Отправлено: 08.06.11 22:55. Заголовок: Будущее укрыто даже от тех, кто его делает

Дата - 30 марта 1833 года

Место - квартира Зофьи Шимановской, далее - особняк графини Соболевой

Участники - Зофья Шимановска, Елена Соболева, Юрий Иртеньев, Константин Новицкий

 Отправлено: 21.01.12 22:19. Заголовок: Всю дорогу Иртеньев ..

Всю дорогу Иртеньев боялся, что может опоздать, и Елену постигнет участь Зоси. Ему виделась только что покинутая квартира Шимановской, лежащее на полу безжизненной тело. Этот безумец Новицкий, чтобы им ни руководило, не знает ни колебаний, ни жалости и у него было достаточно времени расправиться с несчастной жертвой. На стук парадную не открыли, да и в доме его никто не встретил, что вызвало еще большее беспокойство, чем незапертая дверь черного входа, которой воспользовался Иртеньев. Из кухни доносились тихие голоса, не успел Юрий Константинович переступить порог Антонининого царства, как к нему бросилась сама экономка и сбивчиво рассказала о приходе господина, угрожавшего бедняжке Елене Сергеевне пистолетом, и по чьему приказу вся челядь собрались тут в страхе и растерянности. Юрий Константинович ринулся в комнату Елены – никого. Если по пути в дом Соболевой Иртеньев был уверен, что может не застать Елену в живых, то сейчас спросил себя, а зачем Новицкому убивать Елену. Замыслы его точно не были ей известны! Зофья, помогая Новицкому, знала о нем куда больше. Может даже то, что могло бы разоблачить злодея, поэтому и была убита. Если несчастная доверила свои подозрения бумаге, и тем паче в ее распоряжении было нечто большее, чем просто голословные обвинения она могла прятать их здесь, а не у себя на квартире. Возможно, она даже хотела поделиться тем, что знала, недаром же все повторяла, как важна наша встреча.
Следущая дверь в самом конце коридора была заперта.
- Они там? Или комната под ключом по какой другой причине?Проклятье!
Иртеньев в злости стукнул кулаком по двери.
- А если Новицкий увез Елену из дома. Он же безумец!

 Отправлено: 28.01.12 23:21. Заголовок: - Могли бы сразу спр..

- Могли бы сразу спросить, и не нужно было бы устраивать всю эту... – Елена вскользь коснулась рукой покрывала и одним этим движением взметнула в воздух целый ворох белоснежных перьев, – кутерьму. И избавилась бы я от вас гораздо быстрее, потому что компания ваша мне, признаться… - неожиданный стук в дверь прервал ее речь. Соболева припала к кровати, как испуганный зверь и непонимающе уставилась на Новицкого, который, тем временем, говорил ей очень неприятные вещи.

- Когда бы я сумела? – Резонно заметила Элен. – И я никого не жду. - Добавила она, пытаясь снять с себя вину. Как ни странно, пока что она была вполне спокойна, хоть и находила ситуацию в целом достаточно неприятной. Новицкий устроил беспорядок в ее доме, перепугал слуг, а теперь еще их застали вдвоем в запертой комнате, в которой кровать разворошена и повсюду летают перья. Одно вот как раз опустилось ей на лицо, отчего противно защекотало в носу. Потому, не сумев сдержаться, Елена громко чихнула. Видимо, стоящий за дверью услышал шум, произведенный ею, и снова постучал в дверь.

- Открывайте же быстрее, вы ставите нас обоих в неловкую ситуацию! – Вместо того, чтобы ответить, Новицкий зачем-то взял со стола лист бумаги и, уложив на него ключ от комнаты, подсунул под дверь. Рвущийся в комнату, продолжал настойчиво стучать, видимо, не замечая проделанного только что фокуса. Наблюдая за происходящим, Елена поняла, что скорее всего Новицкий именно на это и рассчитывал. Еще она успела заметить, как его рука вновь опустилась во внутренний карман пальто. Достав пистолет, Новицкий опять направил его на Элен, одновременно хватая ее за руку и заставляя встать с кровати. Онемев от страха (вид любого оружия вселял в нее ужас), она без всякого сопротивления позволила поднять себя на ноги. А когда Новицкий обхватил ее за талию одной рукой, прижимая спиной к себе, Елена почувствовала, что ствол пистолета уперся ей в бок. От накатившейв одно мгновение паники она почувствовала себя практически без сил и безвольно повисла в объятиях своего захватчика, словно тряпичная кукла. Новицкий же, дождавшись паузы между ударами в дверь, крикнул, чтобы из-под нее вытащили лист бумаги. Он тут же исчез, и спустя еще мгновение Елена уловила щелчок отворяемого запора. Вообще же, она воспринимала все происходящее с нею сейчас весьма странно. Казалось, будто ее окунули в какую-то липкую субстанции, и теперь восприятие окружающей действительности происходит, словно через какую-то пленку. Дверь отворилась, при этом Елене казалось, будто происходит это мучительно долго, но когда она увидела Юру, то вдруг резко избавилась от этого оцепенения.

- Да перестаньте вы меня так прижимать, иначе пистолета совсем не видно. Господин Иртеньев должен убедиться, что я позволяю вам себя хватать только под дулом пистолета! - Прошипела она, обращаясь к Новицкому

 Отправлено: 30.01.12 19:53. Заголовок: Реакция графини на п..

Реакция графини на происходящее с нею выглядела парадоксальной и даже забавной. Она явно была очень напугана, но при этом вела себя совсем не так глупо, как в их первую встречу, когда показалась Констану совсем уж безмозглым существом. И в другой ситуации он, верно, даже бы повеселился на этот счет, но не сейчас. Напряженно прислушиваясь к тому, как в замке ворочается ключ, он тихо процедил сквозь зубы:

- Боюсь, что и сам бы стал претендовать на вашу благосклонность лишь в аналогичной ситуации, - это прозвучало грубо, но оказало именно тот эффект, на который он рассчитывал. Задохнувшись от возмущения, Соболева замолчала, позволив, таким образом, Новицкому вновь сосредоточиться на текущей ситуации.

Тем временем, входная дверь комнаты, скрипнув в петлях, подалась вперед, резко открываясь. Ворвавшийся следом сквозняк тотчас поднял с пола и предметов обстановки новый вихрь из пуха и перьев, оказавшись в эпицентре которого, князь Иртеньев на мгновение замер у входа, будто опешив от неожиданности.

- А, Юрий Константинович, так это вы! – воскликнул Новицкий радостным тоном, весьма достоверно удивившись его появлению. – А я-то подумал, кто же это там такой настойчивый? Ну, проходите же, что вы стоите на пороге? Удивлены беспорядком? Что ж, мы с Еленой Сергеевной всего лишь устроили здесь род веселой забавы… нет, вовсе не той, что вы, верно, подумали … Просто искали один спрятанный предмет, который мне был очень нужен. Уже нашли, так что я как раз собирался уходить… Смею надеяться, что вы проявите достаточно ума и не станете мне в этом препятствовать, ведь правда? – добавил он, чуть отпуская от себя графиню, чтобы Иртеньев разглядел оружие в его руках и понял, что он не шутит, несмотря на некоторую дурашливость тона.

 Отправлено: 15.03.12 05:18. Заголовок: Иртеньев не мог не з..

Иртеньев не мог не заметить пистолета, дуло которого упиралось в бок Елене, а ироничный пафос тирады Новицкого не вязался с его обычным самообладанием, выдавал некоторую нервозность. И раз уж этот господин решил шутить со смертью, навряд ли стоило ожидать благополучного исхода. Перед ним безжалостный убийца, безумец. Юрий вспомнил мертвое лицо пани Шимановской, следы на ее шее. Иртеньев пытался всеми силами держать себя в руках, понимая, что жизнь Елены может оборваться от неосторожного слова и необдуманного поступка с его стороны.
-Все кончено, Константин Аркадьевич, отпустите Елену, вы разоблачены, дом окружен приставами, неужели вы надеетесь, что вам удастся бежать? Об убийстве Зофьи Шимановской уже сообщено мною в полицию, едва вы пересечете порог этой комнаты, вас арестуют.
Юрий блефовал, как никогда в этой жизни, и мог только надеяться, что в жандармерии не станут медлить, отнесясь к полученному письму с должной серьезностью.
-Отпустите Елену Сергеевну, я согласен стать вашим заложником. Если же вы убьете ее, то следующим, кто отправится вслед за ней, будете вы и поверьте, ваша смерть будет куда более мучительной, чем смерть от пули, это я обещаю.
Князь рассчитывал накинуться на Новицкого, как только тот отвлечется хоть на миг, но риск, Боже, какой это риск.

 Отправлено: 21.03.12 01:00. Заголовок: - Зося? Убита?! Но о..

- Зося? Убита?! Но она же была здесь вчера… очень даже живая! Вы и ее отравили?! – Елена снова была готова сорваться в истерику, соображать она уже почти перестала. В мыслях не увязывалось, что компаньонка, которую она вчера вечером отправляла домой целой и невредимой, сейчас уже таковой не является. Впрочем, ее вопросов никто из мужчин, кажется, и не заметил вовсе, потому что именно в этот момент Юрий предлагал Новицкому сделаться его заложником в обмен на свободу Элен. Понимая, чем это может грозить при наихудшем стечении обстоятельств, допустить этого она никак не хотела, потому первая вспышка радости от появления Иртеньева сменилась сожалением. Пока его не было, оставалась надежда, что Новицкий уйдет, не причинив ей особого вреда, теперь же Юрий лишил его такой возможности. Это Елена сумела понять даже в своем нынешнем лихорадочном состоянии.

- Нет! – Протестующе взвизгнула она в ответ на предложение князя. – Юра, пожалуйста, не надо! Новицкий, вы не посмеете на такое согласиться! – Иртеньев обещал ему мучительную смерть в случае, если с ней что-то случится, но Елена очень сомневалась, что Новицкий после того, как убьет ее столь явно, легко позволит Юре сделать то же самое и с ним.

Вопль ее, меж тем, произвел оглушающее действие на обоих противников. На нее, наконец, кажется, обратили внимание. И потому Элен продолжала верещать, чтобы Иртеньев уходил, что она не позволит, сама себе не простит, если с ним что-то случится, что во всем виновата она одна, значит, ей и расплачиваться... Все это время Новицкий по-прежнему крепко прижимал ее к себе, а ствол его пистолета все так же упирался ей в бок, но Елена уже почти перестала обращать на это внимание и была даже готова решиться на попытку высвободиться из рук своего захватчика, но тут ее внимание привлек какой-то звук. Замолкнув, она начала прислушиваться. Внизу слышался какой-то грохот, топот и звуки разговора, среди которых она различила и голос Антонины. Мужчины тоже прекратили разговоры и слушали, что происходило внизу. А Елена вновь обрела надежду, что для них все может завершиться благополучно. Ведь даже если Новицкий убьет ее, то он уже ничего не успеет сделать Юре. А потому, зная, что он останется жить, свою собственную возможную смерть Элен готова была принять на удивление спокойно.

 Отправлено: 22.03.12 21:13. Заголовок: Обличительный моноло..

Обличительный монолог Иртеньева был преисполнен такой патетики, что, верно, мог бы стать достойным финалом какой-нибудь театральной пиесы. Да и «актер», в чьи уста его вложил Всевышний драматург, тоже был весьма убедителен в своей роли. И Новицкий, владевший искусством «poker face» ничуть не хуже князя, а потому, слушавший его с невозмутимой улыбкой на непроницаемом лице, в какой-то момент даже готов был поверить, что тот пришел в дом графини не один, а в сопровождении людей из Жандармского управления.

- Разоблачен, да неужто?! Какая, право, досада! – в его сокрушенном восклицании звучала неприкрытая ирония. – Что ж, следующий раз обещаю маскироваться более искусно, чтобы не разочаровывать вас легкой победой… – после чего вновь сделался серьезен, хотя и удивленно приподнял брови. – Что с вами, Юрий Константинович? Вы, должно быть, на ниве службы Отечеству переутомились, что изволите сочинять про меня подобные абсурдные небылицы?.. Помолчите, я сказал! – последнее относилось уже не к Иртеньеву, а к мадам Соболевой, которую Констан резко дернул за руку, когда она, узнав о смерти своей компаньонки, вновь было начала что-то причитать и пытаться высвободиться.

- Ваше стремление впечатлить даму сердца эффектным появлением мне весьма понятно, оно прекрасно удалось, я бы вам даже с удовольствием похлопал, коли не были заняты руки… - казалось, что Констан даже не заметил произносимых в его адрес угроз. – Однако не понял, с чего вы взяли, что я и есть убийца несчастной пани Шимановской? И, к слову, откуда вы вообще узнали о том, что она убита?

Было бы, действительно, крайне любопытно выяснить это, однако заданный им вопрос тотчас же и сгинул в новой порции истерических женских выкриков, переключивших на себя внимание обоих мужчин. Впрочем, ненадолго. Вскоре откуда-то снизу послышался шум и голоса, и Соболева, как по команде, резко замолчала, прислушиваясь и прекратив, наконец, дергаться, словно марионетка в руках у обезумевшего кукловода. Пытаясь понять, что там происходит, ненадолго замер на месте и Новицкий. Стало быть, Иртеньев не блефовал… С другой стороны, коли и так – то что, собственно?! Так даже интереснее... Чуть оттолкнув от себя Елену Сергеевну, но не выпуская ее руки, Новицкий молниеносно убрал пистолет в карман пальто – ровно за пару секунд до того, как в проеме распахнутой настежь двери спальни с оружием возникли двое жандармов, да так и замерли на пороге, увидев, кого, собственно, они явились арестовывать. Следом за подчиненными, чуть запыхавшись, подоспел и их командир, ни кто иной, как господин Траскин, что заставило Константина Аркадьевича на миг задуматься о том, как интересно иногда судьба закольцовывает свои сюжеты. Ведь, в некотором смысле, именно благодаря этому человеку он в свое время и познакомился с Зосей…

- Сергей Васильевич! Какая удача, что здесь оказались именно вы! Боюсь, в противном случае, мне было бы труднее объяснить господину Иртеньеву фатальную суть его заблуждения относительно моей персоны…

Далее последовал короткий пересказ сегодняшних событий, из которого следовало, что обнаружив еще утром на конспиративной квартире, где у них на сегодня была запланирована очередная встреча, тело собственной тайной осведомительницы, пани Зофьи Шимановской, со следами насильственной смерти, Новицкий, ведомый смутными подозрениями, первым делом направился к графине Соболевой.

- Сделал так потому, что в последний месяц своей жизни несчастная пани Шимановска прослужила в этом доме, исполняя мое деликатное поручение по надзору за обстановкой. Это касается дела погибшего Савченкова – я думаю, нет нужды пересказывать вам его обстоятельства, а также напоминать, как именно мадам Соболева… связана с этим делом?

Вообще-то расследование по этому делу велось в закрытом порядке. Потому, предполагая, что его собеседник в курсе, он действовал наугад – и не ошибся. Впрочем, давно известно, что в России, все секрет, но ничего не тайна…

- Мы уже практически закончили беседу с Еленой Сергеевной, и я готов был уйти, когда сюда вдруг ворвался князь Иртеньев, утверждая, что это именно я – в каких-то неведомых для здравого рассудка целях – убил своего же собственного ценнейшего агента. Признаться, я был настолько ошеломлен нелепостью обвинения, как и тем, что Юрий Константинович вообще осведомлен о ее гибели, что далеко не сразу догадался спросить, что же именно он делал у нее в – конспиративной, замечу! – квартире… Я, безусловно, не вмешиваюсь с частную жизнь своих агентов. Однако в свете все новых открывающихся обстоятельств, это наталкивает меня на вполне определенные мысли, – с этими словами он вновь обернулся к Иртеньеву, чуть прищуривая глаза. – Так откуда же вам, Юрий Константинович, был известен адрес пани Шимановской и что за отношения вас связывали?

 Отправлено: 24.03.12 21:48. Заголовок: Выпад Новицкого уж в..

Выпад Новицкого уж верно натолкнул жандармов на «вполне определенные мысли». Потрясенный столь неожиданным поворотом событий, Юрий был возмущен до глубины души подобными инсинуациями. Он уже был готов рассказать о трости, о яде, об опасениях покойной Зофьи, которыми несчастная не успела ни с кем поделиться, но промолчал, испытывая некоторое облегчение хотя бы оттого, что Елену уже не держали на мушке.

Впрочем, безопасность эта была относительной. Подозрения в убийстве Савченкова с нее никто официально не снял. Так что вполне во власти Новицкого было преследовать Елену как подозреваемую и по этому делу, вновь подвергнув ее для этого унизительному аресту. А если учитывать, что коварному поляку все равно необходимо завершить дело Савченкова и не суть важно, кто в результате окажется под судом… Иртеньев знал, что не вправе этого допустить, особенно после того, как сам невольно причинил Елене Сергеевне столько страданий. И пусть причиной его заблуждений стала чужая интрига, сейчас нужно любой ценой оградить Лену от повторения пережитого ею кошмара. Для нее вновь оказаться в тюрьме будет испытанием не по силам. Поэтому, прекрасно понимая, что за этим последует, Иртеньев, спокойно встретив взгляд чуть прищуренных глаз следователя, проговорил в ответ на заданный им вопрос:

- Романтические. Романтические отношения, Константин Аркадьевич.

 Отправлено: 27.03.12 01:05. Заголовок: С появлением новых л..

С появлением новых людей в комнате, пистолет, или что это было за оружие, испарился из руки Новицкого как по мановению волшебной палочки. И с этого момента Елена сразу почувствовала себя спокойнее. Кроме того, лишь теперь она обратила внимание, что ее головная боль, оказывается, тоже  совершенно прошла. Возможно, это произошло оттого, что все последние минуты, переживая за Юру, Элен просто забыла обо всем на свете. В том числе и о собственной мигрени.  Но больше удивляло другое:  точно так же, как и физическая боль, внезапно на самый дальний план отошли  все прочие низменные чувства, вроде злости, обиды, негодования, которые прежде словно бы застили ей разум, не позволяя пробиться наружу важному и настоящему. Только что, в условиях настоящей опасности она была готова пожертвовать ради него собственной жизнью. Разве можно придумать лучшее доказательство любви? Но ведь и сам Иртеньев был готов на подобную жертву, а иначе бы не пришел сюда, не зная, что его может ожидать, совсем один.

 Думая об этом, Элен пропустила мимо ушей почти все, о чем говорил Новицкий,  беседуя с вошедшими в комнату жандармами. Все это время она просто не могла отвести глаз от лица Юрия, человека, дороже которого у нее никогда не было, и быть не могло. И только это теперь  имело значение. Способность воспринимать действительность возвращалась постепенно, и она начала прислушиваться к разговорам вокруг, хотя по-прежнему не до конца понимала, о чем идет речь. Впрочем, если она что-то не поймет, это не беда –  Юра потом ей все непременно объяснит. Когда Новицкий упомянул имя ее компаньонки,  Элен со стороны, должно быть,  выглядела еще не до конца пришедшей в себя, но это было ошибочное впечатление. Теперь она слушала очень внимательно. Когда он сказал, что Зося была его агентом, Елена не удивилась. Напротив, теперь, припоминая все нюансы поведения этой девушки, казалось таким глупым не догадаться сразу, что та не просто прислуживает и развлекает ее, но и следит за ней. Однако дальше все вновь  сделалось крайне непонятным.  Новицкий поинтересовался у Юры, откуда ему известно о гибели Зоси. И вопрос этот был, надо сказать, весьма логичен. Как, впрочем, и тот, откуда он знал ее адрес, если его не знала даже сама Елена.  Если бы ее оставили с Юрой наедине, она бы устроила допрос с пристрастием, но теперь лишь тихо повторила следом за Новицким:

- Действительно, а откуда? –  Ее вопрос вряд ли кто-то расслышал, так всеобщее внимание было обращено на ее жениха. Он  же некоторое время молчал, а потом, даже не бросив взгляда в ее сторону, признался, что их  с Зофьей связывали романтические отношения. От нахлынувшей тотчас обиды и злости Елена едва не задохнулась, а когда сумела вновь сделать вдох, то, почувствовав новый прилив сил,  бросилась к Иртеньеву. Со всех сил залепив ему звонкую пощечину, она почувствовала необычайное удовольствие от этого жеста и замахнулась еще раз. Но ее руку уже кто-то успел перехватить, и тогда оставшаяся ярость вырвалась наружу в словах.

- Подлец, как ты смел?! С прислугой! Да я  только что была готова пожертвовать собственной жизнью! И ради кого?! Ненавижу тебя, ненавижу! Ха-ха, «романтические отношения»! Это так теперь называется?

 Отправлено: 28.03.12 19:27. Заголовок: - Ну-ну! Хватит! – о..

- Ну-ну! Хватит! – опомнившись чуть раньше остальных присутствующих, удивленно наблюдавших, как великосветская красавица мадам Соболева принародно избивает своего возлюбленного, не зная, как на это реагировать, Новицкий перехватил ее руку и вновь притянул к себе, смиряя буйство Елены Сергеевны в отнюдь не нежных объятиях. – Все! Достаточно, я вам говорю! Насилие – не метод борьбы, а суд Линча карается законом!

Признаться, он не больше других ожидал, что Элен, которая еще мгновение назад, вроде бы, спокойно стояла рядом, сможет так быстро и внезапно перейти в атаку. Разъяренных женщин иногда сравнивают со змеями, но Констан только что лишний получил шанс убедиться, что сравнение это не совсем корректно – ведь та же кобра, как правило, предупреждает, прежде чем напасть: шипит, распускает капюшон… Впрочем, возможно, что-то подобное имело место и со стороны графини, однако прямо перед тем, как все произошло, его внимание было обращено не на нее, а прежде всего на Иртеньева. Его реакция на провокацию Новицкого, который ждал в ответ долгих оправданий и взаимных обвинений, тоже не совсем укладывалась в привычную – для Констана – схему поведения этого человека. Кроме всего прочего, на каждое из них у него были вполне логичные ответы, которые окончательно отмели бы подозрения в его адрес со стороны сторонних наблюдателей. А так – этой возможности Константин Аркадьевич оказался лишен. Зато тут же получил другую – наблюдать, как Иртеньев, фактически без усилий и помощи с его стороны, только что собственноручно направил грядущее следствие по делу об убийстве Зофьи Шимановской ложным следом. Да так искусно, что Новицкий едва не присвистнул от восхищения. Мысль сделать подозреваемым в убийстве именно его, а не графиню Соболеву была абсолютно блестящей, и Констан даже немного заревновал, что она пришла в голову не ему, а зануде Иртеньеву, какие бы цели тот при этом не преследовал. И в самом деле: как просто и элегантно! «Crime de passion»! Неверный жених убивает молоденькую любовницу, вероятно, имевшую неосторожность пригрозить рассказать об этой связи его будущей жене. Газеты и светские сплетники будут в восторге от новой порции поводов для пересудов, и в возникшей шумихе надежно потонут истинные причины и следствия…

Обо всем этом Новицкий успел передумать, покуда словом и делом усмирял бесновавшуюся в его руках Элен. Когда же припадок ярости сменился закономерной второй фазой, горькими слезами обиды, которые она, впрочем, мужественно пыталась сдержать, он вновь внимательно взглянул на Иртеньева. По-всей видимости, изо всех сил сдерживая эмоций, он по-прежнему стоял посреди комнаты, бледный, точно полотно – лишь яркий след от пощечины все еще виднелся на щеке, плотно сжав губы и глядя прямо перед собой. Пытаясь прочесть его мысли, Констан попробовал поймать его взгляд, но Иртеньев смотрел словно бы сквозь него. Верно, воображает себя романтическим героем, принесшим себя в жертву во имя возлюбленной. Иронически дернув уголком рта и ухмыльнувшись, Новицкий, тем не менее, усилием воли подавил в себе внезапно возникшее мимолетное чувство уважения. Глупец – и ничего более…

- Итак, господа, вы сами все слышали, - Констан обвел взглядом присутствующих в комнате, а потом вновь посмотрел на Иртеньева. – Юрий Константинович, надеюсь, вы понимаете, что после подобного признания я буду обязан отдать приказ о вашем аресте в качестве подозреваемого в убийстве пани Зофьи Шимановской? – словно очнувшись, Иртеньев молча кивнул. – Что ж… Сергей Васильевич, займитесь этим, - со вздохом обратился он к Траскину. – Впрочем, нет. Еще минуту. Прежде и я должен публично повиниться. Графиня… уважаемая Элен! Вынужден признать, что в своих подозрениях я изначально пошел по неверному пути и потому теперь должен тотчас извиниться перед вами за причиненное беспокойство, - отпуская графиню от себя, Констан почтительно склонился перед нею и затем коротко прижался губами к ее похолодевшей и какой-то безвольной руке, которую Элен, видать, от удивления, даже забыла высвободить. – Ошибки случаются, надеюсь, вы сможете меня простить. А не сможете – я пойму.

 Отправлено: 02.04.12 01:06. Заголовок: Камера оказалась, к..

Камера оказалась, куда меньше его отнюдь непросторной каюты, тесноватая каморка со скамьей вдоль стены, гнилостным запахом разлагающейся соломы и зарешеченным крохотным оконцем, от стен тянуло холодом и сыростью. То, что его узилище предназначалось для отбросов петербургского дна, а не для лиц благородного сословия было очевидно, однако, меньше всего Юрия Константиновича сейчас заботил собственный комфорт. Попискивание крыс заставило вспомнить сбивчивый, полный брезгливости и отвращения, рассказ Лены о ее тюремном злоключении, почему-то именно о крысах она говорила с особенным содроганием. Крысы, конечно, гадкие создания, но некоторые люди вызывают еще большее омерзение, к примеру, г-н Новицкий. Нет, все же он непревзойденный лицедей! С какой искренностью и раскаянием держал себя с Еленой Сергеевной.

«Ошибки случаются, простите меня», - с горечью мысленно передразнил Юрий Новицкого. С другой стороны, теперь хотя бы можно быть уверенным, что, найдя козла отпущения в его лице, он не причинит зла Лене.

Эта мысль успокаивала Иртеньева, не жалевшего о своем поступке, но то, как несправедливо Лена сейчас судит о нем, причиняло душевную боль. Прекрасно понимая, что иного отношения после признания, подобного тому, что он нынче перед нею сделал, невозможно и ожидать, Юрий Константинович все никак не мог отделаться от одной навязчивой и крайне неприятной для него мысли. О том, что испытывай Лена к нему по-настоящему сильные чувства, она, верно, тогда бы непременно усомнилась в словах Новицкого – хотя бы чуть-чуть, хоть на миг. А если поверила, тогда…

- Бред, да любой бы на ее месте поверил! - тут же убежденно произнес он вслух, оправдывая невесту и стыдясь того, что посмел в ней усомниться.

А скоро в том, что один из Рюриковичей совершил убийство, в котором сам же признался, будет уверен и весь остальной Петербург. Узнает об его бесчестии, конечно, и дед. Подумав об этом, Юрий в отчаянии обхватил руками голову. Ибо то, что для остального общества станет лишь пикантной сплетней, развеивающей всеобщую скуку, для несчастного больного старика обернется ударом, который тот вряд ли сможет перенести. И вот тогда-то он, Иртеньев, по-настоящему станет тем, кем его уже считает закон – безжалостным убийцей.

А Лена, ну что Лена… Красива, богата, свободна – уедет за границу, подальше от неприятных воспоминаний и заживет себе счастливо.

Иртеньев вновь лег на лавку, закинул руки за голову и, пытаясь хоть немного отвлечься, стал представлять себе, каким бы был их роман с Еленой, если бы они никогда не слышали и не знали о существовании Лаврова, Савченкова, Зофьи, Новицкого. Однако эти мечтания только растравляли душу. О своей собственной дальнейшей участи Юрий Константинович почти не размышлял, хотя вполне понимал, что его ожидает дальше. Да только уже однажды свыкнувшись с мыслью о смерти на пылающем «Азове», он спокойно думал о ней и сейчас. Гораздо сильнее ужасала вовсе не смерть, а позор.

Ведь, погибни он тогда в Наваринском сражении, это назвали бы «достойной кончиной», а теперь…. «Нет, я с ума сойду, если буду думать об этом. Надо забыться, хотя бы попытаться»...

Но вместо сна на него обрушился приступ боли, голову словно сжало тисками. Никогда раньше Юрий Константинович не предполагал, что мигрень, следствие его контузии, из источника страданий однажды может превратиться в облегчение, теперь мучилось тело, не душа. А это, оказывается, легче.

 Отправлено: 05.04.12 22:54. Заголовок: Взгляд, которым граф..

Взгляд, которым графиня Соболева одарила его в ответ на публичное раскаяние, не сулил Новицкому прощения ни теперь, ни, верно, когда-либо еще, впрочем, он и не рассчитывал. Превратившись стечением обстоятельств в «отыгранную пешку», она вообще более не занимала мыслей Новицкого даже в тот момент, когда он с нею разговаривал, а после – так и подавно. Однако, подобно хорошему актеру, который остается в образе даже когда выходит к рампе на финальные поклоны, Констан усердно доигрывал свою роль. И, кажется, достаточно убедительно.

С того момента, как князь Иртеньев поставил подпись под записанным с его слов «чистосердечным признанием» в убийстве Зофьи Шимановской, дальнейшие следственные действия по этому делу, как по лишенному всякой политической подоплеки уголовному преступлению, должны были перейти в ведение чиновниками ведомства графа Блудова¹. Заблаговременно вызванные в здание на Фурштатской еще до того, как туда был доставлен подозреваемый, они вскоре увезли его с собой. Да и сам Новицкий, еще некоторое время проведя в присутствии, вскоре отправился домой.

Квартира в Басковом встретила звенящей тишиной, которую разбавил лишь лязг связки ключей, небрежно брошенных на тумбочку у входной двери. Не снимая пальто, Констан прошел прямиком в свой кабинет, опустился в кресло, откинувшись на высокий подголовник, закрыл глаза, размышляя о причудливости поворотов колеса собственной фортуны в течение сегодняшнего дня. Всего несколько часов назад невозможным для него было остаться в Петербурге еще хотя бы на день, теперь, учитывая все новые обстоятельства, лишенным всяческой логики представлялся скоропалительный отъезд из столицы. А значит еще, как минимум несколько дней ему придется побыть Новицким – пока занавес окончательно не опустится. Опасно, но иного выхода нет... С другой стороны, возможность завершить все чисто. А потом он все равно уедет из России. Будет вести тихую и размеренную жизнь рантье где-нибудь в Швейцарии… Но разве не отвращение к подобной участи в свое время заставило его искать той судьбы, которую он имеет сейчас? Хотя, кто знает, искал ли он – или это она сама нашла его? В любом случае, прежде Констан никогда не думал, что однажды устанет побеждать. Вернее, что все эти победы станут казаться чем-то самим собой разумеющимся, перестанут приносить удовольствие. Риск перестанет приятно щекотать нервы, начнет раздражать. Наверное, так – с мечтой о тихой и незаметной жизни, к человеку и подкрадывается старость?

Желая переменить позу, Новицкий чуть пошевелился в кресле и вздохнул, тотчас ощущая, как к малообъяснимому нынешнему его душевному дискомфорту добавляется еще и некий физический. Рефлекторно ощупав себя, пытаясь определить его природу, Констан извлек из нагрудного кармана тетрадь в коричневой обложке – по всему выходило, что мешала именно она – он, дневник Зоси, о котором Новицкий, на удивление, как будто бы и забыл вовсе, погрузившись в полусомнамбулическое состояние последних минут. Некоторое время он просто держал его в руках, глядя будто бы сквозь обложку, а потом медленно перевернул первую страницу…

____________________________________

¹Д.Н. Блудов, министр внутренних дел Российской империи
в 1832-1839 гг.

 Отправлено: 10.04.12 01:33. Заголовок: Кто-то оттаскивал Эл..

Кто-то оттаскивал Элен от ее жениха, и только потом она поняла, что рядом с ней почему-то снова оказался Новицкий. Пока жандармы выводили Иртеньева из ее дома, он что-то интимно нашептывал ей на ухо, и это ее немало мучило. Однако стоило этому человеку прикоснуться губами к ее руке, как Элен охватила неприязнь такой силы, что ей и вовсе стало казаться, будто все ее тело сковало каким-то параличом. Наверное, следовало бы что-то ответить ему на его слова – нечто незначительное, но она боялась даже на мгновение открыть рот, чтобы тут же не послать Новицкого к черту. Тем более, взгляд Елены, наверняка, уже успел сказать ему гораздо больше, чем любые слова. Впрочем, обращаясь к ней со своим обычным вежливым пренебрежением, он, кажется, и не настаивал на развернутой беседе. В этом состояло главное умение Новицкого – делать не то, что говорит, и говорить не то, что на самом деле думает. И все это так ловко, что окружающие с видимым удовольствием пляшут под ее дудку.

Надо заметить, что весь этот их, с позволения сказать, «разговор» происходил рядом с маленьким столиком, на котором обычно стоял массивный бронзовый канделябр. И когда Новицкий, прощаясь, в очередной раз склонился перед нею в легком поклоне, у Елены неожиданно промелькнула шальная мысль, а не долбануть ли им Константина Аркадьевича по голове? Бессмысленный, но доставивший ей бы удовлетворение поступок. От которого Елену, впрочем, удержала Антонина, которая, как оказалась, вновь согнала всех слуг обратно на кухню, а сама вернулась наверх, будучи свидетельницей ареста Иртеньева. Возможно, почувствовав неладное, она мягко, но настойчиво обхватила хозяйку за плечи и увела ее затем в столовую, где позже, когда все ушли, чуть не насильно заставила поесть, а после проводила в спальню, где, точно маленькую девочку, уложила в постель и сидела рядом, пока измученная Лена не провалилась в сон. Чтобы на другой день даже толком не суметь вспомнить, как она провела предыдущий, события которого неясными отрывками крутились в памяти, но никак не складывались в целостную и логическую картину. И это мучило ее наравне с непрекращающейся душевной болью по поводу измены Юры. Антонина, увидев наутро барыню, более похожую на тень себя прежней, горестно запричитала что-то об ее «шибком нездоровье», но Елена не придала этим словам никакого значения, словно помешанная, бесконечно прокручивая в мыслях, что Юра любил не ее, а Зосю, и что Зося притом была вовсе не горничной, а шпионкой Новицкого. И что совсем не Новицкий убил ее, а Юра, которого сама Элен полюбила, и ей казалось, что он любит ее. А он не любил… А еще ночью ей снились крысы. И хоть Иртеньев и оказался последним мерзавцем, ей было его жаль. Наверное, его поместили в ту же камеру, в которой пришлось провести ночь самой Элен. А если и в другую, то вряд ли она окажется более уютной…

- Зачем они так поступили со мной? – Безучастно глядя перед собой, в очередной раз задавала она вопрос, на который все никак не находилось ответа, а может, его и вовсе не было.

- Да что же вы, Елена Сергеевна, нельзя себя так изводить! – Антонина, которая, словно тень, неотступно следовала за барыней повсюду в этот день, словно опасаясь, как бы та не наделала над собою от отчаяния каких глупостей, опять потянулась к хозяйке, желая заключить в объятия. Но она уклонилась, поднялась с дивана и, спотыкаясь, побрела прочь из гостиной, на ходу бросив Антонине, чтобы та прислала к ней в будуар девушку – переодеться для визита, а потом еще распорядилась подготовить экипаж. На вопрос, далеко ли она собралась, Элен столь же бесцветным голосом сообщила, что едет по делам, не уточнив более ничего.

Еще утром она подумала, что Матвею Федоровичу, вероятно, еще ничего не известно о том, что случилось с его внуком. И будет неправильно, если он узнает об этом от кого-то чужого или еще хуже – из газеты. Другой родни в Петербурге, судя по рассказам Юрия, у них не было, поэтому очевидно, что вестницей несчастья предстояло для него стать именно Елене. Князь Иртеньев-старший принял ее сразу, и Елена тоже решила не тянуть с рассказом о цели своего визита. Рассказывая о произошедшем накануне в ее доме, она пыталась держаться как можно более спокойно и мужественно, упирая на то, что произошла какая-то нелепая ошибка и Юру непременно скоро выпустят. А если этого не произойдет, то в ближайшее время она обратится к своим влиятельным друзьям, которые уж точно им помогут. К ее удивлению, Матвей Федорович, хоть и был немало взволнован, но дурную весть, касающуюся любимого внука, принял все же спокойнее, чем можно было представить. Во всяком случае, она не стала для него ужасным ударом. И хотя бы это немного обрадовало Елену. Мало того, почтенный старик, видя ее состояние, даже сам пытался как-то ободрить графиню, советовал ей беречь себя и надеяться на лучшее. Прощались они сердечно, словно настоящие родственники, и Елена, считавшая, что теперь ее долг полностью исполнен, тем не менее, пообещала Матвею Федоровичу непременно заглянуть к нему еще, чтобы просто навестить или рассказать о продвижениях в деле Юрия.

Неизвестно, то ли от встречи с приятным человеком, то ли просто оттого, что немного развеялась, но домой графиня вернулась в более ровном, чем до того состоянии духа. А чуть позже, просматривая поступившую за последние два дня почту, нашла среди прочих писем непонятный конверт, который, как объяснила Антонина, доставили из нотариальной конторы, пока Елена была у князя Иртеньева. Имя стряпчего ничего Элен не говорило, но так как в качестве адресата была указана именно ее имя и фамилия, она все же решилась открыть конверт, хотя по-прежнему была уверена, что тут какая-то ошибка. Внутри него оказалось еще одно запечатанное письмо, а также пояснение от нотариуса из которого следовало, что его клиент по имени Вениамин Лавров оставил завещание, в котором имелось особое указание в случае его смерти переслать ей, Елене Сергеевне Соболевой прилагаемое к данной записке послание. Распечатав его, она с некоторым недоумением начала просматривать бумаги. И вскоре начала понимать, что с их помощью совершенно точно сумеет вытащить Иртеньева из тюрьмы. Ведь если все, написанное в них, правда, значит, возможно, что и его связь с Зосей – это умело представленная ложь, очередная интрига Новицкого. Но, с другой стороны, Юра ведь сам во всем признался! Елена вновь почувствовала, что голова у нее идет кругом от непонимания происходящего, но на этот раз времени на раздумья не было. «Неважно», - решила она и уже через несколько минут ехала на Фурштатскую.

 Отправлено: 12.04.12 21:23. Заголовок: Кто мог подумать, чт..

Кто мог подумать, что умение много пить, почти не пьянея, из таланта, вызывающего легкую мужскую зависть и изрядное женское восхищение, однажды превратится в род моральной пытки. Впрочем, в анальгезирующее действие алкоголя Констан мало верил и прежде. Прежде он вообще мало во что верил. Кроме себя самого. Был всегда один. Никого не пускал в свою жизнь, полагался лишь на собственные силы. Был этой жизнью вполне доволен. В какой же момент, она вошла в нее настолько, чтобы, подобно воде, просочившейся в микроскопическую трещинку в гранитной плите, однажды расколоть ее? «Любил – убил» - что за пошлая рифма. Чтобы любить, нужно иметь сердце, а она сама столько раз, смеясь, называла его бессердечным мерзавцем, утверждая, впрочем, что именно это ей в нем больше всего и нравится. Нравится, потому что сама она точно такая же – его Зоська. Его. Та, которую он создал. Которая однажды сказала, что он попался, и сама не знала, насколько оказалась права. Действительно, попался – на ее банальный, женский, древний как мир, глупый… какой там еще – шантаж. Потому что знал, ему она не солжет. Самоуверенный идиот… если не сказать хуже. Впрочем, слова уже ничего не значат. Даже эти, написанные мелким, тонким и острым девичьим почерком наивные признания в любви, что стальными иглами одно за другим впиваются в его несуществующее сердце.

… - Константин Аркадьевич, графиня Соболева к вам! – Камышев, как обычно, появился перед Новицким, так сказать, частично – лишь заглянув в приоткрытую дверь его кабинета.

- Я же сказал, что сегодня никого не принимаю, - проговорил Констан, не оборачиваясь от окна, у которого, почти так же, как и третьего дня, разглядывал что-то на улице. А может, делал вид, что разглядывал, потому что мыслями был далеко отсюда, а именно в часовне на Немецком кладбище, где теперь, должно быть, уже закончилась скромная поминальная месса…

- Очень требуют, господин майор. Неотложное, говорят, дело.

- Какая, однако, настойчивость. Что же, зови, - тихо откликнулся Новицкий после некоторой паузы. И через минуту, услышав за спиной шорох шелкового платья и стук каблучков, обернулся к вошедшей посетительнице и, приветственно кивнув, скользнул по ее лицу равнодушным взглядом, отметив про себя, что она, напротив, кажется, чем-то взволнована. – Мадам… Признаться, не ожидал, что захотите встретиться со мною так скоро. Чему же обязан возможности снова видеть вас у себя?

 Отправлено: 14.04.12 00:44. Заголовок: - Не очень-то вы мн..

- Не очень-то вы мне и рады, Константин Аркадьевич, - с сожалением откликнулась на его последнюю реплику Соболева. По дороге на Фурштатскую она успела достаточно справиться с расшалившимися нервами, и хотя все еще немного волновалась, но уже была способна рассуждать здраво. – А я, знаете, наоборот – даже очень! – Тут Елена позволила себе улыбнуться, внутренне отметив, что даже не кривит душой, говоря об этом. Почти не кривит, потому что, не имея на руках столь неопровержимых улик против этого человека, как теперь, она, конечно, вряд ли решилась бы с ним встретиться. Тем временем, Новицкий, никак не отреагировав на ее слова, молчал и словно бы ждал, что будет дальше. А дальше Элен, набравшись наглости и не дожидаясь приглашения, уселась на стул, стоящий с противоположной стороны большого письменного стола Константина Аркадьевича. Впрочем, слишком долго устраиваясь на месте, не выпуская при этом из рук пухлой папки, должно быть, выглядела не настолько уверенной в себе, как хотела бы показать.

- Хочу предупредить, заранее, чтобы вы не сделали какой-нибудь глупости, господин Новицкий. Сейчас в моих руках всего лишь копия. Поэтому, если захотите разорвать – пожалуйста, можете даже съесть. Однажды мне, кстати, пришлось проглотить записку от одного мужчины, чтобы ее не сумел прочитать муж. Поэтому я так и не знала, что в ней было, и сильно потом мучилась… Так вот, оригинал этих бумаг теперь уже лежит на столе у Владимира Дмитриевича Загорского. И если я, ознакомившись с их содержанием, поняла лишь основную суть, то уж он точно сумеет разобраться в них досконально. И, боюсь, найдет способ сделать так, чтобы вы не смогли ворваться к нему в дом, устроив расправу над подушками и там… К слову, скажите хотя бы, что было в том дневнике, Константин Аркадьевич? Не подумайте, что я спрашиваю из чистого любопытства, мне просто интересно, стоил ли он ваших героических усилий? Впрочем, не отвечайте. Лучше просмотрите то, что принесла с собою я, это явно будет вам интереснее моей пустой болтовни.

Елена положила папку на стол, чуть толкнув ее вперед, чтобы Новицкому было удобнее до нее дотянуться, а сама откинулась на спинку стула и сложила руки на коленях, с жадностью наблюдая за выражением лица Новицкого, но, увы, так и не сумела уловить в нем ни малейшей перемены. Он был настоящим мастером скрывать свои чувства, мысли… Но ведь Елена теперь совершенно точно знала, что это именно он убил Зосю! Перед ней сидел страшный человек, настоящий хладнокровный убийца, и все же ему нельзя было отказать в некотором таланте. Словно уловив ее мысли, в ту же секунду он поднял на нее взгляд, и Елена невольно поежилась, засомневавшись, так ли уж умно было здесь остаться. И не лучше было бы лишить себя удовольствия наблюдать за тем, как разрушается созданный Новицким обман, но быть в этот момент для него недосягаемой. Что, если теперь он вздумает отомстить ей напоследок? Достанет пистолет – и выстрелит в упор! Потом его, конечно, за это повесят. Только вот будет это уже после ее, Елены, гибели. Сознание того, что смерть ее не останется неотомщенной, безусловно, согревало душу, но все же Элен хотелось бы, чтобы это печальное событие отодвинулось во времени как можно дальше.

 Отправлено: 18.04.12 20:18. Заголовок: Равнодушно перебирая..

Равнодушно перебирая и просматривая странички предоставленного ему графиней Соболевой письма, Новицкий почти не вникал в их смысл. Зачем? Все изложенные в нем факты были ему прекрасно известны. Зато вот в МИДе, должно быть, теперь изрядный переполох.

…Среди осведомителей Константина Аркадьевича всегда было немало странных личностей, с которыми и встречаться доводилось в местах, не менее странных, вроде одного известного в соответствующих кругах закрытого общества столичных мужеложцев. Собственно, один из его участников, а по совместительству осведомитель Третьего отделения, обычно, то ли из соображений собственной безопасности, то ли – иногда Констану так тоже начинало казаться, из каких-то личных побуждений, всегда назначал встречи именно там. Не имея особенных предубеждений ни против каких человеческих слабостей, в том числе и самого интимного свойства – до той поры, пока не приставали лично к нему, Новицкий относился к этому с присущей ему иронией. Тем более что, оказываясь в подобных местах, можно было порой увидеть и узнать много любопытного даже помимо непосредственно предоставляемой осведомителем информации. К слову, именно этот человек однажды и познакомил его с «любовью всей своей жизни», Ninon Belle, в которой – вернее, в котором, едва не подавившись от неожиданности «Вдовой Клико», Констан внезапно признал одного дальнего знакомого чиновника из ведомства Нессельроде, господина Лаврова. Который, пребывая в облике «красотки Нинон», впрочем, щеголял в тот момент не форменным дипломатическим мундиром, но роскошным дамским нарядом и весьма смелым макияжем… Стоит ли говорить, что удивление было обоюдным, а также то, что в самом скором времени у Новицкого появился еще один осведомитель, исправно поставлявший информацию, которую Константин Аркадьевич, разумеется, передавал уже отнюдь не в Петербург, а в Лондон…

Слетевший с губ Елены Сергеевны вопрос о содержании дневника Зофьи заставил Новицкого, оторвавшись от созерцания страниц, исписанных Лавровскими признаниями, заново включиться в ныне существующую действительность. От его долгого изучающего взгляда, графиня, до того, кажется, чувствовавшая себя достаточно вольготно, вновь несколько растеряла уверенность и едва заметно передернула плечами, будто бы от холода, хотя в кабинете, как и всегда, было достаточно натоплено. Холода Константин Аркадьевич не любил.

- А я, Елена Сергеевна, не таракан, а потому бумагой не питаюсь вовсе. И вам впредь не советую во избежание проблем с пищеварением, а не только с неудовлетворенным любопытством, - проговорил он, спустя минуту, откидываясь на спинку своего кресла и чуть заметно улыбаясь. – Не понимаю, - добавил вдруг и затем вновь надолго замолчал, на сей раз, задумчиво изучая взглядом лепнину на потолке, отчего мадам Соболева была вынуждена через минуту поинтересоваться, что именно вызывает у него такое умственное затруднение. – Ей-богу, не понимаю, на что вам дался этот Иртеньев, за которого вы теперь столь отчаянно сражаетесь? Ведь, ежели вы и будете с ним счастливы, то, боюсь, совсем недолго. Вы по сути своей – авантюристка, мадам. А он – порядочный, да. Но прямолинейный и скучный до зубовного скрежета тип. Вы оба сделаны из совершенно разного материала и вряд ли сможете до конца понять друг друга, а потому – однажды настанет день, когда, осознав это, оба взвоете от тоски. Только пути назад уже не будет… Ну, и как вам такая перспектива вашего грядущего «счастливого супружества», графиня? Стоит ли она того, чтобы сейчас рисковать ради нее жизнью? Одной. Вашей. Единственной жизнью, которую можно прожить ярко и весело, а можно так, как я только что описал... И еще, кстати, которую мне сейчас абсолютно ничего не стоит у вас отобрать. Ибо, благодаря вашим усилиям, терять мне теперь уже, и в самом деле, нечего. Забавно, не правда ли? – произнеся это, Новицкий достал из-за пазухи револьвер и демонстративно положил его на стол рядом с собой, после чего вновь с улыбкой посмотрел в глаза Елене Сергеевне, чуть приподняв бровь, будто бы предлагая оценить весь комизм сложившейся ситуации. – Вряд ли вы когда-нибудь предполагали, что будете однажды вести со мной задушевные беседы. Но, поверьте моему опыту, иногда взгляд на ситуацию под непривычным углом позволяет увидеть много новых деталей, незаметных прежде.

 Отправлено: 05.05.12 00:20. Заголовок: Все колкости Новицко..

Все колкости Новицкого казались Елене теперь совершенно безразличными. Пускай насмешничает, ловит ее на глупости, издевается. Но ведь это именно он со всем своим умом запутался в собственных же сетях, в то время как она – глупенькая, торжествует победу. Конечно, ей очень хотелось напомнить ему об этом прямо сейчас. Но это было, пожалуй, лишним. Кому нужны эти доказательства ее торжества, если и без них все очевидно? Тем более что гораздо больший интерес Новицкого вызывали вовсе не принесенные ею бумаги, и даже не завидная уверенность Елены в том, что они смогут помочь Юре.

- Что вам до моих чувств, Константин Аркадьевич? – Соболева вдруг заговорила с неожиданной для себя серьезностью и спокойствием. И даже взгляд как будто переменился. – Вы и со своими-то разобраться не можете, живете среди вами же придуманных правил, людей по категориям сортируете... Будущее мое, как арифметическую задачку, просчитать пытаетесь? Скучно, говорите, мне будет? Да я уж вашими стараниями так навеселилась, что теперь впору и поскучать немного. – Елена посмотрела на лежащий перед ней револьвер. – Вы ведь и сейчас-то игрушку свою достали, чтобы меня напугать только. А мне, поверите ли, теперь и умирать не страшно. – отведя взор от оружия, она вновь посмотрела Новицкому в глаза. – Я ведь жизнь свою жила ярко и весело, да еще и настоящую любовь в ней узнала. Потому и умирать не побоюсь, уже лишь одно зная – за него умру. А вот вам-то от жизни что за прок? Все извиваетесь, да вертитесь, что уж на горячей сковородке! А от самого холодом за версту веет! И никто подле вас не задерживается, никто о вас не волнуется, никому вы не нужны. Да неужто так вообще можно жить?!

Это действительно, казалось ей странным. Такой красивый, умный и обладающий многими возможностями мужчина как Новицкий, по всем законам не мог остаться непривлекательным для женщин. Так неужели же ни одна из них никогда не любила его, несмотря на все странности? Ведь Элен теперь и по себе абсолютно точно знала, что готова, простить Юре что угодно – уже хотя бы потому, что и сама не без греха. А еще знала, что по-настоящему хочет стать его женой, матерью его детей, наконец, просто желает состариться именно рядом с этим мужчиной. Но вот Новицкий – он был совсем другой. Пожалуй, Элен все же могла бы представить, что существует женщина, которая может захотеть ему понравиться, возможно, даже желать его. Но то, что она однажды захочет связать с ним свою судьбу, ей все равно казалось чем-то противоестественным. Задумавшись, Соболева надолго замолчала, но Новицкий этого отчего-то не прерывал затянувшейся паузы.

- Юра порядочный, вы верно заметили. С ним надежно, тепло, уютно, с ним жить хочется. А вокруг вас одна только смерть. Одной жизнью больше, одной меньше... Что вам чужие жизни, когда вы свою собственную проиграли!
Вот и все. Елена устала говорить, устала рассуждать, устала от всей этой ситуации. Она сидела напротив Новицкого и ждала его решения: убьет, не убьет. Умирать не хотелось, но и страшно по-прежнему не было.

 Отправлено: 08.05.12 03:23. Заголовок: Заданный вопрос п..

Заданный вопрос по сути своей был риторическим и вряд ли предполагал конкретный ответ. Однако столь заурядный набор банальностей и штампов от особы, в выгодное отличие которой от прочих известных ему представительниц ее круга Констан почти успел поверить, в очередной раз привел к разочарованию. Ирония в его взгляде вновь сменилась беспросветной скукой, а улыбка осталась лишь на губах и более напоминала гримасу. Графиня говорила еще долго, но Новицкий более не слушал ее, предаваясь своему старинному способу отрешаться от происходящего вокруг, если оно по какой-то причине переставало его интересовать. А именно пытался представить, какое из любимых музыкальных произведении наиболее точно могло бы отразить его внутреннее состояние на текущий момент бытия. При том что музыку Константин Аркадьевич знал и любил – разумеется, не современных композиторов, упаси бог! – кто ж из нынешних может сравниться с Альбинони или Глюком, строгое совершенство сочинений которых он ценил даже превыше гения Моцарта с его склонностью излишне угождать слушателю красотой мелодии, – выбор мог происходить достаточно долго, полностью поглощая его. Однако со стороны это обычно выглядело как внимание, абсолютно сосредоточенное на словах собеседника, который в данный момент находился рядом. Поэтому и графине Соболевой, верно, теперь казалось, что Новицкий всерьез увлечен ее рассуждениями, в то время как в его голове отчетливо звучало адажио из ре-мажорного концерта для двух гобоев все того же Томазо Альбинони, в такт размеренному поступательному движению мелодии которого, Констан едва заметно кивал головой. Что дополнительно придавало Елене Сергеевне уверенности в том, что ей с почтением внимают и, возможно, даже соглашаются с нею. Впрочем, часть рассуждений графини помимо воли все же проникала в его сознание. И одно из них показалось настолько несуразным, что, к неудовольствию Новицкого, даже прервало выступление внутреннего «оркестра» буквально за несколько тактов до финала...

- Всегда меня умиляла одна вещь, мадам: как легко и просто рассуждают о том, что не боятся умирать молодые и хорошенькие женщины, вроде вас, - он подался вперед и, поставив локоть на стол, уперся подбородком в кулак, задумчиво глядя куда-то за спину своей собеседнице. – И ведь причины всё указывают какие-то благородные – за возлюбленного, ради детей... А что потом – после их смерти, я имею в виду, делать тем... кто остается? Нет, Елена Сергеевна, на самом деле, смерть – очень неприятная и неприглядная штука, но понимаешь это только, когда видишь ее своими глазами. Чувствуешь – на кончиках пальцев, - взяв в руку револьвер, Новицкий направил его ствол на графиню. – Вот так, как я сейчас чувствую это оружие... Как, все еще не боитесь? – Новицкий усмехнулся, чуть прищурился, целясь в нее почти в упор, замирая в этом положении и вновь разрешая своим воображаемым музыкантам вступить с той воображаемой «цифры», на которой они до того остановились.

Напряженно выпрямившись на стуле, сложив на коленях ладони, бледная, словно мел, Элен молчала и смотрела на него совершенно черными от расширенных зрачков глазами. Черными, точно та бездна, которая прямо сейчас увлекала его в свои глубины под мерный ритм адажио великого венецианца.

- Что ж... однако после не говорите, что я не предупреждал...

Последние два такта музыки... Вздох... выстрел.

 Отправлено: 12.05.12 01:59. Заголовок: Промахнуться Новицки..

Промахнуться с такого расстояния было невозможно. Отводя взор от направленного на нее ствола, Елена вновь взглянула в лицо Новицкому – и окончательно уверилась в том, что доживает свои последние мгновения. Ведь глазами этого человека на нее смотрела ее собственная Смерть. Елена вдруг отчетливо ощутила ее присутствие в этой комнате – причем, именно так, как Новицкий и описывал: на кончиках пальцев, на губах, на коже. Смотреть в глаза собственной смерти было невыносимо, но отвести взгляд она не могла.

Так же, как не получалось ответить и на заданный им вопрос. Скованная жутким напряжением, она вряд ли смогла бы сейчас произнести хоть слово, даже если бы захотела. Впрочем, относительно свободно думать это почему-то не мешало. И мысли Елены текли сейчас вовсе не в том направлении, в котором, должно быть, предполагал Новицкий, пытаясь в очередной раз добиться признания, что она его боится. Ее же почему-то гораздо больше занимало, что почувствует Юра, когда ему скажут, что ее больше нет? Как бы она хотела об этом знать...

Когда Новицкий заговорил вновь, что-то в нем неуловимо изменилось. Возможно, лишь выражение глаз. Смерть будто бы отступила, утонула в их холодной глубине, уступая место привычной иронии, что была слышна также и в его словах. И Елена в мгновенно вспыхнувшей безумной надежде, даже не сразу осознала, что произошло дальше, когда он вдруг вскинул пистолет к своему виску и нажал на курок. Хотя видела сверкнувшую за мгновение до выстрела искру, как неестественно затем дернулась голова Новицкого, прежде чем он откинулся на спинку кресла, как хлынула, заливая лицо и одежду, темная кровь из его виска, как стекленеет, становясь безжизненным его взгляд... Видела, но почему-то не чувствовала ничего до тех пор, пока не смогла, наконец, отвести глаза от этого жуткого зрелища и не заметила на собственной юбке бурые пятнышки-брызги его крови. И лишь в этот момент ощутила волну ужаса и омерзения, подкатившего к горлу. Но вместе с ними – чувство бесконечной свободы. «Отныне он больше никому не принесет вреда», - подумала она с облегчением и только после этого лишилась чувств.

Очнулась от обморока Елена уже в другом помещении. Вокруг творилась какая-то неразбериха, при этом все переговаривались шепотом, как будто боялись, что их могут подслушать, и как-то странно косились в ее сторону. Когда Соболева почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы давать показания, ее пригласили еще в чей-то кабинет, похожий на тот, что занимал Новицкий и объяснили, что не в ее интересах афишировать то, чему она стала свидетельницей. Еще ей посоветовали на время покинуть Петербург. Елена соглашалась со всем, и была готова ехать куда угодно, лишь бы ее скорее отсюда отпустили. Хотя и неизвестно, сколько еще бы ее продержали взаперти, если бы примерно в этот же момент в кабинете, где ее допрашивали, не появился Загорский. Ему хватило ровно пятнадцати минут, чтобы Елену согласились выпустить из этого ада немедленно, в очередной раз подтвердив мысль о том, что друзей, в отличие от любовников, Элен всегда умела выбирать гораздо лучше. Загорский же затем взял на себя и решение всех ее дальнейших трудностей. Одобрив ее желание ехать сначала в деревню, а потом – за границу, он пообещал как можно быстрее помочь ей с оформлением дорожных документов. И Елена снова начала мечтать о теплом климате Италии, где ей, возможно, удастся поскорее обо всем забыть. Сборы были поспешными, и уже утром следующего дня Елена уехала из Петербурга, понимая, что, скорее всего, оставляет свой здешний дом навсегда, но ничуть о том не жалея. В том, что сможет когда-нибудь снова испытать в нем счастье, она очень сомневалась...

 Отправлено: 21.05.12 15:02. Заголовок: Зайдя в свой кабине..

За последние дни Иртеньев успел возненавидеть присуственные места столицы и все чиновничество империи. Вернувшись домой донельзя усталым Юрий Константинович застал в своем кабинете деда, тот с задумчивым и рассеянным видом раскладывал пасьянс. Подняв глаза на внука, старик со вздохом смешал карты.
- Юрка, уймись! Ездил я к Орлову, но, как ни козырял своей дружбой с покойным Алеханом, ничего мне узнать не удалось касаемо гибели Новицкого и прочих трагедий. Алексей Федорович сокрушался, что ты волею обстоятельств оказался замешан в эту интригу и настоятельно советовал забыть о всех печальных событиях, свидетелем которых ты стал, как будто их не было. Не было их! Не было! Понимаешь?! Оставь свое правдоискательство и возвращайся на службу. А то выйди в отставку, заживи барином. Чем плохо?
Матвей Федорович ласково потрепал внука по руке.
- А вот разузнал я, что Елена Сергеевна Соболева сейчас в своем имении. Вот с кем бы тебе повидаться, Юрка. Поговори с ней начистоту, покайся ежели виноват.
С этим напутствием старик оставил Юрия Константиновича в полном смятении.
Действительно, что он делает здесь в Петербурге. Какое ему дело до Новицкого, Шимановской, Лаврова, Савченкова, зачем он тратит время, пытаясь понять, что привело их к гибели? Лена! Он должен ехать к ней объясниться, открыто сказать о своей любви, объяснить причину своего поведения. Иртеньев отдал распоряжения и торопил каждую секунду, вот, наконец, именье Елены Сергеевны. Как-то его там встретят?

 Отправлено: 29.05.12 21:28. Заголовок: Сначала Елена жалела..

Сначала Елена жалела, что не смогла уехать в Италию сразу же, но оказавшись в деревне, поняла, сколь необходимым было это затишье перед началом новой жизни. Женщина ощущала в себе какую-то перемену, но не могла еще найти для нее слов. Антонина упорствовала, пытаясь вызвать ее на откровенный разговор, как это случалось между ними прежде, но Елена ни словом не объяснила своей меланхолии. Да все было понятно и без объяснений. В глазах ее, в голосе, в каждом движении появилась странная сосредоточенность. Перемена была не так уж заметна, чтобы тревожиться и все время спрашивать, здорова ли она, но было ощущение, словно туча нависла над ней, которую никакой ветер не мог ни прогнать, ни рассеять.

В то же время Элен изо всех сил старалась казаться веселой, беззаботной и, по-видимому, искренне негодовала на самое себя, ибо это ей не удавалось. И она делала все, чтобы скрыть свою боль. На людях она снова стала держаться уверенно и весело. А когда уставала от усилий и нуждалась в отдыхе, то искала уединения, но не уединения своей комнаты, - ей надоело томиться взаперти, в четырех стенах, - а уединения дикой природы.

Апрель радовал погодой, снег почти совсем растаял, ветер дул уже совсем весенний, влажный. И дышать этим воздухом было вкусно. Елена раньше не думала, что можно радоваться только лишь аромату весеннего ветра, пробившимся белым подснежникам и синим пролескам.

В тот день Елена вернулась домой только вечером, как раз к тому времени, когда подавали ужин. Она едва успела переодеться в домашнее платье и начала поспешно спустилась в столовую. Она совсем не чувствовала себя несчастной, но отчего-то задержалась у окна и, посмотрев вдаль, вздохнула. По вечерам она часто смотрела в это окно, будто поджидая приезда кого-то, кто был ей очень дорог. Она уже собралась отвернуться и пройти к накрытому столу, как ее взгляд привлекла фигура всадника. Он направлялся к ее дому, И Элен решила, что это посланник Загорского, который привез ей необходимые документы. Сейчас она узнает все новости — при этой мысли ее охватил трепет. Будь это возможно, она сказала бы, что видит Юру. Она всмотрелась пристальнее. Он спешился. Нет, она не может так ошибаться, это правда Юра! Она отошла от окна и села в первое попавшееся кресло. Схватила уже оконченную вышивку и начала нервно вертеть ее в руках. Вошла, переменившаяся в лице, Антонина и молча на нее посмотрела. Если бы Елена могла, то попросила бы подготовить второй прибор, но не могла вымолвить ни слова. Женщины, застыв, молча смотрели друг на друга. Елена прислушалась. Песок дорожки заскрипел под его ногами, секунду спустя его шаги послышались в коридоре, а еще через секунду он уже стоял перед ней. Лицо его, когда он вошел, не показалось особенно счастливым даже Елене. Он побледнел от волнения, судя по его виду, опасался, как будет встречен. Она вскочила ему навстречу, уронив рукоделие, и чуть не опрокинув стул. Кажется, она покраснела и пробормотала что-то невразумительное. Следовало выразить свою радость тому, что все завершилось благополучно и она рада его видеть, но время было уже упущено. И, постаравшись придать своему лицу невозмутимое выражение, она снова села и заговорила о погоде. Когда Елена кончила радоваться тому, какая солнечная выдалась весна, наступила ужасная пауза.