной жгучим пламенем запретной страсти выжгло его душу и лишило Маркинова склонности к мимолетным, проходным романам со случайными спутницами.
-Я нисколько не разочарован, мадам, - легкий, но почтительный кивок в ее сторону. – Напротив, мне весьма приятно, что эта вещица попала в столь прелестные ручки, как Ваши.
Надеюсь, Вы украсите ей свою фамильную коллекцию, а не пустите по прямому назначению, - крутилось в его голове. Но Борис Дмитриевич не озвучил свою шутку, возможно бестактную.
За милым и учтивым полусветским разговором время шло незаметно, и случайные попутчики расстались почти друзьями. Было в этой женщине что-то удивительно легкое и располагающее, что вызывает желание и дальше продолжать знакомство с нею. Но неожиданные знакомства и просто встречи для него в этот день только начинались. Впереди Бориса ждала еще одна встреча, которую нельзя было отнести ни к разряду желанных, ни к разряду неприятных. Чувства, охватившие его, вообще не поддавались никакому определению. Ясно было одно – это не конец их истории, а возможно, только самое начало.

 Отправлено: 19.10.10 19:48. Заголовок: Петербург. Когда-то ..

Петербург. Когда-то она любила этот прекрасный, блещущий великолепием дворцов и парков город, а теперь, после манящих красот Неаполя, он казался ей холодным, мрачным и неприветливым. Может быть, потому, что опустела ее душа, знакомые улицы и дома не вызывают в ней, как прежде, благоговейного трепета? Шесть лет. Шесть долгих лет. И все так же… Как будто бы я и не уезжала. Город моего детства, ты нисколько не изменился. Все было бы так же, как и прежде, если бы не эта гнетущая пустота внутри. Я мертва. Мертва давно. Умерло мое сердце, а эта жалкая оболочка, которую все находят прекрасной, давно существует сама по себе. Порочная, дурная, бесстыдная женщина.
Неверная жена. Такую почти единогласную оценку заслужила княгиня Турчинова в глазах добропорядочных дам петербургского высшего света. Какое дело им, спрашивается, до того, что жена всеми уважаемого посланника Турчинова в первый же день приезда в столицу поехала в игорный дом, просадила кругленькую сумму, а утром вернулась от своего нового любовника, чьего лица она уже не помнит, а имени и не спрашивала, так как оба они напились вдрызг. Господи, неужели это так и будет продолжаться, пока она не подурнеет от такого образа жизни, или пока ее не зарежут где-нибудь ночью, в темном переулке? Эвлалия приподняла широкий воротник горностаевого манто, стремясь защититься от колючего ледяного ветра.
Ах, если бы знать…
А вчера… что было вчера? Она, как ни странно осталась дома, но не потому, что ей хотелось там быть. Она сама решила дать себе отдых от этой нескончаемой вакханалии. Устала очень. Надоел этот разврат, любовники на одну ночь и головная боль по утрам. Сергей Львович уехал, - куда уехал, какая разница, небось в заведение мадам Шустовой, с недавних пор им облюбованная. Тварь, лжец, лицемер, распутник, а как умеет себя поднести, даже завидки берут… Все жалеют его, несчастного, как же не повезло ему с супругой! Семь смертных грехов, а не женщина…Лили усмехнулась, вглядываясь в причудливые очертания особняка Горских, тех самых Горских, на званом вечере у которых ей сделал предложение Турчинов. Как он мне надоел, черт возьми! Как не хотелось ей возвращаться в Петербург, встречаться снова с заботливыми родственничками, которые своими заботами прямиком в ад ее столкнули!.. Отдали бы ее за обожаемого кузена Бореньку Маркинова, и жила бы она сейчас без несметных капиталов, но в счастье и любви. Вы не замуж выдали свою дочь, вы душу ее за турчиновские миллионы продали!
Взор женщины отрешенно блуждал по лицам прохожих, злых и добрых, праздных и озабоченных, не останавливаясь ни на ком. Все незнакомые, и слава богу… Честно говоря, ей не хотелось встречаться ни с кем. Как вдруг… иль это ей причудилось? Из-за поворота вышла какая-то дама, сопровождаемая молодым человеком. Они перекинулись несколькими фразами, и разошлись каждый по своим делам. Взглянув в лицо молодого человека, Лили встрепенулась. Кровь прихлынула к ее лицу.
Боря…Милый кузен… Ужели? Я и не чаяла тебя встретить.
Эвлалия почувствовала, что земля уходит у нее из под ног. Неужели… она по-прежнему его любит? Да, любила, и сейчас любит, и всегда будет любить, ибо эта любовь – единственное, что она когда-то имела. В следующую секунду их взгляды встретились.
-- Я выкупила векселя твоего отца, - Голос ее прозвучал как-то сухо и отстраненно, что даже сама Лили удивилась – она ли это говорит? Она ли, женщина, не видевшая своего возлюбленного столько лет. – Я их уничтожила. Теперь ты свободен… Все в порядке, живи спокойно. – Эвлалия остановилась, с трудом пытаясь унять нервную дрожь.
Эта женщина? Кто она? Никогда ревность не впивалась в изъеденное пороком, прогнившее сердце мадам Турчиновой. И когда муж ее проводил ночи в борделях, и когда очередной любовник оставлял ее ради другой женщины. Ничто ее не волновало. Почему же такой болью отзывается в ее мозгу мысль, что Борис ей неверен? Ей ли упрекать в измене? И все же… она его любит. Она сделала для него все, что могла. Избавила его от старых долгов.
-- Ты не забыл меня, Боря? Я – Лили, твоя кузина… - Что-то тяжелое, жесткое сдавливает ее грудь. Горячая слеза скатывается по замерзшему лицу, обжигая его. Она не хочет этого, но ничего не может с собой поделать. Нет больше сил… Нет сил продолжать такую жизнь. Будь оно все проклято!
Одно твое слово, и я все брошу, все разорву. Я не хотела быть такой, какой стала, какой ты меня видишь сейчас. Дошли ли до тебя слухи о распутнице княгине Турчиновой, не знаю. Забудь. Забудь все, что слышал. И помни только то, что твоя Лили с тобой, и по-прежнему любит тебя.
-- Я писала тебе на твой новый адрес, - чуть слышно прошептала женщина, едва сдерживая рвущиеся из потаенных глубин сердца рыдания. – Почему ты мне не ответил? Почему не приехал той ночью?
Как долго она ждала этой встречи, и вот, наконец, она состоялась. Но нет в истерзанном сердце радости, только тупая, мертвящая боль. Почему все закончилось, оборвалось так внезапно и жестоко? Почему?

 Отправлено: 27.10.10 16:48. Заголовок: Лили, сестренка… Гос..

Лили, сестренка… Господи!
Не в силах опомниться от шока, Борис обнял ее, нежно прижал к себе. Лили, кузина. И как бы не было ему трудно признать в этой богатой, блистательной даме свою бывшую возлюбленную, это была именно она. Эвлалия Михайловна. Ее черты, ее глаза, ее голос… Нельзя отрицать, за годы замужества Лили расцвела, похорошела пуще прежнего. Как же она хороша! Сил нет отвести взгляд от этой дивной женщины. Он был рад видеть ее, но в восторженное чувство встречи с близким, родным человеком вкрадывалась горькая обида на ее родственников. Однако, - теперь уже и Борис это понимал, - Лили не была виновата в интригах ее семейства, и даже более, среди Чернецких она была единственным человеком, любившим его без оглядок на состояние. Он по-прежнему обнимал ее, ласково гладил ее лицо, волосы, щеки, словно хотел убедиться, удостовериться, что перед ним действительно его кузина.
- Сколько зим, сколько лет.
Ее слова о векселях привели Бориса в замешательство и вернули на грешную землю.
- Зачем, Лили? – он перехватил ее руку и прижал к губам. – Зачем ты говоришь об этом после стольких лет разлуки? Неужели у нас не найдется других тем для разговора? Более приятных? – Борис ласково заглянул ей в глаза, но его взгляд, встретившись с остекленевшим взглядом женщины, вмиг утратил былую веселость и задор. Лили несчастлива в браке, в этом он не усомнился ни на минуту. Но это ведь был ее выбор.
Несчастлива? Не то слово. Она невыносимо страдала. Борис легким движением руки смахнул слезу с ее прелестного личика. Но вряд ли это было в состоянии облегчить ее страдания, снять ее боль.
Она писала ему? С каждым ее словом ему открывались все новые и новые грани ее характера. Лили, этот хрупкий цветок, эта нежная лилия… Он счел ее слабой, покорной судьбе и воли матери, а она, оказывается, не оставляла надежды, до последнего боролась, чтобы они были вместе! Лили, Лили…
И что он мог ответить ей? Что не получал никакого письма? Сослаться на жестокие происки ее матери, братьев и гувернантки? Что это изменит? Ее судьба уже безвозвратно загублена, Лили Чернецкая уже давно замужем, а он… только что полюбил другую. Маркинов почувствовал себя предателем по отношению к этой женщине.

 Отправлено: 29.10.10 19:13. Заголовок: Эвлалия словно обмяк..

Эвлалия словно обмякла, ослабела в его объятиях. Слезы ручьем текли по ее лицу, и Лили все в горячке, в бреду повторяла какие-то глупости, все еще не веря, что действительно видит его. Она судорожно обнимала Бориса, прижималась к нему, понимая, что не силах просто так отпустить его, оставить. Ей было так больно, так страшно от одной мысли, что она может потерять его навсегда. И как я жила без тебя все эти годы? Да вот так и жила. Без любви, без веры, без самой души. Она совсем забыла, где находится, и продолжала так стоять, не разжимая объятий, замерзшая, уставшая, с разбитым сердцем и расстроенными нервами. Она любила… по сей день.
-- Боря, я искала тебя… Но не смогла найти, - выговорила она, собравшись с силами. – Прости меня…слабую, безвольную, недостойную. Я не знала, что меня так легко сломать. Но я действительно тебя любила… И сейчас люблю.
И даже, может быть, вдвое сильнее.
Она любила и любит, но нет в ее сердце ни радости, ни ликования от этой встречи. Только гнетущая пустота и слепая боль внутри. Она уже давно перестала быть прежней Лили, и с родственниками, разрушившими ее жизнь, у нее давно нет ничего общего. Да и ни с кем у нее нет общего… Ее душа выжжена и выпотрошена. А попросту мертва.
Скажи, что любишь, и я брошу все, уеду с тобой на край света. Я останусь с тобой навсегда, даже если мне придется лишиться всего, что я имею… Скажи, что любишь и простил, и я перестану жалеть о бесцельно загубленных днях. И снова открою свое сердце для любви и счастья.

 Отправлено: 09.11.10 12:37. Заголовок: Безумие… Проклятие. ..

Безумие… Проклятие. Им овладело смутное бессилие, непонятное, и оттого более обескураживающее. Борис смотрел в прекрасные бездонные глаза Лили, такой любимой, желанной и дорогой. Когда-то. Сейчас же перед ним была совершенно другая женщина, обманутая, отвергнутая и отчаявшаяся, и возможно, только он, Борис, мог вернуть ее к жизни.
Лили. Как она прекрасна!
И сейчас она явилась для Маркинова своего рода спасением. Даже в самых смелых мечтах Борис Дмитриевич не мог представить себя супругом молодой графини Паниной, поразившей его воображение. Лили же… Замужним женщинам прощают многое, а таким очаровательным вдвойне, а ее объятия и пылкая страсть, не ослабшая с годами, заставят забыть о недоступной и недосягаемой Маргарите. И, зная Лили, Борис предположил, что это будет легко. Ослабив объятия, он взял ее руки в свои, и нежно коснулся бархатистой черной замши перчатки.
-Не проси прощения,Лили. И не оправдывайся, - Борис мягко и снисходительно улыбнулся ей. – Я никогда не винил тебя. Ты поступила так, как требовал долг, и не твоя в том вина. И, если на то будет твоя воля, мы исправим все наши ошибки и наверстаем упущенное.
Ненароком Борис поймал себя на мысли, что сказал, возможно, излишнюю вольность, но с другой стороны, что им скрывать и чего стыдиться? Они были близки, и их близость несомненно длилась бы еще и еще, если бы судьба не разлучила их.
-Ты стала еще красивее, милая кузина, - с восхищением заметил Борис. – И эта роскошь, которая тебя окружает, она лишь подчеркивает твою прелесть… Эвлалия Михайловна…

 Отправлено: 10.11.10 20:18. Заголовок: Реакция Лили была не..

Реакция Лили была неожиданной и непредсказуемой. Она совершенно не чувствовала сдержанности и холодности Бориса, и каждое слово, им произнесенное, казалось ей, было продиктовано самыми искренними чувствами. Слезы потоком хлынули у нее из глаз, и вот она уже, содрогаясь от мучительных рыданий, упала на грудь любимого, не в силах произнести что-то более-менее связное. Она никогда еще не была такой слабой перед мужчинами, и никогда не переживала ничего подобного. Эвлалия не знала, что ее мучило – чувство вины, сожаления о потерянном времени, или что-то другое, но чувство, захлестнувшее ее, жестоко терзало ее и жгло изнутри, опустошая сердце, лишая воли и самообладания. Это был надлом, и произошел он именно сейчас, когда она оказалась так близка к счастью. Только сейчас Лили почувствовала, как она слаба и одинока.
-- Долг… будь он проклят. Нет, не ищи красивых названий тому, что случилось… Это была слабость, Боря. Постыдная, мимолетная слабость. А попросту трусость. Я испугалась… Сама не знаю чего.
Как никогда, Эвлалии хотелось быть обольстительной, очаровательной, неотразимой, той самой Лили, которую знала и обожала вся Европа, но от прежней роковой черноокой красавицы не осталось и следа. Перед Борисом Маркиновым возникла совершенно другая женщина, слабая, растерянная, жалкая… Неужели он и сейчас находит меня красивой? Не забыл, стало быть… Любит. А я-то, а я-то…
-- Но ты прав… - проговорила она, собравшись, наконец, с силами. – Пусть все плохое останется в прошлом… Забудем обо всем, любимый, забудем обо всем.
И пусть весь мир завидует нам. Завидует тебе, получившему то, чего так тщетно и упорно добивались другие. Не только тело Лили, но и душу ее. Хотя, что скрывать, прекрасная телесная оболочка много привлекательнее, чем сгнившее, пропитанное пороком сердце, но тело я дарила многим. Сердце же тебе одному… Быть может, в твоих милых, любимых руках оно станет чище и благороднее?
Вдруг, позади себя она услышала резкий женский смех, вернувший ее к реальности. Две дамы, вхожие свет, злорадно перешептывались, глядя на них, похоже, обсуждали, как низко пала Турчинова, если ищет себе поклонников столь низкого звания. Ей сделалось очень больно, что осквернению подверглась ее любовь, единственное светлое, что в ней осталось.

 Отправлено: 18.11.10 12:33. Заголовок: Борис нежно улыбнулс..

Борис нежно улыбнулся, ласково касаясь ее лица, стирая с бархатной белоснежной кожи следы слез, он надеялся, что ее любовь вернет к жизни их обоих. Лили принадлежала к той редкой категории женщин, которые остаются прекрасны всегда, даже в слабости. Слезы и истерика совершенно не портили ее божественной красоты. Он посмотрел на нее с восхищением. В эту минуту почувствовал, что между ним и Эвлалией больше нет преград, несмотря на то, что она замужем. Что муж? Если они действительно хотят быть вместе, то их ничто не остановит. Гораздо большим препятствием, возведенным не обстоятельствами, а его чувствами, была Мэгги, девушка из сна, далекая и непостижимая. Но что говорить о ней? Она недоступна для него, и останется таковою всегда.
-Мы еще будем счастливы. Вот увидишь, Лили, - Борис нежно провел рукой по ее щеке, холодной как лед. – Но ты замерзла, милая… Зимние улицы – не лучшее место для свиданий.
Он взял ее лицо в свои ладони, отогревая своими мягкими, чувственными прикосновениями, не обращая внимания на сплетни и наветы окружающих. Ему хотелось, чтобы Лили ожила, забыла свою боль и страдания, и наконец-то в ее жизни случилось что-то хорошее, но воспоминание о Паниной мешало ему отдаться ей безраздельно, дать Лили то, что без сомнений заслуживала его дорогая, любимая кузина. Почему он не встретил ее тремя днями раньше?
-Не обращай на них внимания, - кивнул он в сторону «кумушек», одарив обеих презрительной усмешкой. – Вот увидишь – как только ты через неделю появишься на балу в каком-нибудь посольстве, они подойдут к тебе с фальшивыми улыбками, и медоточивыми голосками будут расточать комплименты твоей красоте… А сейчас они негодуют, что вынуждены делать это всегда, хотя им того совсем и не хочется. Они вынуждены подчиняться тебе, и это их злит.
Он взял Лили за плечи, и, притянув к себе, поцеловал ее мягкие, манящие губы.
-Уедем, Лили. А куда? Куда ты скажешь… куда захочешь.

 Отправлено: 21.11.10 14:02. Заголовок: Уехать… Жесткий крик..

Уехать… Жесткий крик рвется наружу из ее груди, и она все еще не может поверить, что это так просто. Уехать. С тобой уеду хоть на край света, и гори все синим огнем. Но на край света она, предположим, уехала бы, а вот ввести Маркинова в свой дом, а точнее, дом господина Турчинова, было делом опасным и рискованным. Нет, Сергею Львовичу ввиду его странных, отвратительных наклонностей, даже нравилось поведение жены, и он частенько настаивал на том, чтобы она приводила домой своих многочисленных поклонников, но самой Лили это было глубоко противно. И уж конечно, она никак не могла представить в роли любовника, унижающего ее законную половину, своего обожаемого кузена. Нет, Турчинов еще и не того заслуживал, но потакание уродливым капризам князя мигом опошлит, осквернит ее любовь. Пусть он узнает обо всем, только тогда, когда Лили его бросит… Бросит окончательно и бесповоротно, чтобы обрести, наконец, свое единственное счастье.
-- Поедем к тебе. У меня муж. Я не хочу, чтобы он видел нас вместе.
Сухо, но убедительно… И никаких объяснений. Когда заходит речь о муже, то объяснения ни к чему, все и без лишних слов понятно.
-- Вот моя карета. Едем прямо сейчас…
И не подумай, что это пустые слова. Я порву все связи с прошлым, если только это спасет нашу любовь… Откажусь от богатства и роскоши – к чему мне все? Колючие снежинки, несомые ледяным ветром, до жгучей боли впивались ей в лицо, и ей казалось, что мороз пробрал ее до костей. Лили знала, что этого не могло быть, ведь роскошное горностаевое манто могло уберечь от любых холодов, но откуда же тогда этот лед, проникший в кровь? Почему ее бьет мелкий озноб? Почему она дрожит, как осинка на холодном ветру?
Она подошла к карете, приглашая Бориса войти внутрь, почти вцепившись в него своим пристальным, горящим взглядом. Я никому тебя не отдам… И не отпущу от себя. Никогда. Я люблю тебя…
-- Боря, не оставляй меня, прошу… - Почти молящим голосом проговорила она. Хотя и знала, он ее не бросит. Она верила Борису Маркинову и знала – он не обманет ее, не предаст, дай ей бог самой силы справиться с тем, что ее мучает. Кто говорит: достойно встречай поражения, утраты и несчастья? Несчастья она встречала… достойно или недостойно, но уж как могла, а вот как ей остаться достойной его любви, не разочаровать? В ее ли это силах? Но…видит бог, она его любит, и теперь, если не сохранит его любовь, значит, она проклята.

 Отправлено: 22.11.10 12:43. Заголовок: -Едем, Лили! И ни бо..

-Едем, Лили! И ни бог, ни черт не разлучат нас!
Борис Дмитриевич проводил Эвлалию в карету, еще давеча поразившую его своей роскошью, как и наряд его кузины. Чего еще не хватало этой блестящей львице? Всего у нее вдоволь, и денег, и бриллиантов, и платьев, - так что чего же ей недостает? Неужели только его любви, его ласк, его объятий? Да, похоже, именно так. Борис посмотрел на нее, прекрасную, печальную и трагически одинокую. Ее лицо, чарующе бледное, словно выхваченное из полумрака кареты, завораживало своей прелестью и какой-то мистической красотой. Нахлынули воспоминания… Счастливые дни безумной любви, совместная жизнь в доме Чернецких. И кто бы знал, что это все так жестоко оборвется?
Блестящая красавица, завидная невеста и бедный родственник без гроша за душой. Прошли годы, но в их жизни ничего не изменилось, разве что Лили стала много богаче.
-Лили…
Она словно провалилась в забытье. Как будто не слышит его, не видит.
Борис ласково обнял ее за плечи, его пальцы слегка сжали ее руку.
-Лили, я не оставлю тебя, милая, хорошая. – Еще минута, и он сам будет близок к срыву. А в памяти – ночная поездка с Маргаритой. Мэгги…Где она сейчас? О чем думает? Ее поцелуй, признание. Робкая мольба: «Не исчезайте». Маркинову показалось, что он увидел в своей спутнице черты Мэгги. Никогда он не был так близок к помешательству.
Борис наклонился к ней и осторожно притянул к себе, коснувшись губами ее нежных губ.
-Я с тобой, я тебя люблю, - негромко прошептал он. – Я никогда тебя не оставлю. Ты мне очень нужна, моя милая, прекрасная, чудесная Лили. Моя обожаемая сестренка…
Он смотрел на нее сквозь рассеянный свет угасающего солнца, лившийся из окон кареты, и не отдавал себе отчета ни в словах, ни в поступках, и говорил как будто не с ней, а с той, другой, которой сейчас нет рядом. И как будто бы даже не лгал ни ей, ни себе – любил он в эти кратковременные мгновения Эвлалию, как любил ее в далекой юности, как любил бы сейчас Маргариту, будь она на ее месте. Он обхватил ее, сильнее сжав в своих объятиях ее хрупкий стан, покрывая поцелуями ее лицо, шею и выбившиеся из-под шляпки темные волосы. Несколько минут всепоглощающей страсти, похожей на опьянение, несколько слов, сказанных в полубреду, и все, необратимость. Сам того не желая, он связал себя новым обязательством.

 Отправлено: 22.11.10 19:10. Заголовок: Лили точно обезумела..

Лили точно обезумела, проваливаясь в собственные ощущения и каждой клеточкой тела чувствуя жар его объятий. Израненная душа встрепенулась, вспорхнула, как заточенная в клетку птица, которой наконец-то дали желанную свободу.
Вместе… Навсегда.
Карета летела в неизвестном ей направлении, и сейчас не имело значения, куда именно они в данный момент едут. Не все ли равно, куда? Главное – туда, где они будут вместе, и их уже никто, никакие силы не разлучат. Лили сладко застонала, еще теснее прижимаясь к любимому, ощущая его губы на своих и с воодушевлением дарила ему ответные поцелуи, уносившие ее в далекие, запредельные края.
-- Мой… - глухой, сдавленный шепот.
Какая любовь излечит раны на ее сердце, нанесенные самой Неизбежностью? Какие поцелуи сотрут с ее тела следы порока и прикосновения других мужчин, ни капли не достойных? Но право же, чтобы вновь обрести любимого, услышать эти слова, ласкающие сердце, коснуться его красивого, до боли любимого лица, ей следовало пройти через все эти круги ада. Ей нужна была его любовь как никогда. Как воздух, как глоток холодной воды в пустыне.
-- Боренька, любимый… Только о тебе и думала, поверь…
От резкой остановки кареты Лили чуть не потеряла сознание, такой слабой и истощенной бурными переживаниями была она сейчас. У нее кружилась голова, и она судорожно вцепилась в руку Бориса, когда тот выводил ее из кареты. Она не знала, сколько времени продолжалась их дорога, но для нее долгая поездка на окраину Петербурга пролетела как одно мгновенье.
Поток прохладного ночного воздуха оживил ее и вернул к реальности. Лили осмотрелась вокруг себя. Она никогда не бывала в этом квартале. Одинокий ночной фонарь освещал узкую пустынную улочку и ободранные стены домов. Из глухого переулка смутно доносилась чья-то брань. Лили стало страшно, но причиной тому была не возможная опасность, а сознание самого факта, что она впервые соприкоснулась с каким-то другим миром, о котором раньше знала только понаслышке. Конечно, многочисленные ночные похождения заносили мадам Турчинову еще и не в такие дыры, но в такие минуты женщина мало что понимала, так как ее сознание было порядком затуманено шампанским.

 Отправлено: 25.11.10 17:42. Заголовок: Конечно, Борис не жд..

Конечно, Борис не ждал, что вместо привычного места обитания турчиновская карета привезет его во дворец, но, давно привыкший к своему убогому существованию, он только сейчас почувствовал, что ему стыдно за самого себя. Блестящая красавица в шелках, бархате и бриллиантах, казалось, была обескуражена представшей перед ней картиной, а может быть, она сочувствовала своему кузену, за все это время не добившемуся от жизни ничего хорошего.

-Лили, спасибо тебе за то, что ты для меня сделала, - Самое время и поблагодарить женщину за проявленную заботу. – Уверен, моя жизнь скоро переменится к лучшему. Спасибо, спасибо, милая…- Украдкой он смахнул слезу, не вовремя набежавшую.

Он бережно поддержал Лили, почти лишившуюся чувств у него на руках. Они поднялись на четвертый этаж ничем не примечательного дома – однако на фоне соседних домов он выглядел вполне прилично, но все же это были не те хоромы, к которым привыкла Эвлалия Михайловна. Дверь открыла невысокая женщина неопределенного возраста – квартирная хозяйка. Брови ее удивленно взлетели вверх, когда хозяйка узрела вместе с Маркиновым незнакомую даму явно высшего общества. Что она при этом подумала – осталось загадкой и для Бориса, и для Эвлалии.

-Милости прошу, дорогая. Будь как дома, - Борис натянуто улыбнулся, скрывая свою неловкость, что ему придется принимать гостью в неподобающей обстановке. Однако, при всей скромности быта, в его комнате царил почти идеальный порядок, и по крайней мере за это ему стыдно не было.

 Отправлено: 12.12.10 19:15. Заголовок: Всякие слова застрял..

Всякие слова застряли у нее в горле, - Лили просто не знала, как ей себя вести. Сказать «спасибо, как я рада» или выразить надежду на скорейшие перемены к лучшему, и то, и другое казалось ей одинаково бестактным. Тем более, что сочувственными речами делу не поможешь, и чтобы помочь кузену выбраться из бедности, она должна знать, что делает. И тем не менее… ей было стыдно за то, что она погрязла в роскоши и не знает, что с ней делать, тогда как ее милый, обожаемый Боренька не имеет и десятой доли того, что доступно ей. В эту минуту Эвлалия возненавидела роскошь всеми фибрами души и в сотый раз прокляла день своей помолвки с Турчиновым.
-- Зачем же… зачем я это сделала? – надрывно вскричала она, пристально глядя на Маркинова. – Чего я боялась, черт возьми? Кого боялась? Их? – Она едва сдерживала рыдания. Ее темные, как омуты глаза расширились, а руки отрешенно теребили вышивку на рукаве. Равнодушно переступив через роскошную горностаевую шубу, упавшую на пол, она подошла к окну и долго бездумно смотрела в одну точку.
Ей было трудно дышать, ее охватил жар. Сейчас ей, как никогда, хотелось напиться до беспамятства, чтобы забыть обо всем и не обращать ни на что внимания.
-- Не их я боялась… - сказала она, наконец. – Я себя боялась… Быть может, каких-то трудностей…не знаю. Я хотела быть с тобой, безумно хотела. Но счастье не придет само, за него нужно бороться. А это трудно… И этих трудностей я боялась… Я хотела, быть может, чтобы все само пришло ко мне в руки, и не была готова к проявлению твердости. Я сдалась, струсила… И так презираю себя за это. Поверь, если бы я тогда была хоть чуточку сильнее, все было бы совсем по-другому… Ты жил бы гораздо лучше, и мы были бы счастливы. А эта мишура, которая меня окружает…я никогда ею не дорожила! – с жаром воскликнула Эвлалия. Схватив свой ридикюль, она достала длинную папиросу, и прикурила от зажженной свечки.
-- Ты позволишь?
Сначала делать, а потом уже спрашивать. Как это было в духе Лили, избалованной родительским вниманием и любовью! Впрочем, лучше бы ее не было, этой любви… если это всеобщее обожание не принесло ей ничего, кроме несчастья.

 Отправлено: 18.01.11 12:33. Заголовок: Она снова ворвалась ..

Она снова ворвалась в унылую, прозаически серую жизнь неприметного чиновника казенного ведомства, разворошила, растревожила. Борис поднял с полу оброненную ей горностаевую шубу, несколько раз коснулся белоснежного с черными крапинками меха, чтобы убедиться, что Лили действительно здесь рядом, и не снится ему. Она и была рядом, она много сил приложила, чтобы оказаться рядом с ним. Следы ее присутствия ощущались во всем. Сброшенная ею шуба, аромат ее духов, облачко сизого дыма, обволакивающее мягким флером ее стройный, гибкий силуэт на фоне окна. Она была везде, во всем, как и прежде, прекрасная, яркая, ослепительная. Только… какая-то другая, непохожая на себя тогдашнюю. Неужели это замужество так ее изменило?
Борис осторожно переложил ее шубу на кушетку – негоже такой шикарной вещи на полу валяться, затем, подойдя к женщине сзади, нежно обнял ее за плечи
- Лили… - прошептал он склонившись к ней, так что его губы коснулись прелестной точеной шейки.- Не стоит жалеть о прошлом, оставь все и не вороши. Это был твой путь, и ты должна была его пройти. Когда-нибудь ты поймешь это. Все, что было в твоей жизни, все было не зря… И господин Турчинов тоже.
К чему он это говорит? Неужели только в утешение ей? Похоже, он становится философом.

 Отправлено: 09.02.11 20:50. Заголовок: Она обернулась, почу..

Она обернулась, почувствовав его прикосновения, такие знакомые до боли, и до смерти желанные. Люблю тебя, Боренька, люблю, люблю, люблю… Только не уходи, не исчезай. Не оставляй меня одну с болью наедине.
-- Не говори так, - чуть охрипшим голосом произнесла Лили. – Мне ничего не нужно, кроме твоей любви. И никто не нужен… - В агатовых глазах ее блеснули странные золотистые искры.
И как будто бы не было той странной пропасти, которая пролегла между ними. Как странно… Между ними нет больше препятствий.
Не оставляй… Мне больше ничего не надо.
Эвлалия с упоением смотрела в его темные, такие притягательные глаза, тонула в их чарующей бездне, и, возможно, никогда не находила своего кузена таким красивым. Что-то неуловимо необычное было если не во внешности Бориса, то в его взгляде. Невинность и порок… Странное сочетание одного и другого.
Смутившись, она перевела взгляд на тлеющий кончик своей сигареты.
-- Извини… Я больше не буду. – Лили с чувством вины загасила сигарету. – Я забылась. Я раньше курила, но теперь точно не буду…
Лили шумно выдохнула, и немного подалась вперед. Ее гибкие, точно лиана, руки, легли на его плечи, и женщина почувствовала такую беспредельную любовь, неизбывную нежность к этому человеку, пожелала сделать что-нибудь для Бориса. Не для того, чтобы вернуть его любовь или заслужить благодарность, а просто для того, чтобы жизнь его стала легче, счастливее… Он не говорил ей ничего о себе, ничего не рассказывал, и, может быть, из-за его скрытности, порожденной гордостью, она любила его вдвое сильнее, если вообще ее любовь можно было измерить.
--Мне не хватало тебя, - еле слышно шепнула Лили, жадно ловя его взгляд, ища в туманных глазах возлюбленного признаки былой страсти, как будто бы ее любви нужно было непременное подкрепление – сознание того, что и она так же нужна этому человеку. Хотелось забыть обо всем, провалиться в свои ощущения, забыться… хотя бы до завтрашнего утра. И навсегда. Впрочем, Эвлалия Михайловна не очень-то думала о грядущем. Она хотела быть счастливой сейчас. И хотела вознаградить себя и Борю за бездумно растраченные лучшие годы жизни. Она не разрывала объятий, словно боялась потерять, разрушить восстановившуюся чудесную связь со своим любимым и дорогим. Ее маленькая холодная ручка нашла его руку, с какой-то особенно интимной нежностью коснулась его ладони.

 Отправлено: 09.03.11 12:35. Заголовок: Слабый огонек догора..

Слабый огонек догорающей свечи жалостливо вспыхнул и встрепенулся в предсмертной агонии. Тени и тусклые отсветы. Таинственная ночная гостья у окна. Никогда еще унылое жилище Маркинова не посещали такие знатные персоны, а женщина, которую он имел счастье лицезреть перед собой, при всем своем великолепии была его родственницей. Красивая. Яркая. Ослепительно яркая… Но какая-то чужая. Незнакомка, с безраздельным отчаянием смотрящая ему в глаза, лишь отдаленно напоминала ему ту Лили, которую он когда-то знал и любил. Возможно, незнакомка была гораздо красивее. Но это была не Лили Чернецкая. Нет.
- В чем же дело, дорогая? – Он снисходительно улыбнулся. – Кури, раз тебе нравится. Тебе идет. – Борис никогда бы не признался, что на самом деле ему было глубоко все равно. Между ними пролегла глубокая пропасть, а сегодняшняя встреча не сближала их, а усиливала разрыв. Они никогда не станут единым целым. Они давно чужие, но сказать об этом напрямую Лили было жестоко. И чем дальше, тем меньше Борису хотелось называть свою гостью этим далеким, по-домашнему интимным прозвищем.
Эвлалия Михайловна. И только так.
Чувствовала ли это она? И если нет, то откуда тогда взялась ее грусть и обреченность? Ее жаркие объятия словно обожгли его адским огнем. Наверняка, эта странная женщина разбила не одно сердце. Она умела соблазнять и очаровывать, и при других обстоятельствах Борис поддался бы ее губительным чарам.
- Скажи… милая кузина, ты когда-нибудь любила безответно? – Он медленно обхватил ее тонкую талию, привлек ближе, так что мог расслышать биение ее сердца. Он смотрел в ее темные глаза, загадочные, манящие своей глубиной. – Уверен, что не любила. И дай тебе бог никогда не узнать, что это такое. А если и не безответно… ты любишь и веришь, что любима, но любовь твоя – химеры. Ты знаешь, и тот, кого ты любишь, знает, что никогда вас не сведет снова судьба, что встреча ваша первая и последняя. И наконец, ты знаешь, что не быть вам вместе – не судьба. Ты не можешь сделать шаг, чтобы стать ближе к тому, кого ты любишь…но и забыть его также не можешь. Скажи, тебе знакомо это чувство…Лили?

 Отправлено: 12.03.11 21:31. Заголовок: -- Ты о чем? – в тем..

-- Ты о чем? – в темных глазах Эвлалии промелькнул невольный испуг.
Вопрос Бориса казался ей странным, и Турчинова подумала, что, возможно, ему известно что-то о ее жизни. В самом деле, слава мадам Турчиновой разнеслась довольно далеко, и в кругах близких к свету порой только и говорили, что о ее ночных похождениях. Так неужели же и до этого медвежьего угла докатились отголоски сплетен?
Прошлое… С ним покончено раз и навсегда, и то, что было раньше, больше никогда не повторится. Сергей же Турчинов был ее первой и самой страшной ошибкой, за которую она расплатилась годами одиночества и отчаяния. Ты ревнуешь? Помилуй… К кому? Меня? К мужу?
Он никогда не был ее любовью. Более того, она никогда его не уважала.
Она ненавидела мужа и не скрывала этого. Так же, как она ненавидела большинство своих поклонников.
Больно и страшно… Чувствовала ли она его холод и отчуждение? Может быть, на уровне подсознания. Сама она не отдавала себе в этом отчета.
Ты назовешь меня порочной, распущенной… Может быть. Так было. Но скоро ты поймешь – это только слова. Чужие слова… Я была такой. Когда-то. Но ради тебя стану прежней Лили…
-- Истинная любовь редко бывает счастливой, - В невольном порыве Эвлалия вдруг крпеко стиснула своей хрупкой, гибкой рукой руку Бориса. – Боги завидуют смертным… они не прощают чужого счастья… никогда… Но иногда они вознаграждают за страдания.
Не отводя воспаленного, пылающего взгляда от такого любимого, такого красивого лица, Лили выпустила его руку из своей и с неизъяснимой любовью и нежностью коснулась его лица. Красивые губы ее были приоткрыты, ей как будто было трудно дышать.
Я любила… Да, я во время разлуки любила другого… так, как хотела любить тебя. Но тебя не было рядом. Боря, Боря… что же сделалось со мною? Виновата. Быть может… Прости. И я знаю, почему это так быстро разрушилось…
-- Это судьба, милый. Она вознаградила нас…
Она не договорила. Слезы ручьем хлынули у нее из глаз. В отчаянии Лили прильнула к Борису всем телом, рыдая, как будто она только что пережила большую потерю. Она сама не знала, почему так, но вся та боль, которую она уже много лет носила в себе, вдруг вырвалась наружу. Это продолжалось несколько минут. Наконец, почувствовав себя ослабленной и изнуренной, она затихла и охрипшим голосом прошептала:
-- Я знаю, что не должна была плакать. Так вышло… Сама не знаю, почему. Я страдала без тебя. Всегда хотела забыться…
Лили не ослабляла своих объятий, чтобы не разрушить связи с возлюбленным, чувствуя, что придет в отчаяние или сойдет с ума, если они опять разойдутся… пусть даже по противоположным углам одной комнаты. Потухающая свеча в последний раз жалостно встрепенулась, и в последней ее вспышке Лили еще раз уловила непрезентабельность той страшной реальности, которая теперь окружала Борю, и ей снова как будто стало неловко, стыдно за свое богатство, которого она не заслужила. Все брошу к твоим ногам. Ничего мне не надо… Уйду к тебе, и буду жить… Пусть в бедности, ну и пусть… Я уже была богата, и счастья мне это не принесло. Мне не нужно ничего…
Не нужно ничего… Кроме любви. Кроме тебя.
Не нужно.

 Отправлено: 15.04.11 10:01. Заголовок: Лили, моя милая дево..

Лили, моя милая девочка…
Боре было безумно жаль ее, вырванную из привычной жизни и принесенную в жертву неумеренным амбициям родственников. И жаль себя. Они оба были жертвами турчиновской алчности, только кто из них страдал больше? Сколько долгих дней он тщетно пытался забыть Лили, и вот недавно, после встречи с Маргаритой, ему это почти удалось. А сейчас он чувствовал себя виноватым перед этой женщиной, которая не забывала его ни минуты, звала его холодными зимними ночами и верила, верила, верила… Борис снова оглядел ее. Этой сильной, гибкой, словно пантера темноволосой красавицей нельзя было не восхищаться, и один ее взгляд, одно слово могли обезоружить любого. Мог ли он знать, в какую роковую, обольстительную дьяволицу превратиться его прелестная кузина?
- Какая ты красивая, - словно в подтверждение своих мыслей прошептал Маркинов, обняв ее за плечи. Его ладонь почти касалась ее груди, которую глубокий вырез платья скорее скрывал, чем показывал.
-Забудь свою боль, - он наклонился и нежно поцеловал соблазнительную ложбинку, от чего Лили часто-часто задышала.
Как будто Марго явилась к нему во сне из глубин подсознания. Как будто ее, а не Эвлалию, он держал сейчас в своих объятиях. Не воспоминания туманной юности, а совсем иное чувство захлестнуло его. Не милая Лили, а опасная, притягательная, обольстительная Эвлалия звала его к себе. Борис сомневался, что любит Эвлалию так как любил Лили, но до чего же ему хотелось ее соблазнить, эту Клеопатру!
…Дальнейшее пронеслось как единое мгновение, но чувства, обуревавшие Бориса за время их близости, были самыми разнообразными, колебались от острой ненависти к виновнице всех невзгод до глубоко интимной нежности, от ледяного безразличия к «чужой» до восхищения этой необычной, неземной красавицей.

 Отправлено: 17.04.11 13:15. Заголовок: Долго слушала молитв..

Долго слушала молитвы горьких трав,
Долго плакала, свивая нитью дым…
В его объятиях Лили успокоилась, притихла, а ласки любимого человека проливались бальзамом на больную душу, покрытую незаживающими, кровоточащими ранами с того самого дня, когда их любовь погибла, и, казалось, навсегда. Она только шептала всякие бессвязные глупости, смысл которых если и был, то сводился к одному – как сильно и страстно любит она Бориса, и как страдала в разлуке, ища забвения в разврате. Он целовал ее лицо, тело, постепенно освобождая женщину от неудобного платья и корсета, и Лили мгновенно позабыла обо всем, проваливаясь в бездну чарующих волнений, которые дарила ей близость любимого.
Простить всех… а заодно и себя. И быть с тем, кого люблю.
Лили страстно обнимала и целовала своего возлюбленного, каждым своим прикосновением даря ему свою привязанность, самую горячую любовь, без которой ее бестолковая жизнь окончательно утратила бы смысл, и как будто просила прощения за то, что произошло между ними. Мог ли он ее простить?
Я пришла бедой,
Дождевой водой,
Горькою слезой,
Слепой грозой —
Так напейся меня и умойся мной…
Охваченная новым, огневым возбуждением, Лили трепетала и извивалась в его объятиях, и ей казалось, что она вот-вот умрет от избытка эмоций, но совершенно не чувствовала страха, ее азарт вскипал все сильнее, бросая отчаянную Эвлалию в бешеный водоворот собственных чувств и желаний. Она любила… она не знала, не ведала, что все еще способна любить.
Удержи меня,
На шелкову постель уложи меня.
Ты ласкай меня,
За водой одну не пускай меня…
…Когда, наконец, все закончилось, и наступило умиротворение, Лили почувствовала внутри себя свежий приток новых сил, новой жизни, и даже испугалась поначалу, что ее любовь отняла у Бориса часть его жизненной силы. Никогда она не чувствовала сейчас такой счастливой, как сейчас, в богом забытом местечке, в слабо освещенной каморке на окраине столицы. В объятиях любимого…
Как она была прекрасна сейчас, но никто, кроме Бориса Маркинова никогда не видел Эвлалию Турчинову такой воодушевленной, сияющей. Агатовые глаза просто искрились от счастья и восторга, а все тело словно кричало о неуемной любви. Красивее чем всегда.
-- Боря, прости меня… Если сможешь, - Лили слабо и несколько наигранно улыбнулась, в глубине души понимая – она давно уже прощена, и никто и ничто не разлучит их больше. Изящные пальцы ее нервно мяли тонкую папиросу, и Эвлалия рассеянным взглядом искала огонек свечи, чтобы прикурить. Наконец, она разглядела слабый источник света в противоположном углу, и, слегка поежившись от холода, накинула на себя какое-то покрывало, грубая ткань которого была непривычна для ее тонкой, нежной кожи. Лили перебралась в тот угол, и, прикурив от свечки, поднесла к губам папиросу, медленно и со вкусом вдохнула дым, затем вернулась к кровати, обняла возлюбленного, всем телом прильнув к нему.
-- Немного терпения, милый… и скоро мы сможем жить, ни в чем не нуждаясь.
Бурное воображение Турчиновой уже строило планы, как она в ближайшем времени обчистит своего супруга.

 Отправлено: 16.05.11 11:35. Заголовок: Страстная. Безбожная..

Страстная. Безбожная. Пустая.
Незабвенная…
Лунный свет, просачивающийся сквозь окно в полумрак, заливал молочным светом точеное тело женщины. Она была такой прекрасной, такой совершенной, какими бывают только героини восточных сказок, за одну улыбку которых шли на всевозможные безумства земные властители, отважные рыцари, да и в промахах олимпийских богов порой были повинны смертные красавицы. Живи эта опасная как клинок кинжала чаровница в древние времена, наверняка из-за нее разразилась бы очередная Троянская война, а может быть, она зачала бы от Зевса нового могущественного героя. Но здесь, увы, не мир древних сказаний, а он не персидский шейх и царь александрийский, а всего лишь Борька Маркинов. Одинокий, неустроенный неудачник.
-Не надо, милая кузина. Мне неловко, стыдно принимать от тебя дары, пусть даже и как доказательства твоей любви. Не пойми меня превратно.
Проклятие... Сама того не желая, Лили унизила его, предложив свое покровительство. Содержать любовника на деньги мужа? О, как это было во вкусе французских романов, которыми в свое время зачитывалась Лили Чернецкая.
Манон? Пошлая кокотка в буклях и кринолинах.
-Я не шевалье де Грие, но и ты не Манон Леско… Тебе не к лицу этот образ. Ты Клеопатра, Семирамида, царица Савская. Они осыпали милостями подданных, которые сумели им угодить, они дарили царскую милость в благодарность за любовь, но… я не хочу быть облагодетельствованным даже самой царицей Савской. Ты ведь не обидишься…Лили? – его смущенный взгляд блуждал по соблазнительным нежным линиям ее прекрасного тела, словно лаская каждый изгиб, каждый участок ее мраморной кожи.

 Отправлено: 22.05.11 14:28. Заголовок: Ну вот… я унизила те..

Ну вот… я унизила тебя, не желая того. А ведь я всего лишь хотела… показать, что мне не жаль ничего… что ничем я не дорожу… что вся моя жизнь пуста и утратила всякую цену. А ты не хочешь быть обязанным… как это в твоем духе, милый кузен. Ты будешь утверждаться и доказывать неизвестно что неизвестно кому. А докажешь ли?
Странная встреча, странная ночь. Любовь с привкусом горечи. Лили вдруг почувствовала, что их близость – вопреки всякой логике – отдалила Бориса от нее. Эта смутная догадка нещадно сверлила ее подсознание, но доказательств этому Турчинова не находила. Разве он не любил ее по-прежнему, так, как она хотела? Разве он упрекал ее в чем-то? Разве их страсть не была разделенной? И все же… что-то было не так, как будто из их отношений ушла какая-то не видимая простым глазом, но очень важная составляющая. Лили торопливо поднесла к губам папиросу, шумно вдохнула дым.
-- Я виновата перед тобой уже тем, что я богата, а ты беден, но я с радостью пошлю все к черту, - глухо и отрывисто произнесла она. – И немедленно… Сегодня же.
Лили встала, погасила папиросу, и, невзирая на поздний час, начала почти на ощупь искать на полу свой корсет, хотя не имела ни малейшего понятия, как она наденет его без помощи горничной. Едва ступив на пол, Лили пронзительно вскрикнула, наступив на что-то острое, и, потеряв равновесие, рухнула на пол.
-- Господи, что это, - Лили ощупала тот предмет, на который наступила, и, не вставая с пола, вытащила его на свет. В полумраке загадочным светом мерцнули ярко-зеленые огоньки. Колье и браслет «змейкой», только что сделанные по ее частному заказу ювелиром. Второй браслет, точно такой же, еще не был готов, и княгиня Турчинова обещала прийти за ним позже. Каким образом они вывалились из футляра?
-- Нравится? – равнодушно улыбнулась она. – Красиво, правда… Тонкая работа. Увы, я уже давно не дорожу этой суетной роскошью… Но за неимением настоящего, увы, приходится довольствоваться жалкими подделками. Оставь это у себя. Просто… на память. Я хочу, чтобы у тебя осталось что-то от меня, - в голосе женщины послышалась трагическая обреченность.

 Отправлено: 24.05.11 11:34. Заголовок: - Лили, встань. Пол..

- Лили, встань. Пол холодный, не хватало еще, чтобы ты подхватила простуду.
Маркинов спустился к ней, и, присев рядом, осторожно взял Лили за руку. Какой хрупкой, одинокой и уязвимой представала перед ним эта холодная, закрытая, надменная женщина!
- Ты ушиблась? – ласковый, располагающий полушепот. Борис коснулся губами ее изящного запястья, но немного неловко, и роскошное сверкающее ожерелье выскользнуло из руки красавицы и упало на пол. Борис поднял ожерелье и на мгновение задержал на нем взгляд. – Оно очень красивое. Разве это не настоящие изумруды?
Свободной рукой Маркинов приподнял копну ее растрепавшихся черных волос, и надел колье на шею Эвлалии, на редкость умело защелкнув замок. Изумрудная змея пустила прихотливые кольца вокруг гибкой шеи женщины, а колдовское зеленое сияние оттенило белизну ее нежной кожи. Украшение невероятно шло к ее внешности, но внезапно другое видение всколыхнуло, взбудоражило его воображение. Стройная рыжеволосая девушка с ослепительно-зелеными глазами, манящими и сверкающими, как изумрудный узор на коже змеи. Маргарита… как пленительно смотрелась бы она в этой драгоценности! Пытаясь разогнать видение, Борис встряхнул головой и напрямую взглянул в глаза Лили.
- Ты так странно говоришь…на память… Разве ты не хотела остаться со мной навсегда?
Опомнись, подлец! Разве это честно? Думая об одной женщине, ты одновременно предлагаешь свою любовь другой, между тем, как ты, глупый неудачник, не достоин и мизинца каждой из них. Ах, Лили, прости меня…и не смущай больше. Если бы у тебя хватило воли взять и уйти. Просто взять и уйти. Самой. Потому что не могу тебя отпустить, хотя и не нужна ты мне больше. Я тебя не люблю больше, Лили! Я тебя не люблю, ты слышишь?Я тебя не люблю! Не люблю!
- Я тебя не люблю больше. Прости. Я не был честен с тобой.

Скрытый текст

Какая ж я сволочь, Лили

 Отправлено: 25.05.11 20:27. Заголовок: Боже мой, нет слов, ..

Скрытый текст

Боже мой, нет слов, одни эмоции, преимущественно нецензурные

Если бы можно было убить словами, Эвлалия Михайловна тотчас упала бы замертво от «честного» признания Бориса. Ее боль, блуждавшая где-то в потаенных темных уголках души, в единый миг вспыхнула гигантским огненным потоком, который вот-вот прорвется наружу сквозь жерло вулкана. Глаза ее округлились и наполнились слезами. Лили в отчаянии вырвала у Бориса свою руку, и, вскочив, опрометью бросилась на кровать, изредка испуская глухие стоны – у нее не было сил дать волю своему отчаянию.
-- Не любишь? А я это чувствовала… Я чувствовала. Ты был здесь со мной, и в то же время так далеко отсюда. Я не буду спрашивать, кто она… Скажи только – у тебя есть другая?
Она обхватила руками свою голову, и, окончательно потеряв контроль над собой, опустилась на колени рядом с Борисом, крепко обняв его. Ей вдруг стало безумно больно от мысли, что она может снова утратить навсегда своего любимого. И что тогда? Жить ей незачем…
-- Боря, я не хочу ничего знать, ты слышишь!.. – закричала она, давясь собственными слезами. – Я не отпущу тебя. Не отдам тебя другой женщине, кем бы она ни была. Мы были вместе всегда, мы созданы друг для друга, нас сама судьба связала, и я хочу быть только с тобой… Я люблю тебя! Не оставляй меня, слышишь! Я не переживу… Если ты прогонишь меня, я тут же побегу к мосту и брошусь в реку, а виноват в моей смерти будешь ты…
Умереть, умереть… отравленной, обманутой, покинутой.
Нет!.. Только не это…
Почему, почему так? Нашла любимого и тут же его потеряла. Ах, да… В памяти ее мелькнуло яркое воспоминание вчерашнего дня. Когда они встретились, Маркинов прощался с другой женщиной. Она? Неужели? Какая ложь!..
-- Ты был с ней… сейчас. С ней, а не со мной. Та женщина… на улице, с которой ты прощался вчера… это она? Скажи, это она, та, которая… Боря, нет!.. Она не будет любить тебя так, как люблю я…
Огненная лава давила в груди все сильнее, и стало трудно дышать. Ей казалось, что змея, гигантский полоз, обвивает своим хвостом ее шею. Одно кольцо, другое… С каждым кольцом все плотнее. И вот уже нет сил дышать…
-- Змея… помоги мне… я не могу больше, - сдавленно простонала Лили, чувствуя, что проваливается в небытие. Постепенно змеи исчезли, на их смену приходили какие-то новые, столь же пугающие видения, и Лили все кричала, кричала, пока были силы, и последним ее ощущением было то, что руки и ноги ее стали совсем как будто ватными, и, совсем обессилев, Лили стала медленно оседать на холодный пол…

 Отправлено: 10.06.11 11:40. Заголовок: Обморок Лили застави..

Обморок Лили заставил его – не то, что пожалеть! – раскаяться в своей жестокости. Борис поднял девушку и бережно уложил на кровать. Какая бледная, боже правый! И совсем не похожа на ту роковую соблазнительницу Эвлалию Турчинову. Лили, милая, бедная девочка… Она ни в чем не виновата. Но чем он теперь мог ее утешить, после того рокового признания?
«Змеиное» ожерелье и вправду было очень тесным и громоздким, в том состоянии, в котором пребывала сейчас Лили. А Маргарита… А что Маргарита? Как бы она ни любила, она никогда не станет для него доступной и досягаемой. Не ровня… нет. Борис наклонился к бездыханной Лили, и первым делом снял с нее ожерелье, мешавшее ей дышать, затем начал уверенными, решительными движениями массировать ее лицо, грудь и шею, пытаясь вдохнуть в нее жизнь. Как назло нюхательной соли у Турчиновой не оказалось, очевидно, обмороками она не страдала. Борис пошире распахнул окно, и ворвавшийся поток ледяного воздуха сделал свое дело – девушка начала приходить в себя. Слава богу! Понемногу мертвенная бледность исчезла с очаровательного личика Лили, и несчастная открыла глаза. Проклятие, какой взгляд. Так смотрит безысходность в глазах самоубийцы.
- Не говори ничего, Лили, - Борис обнял Эвлалию за плечи, стараясь вложить в это как можно больше нежности. – Ты… ты прости меня, моя милая, хорошая… Мы отвыкли друг от друга…возможно. Ты красивая, ты замечательная, самая лучшая… Лили, ради бога… забудь обо всем, что я тебе сказал.
И опять – ложь. Как можно так спокойно лгать, уверяя в своей любви женщину, от которой, действительно, давно отвык? Только ли для того, чтобы ее успокоить? Или все же ради себя? Разве ж не надеялся он, что в объятиях Лили забудет о прекрасном, дивном видении – Маргарите? Мэгги…

 Отправлено: 27.06.11 20:50. Заголовок: Предательство, преда..

Предательство, предательство,
Души незаживающий ожог.
Лили почувствовала, что выплывает из тьмы, из пустоты, окутывавшей ее, как ей казалось, целую вечность, а вместе с сознанием к ней возвращалась и боль, напоминавшая женщине о том, что она, Турчинова, еще жива. Жива, несмотря на то, что всячески этому сопротивлялась. Измученная, выпотрошенная до основания, сгоревшая изнутри, она еще готова была ухватиться за последнюю надежду, только бы остаться с тем, кого она с такой силой, с такой страстью, болью любила, кого отчаянно звала все эти годы.
Не любит… Больше не любит. Немыслимо…
Она протянула руки к неверному своему любимому, чтобы его обнять, но то ли силы изменили ей, то ли гордость, спавшая все эти годы мертвым сном, проснулась вдруг.
Не говори ничего… Она и не могла говорить. Только слезы, ручьями лившиеся по ее лицу, красноречивее всяких слов, говорили о ее страдании, которое было беспредельным, неутолимым.
Я не скажу… Мне сказать нечего. Что ты сделал со мной, любимый? Зачем?..
Как глупо. Обрести возлюбленного, и тут же его потерять.
И все же…прикосновения любимых рук помимо ее воли обезоруживали ее, вливая в ее черное, гнилое, но еще живое и способное чувствовать сердце дурманящий яд надежды. Ей хотелось разрыдаться, излить, высказать ему всю боль, жестоко ее терзавшую, но вместо этого Лили в исступленной горячке прижалась к Борису, с трепетной нежностью обнимая любимого, пряча лицо на его груди. Ее длинные, спутавшиеся черные волосы в беспорядке рассыпавшиеся по спине и плечам и отрешенный взгляд делали ее похожей на языческую шаманку, творящую таинство приворота. Полуоткрытые губы ее шептали какие-то бессвязные обрывки фраз, но до того тихо, что ни Борис, ни сама Лили не в состоянии были ничего услышать. Она сама не понимала, что происходит с нею, но знала одно – она поверит любому его слову, даже заведомой лжи – и ничего не могла с этим сделать. Ни счастья, ни покоя, ни умиротворения – только тягостный, обволакивающий тело и душу дурман, которому даже сопротивляться нет сил.
Люблю – и будь я проклята! Будь мы оба прокляты… Я с тобой – и будь что будет. В пропасть так в пропасть. И себя погублю, и тебя утащу за собой!
И не страшно…совсем не страшно. Жить на лезвии ножа… за последние годы это стало таким привычным. Только больно очень. Так больно, что хочется отдать все, лишь бы не терпеть эту боль… Пожалуй, и бояться нечего, кроме этой боли.Предательство, измена. Что может быть больнее? Для того ли я шла к тебе, любимый, сквозь холод и мрак отчаяния, сквозь безумие собственных страстей, чтобы услышать…нет, не верю!..
-- Не верю… - словно предсмертный стон раненой птицы. – Не верю…и никому не отдам тебя… Любовь к тебе – это все, что у меня осталось, это единственное, что удерживает меня в мире живых. Не отнимай у меня это единственное…
И если спит в тебе любовь,
Меня хоть пожалей.

 Отправлено: 25.07.11 14:19. Заголовок: Влекомый не столько..

Влекомый не столько жалостью, сколько мыслями об утраченном прошлом и желанием во что бы то ни стало собрать осколки их былого романа, Борис притянул Эвлалию к себе. Она казалась ему какой-то маленькой, хрупкой, даже беззащитной. Ее руки были холодны, как будто неживые, и Борису даже стало страшно. Лили вздрогнула, когда его руки прикоснулись к ее лицу, чтобы убрать спутавшиеся черные пряди.
- Нет у меня другой женщины, милая сестренка, - криво усмехнулся Маркинов, и в его словах прозвучала странная горечь. – И не было…
Это правда, какие уж тут женщины в его-то положении?
- Прости меня, Лили, - тихо проговорил он, беря ее ладони в свои. – И успокойся… Я не отпущу тебя, и никому не отдам. И мы наконец-то будем счастливы.
Если сможем… И властны ли воспоминания всей жизни стереть из памяти одну – всего одну! – случайную встречу? Мэгги, Мэгги… Он вспомнил ее прекрасные глаза, горящие любовью, нежные губы, прильнувшие в страстном поцелуе, восхитительные рыжие волосы. Возможно ль забыть такое?
- Мы будем счастливы, дорогая. Ведь мы давно к этому стремились. Не правда ли? – он поднял ее голову, безвольно упавшую к нему на грудь, и повернул лицом к себе, так что теперь они смотрели друг другу в глаза. По правде сказать, Борису было неловко, совестно, больно смотреть в глаза этой женщине, слепо верившей ему и безоглядно любящей. Он чувствовал себя очень дурным, скверным человеком... предавшим самую дорогую... любимую, единственную. -Ты всегда была мне нужна, Лили. И сейчас нужна... А сейчас особенно. Как никогда.

 Отправлено: 26.07.11 10:01. Заголовок: Она хотела бы повери..

Она хотела бы поверить ему… но остатки ее здравого смысла почему-то всерьез отказывались принимать его извинения за чистую монету. Он уже сказал все, что действительно думал, и никакие оправдания не снимут ее боль. Ее сердце уже разбито неосторожным, не вовремя сказанным, хотя и истинным, признанием.
А впрочем, сама виновата. Любовь… жалость… Вздор! Сорваться бы сейчас с места, да уехать в самый скверный притон, а там уже будь что будет. Доживет она до утра – не доживет – какая теперь разница? Лили тревожно вскрикнула, когда ее потухший темный взор встретился с незамутненным взглядом его лживых серых глаз. Возможно ль?
Неужели тебе приятно меня мучить? Или это расплата за прошлую слабость?
Эвлалия вдруг резко отстранилась от него, как будто боялась этого человека или презирала. Она любила, любила по-прежнему, но сейчас ее сердце было ранено, любовь истекала кровью, а воля и гордость были сломлены… ведь есть вещи, которых прощать нельзя.
-- Я хотела бы простить, но я не знаю, смогу ли, - охрипшим, приглушенным голосом прошептала Эвлалия. Ее лихорадочный, беспокойный, острый взгляд просто сверлил Маркинова. – Не хочу напоминать тебе об этом унижении… а разве ты меня сейчас не унизил? Да, среди Чернецких я была единственной, кто не считал, что ты чем-то нам обязан… Да, я знала, что они не относятся к тебе как к равному, я видела всю фальшь, и так страдала. Я хотела…да, я хотела, чтобы ты стал для них родным и близким, чтобы они любили тебя только за то, что ты есть, что ты одной крови с ними, так, как я сама тебя любила. И меня утешало только то, что со мной ты, по крайней мере, не был одинок… Я не хотела говорить…как не хотела вспоминать об этих людях, которых для меня уже давно не существует. Знать их больше не хочу. Да и они от меня, полагаю, уже давно отреклись, - она горько усмехнулась. Но до Чернецких ей дела не было. Как, впрочем, и до Турчинова. Где он сейчас, одному богу ведомо… и уж точно, придя домой, решит, что супруга его опять в тяжелом загуле.
Верю я тебе или нет? Какая разница… Где твоя гордость, Лили? Как же низко я пала…
Но оттолкнуть Бориса, перечеркнув свою первую и единственную любовь, было выше ее сил. Честен он перед ней или нет…но ведь и она небезупречна, а он даже не спрашивал Лили о ее прошлом, хоть, наверняка, прекрасно все понимал.
-- Не знаю, примешь ли ты меня после всего этого… А ведь я падшая женщина, Борис Дмитриевич, я стала таковою, в такой мерзости живу, - с каким-то холодным безразличием и цинизмом проговорила Турчинова, как будто бы она давно привыкла к этому самоунижению. – А ты и не знал… Ты знаешь, я оправдать себя все время пытаюсь, будто бы это все из-за того, что у нас тогда не срослось… Забыться хочется, о боли своей позабыть, ведь мне об этом все время тот человек напоминает, муж мой… Просто присутствием своим напоминает. Смотрю на него и думаю – а если б на его месте был Боря Маркинов, все б было иначе. И я бы была совсем другой – доброй, честной, хорошей…

 Отправлено: 26.07.11 11:44. Заголовок: Путаный, сбивчивый, ..

Путаный, сбивчивый, беспокойный монолог Эвлалии всколыхнул чувства в его застывшем сердце. Маргарита…да, она красива, пленительна, чиста, но юная Панина осталась в его памяти лишь мимолетным, полуреальным видением, и, возможно, если бы они встретились при других обстоятельствах, она явилась бы не неземным божеством, а вполне обыкновенной светской девушкой, каких много. Глядя на некогда горячо любимую кузину, Борис Дмитриевич невольно признавал, что такого горячего, отчаянного сердца, такой неистовой и прекрасной в своем трагизме любви, мир еще не знал.
- Мне все равно, милая моя Лили, святая ты или грешница, поверь, - он улыбнулся, нежно поцеловав ее в уголок рта. – Я запомнил тебя, моя прелестная кузина, такой, какая ты была тогда, в дни наших свиданий. Ты и сейчас осталась такой же, нисколько не изменилась. Даже еще красивее. Ты мне дорога такой, какая ты есть, - возможно, в первый раз за этот сумасшедший вечер Борис говорил искренне, от чистого сердца. – И я хочу, чтобы ты была со мной. Всегда.
Мелькнувший в окне розоватый свет восходящей зари возвестил о начале нового дня, а для них – начале новой жизни, жизни, которая не будет похожа на прошлые, бездумно и беспорядочно прожитые годы. Жизни счастливой и наполненной любовью. Разве Эвлалия Михайловна, его милая сестренка Лили, этого не заслужила? О, если не она, то кто же, кто?

 Отправлено: 11.08.11 18:07. Заголовок: Я хотела остаться с ..

Я хотела остаться с тобой,
Я уже успела посметь.
Пахнет снегом прозрачная боль –
То ли даль, то ли высь, то ли смерть…

-- Я тоже хочу быть с тобой…
Несколько кратких мгновений Лили чувствовала на своих губах тепло его поцелуя, и внутри у нее словно что-то надломилось. Что происходило? Почему… она хотела верить ему, хотела верить каждому его слову, и – верила! Более того, она знала, что сейчас он говорит правду, хотя еще недавно Борис так грубо оскорбил ее, заявив, что она ему надоела. Она верила – но не от отчаяния, не от безысходности, не потому что ей терять нечего, но верила, потому что верила, и в тот момент, когда Лили сама это осознала и прочувствовала, она ощутила какое-то просветление, облегчение. Ее лицо оставалось по-прежнему бледным и уставшим, но в темных, мрачных, казалось, потухших, глазах, вспыхнул едва уловимый огонек жизни. Ей стало вдруг почти совсем хорошо, почти совсем легко, и она уже не чувствовала той боли, которая была ее постоянной спутницей с давних пор. Эвлалия просветленно улыбнулась любимому, и обняв его, притянула к себе.
Люблю. Верю.
-- Будем вместе… Всегда, всегда. Уедем, - прошептала она, запустив тонкие длинные пальцы в его светлые волосы. – Прочь отсюда. И никогда не вернемся… Мне все равно куда ехать, только бы подальше… подальше отсюда. Прочь, прочь…
Она как будто бы вновь стала прежней Лили, которую так любил ее милый кузен Боря, той, далекой, прекрасной и недостижимой… Клявшейся в вечной любви. До гробовой доски. И она умела любить… как никто.
-- О, не клянись луной, по десять раз меняющейся… Это путь к изменам, - продекламировала она. – Ты помнишь? У Шуваевых… я играла Джульетту, а потом еще Ариэля… Мария Львовна была в восторге, она сказала, что никогда еще такой чудесной Джульетты не видела. А почему? Ты знаешь… я не играла Джульетту, я была ею. Была! Мне не нужно было играть любовь к тебе, я ею жила и дышала… А они не поняли, они думали, что я настолько талантлива… А я и не играла вовсе.
Как и не играла Медею…Но тогда она была в угаре, в горячке. А сейчас все хорошо, все будет хорошо, по крайней мере, верить в это хочется. Только бы муж не стал искать ее!.. А он и не будет искать. Он быстро утешится в объятиях доступных женщин, всегда дававших ему то, что он хотел, и в той форме, какую он предпочитал. По правде, другой формы он и не заслужил, и, что греха таить, Эвлалия Михайловна, издеваясь над законным супругом, как он того хотел, всегда делала это искренне… знал ли он? А если и знал… ведь ему это приятно. Зато ей противно и мерзко.
Противно и мерзко. Да и я уже мерзкой стала… От этой ли грязи бегу я…или от себя самой?