Отправлено: 16.06.10 22:30. Заголовок: Лишь временной бывает безнаказанность

Дата - март 1833 года.

Участники - Вероника Веселова, Марфа Платонова, Петр Лугочевский, Максим Мещерский, Илья Кузнецов.

Место - особняк князя Стрижевского, позже - приют для сирот. Затем - квартира Ильи Кузнецова

 Отправлено: 19.08.10 20:32. Заголовок: Марфа вернулась домо..

Марфа вернулась домой вполне довольная собой. Ввалившись в прихожую, она увидела свое отражение в зеркале и не смогла оторваться. До чего же хороша она была в образе цыганки! Эх, жалость какая, что Глеб Егорыч не видит меня сейчас, - сетовала она, крутясь перед зеркалом. – А то мы бы еще посмотрели, кого бы он увел в свою спальню, меня или Еленку.

Соседка Марфы в своем горе уже окончательно обнаглела. Слонялась по дому, как привидение, и совершенно ничего не делала, даже еду не готовила. По правде говоря, Марфа тоже в последнее время редко брала в руки тряпку, но у нее то была уважительная причина: она помогала Веронике. А Еленка чем занимается?

Ворча себе под нос разные ругательства, Марфа отправилась смахивать пыль с картин. Переодеваться она не стала. Уж больно нравилось ей ходить в цыганском наряде по комнатам этого огромного дома, в каждой из которых было большое зеркало, и рассматривать свое отражение под разными углами и замирать перед ним в позах, копирующих людей на картинах. Напротив портрета Глеба Егорыча Марфа провертелась не менее получаса. Если уж он сам не может видеть, то пусть хоть его копия налюбуется ею всласть.

Ох, как он там? Жив ли? Здоров ли? Не охомутала ли его какая-нить баба? А вдруг он там опять влюбится в иностранку-иноверку и навсегда останется в энтих Ивропах, штоб им пусто было! Тьфу-тьфу-тьфу, прости, Господи, и не допусти такого непотребства. Ну чо ему дома не сиделось? Наших баб мало штоли?

От мрачных мыслей женщину отвлек звонок дверного колокольчика. На Елену у Марфы уже давно надежды не было, поэтому пришлось ей идти открывать дверь самой. На пороге стояла Ника… Вся какая-то потерянная, расстроенная и как бы не в себе.

- Что стряслось? – заверещала Марфа, буквально втащив девушку в дом. – Неужто твой женишок вернулся, и ты застукала его с другой? Да и не расстраивайся. Не велика потеря! Ты слишком хороша для этого ходо… этого проходимца. Еще неизвестно, кому из вас повезло.

Но надеждам Марфы поглумиться над развратным поведением доктора Кузнецова не суждено было сбыться. Отпоив Нику чаем с ромашкой, она выслушала скорбную историю девушки о ссоре с экономкой и о том, как та выгнала ее из дома. Больше всего девушка опасалась того, что эта Крала… нет, Карла?.. нет, Курла?.. короче, что эта Курва Оскаровна напишет доктору письмо, в котором опорочит Нику по-черному.

- Ну, докторишка! – возмутилась Марфа. – Хорош гусь! Экономку под стать себе подобрал! Выгнать девушку из дома в мороз и в пургу…

То, что на улице уже давно стоит весна, как то не пришло ей в голову.

- Колбаса немецкая! – вопила Марфа на весь дом. – Понаехали тут! Русскому человеку не то, что пройти, плюнуть уже негде! Ну, щас она у меня получит! Ника! Не боись! До возвращения своего … эээ… дохтура, поживешь здесь. Останься, пригляди за домом, а я скоро вернусь.

В гневе Марфа была страшна. Когда она выскочила из особняка Стрижевских и направилась в сторону Аптекарского острова, то собиралась разобрать дом доктора Кузнецова на отдельные кирпичи, чтобы оставить экономку последнего без крыши над головой. Однако в дороге Марфин гнев немного поутих, и она решила ограничиться выдиранием волос, выбиванием зубов и выцарапыванием глаз старой немки. Ничо, дохтур вернется и вылечит ее, - успокаивала она себя.

Но дорога была неблизкой, и оказавшись перед вожделенной дверью, Марфа уже совсем успокоилась и снова изменила планы. Конечно неплохо было бы унести из дома доктора трофеи, но… Будучи крепостной, Марфа знала, что наказать ее может только Глеб Егорыч. Если жандармы схватят ее на месте преступления, то им положено передать ее в руки хозяина, а он уже решит судьбу своей крестьянки. Но Глеб Егорыч-то в отъезде, и Марфу, скорее всего, запрут до его возвращения. А как же Ника? Куда ей без Марфы деваться? Нет, если девушка из-за нее попала в переплет, то Марфа несет за нее ответственность, и ей никак нельзя попадать в каталажку. Но и спускать оскорбление старой немке было никак нельзя. Если не побью, то хоть напугаю ее, - решила Марфа и, подавив в себе желание забарабанить кулаком в дверь, тихонько поскреблась в нее.

- Здравствуй, молодая-красивая! – запела она бархатным голосом, когда в дверном проеме нарисовалась Курва Оскаровна. – Не дай мне, бедной несчастной цыганке помереть с голоду. Позволь погадать тебе и заработать краюшку хлеба.

Здесь Марфа конечно же переборщила. Габариты ее тела свидетельствовали, что питается она неплохо и довольно часто. Обозрев их, дохтурова экономка поджала губы и попыталась закрыть дверь перед самым носом Марфы. Попыталась, да не смогла, потому что Марфа не дура, и она уже давно просунула ногу в щель между порогом и дверью.

- Пошла фон! – прошипела немка. – Ити рапотай!
- Да рада бы! – ответила Марфа. – Да кто цыганке работу даст? Вот ты, красавица, пустила бы меня в дом? Посуду помыть или пыль смахнуть?
- Еще шево! – последовал гневный вопль.
- Вот-вот! А у меня дети малые… Есть хотят. Дай погадаю. Всю правду скажу. А ты мне за это корочку хлеба дашь для детишек моих, а?

По лицу, как оказалось, еще не совсем старой немки пробежала тень жалости и сочувствия.

- Ну, латно, - согласилась она и протянула Марфе ладонь. – Но в дом не пушу! Стесь гадай.

Сказать по правде, Марфа была немного наслышана об этой тетке. Дохтур, бывая в гостях у князя, иногда рассказывал Глебу Егорычу о своей экономке. Женщина уже давно поняла, что Курва Оскаровна, неровно дышит к своему хозяину. Может, это чувство не такое, как у Марфы к Глебу Егорычу, но все равно ж чувство.

- Оооо, милая! Вижу неравнодушна ты к одному мужчине. Любишь его по-матерински, пылинки сдуваешь, счастья желаешь.

Глаза немки округлились от удивления, а Марфа между тем продолжила.

- А он любит молодую, свежую, пригожую. Дам тебе совет: не вставай между ними, потому как не простит он тебе черные слова про нее. Никогда не простит, даже если ты правду скажешь.

После этих слов Марфа отпустила руку немки и, забыв про честно заработанную горбушку, ушла в сгущающиеся сумерки. Перед тем, как свернуть за угол, она обернулась и увидела, что немка с отвисшей нижней челюстью смотрит ей вслед.

 Отправлено: 24.08.10 19:06. Заголовок: Знал бы Петр Василье..

Знал бы Петр Васильевич, что в его доме творилось всю последнюю неделю, бросил бы все дела свои, тут же домой поехал. Но кто его бы предупредил, что эта мелкая нахалка затеяла такую интригу против него. Да он бы и не поверил, скажи ему кто про это! Вероника Веселова! Да она носу возле его дома показать не осмелится!

И все же, осмелилась и даже больше – навела такого шороху там, что старый тесть решил переменить завещание, жена с дочерью ходили нервные, а вся челядь какая-то особенно загадочная. Именно это застал господин Лугочевский, прибыв домой из Москвы поздним мартовским вечером.

- Чт-т-то?! – его трясло мелкой дрожью, когда он узнал о новом завещании своего тестя, да сделать уже ничего нельзя было. То посещение цыганки и монашки, а чуть позже нотариуса, выкачало из старика последние силы, и он впал в беспамятство. Лугочевский рвал и метал, гнев его обрушивался на всех – и на жену, от которой получил увесистую оплеуху, и на дочь, которая с воем выбежала прочь. Но больше всего досталось прислуге, что пускает в дом, кого ни попадя. Долго еще Петр Васильевич метал молнии, как греческий бог-громовержец. Да толку от них было мало. Кто эта цыганка, да откуда взялась сия монашка, он так и не узнал.
Зато стало ясно, что денежки его медленно уплыли из рук в корявые и толстые ручонки любимой дщери. Что же, нужно искать иной выход. И он его нашел.

Решил Лугочевский сосватать дочь свою за купца, с которым на днях познакомился в первопрестольной. Иван Остроухов был чуть старше Лугочевского, чуть богаче и главное – холост, но страстно желал исправить это недоразумение. А у Петра Васильевича дочь на выданье, ну а то, что собой не вышла, неуклюжа и глупа, так это мелочи – стерпится, слюбится. Нужно срочно сосватать малышку! Жену и дочь он поставил в известность и тут же увидел в глазах последней огонь желания, подогреваемый россказнями цыганки.

Не откладывая в долгий ящик, он написал купцу Остроухову письмо, приглашая посетить его дом гостеприимный. Иван Митрофанович явился очень скоро. Поселился у Лугочевского, но с младшей представительницей рода так и не был познакомлен. Объяснялось это просто – скромна и боязлива до невозможности, голубушка.

Как-то вечером мужчины изрядно дегустировали сливовую настойку Петра Васильевича у него в кабинете, когда дверь распахнулась, и на пороге возникла белокурая нимфа в розовом пеньюаре и дивным голосом с ужасным французским произношением пролепетала:

- Papa, c'est notre hôte?* – и тут же кинулась в объятия слегка ошарашенного гостя, осыпая его поцелуями и еще более смелыми ласками.

На утро, за завтраком, Лугочевский сходу спросил, когда Остроухов желает сыграть свадебку, раз они так пришлись с его дочерью друг другу по душе. На что Иван Митрофанович, конфузясь и теряясь в словах, краснея от воспоминаний вчерашнего вечера, соглашался на все предложенное Лугочевским. И на огромное приданое невесте, как подарок жениха, и на скорую свадьбу. И мадам Лугочевская, сидевшая рядом за столом, только кивала да улыбалась. В проделки мужа она посвящена была, хоть и не до конца.

---

*Папа, это и есть наш гость?

 Отправлено: 06.09.10 17:08. Заголовок: Жизнь в доме князя С..

Жизнь в доме князя Стрижевского шла своим чередом. Как только солнышко начало пригревать и просушило дороги, мать Глеба Егорыча засобиралась в Стрижики. Каждый год по осени эта противная баба сваливается князю на голову, всю зиму баламутит ему «сусчествование» и житья не дает, все женить его пытается, а по весне уматывает в деревню портить жизнь Акиму Глебовичу – деду Глеба Егорыча. Но тот, говорят, спуску ей не дает. У него не забалуешь!

Короче, княгиня съехала, забрав с собой часть прислуги. Остальных дворовых за ненадобностью отправили в Кириллово – загородное поместье Стрижевских неподалеку от Питера, и во всем доме остались только дворецкий Кузьма, пара сторожей, Елена, Марфа и … Ника.

Кузьма Кузьмич, когда узнал, что Марфа поселила чужачку в доме, то попытался было ее выгнать, но…

- Ты чо раскомандовался? – спросила его Марфа, когда поймала его в темном «колидоре» и приперла к стенке могучим бюстом. – Князь меня здесь за главную оставил, и это я буду решать, кто здесь будет жить, а кто не будет.
- Да я так… просто… для порядку… хотел, - ответил тот.
- Смотри у меня, - пригрозила Марфа, снимая с плеч бедного мужика свои далеко выпирающие округлости. – Оставь Нику в покое. Она тебе не абы кто! Она невеста доктора Кузнецова – друга Глеба Егорыча. И с этого дня лучше не показывайся нам на глаза.

Последние слова Марфы были вызваны необходимостью скрывать их с Никой планы. Что ни говори, а их следовало держать в секрете, и лишние глаза им обеим были без надобности. А планы у женщин были наполеоновские!

Совсем недавно в результате тайной вылазки к дому их врага и длительного подслушивания разговоров, Марфа и Ника узнали, что Петр Васильевич задумал выдать дочку замуж за одного пожилого и, что главное, состоятельного человека. Женщинам даже удалось взглянуть на будущего родственника Лугочевских одним глазком, когда он заявился в гости. Марфа потом всю ночь не спала, размышляя над тем, как бы насыпать Петру Васильевичу перцу под хвост в энтом деле. Думала-думала и придумала. А что если сделать так, чтобы мамзель Лугочевская вышла замуж не по отцовскому рассчету, а по своей собственной пылкой и страсной любви? Короче, чтобы она тайно обвенчалась с молодым красивым, но нищим женихом, а потом поставила бы папашу перед фактом.

Дело было за малым: найти красавчика, который польстится на приданное дочки Лугочевского.

 Отправлено: 14.09.10 08:56. Заголовок: Грустные мысли об Ил..

Грустные мысли об Илье посещали Нику, в последнее время все чаще и чаще. Кара Оскаровна выгнала ее из дому, а вдруг он вернется и узнав обо всем, не захочет ее больше видеть? Первичный запал авантюризма и желания разобраться в своих прошлых проблемах постепенно угасал. Странная тоска, посещающая девушку с завидной регулярностью, накладывалась на необъяснимую сонливость. Она никогда не жаловалась Марфе на плохое самочувствие, стараясь как можно лучше скрывать это, но теперь уже нередкие головные боли и слабость становились причинами ее хандры. Она скучала, очень скучала по своему Илюше, а теперь вот даже не может быть в его доме.

Вдвоем с Марфой, они провели не один долгий вечер в раздумьях. Найти такого молодого человека было достаточно трудно, особенно, учитывая, что женщины, будучи завязаны на домашних делах у своих мужчин, знакомств подобного сорта не имели. Хотя, у Вероники и проскользнула одна мыслишка по поводу Сережи Огнивцева, но девушка тут же задвинула ее куда подальше. Молодой человек, хоть и подходил на эту роль на первый взгляд, но впутывать его в эту историю Нике не хотелось. Сережа был ей дорог по-своему, и обрекать его на жизнь с глупой девицей, было бы кощунством.

- А что, если нам поискать в приюте? У нас ведь там так было: девочки жили отдельно от мальчиков, но все равно мы умудрялись общаться. Вот если бы мне удалось туда пробраться, я бы, может, и смогла поговорить с кем-нибудь из старых друзей. Уверена, что там нашелся бы парнишка, который захотел породниться с Лугочевским. Да и дочку его туда можно привести как-нибудь, чтобы их познакомить. Ты же ей нагадала про жениха? Обрядишься опять цыганкой, встретишь ее на улице и приведешь в приют, а он там уже ждет-поджидает. Неужто, дочку Лугочевского не пустят внутрь? А я уж там, как смогу, подсоблю. Мне бояться нечего, в случае чего, выберусь оттуда, как в прошлый раз, если конечно меня под ключ не запрут, – не очень весело усмехнулась девушка.

 Отправлено: 19.09.10 09:30. Заголовок: - Пожалей мальчонку-..

- Пожалей мальчонку-то! - сказала Марфа в ответ. – Лугочевский как только узнает, что его доченька стала женой приютского, так сразу сделает ее вдовой. Он то выкрутится, а нам с тобой до гроба замаливать грех на совести. Нет, здесь нужна рыба покрупнее, чтобы у нашего Петруши челюсть надолго отвисла, когда он с зятьком познакомится.

Этот разговор Марфы и Ники происходил в кабинете Глеба Егорыча. На улице поливал холодный весенний дождь, и уже начало смеркаться. Марфа любила такие вечера, когда за окном непогода, а ты сидишь в тепле и в светле, и тебе никуда не надо идти. Она бросила в печку охапку березовых дров и развела огонь. Очень скоро в кабинете станет посуше и потеплее, а в таких условиях и думается лучше. Где же взять жениха-то?

Вдруг в тишине, прерываемой только потрескиванием горящих дров, до женщин донесся странный звук, как будто мышь в углу царапалась. Здесь надо признаться, что Марфа, при всей своей смелости и храбрости в житейских ситуациях, ужасть, как боялась этих мелких серых тварей и от испуга чуть не запрыгнула на коленки к Нике. Однако девушке повезло, так как царапанье тут же сменилось робким стуком, и Марфа поняла, что это не мышь, а человек. Она гренадерским шагом подошла к стене, выходившей на темный переулок и нажала на спрятанный среди мебели тайный рычажок. Шкаф с книгами отъехал в сторону, и вместо него в стене образовался проем, через который в кабинет Глеба Егорыча робко вошла женщина. Ее потрепанная одежда без слов выдавала в ней уличную девку. Хотя ее лицо было наполовину скрыто поникшими от тяжести дождевой воды полями шляпы, Марфа без труда узнала в незванной гостье Мими – нимфомантку... нет, нифор… как же он это называет? … о, вспомнила, информантку Глеба Егорыча.

Пока Ника удивлялась неожиданному визиту, Марфа схватила Мими за рукав и усадила около печки. Она всегда жалела девушек, занимавшихся этим ремеслом, потому что понимала, что они встают на эту дорожку не от хорошей жизни. Мими работала в сурьезном заведении у одной мадам и вместе с этим она имела приработок, поставляя информацию об интересных клиентах для Третьего отделения, в котором служил Глеб Егорыч. Таких информантов у князя было несколько человек, и они всегда заявлялись к нему через потайную дверь, о которой в доме знали только хозяин кабинета и его особо приближенные слуги.

Мими робко прижалась к печке и, немного согревшись, сказала:

- Мне бы с Глебом Георгиевичем поговорить…
- Мне бы тоже этого хотелось, да нету его. Уехал. Надолго. В Ивропы, - ответила Марфа.

Услышав эту новость, Мими вся поникла и расплакалась. Марфа с Никой бросились ее успокаивать, и когда им это удалось, заставили ее рассказать в чем дело.

Оказалось, что недавно в Питер вернулся граф Максим Мещерский. Этот молодой человек был на такой мели, что хоть караул кричи. Ни денег, ни крыши над головой, ни службы никакой, а из старых друзей о нем вспомнила только Мими. Когда он был богат, он содержал ее, а сейчас, когда он беден, Мими посчитала своим долгом приютить его в своей комнатушке в тайне от мадам. Но та узнала (девки-шалавы донесли) и выгнала Мими вместе с ее квартирантом на улицу. У нее были кое-какие сбережения, и она сняла им небольшую комнату. Но всему приходит конец, а деньгам – в особенности. Вот и пришла Мими к Глебу Егорычу в надежде, что тот по старой памяти даст ей работенку какую-нибудь и заплатит за нее вперед, как обычно.

- Я теперь на улице работаю, - шмурыгая носом, рассказывала Мими. – Когда нахожу кавалеров, веду их в нашу комнату, а в это время Максим на улицу уходит. Да только много так не заработаешь. Старовата я уже, да и кавалеры с улицы не с такими карманами, какие приходили к мадам. А у меня же еще и Максим на шее сидит. А он привык вкусно есть, мягко спать, красиво одеваться…
- Да гони ты его взашей, - посоветовала Марфа. – И одна себя прокормишь.
- Не могу, - ответила Мими, расплакавшись. – Люблю я его.
- Вот дуры мы бабы, - сделала Марфа глубокомысленный вывод. – Да за что энтого козла любить то можно?
- Он красивый очень…

Марфа переглянулась с Никой и красноречиво повела бровью в сторону Мими. На хорошего ловца-то и зверь бежит! Чем этот граф не жених для нашей мамзель Лугочевской?

- Красивый, говоришь, - протянула она с глубокомысленным видом. – Даже и не знаю, как тебе помочь? Если только женить твоего графа на богатой невесте. А там, глядишь, как разбогатеет, он тебя не забудет. А? Как он? Не прочь жениться?
- Да он об этом только и мечтает, но ему дворяночка нужна… А кто ж за него из благородных да богатых-то пойдет? У Максима ничего нет, кроме титула. А этого добра у дворянок своего завались.
- Есть у нас одна девка на примете.

В голове Марфы начал созревать план.

 Отправлено: 22.09.10 16:17. Заголовок: Максим лежал на прод..

Максим лежал на продавленном диване, уже месяц служившем ложем ему, Мими и ее кавалерам, которых она приводила в этот холодный клоповник – именно так он называл комнату, которую Мими снимала для них обоих. Жизнь некогда блистательного графа Мещерского дошла до такого состояния, что его уже едва ли не каждый день стали посещать мысли о самоубийстве. Просвета в его существовании не было и быть не могло. Лишившись тетушкиного расположения, он вернулся в Питер и обнаружил, что здесь о нем все забыли, а чтобы напомнить о себе нужны были деньги! А где же их взять? В долг никто не даст, потому что все, кто может это сделать, прекрасно осведомлены, что у графа Мещерского ничего нет. И только одна Мими протянула ему руку помощи, пригрев в своей комнатке в борделе. Только она одна не бросила его и ушла вместе с ним, когда эта старая стерва мадам стала его выгонять. Только благодаря Мими у Максима сейчас была крыша над головой. Но надолго ли?

На лестнице послышались шаги нескольких человек. Это означало, что Мими ведет сюда очередного кавалера, и Максиму придется уйти на улицу, где уже сутки льет холодный питерский дождь. Представив себе, как ему вновь предстоит мокнуть под ним, пережидая, пока очередной любитель продажной любви закончит тискать Мими, Максим поежился. Но другого выхода не было. Надо вставать, одеваться и уходить.

Наскоро одевшись, Максим спрятался за ширмой, чтобы кавалер его не заметил. Однако, что удивительно, вместе с Мими в комнату вошел не мужчина, а две женщины: огромная толстая бабища и хорошенькая юная блондинка.

- Максим Модестович! – заверещала Мими, прыгая вокруг своих гостий. – Только посмотрите, кто к нам пришел.

Да уж вижу, - мысленно ответил ей Максим, продолжая прятаться за ширмой. – Что за новости? Мими решила занять меня своим ремеслом? Привела женщин, желающих заполучить тело графа Мещерского?

- Это свахи! – выпалила Мими, заглянув к нему за ширму. – У них есть для вас невеста.

Она одним движением свернула ширму, и… Максим почувствовал себя голым под взглядами незнакомых женщин. Наверное, так чувствуют себя лошади, когда их осматривают возможные покупатели, - подумал он. – Или крепостные, выставленные на продажу.

Наглая бабища осматривала его с ухмылочкой и разве что в зубы не заглядывала, а блондиночка смотрела с жалостью. И этот взгляд задел его за живое. Никогда! Никогда графы Мещерские не позволят себя жалеть каким-то блудливым бабам! – захотелось крикнуть Максиму. И чтобы стереть жалостливое выражение с лица девушки, он протянул руку и пребольно ущипнул ее за ягодицу.

 Отправлено: 23.09.10 09:28. Заголовок: Ника уже была готова..

Ника уже была готова не удивляться ничему. Познакомившись с Марфой, девушка превратилась из некогда бойкой самостоятельной строптивицы, в покорную овечку, неустанно следующую за цветастой юбкой своей, теперь уже можно сказать, покровительницы. Крепостная все взяла в свои руки, ее цепкий расчетливый ум всецело подавлял робкие предложения Вероники. Ей было даже немного стыдно за свой недалекий ум, неспособный мыслить так же грамотно.

Наверное, все же, это связано с тем, что хозяин у нее сыщик. Вот она и нахваталась всяких премудростей, – думала девушка, слушая сокрушительные аргументы против ее плана. Оставалось только соглашаться, и исполнять те роли, которые ей диктовала подруга.

Поскорее закончилось бы все это! Илюша, наверное, скоро уже приедет, а я еще даже не начала заниматься подвенечным платьем, – с тоской подумалось Нике, но она тут же себя одернула, - нет, нужно все довести до конца. Пока Лугочевский заправляет в приюте, нельзя думать о каких-то подвенечных платьях. Там остались дети, которым нужна помощь, там остались какие-никакие, но друзья и подруги. Эта зараза спокойной жизни им не даст!

Дальше опять все завертелось. Каким-то чудесным образом с тихим скрипом отъехал один из книжных шкафов в кабинете князя, и в комнате появилась девушка. Марфа, кажется, ее неплохо знала и даже бровью не повела при виде неряшливо одетой девице, которая торопливо стала рассказывать о цели своего визита. Ника навострила уши и принялась вникать в суть их беседы, и в итоге выяснилось, что девушка, пришедшая за помощью, сама стала искомым ответом поставленной задачки. Ее сожитель, обедневший граф, оказался прекрасной кандидатурой, для того, чтобы стать мужем дочки Лугочевского. Не теряя времени, все трое тут же отправились осчастливить прекрасной новостью ни о чем не подозревающего Мещерского.

При виде заспанного, взлохмаченного графа у Ники от жалости сжалось сердце, а Марфа, тем временем, проводила скрупулезный осмотр «жертвы», изредка цокая языком и хмурясь.
Задумавшись о его дальнейшей судьбе, стань он и вправду мужем мадемуазель Лугочевской, Вероника не заметила, как по-началу недоумевающее лицо Максима сменилось жестокой и озлобленной гримасой, а потом вообще произошло, что-то абсолютно невообразимое. Этот заморыш резко протянул руку, и не с того ни с сего, ущипнул ее ниже талии!

От удивления Ника взвизгнула и отшатнулась от нахала, испугано, а потом зло уставившись на его до безобразия порочное лицо.
- Что ты себе позволяешь! - обращаться к этому мерзкому типу на "вы" язык не повернулся.
Девушка даже успела покраснеть от негодования и замахнуться, чтобы отвесить Мещерскому пощечину, но совершенно бессовестным образом была задвинута за спину Марфой.
Ой, что сейчас будет!- зажмурившись, подумала Ника.

 Отправлено: 25.09.10 17:31. Заголовок: - Остановись! – крик..

- Остановись! – крикнула Марфа Нике и всем свои немалым весом кинулась спасать графа. Она уже давно поняла, что эта девушка, выросшая в приюте, может за себя постоять, и испугалась, что после ее кулачков красоте «жениха» будет нанесен значительный ущерб. – Он нам нужен непотресканным.

Вот уж действительно все козлам козел, - подумала она о графе Мещерском. – Хороший будет зятек для Лугочевского. Намучается с ним Петр Васильевич.

Однако пауза затянулась. Граф с ухмылочкой смотрел на Марфу. Было видно, что благодаря ее последним словам, он уже понял, что нужен «свахам» ничуть не меньше, чем они ему, и не собирался продавать себя задешево. Делать было нечего, и Марфа решила играть открыто.

- Значит так, Ваше Сиятельство… У нас для вас есть невеста, но заполучить ее в жены вы сможете только … самокруткой.

Красивое лицо графа вытянулось от непонимания. Конечно, откуда ж ему знать это словечко?

- То есть, вам придется жениться на ней по-тихому и без родительского благословения. Увезти ее надоть. Насчет приданного не беспокойтесь. Нам точно известно, что деньги она наследует от деда, а тот уже давно лежит при смерти. Родители не смогут лишить ее наследства. Так что все зависит от вас.

Граф высокомерно задрал голову и резким движением забросил полу своего плаща на плечо.

Неужто откажется? – мелькнуло в голове у Марфы. – Казел!

 Отправлено: 26.09.10 10:41. Заголовок: Блондиночке столь во..

Блондиночке столь вольное обращение пришлось не по нраву. Вот бабы пошли, - подумал Максим. – Другая бы за честь сочла, что человек с моим титулом на нее глаз положил, а эта вон как рассвирипела. Чуть лицо не расцарапала. Дрянь такая! Ну, я тебе припомню… Получишь ты у меня…

На защиту Максимовой красоты неожиданно встала бабища. По ее брошенной реплике граф понял, что его положение в сложившейся ситуации не так уж и плохо. Он нужен этим бабам ничуть не меньше, чем они ему, а значит, можно выпендриваться и торговаться. Последний пункт имел очень большое значение, потому что Максиму для охмурения невесты срочно требовались деньги на новую одежду и на цирюльника.

Чтобы сохранить остатки достоинства, он принял величественную позу, посмотрев на наглых баб свысока, но потом все же сменил гордость на покорность.

- Не будем терять время. Но мне нужны деньги, чтобы привести себя в нормальный вид для встречи с моей будущей женой.

 Отправлено: 26.09.10 11:09. Заголовок: У Марфы отлегло от с..

У Марфы отлегло от сердца. Главное, что согласился, а все остальное - ерунда. То, что он потребует денег, она предвидела заранее, потому что уж слишком жалко выглядел этот графенок в рассказе Мими. Однако давать ему наличные в руки отнюдь не входило с планы Марфы. Этакий прохвост возьмет денежки, слиняет с ними, и ищи-свищи его. Нет, милый, тута дураков нету.

На этот случай Марфа взяла с собой Кузьму Кузьмича. Хотя «взяла» - это громко сказано. Дворецкий упирался руками-ногами и не хотел никуда ехать. Но Марфа быстро нашла энти… как их? … ар-гу-мен-ты… понапридумывают же словов, антихристы, прости, Господи! и едва ли не пинками заставила его сесть в карету вместе с ней, Никой и Мими. Бедным женщинам всю дорогу до графского прибежища пришлось слушать его ворчание и уверения, что он все расскажет князю, когда тот вернется. Марфа слушала его, не перебивая, но как только Ника и Марфа вышли и возка, она показала дворецкому свой огромный кулак и грозно тряхнула бюстом. Тот все быстро понял и смирился со своей участью. И теперь, когда женщины вышли на улицу уже вместе с графом, Марфа сказала последнему:

- Берите карету, Ваше сиятельство. Кузьма Кузьмич будет вас сопровождать, и за все заплатит. Его все приказчики в приличных магазинах знают. Отказу вам ни в чем не будет. Но учтите, он у нас мужик прижимистый, у него не забалуешь.

Затем Марфа вкратце объяснила графу, как лучше всего подобраться к мадемуазель Лугочевской. Но тот даже не удостоил ее ответом. Весь его надменный вид говорил о том, что, мол, пошла вон, старая дура, не тебе учить меня ухаживать за дамами.

Мдааа, - подумала Марфа, глядя вслед отъехавшей карете, увозившей графа и Кузьму Кузьмича. – И носит же земля-матушка таких людей. Видит Бог, кого-другого я бы пожалела в лапы Лугочевского отдавать, а этого то прям и не жалко совсем.

 Отправлено: 29.09.10 08:59. Заголовок: Максим знаял пост у ..

Максим знаял пост у входа в церковь с самого утра. Согласно сведениям об его нареченной, полученным от бабищи, Капитолина Петровна Лугочевская ежедневно посещает этот храм, чтобы помолиться о здоровье любимого дедушки-благодетеля. Максим заплатил пятиалтынный нищему, работавшему на ступенях этого храма юродивым, и тот обещал указать ему на его будущую невесту.

Сегодня барышня отчего-то не спешила к утренней службе. Максим стоял и пытливо вглядывался в лица прибывающих женщин, среди которых попадались очень даже хорошенькие. Которая из них? Та, с затуманенными поволокой голубыми глазами? Или вон та, грациозная блондинка с милой улыбкой? Или…

Юродивый зашевелился, когда недалеко от храма остановилась карета с гербом. Максим кивнул ему и жадным взглядом впился в дверцу, из-за которой вот-вот должна была выйти его будущая жена. Из кареты вылезла (да, именно вылезла) какая-то толстая уродина, от вида которой Максиму захотелось все бросить и убежать. Но куда? К Мими в ее клоповник? Ни за что!

Пришлось ему повнимательнее приглядеться с толстушке и поискать в ее чертах что-нибудь положительное. Оно нашлось быстро. Когда девушка подошла совсем близко, Максим увидел, что в ее глазах не было ни единого проблеска умной мысли. Хорошее качество для богатой жены. Да и соблазнить ее будет легче.

Во время службы Максим встал у нее за спиной и вперил в нее горящий взгляд. Капитолина Петровна, как всякая женщина, почувствовала его очень быстро, но не поняла. Опытная женщина на ее месте нашла бы повод оглянуться назад и посмотреть на того, кто буравит ее взглядом. Но мадемуазель Лугочевская, по всей видимости, не была избалована такими взглядами, поэтому ограничилась тем, что просто почесала себе спину. От одной мысли, что эта женщина будет графиней Мещерской, Максиму стало нехорошо.

Да наплевать, - успокаивал он себя. - Вечером женюсь, а утром возьму деньги и уеду в Париж. Вечером свадьба – утром в Париж. Вечером свадьба – утром в Париж. Господи, а что я ночью буду делать???!!!

Как было сказано выше, отступать графу Мещерскому было некуда. Взгляды на мадемуазель не действовали, поэтому Максиму пришлось обратить на себя ее внимание другим способом. Купив несколько свечек, он снова протиснулся сквозь толпу поближе к Капитолине Петровне и, обратившись к ней, попросил ее передать их к какой-то там иконе. Когда девушка повернула к нему лицо, он поймал ее взгляд, сделал глубокий вдох и как бы забыл сделать выдох. Уловка сработала, а дальше все пошло, как по наезженной колее. Горящие, благодаря свечам в темноте церкви, глаза Максима, губы, произносящие комплименты срывающимся от волнения голосом, лицо, покрывающееся пунцовым румянцем, и т.д. и т.п. Девушка попалась в сети Макса.

Тянуть со свадьбой было нельзя. Максим знал, что в семье Лугочевских со дня на день должно было случиться долгожданное событие – отход в мир иной дедушки Капитолины Петровны. Если оно случится до свадьбы, то Максиму придется пережидать весь срок траура. А где? У Мими? Да ни за что? Именно поэтому уже на следующий день после их знакомства, когда они вышли из церкви и сели в карету Лугочевских, Максим встал на одно колено и сделал Капитолине предложение:

- Будьте моей женой! Умоляю, согласитесь стать новой графиней Мещерской!
- Графиней Мещерской? – переспросила девушка, не веря своему счастью. – Да! Да! Да! Я согласна!
- Тогда не будем тянуть! К черту пышную свадьбу! - сказал Максим с пылом в голосе. – Венчание – это таинство, на котором не должно быть места чужим людям. Это наше с вами личное дело! Давайте обвенчаемся тайно. Я не хочу ни на минуту откладывать наше с вами счастье!

Вечером того дня семью Лугочевских ожидал «приятный» сюрприз: их дочь привела в дом красивого молодого человека, которого представила родителям как своего мужа.

 Отправлено: 29.09.10 18:14. Заголовок: А Петр Васильевич во..

А Петр Васильевич во всю готовился к дочкиной свадьбе, даже не подозревая, что сие радостное событие опередило его расчеты на целый месяц. Иван Митрофанович был обхаживаем будущим тестем и от таких чрезмерных забот даже расщедрился, оказывая скромные денежные подарки своему родственнику. Место жилья ему пришлось переменить, чтобы соблюсти приличия и не компрометировать юную нимфу. Но воспоминания о чаровнице не покидали жениха и каждый раз, заходя в гости к будущей своей родне, он чаял увидеть Капитолинушку. Но что-то все не случалось.

В этот вечер Лугочевский был несколько растерян – его дочь куда-то запропастилась из дому. Посланный в кондитерскую Прокоп вернулся ни с чем, девочки там не оказалось. В музыкальной лавке ее тоже не нашли – да, музыка была странной причудой крошки-Капитошки. Поэтому, приняв гостя и попросив Аленушку заняться им, Петр Васильевич нервно поглядывал на часы, ожидая появления дочери и надеясь предотвратить несчастный случай встречи нареченных, когда дверь в гостиную распахнулась, с грохотом ударяясь о стену.

- Па-апа! – девочка, запыхавшись, впорхнула в комнату. Тут можно употребить это слово, ибо счастливое создание действительно порхало. Громко выкрикнув, Капитолина Петровна замолчала, смущенная присутствием гостя, глаза которого сделались похожи на два медных пятака: большие и красные от натуги и удивления. Но папин красноречивый взгляд на девушку не подействовал, она не поняла ничего, - Папа, познакомься – это Максим Модестович Мещерский, а я его жена!

Петр Васильевич сидел и тупо взирал на чудовище всей его жизни. Медленно встал с кресла и сел обратно, потом снова встал – небольшое физическое упражнение всегда способствует лучшему мышлению.

- Какой такой Максим Модестович?! Да в своем ли ты уме, дура?! Вон там твой муж! – Лугочевский рявкнул на дочь, брызгая слюной и тыкая пальцем в московского купца, который то бледнел, то краснел.

- Эт-т-то вообще кто? – спросил Иван Митрофанович, уставившись на Капитолину.
- Дочь моя, невеста ваша!
- Моя?! Да вы что, там другая была, красивая! – и тут же осекся, увидев жалкий взгляд девицы, заявившей, что она замужняя дама. - Нет, я просто хотел сказать – другая…
- Пить меньше надо, не будет черт-те что мерещиться!

Все, что происходило в последующие полчаса в доме Лугочевского, напоминала ему самый страшный и извращенный кошмар. Оказывается, его слабоумная дочь, прости господи, и впрямь заделалась графиней, да как ловко! Только вот, что-то подсказывало Петру Васильевичу, что любовь этого молодого человека к его дочери сродни его любви к Ивану Митрофановичу, с которым пришлось тут же распрощаться. Ужасно, какие слухи могут пойти, узнай кто про такой конфуз - оставалась надеяться, что тому самому не захочется быть всеобщим посмешищем. Разругавшись в пух и прах с купцом, наорав на дочь и жену, Лугочевский схватил своего зятя за грудки и уволок к себе в кабинет.

 Отправлено: 04.10.10 11:16. Заголовок: Вечером того же дня ..

Вечером того же дня в другом доме тоже намечался праздник. Ника и Марфа, как только получили известия от Мими о том, что бракосочетание мадемуазель Лугочевской и графа Мещерского благополучно состоялось, и молодые отбыли в отчий дом для знакомства с родителями, принялись отмечать сие событие по-своему.
Женщины накрыли стол, и посмеиваясь над тем, как сейчас, наверное, «радуется» мусье Лугочевский новому члену семейства в лице нищего Максима Модестовича, который обчистит закрома преданного папаши своей супруги в ближайшие же несколько дней, уселись ужинать.
Все было просто замечательно, а главное весело. Некогда было грустить о грядущих событиях, которые обязательно произойдут по приезду двух мужчин, за спинами которых творится такая авантюра. Ника на время позабыла, что ее выгнали из дома, веселясь наравне с Марфой по поводу тех приключений, в которых им удалось поучаствовать и о тех, которые еще нужно спланировать.
- Марфа, как же хорошо, что заместо Глеба Георгиевича, ты стала мне помогать! Князь бы не за что не допустил того, что мы с тобой устроили. Теперь осталось совсем чуть-чуть, да? Нам бы его из приюта вышвырнуть, только вот, как? Может, мне все-таки стоит туда пойти? Как считаешь?- улыбаясь, поинтересовалась девушка, с аппетитом откусывая сдобный пирожок с вареньем.

Эх… а Клара Оскаровна делает такие булочки по-другому… Как она там? Все еще дуется или, может быть, уже письмо Илье написала? Может быть, сходить к ней и объяснить все как есть? Да разве она поверит теперь...

 Отправлено: 19.10.10 19:22. Заголовок: - Даааа… Мы с тобой ..

- Даааа… Мы с тобой неплохо поработали, - сказала Марфа, отпивая чай из блюдца и закусывая его изрядным куском сахара. – Но ты права. Наши шуточки этому кочету только перья из хвоста повыдергали, а нам надо сделать так, чтобы крылья ему подрезать. Чтобы он ваще забыл, как детишек обижать.

В Питер наконец-то пришла теплая погода. Женщины сидели на освещенной солнцем кухне особняка Стрижевских и гоняли чаи.

- Хорошо бы конечно турнуть его из приюта так, чтобы он вылетел оттуда с треском, и чтоб податься ему было некуда. Мдааа, Ника, придется видимо тебе стать приманкой. Не боишься? Да ты кушай, кушай. Молочка вот возьми к пирожкам-то. Вкуснее будет.

Марфа уже заметила, что девушка очень любит поесть. Странно, однако! Такая худосочная, а петиты у нее, как у берем… Ой! А она не того, а? Ай, да дохтур! Ай, да проходимец! Вот как он женщин лечит! «Вылечил», понимаешь, и в Ивропы ускакал! Ох, доберусь я до него. Вот разберусь с Петром Васильичем, и за дохтура возьмусь. Заставлю его жениться на Нике. Ну, вот как теперь ее одну в приют отправлять?

- Но одной тебе туда идти опасно. Я с тобой пойду, чтобы рядом быть. И надо обставить все так, чтобы он меня на работу взял, и чтобы считал меня своей сторонницей. У тебя есть мысли, как это сделать?

 Отправлено: 19.10.10 20:41. Заголовок: В словах подруги был..

В словах подруги был резон. Одной туда соваться было как минимум глупо, потому как второй побег ей провернуть будет, ох как, трудно, а до приезда Илюши еще надо дожить, и вообще, она сомневается в целесообразности рассказа обо всех их с Марфой приключениях, так что тут надо все рассчитать так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы.
Наморщив лоб, Вероника сосредоточенно стала размышлять, периодически прерывая мыслительный процесс откусыванием вкусной сдобы. Решение пришло само собой.

-Марфа, а что если ты наймешься в приют кухаркой, а? Тебя с руками оторвут за такие булочки! Только вот устроиться тебе надо пораньше, скажем, если завтра туда пойдешь, а я объявлюсь через денек, мол, одумалась, вернулась. Лугочевский же, наверняка, замял факт моего побега, ему это не выгодно. И не искал меня никто, деньги-то на содержание каждого питомца идут, а коль кто уходит из приюта или, как я, убегает, то средства должны перестать поступать. Так что, вернись я вот так, запросто, никто ничего не скажет, а он только обрадуется, тут же клюнет, захочет счеты свести. Тут-то, мы его и выведем на чистую воду,- допивая чай Ника, с самым что ни на есть серьезным видом поднялась из-за стола.

-Надо мне к Кларе Оскаровне сходить. Там платье мое старое должно остаться, а то во всем этом чистом, да новом будет как-то подозрительно являться,- запихивая в рот очередной кусочек булочки, Вероника подумала о том, что если она вот так и дальше будет поглощать пирожки, то к приезду Ильи превратиться в бочонок, поэтому, с явным сожалением посмотрев на поредевшее блюдо, не стала больше трогать выпечку, хотя есть по-прежнему отчего-то хотелось. И спать, между прочим, тоже – если я не вернусь сегодня, то значит, осталась ночевать на Аптекарском. Надо с ней объясниться, скучаю я по Кларе Оскаровне, да и Илья потом не поймет, - чмокнув на прощание Марфу в обе круглых щеки, Ника поспешила в дом Бека.

Все ее надежды оправдались. Старая немка места себе не находила все эти дни. Конечно, никакого письма она не писала, а просто тихо сходила с ума от волнения за эту несносную девицу, которую тоже уже успела полюбить, как и герр доктор. И когда, стоя на пороге, девушка нерешительно потянулась к звонку, дверь распахнулась сама. Клара Оскаровна видела из окна, как девушка поднималась по лестнице и с замиранием сердца ждала, что она придет. Заключая беглянку в объятия, строгая экономка стал причитать что-то то на своем родном языке вперемешку с русскими словами. Так они и помирились. Ника все подробно поведала Кларе Оскаровне, и чуть ли ни через каждое слово умоляла ее ничего не говорить Илье Ильичу, потому что действительно очень боялась его огорчить или напугать своим поведением. Немка, успокоившись, все выслушала с должным вниманием и терпением и пообещала молчать, даже согласилась помочь. Ей была отведена роль особая, Клара Оскаровна сама предложила поучаствовать в «возвращении» Ники в приют. По плану, который еще следовало обсудить с Марфой, экономка должна притащить туда Нику с воплями о том, что эта попрошайка пыталась ее обокрасть, а так как она знает, что делают с такими вот девками в полиции, решила отвести ее в приют, потому как девчонку стало жаль, и она сама ей сказала, что сбежала оттуда. Далее Клара Оскаровна будет на связи с Марфой и при необходимости подключится к дальнейшим действиям. А больше они ничего обсудить не успели, так как Нике вновь очень захотелось спать…


Маленькая уютная комнатка, которая стала для нее настоящим домом, теплая постель, и все вещи вокруг напоминали о любимом, который вот уже совсем скоро должен будет вернуться - чего еще можно желать? Перед сном она, как всегда, заглянула в кабинет Ильи и даже чуток посидела там, да так и заснула незаметно, уютно свернувшись клубочком в его кресле у камина.

 Отправлено: 06.11.10 10:02. Заголовок: На следующее утро Ма..

На следующее утро Марфа встала пораньше, напекла пирогов с капустой, с картошкой и с вареньем. Покормлю сироток, - мечтала она, колдуя над тестом. Пока пышные пирожки остывали, она переоделась.

Для устройства на работу следовало одеться получше, и Марфа, скрепя сердце, достала из сундука свое самое красивое и любимое платье, которое уже два года берегла пуще глазу. Материю на него ей подарил сам Глеб Егорыч. Нет, ну не подарил конечно, а привел ее в дорогущий магазин и сказал: «Выбирай, Марфа! Куплю все, что тебе понравится.» Дворовые бабы ей тогда обзавидовались, сплетничали про нее всякое. Все им было невдомек, чего это барин Марфу к себе в кабинет зовет и часами там с ней шушукается. Одно слово, дуры! Не знали они, что она тогда помогала князюшке ловить одного злодея. Очень уж Глеб Егорыч ценил Марфино чутье.

Увидев приютских детей, Марфа чуть не разревелась навзрыд, вот как ей жалко их стало. У нее самой в их возрасте жизнь была не сахар, но она хоть сытая всегда была. А эти! Взгляды холодные, голодные, затравленные... и совсем недетские. Они без особого доверия и соверщенно без радости смотрели на незнакомую женщину, протягивающую им теплые, ароматные пирожки. Те, что помладше, все-таки взяли у нее сдобу, а старшие так и продолжали стоять и удивляться, мол, откуда это вдруг на них свалилась такая кормилица?

- Что тут происходит? – раздался скрипучий голос со стороны темного коридора.

Услышав его, дети словно испарились. Только один маленький постреленок, который успел распробовать пирожок, подскочил к Марфе и протянул ручки. Она без промедления сунула в них десяток пирожков и прикрыла его отступление своей пышной юбкой.

- Тебе чего тут надобно? – голос принадлежал худой высокой женщине не первой молодости, которая держала в руках связку ключей.
- Я это… на работу хочу устроиться. Кастелянша местная, видимо. Тебя то мне и надо.
- Из каковских будешь?
- Из дворовых князя Стрижевского. Барин уехал, а нам жить то надо. Вот и ищу работу. Мне бы только прокормиться. Я стряпуха хорошая. Вот попробуйте, - и Марфа протянула женщине пару оставшихся у нее пирожков, которые не уместились в маленьких ручонках мальчика.

Та с брезгливой миной взяла угощение, но все же надкусила. Видимо, ей понравилось, потому что она спросила:

- Так говоришь, только прокормиться хочешь? То бишь, жалования тебе не надо?
- Нуууу, - протянула Марфа. – Не отказалась бы, но могу и обойтись. Барин скоро вернется.
- Ладно. Пойдем.

Эти два коротких сухих слова прозвучали для Марфы музыкой. Через час она уже орудовала на приютской кухне, наводя там порядок. Осталось только дождаться Нику.

 Отправлено: 23.11.10 13:47. Заголовок: Тем временем, нескол..

В тот же день, но несколькими часами позже, Вероника, на пару с Кларой Оскаровной, готовились к другому спектаклю. Из сундука в кладовке немка выудила старое платье девушки, правда, оно не выглядело уже таким страшным, как тогда, когда Ника впервые появилась в нем перед глазами фройляйн Кнабе. Тем не менее, оно прекрасно подходило для предстоящего маскарада. Клара Оскаровна все утро провела подле Ники, с волнением расспрашивая ее о подробностях предстоящего дела. А дело было, действительно, сложным: женщинам предстояло разыграть скандальную сцену. После чего Вероника, «вся в слезах», должна будет, как беглянка, оказаться с позором возвращена в стены приюта, под «заботливое» крылышко Лугочевского. Сомнений в том, что он обрадуется возвращению несносной девчонки и захочет сразу же с ней поквитаться, не было.

- Ворофка, опорфанка!- вопила немка, грубо таща за собой упирающуюся девицу. И никто бы не поверил, что еще минуту назад, еле сдерживая слезы, Клара Оскаровна обнимала девушку и просила ее отказаться от задуманного.
- Пусти меня, ты, высохшая селедка! Я ничего у тебя не брала! Куда ты меня тащишь, я не хочу! Я не пойду! - еще с утра Ника старательно вспоминала порядком уже подзабытые за это время ругательства, заранее извиняясь перед экономкой, что придется их при ней произносить.
- Я тебя, отводить туда, откуда ты взялась, мерзкий дефчонка! Сказать мне спасибо за то, что я не вызвать полицай!- продолжала гнуть свое фройляйн Кнабе, а Ника, вырываясь, по-прежнему громко ругалась, на чем свет стоит. Поэтому немудрено, что когда они оказались у ворот приюта, на шум уже успели сбежаться дворник, ключница и Марфа.

Пока Клара Оскаровна объясняла на ломаном русском, в связи с чем она привела эту оборванку, Ника стояла рядом и ждала. В итоге, когда немка угомонилась, и Ника была узнана ключницей, девушку увели за ворота, а немке даже спасибо не сказали.
Оказавшись в родных стенах, Ника тут же присмирела, покорно следуя за своей тюремщицей. Ей уже была обещана скорая личная аудиенция у Лугочевского на предмет ее побега, с дальнейшим вынесением приговора и прочими казнями египетскими. А покамест ее просто запрут в сыром подвале на замок. И будет она, окаянная, сидеть там до тех пор, пока Петр Васильевич не соизволит разрешить ее выпустить.

Таким образом, первая часть плана сработала на ура. Теперь оставалось только ждать, а уж Марфа точно не подведет в дальнейшем. Правда, перспектива провести энное количество времени в сыром и темном погребе была вовсе не радужной, но что поделать, придется немного померзнуть, от насморка еще никто не умирал.

 Отправлено: 23.11.10 18:09. Заголовок: Петру Васильевичу ин..

Петру Васильевичу иногда начинало казаться, что его прокляли. Как пить дать, сглазили! Но кто?! Вот бы узнать, да глазенки эти…. В ту же минуту перед Лугочевским вставал образ светлоокой и белокурой девушки, и он с силой сжимал кулаки. Ника! А кто еще виноват, с нее все началось. Маленькая, безмозглая дрянь. Но что поделать, Веселова черт знает где, а беды - вот они, рядом. И три из них сидят с ним за одним обеденным столом. Нет, все же беды все от баб и с этим, пожалуй, согласится и зять Петра Василевича, этот понурый графчик. Мещерский уже почти свыкся с житьем в доме своего тестя. А теща - так и вообще в нем души не чает. Одна беда – жена, и то, что с каждой обидой она неслась к отцу, а тот посылал к Мещерскому слуг, которые разъясняли молодому человеку правила обхождения с дамами.

Да, жизнь не задалась, - с этими мыслями Лугочевский садился в экипаж и отправлялся в приют. Жизнь не задалась, - думал он, разбирая счета и письма от покровителей приюта. О, баронесса N* - попробуй ее проведи! Еще одна хитрая бабенция, как и все из ее породы.
Во дворе послышался шум, крики, но господину попечителю было не до них. Совсем ему не хотелось вникать в дрязги, которые устроили там приютские, тем более, что вскоре они и стихли. Лугочевский снова занялся бумагами, а в уме уже прикидывал собственный убыток в этом месяце. Ну что же это такое! Когда же ему улыбнется удача?
Но, видно, этой капризной женщине Петр Васильевич был все же не безразличен, по крайней мере, так, как можно было подумать вначале. После троекратного стука в его дверь, на который Лугочевский просто не обратил внимание, в проеме показалась голова, а затем и внушительные телеса Аксиньи.

- Барин, Петр Васильевич, там какая-то женщина приволокла мамзель Веселову. Сказала, что та у ней чаво украла. Но так как разбираться с полицией не желает, приволокла ее сюды.

Лугочевский сначала даже не понял, что это такое ему было сказано. Потом прислушался к Аксиньи и пару раз переспросил.

- Значит, сюда ее прислали, назад. Вот и вернулась, птичка перелетная! Ну что ж, заприте ее, а часа через три ко мне ведите. Нам с ней есть, о чем потолковать! Уж я то с этой дрянной девчонкой разберусь! И глядите мне!!! Не дай бог опять смоется….

Зубы Лугочевского даже клацнули, как у голодного волка, когда он изложил свое пожелание относительно Вероники. Аксинья тут же исчезла за дверью, а Петр Васильевич с самой милой улыбкой уселся за стол и откинулся на спинку стула.

- Таки есть справедливость на свете Божьем!

 Отправлено: 29.11.10 17:28. Заголовок: Работы было много, н..

Работы было много, но Марфа ее никогда не боялась. Глаза страшат, а руки делают, - часто говаривала она сама себе. Потихонечку – помаленечку, и вскоре кухня детского приюта обрела тот вид, который должна была иметь: посуда перемыта, котлы и чугунки вычищены, пол подметен, а стол для готовки блестит ярче, чем ножи. Пора и за стряпню браться. Однако убираясь, Марфа не забывала поглядывать в окно, которое (ах, как удачно) выходило прямо на двор. Благодаря этому она не упустила тот момент, когда там разыгралось представление: Курва Оскаровна притащила упирающуюся и ругающуюся на чем свет стоит Нику, чтобы «сдать» ее обратно в приют. Марфа не стала стоять в стороне. Она выскочила во двор и, сердито качая головой, начала громко возмущаться поведением «негодной девчонки»:

- Вот ведь, какая неблагодарная! Воровать пошла, хотя ее здесь и кормили, и поили, и крышу над головой давали… Ох, куды катимси?

А позже, когда Лугочевский приехал в приют, Марфа улучила момент и отловила его в темном коридоре:

- Ваше Сиятельство! – окликнула она его и, приблизившись, упала на колени. Хотя этот господин на «сиятельство» не тянул, но как-никак, а он теперь графский тесть, так пусть потешится новым титулом и «посияет» немного. – Я кухарка новая. Позвольте слово молвить? Тут у вас давеча девчонку-воровку в подвал заперли. Да разве ж это наказание для нее, шалопутной? Можно ее ко мне на кухню, а? Начистит пару котлов до блеска, сотрет кожу на нежных ручках, сразу поймет, что воровать нехорошо. Уж у меня она не забалует.

 Отправлено: 01.12.10 12:45. Заголовок: Проведенные часы в п..

Время своего "заключения" в погребе Ника провела в раздумьях над тем, как ей себя преподнести Петру Васильевичу. Конечно, она могла закатить ему истерику, только вот что могло из этого получится, одному богу известно. Разозлить его раньше времени тоже не хотелось, иначе как потом объяснять Илье, откуда это у нее появились новые синяки да царапины? По плану, ее целью было просто скомпрометировать Лугочевского без вреда себе. Но как? Изобразить виноватую покорность - тоже не вариант, ведь он может воспользоваться ситуацией, и в результате получится исход первого варианта.

Когда же, интересно, меня отсюда выпустят? Зябко поежившись, Ника сделала очередной круг по комнате, когда в дверном замке повернулся ключ. Ее провели по знакомым коридорам прямиком в кабинет «хозяина» приюта. При виде девушки, Петр Васильевич, только что зубами не клацал от восторга и предвкушения долгожданной расправы. Ника, плотно сжав губы, с вызовом дернула головой, впиваясь ненавидящим взглядом в его лицо. Она молчала, и он молчал, оба как будто пытались просверлить друг в друге дырку глазами, соревнуясь, у кого это выйдет первым.


Расцарапать бы это надменную рожу, чтоб не пялился, как сытый кот!