Отправлено: 27.07.10 23:58. Заголовок: Опасные тайны храма продажной любви

Время: середина ноября 1832 года
Место: особняк вдовы Шустовой на Мойке - дом доктора Кузнецова
Участники: Илья Ильич Кузнецов, Александра Николаевна Шустова

 Отправлено: 28.07.10 00:33. Заголовок: В последнее время Са..

В последнее время Сашка постоянно нервничала. Сначала эти дипломаты, непонятно почему выбравшие ее дом, любимый, обожаемый, душевно выпестованный, для своих странных и опасных дел. Теперь этот переезд, который тоже дался нелегко что ей, что ее девушкам. Работницы то и дело (по очереди как будто, словно график составили) шмыгали носами и пускали слезки на свои румяные щечки, и конечно Сашке приходилось их успокаивать, она же чувствовала ответственность за своих “птичек”. Но ее-то кто утешит? Василий Иванович, дородный купец, который и помог ей больше всех с этим переездом разок выслушал все страхи и горести Сашины, да больше она уже не смела при нем плакать - поняла, что не нравятся благодетелю, как и многим мужчинам, женские слезы. Так и приходилось ком в горле проглатывать и часто-часто моргать влажными ресницами, запрокинув голову вверх, чтобы не дать слабины. А ее дать ой как хотелось. Одно радовало, некогда было себя жалеть.

Новый дом следовало обставить, все устроить, да еще придумать, как новое заведение сделать еще шикарнее и интереснее предыдущего! Вдова надворного советника Шустова даже повеселела, выбирая ткань для обивки стен и мебели, заодно присматривая своим девушкам и себе новые наряды. Хорошо хоть деньги были, не зря она их так долго копила и не покупала себе дорогого экипажа, о котором давно мечтала. Да и московский особняк удалось хорошо продать, а, главное, быстро. Наконец, дом приобрел товарный вид. За строгими классическими линиями фойе и первой гостиной скрывался Зал Веселья, из которого причудливая лестница вела наверх, четырем комнатам, каждой по-разному обставленным. Личные комнаты хозяйки, ее работниц и слуг были отделаны со вкусом и не хуже чем у дворян. Таково было первое желание Саши. Работа - работой, там пышность, позолота, причудливость была уместна. А все остальное не должно быть таким кричащим и вызывающим.

Вроде бы все готово, слуги наняты, девочки устроены, дом готов к приему гостей, но вот напасть - Лизонька опять надурила, а Сашка, обстановкой занятая, и не углядела. Признаться честно, Шустова не могла из-за своей романтичности найти в себе силы запретить девушкам влюбляться и встречаться с мужчинами в обход работы, за что не раз уже страдали как сами работницы, так и их хозяйка. Вот и сейчас, Лизавета подвела. Ее Димка, еще в Москве вскруживший ей голову, за своей “веселой пташкой” не полетел в Петербург, чем разбил сердечко чувствительной Лизе. Как она умудрилась даже при такой жизни остаться влюбчивой и доверчивой одному Богу известно. Ну да ладно, бросил и бросил - с кем не бывает. Но он же ее беременной оставил. И Лизетта, вместо того, чтобы пойти к Саше и рассказать обо всем - перепугалась до полусмерти из-за того, что выгонят, обязательно выгонят, кому с приплодом она будет нужна. Никому ничего не сказав, отчаянная Лиза нашла в незнакомом городе умельца - вот же упрямая! - и попыталась избавиться от плода своей несчастной любви. Но это же убийство! Если бы Саша узнала все раньше, она бы не растерялась. Пусть бы Лизка рожала. Девушка шьет неплохо, поработает у нее пока портнихой, родит, на это время Сашка себе еще девушку найдет, чай, не в лесу поселились - достаточно желающих. А как родит, то потом сама решит, возвращаться ли ей к своему промыслу или дите растить, да на хлеб себе шитьем зарабатывать. Но Лизавета решила по-своему, и теперь закрылась в своей комнате и страдала от жутких болей внизу живота. Вот такую ее, истекающую уже кровью, бледную и еле живую Сашка и нашла. Хорошо хоть остальные девушки с головой оказались. Как услышали стоны - сразу Шустову позвали.

Но знать это одно, а придумать, что делать - совсем другое. Аборт - это преступление, а Лизке врач необходим, а то помрет девка. Ох как бы Сашка ей сейчас пощечину дала, чтобы дурь из головы выбить, ну да вытащит она ее и непременно даст. Как только выздоровеет. А то все никак не поверит, что Шустова им не враг, а добра хочет. Жалко Лизавету было до слез, но сидеть и рыдать снова времени не было, доктора надо было найти, да срочно. Александра одела скромное платье мещаночки и пошла на Сенную площадь. Хорошо хоть пять вечера уже наступило, девушки уже вышли на заработки. У них-то она и узнала про доктора, у которого можно попросить помощи в деликатной ситуации, и на которого хоть немного положиться можно. Узнав адрес и расспросив, как найти нужный дом, Шустова отправилась к Кузнецову, молясь по дороге о том, чтобы врач оказался дома, согласился бы помочь, и Лиза смогла бы их дождаться.
Не раздумывая, только вступив на искомое крыльцо, Саша постучала в дверь.

 Отправлено: 28.07.10 20:18. Заголовок: Совсем недавно верну..

Совсем недавно вернувшись домой с факультета, где как раз сегодня читал очередную лекцию студентам, Илья, по своему обычаю, велел подать ему ужин прямо в кабинет. И теперь с аппетитом уплетал ароматные щи, сваренные Кларой Оскаровной, закусывая испеченными ею же румяными и сочными расстегаями с мясом, одновременно разрезая конверты и прочитывая пришедшую за день почту, когда пожилая немка вошла в комнату. В списке грехов, которым с точки зрения фройляйн Кнабе, был подвержен герр доктор, чтение за едой проходил по разряду особо тяжких. Поэтому, застав его очередной раз за этим «ужасным занятием», экономка метнула на Кузнецова такой осуждающий взгляд, что он чуть не подавился пирожком, словно провинившийся ребенок, поспешно положил письмо на стол и, кашлянув, посмотрел на экономку:

- Что случилось, Клара Оскаровна? Вы о чем-то хотели мне сказать?

- Да! Я хотел сказать, что читайт и ест – несовместимо, Илья Ильич! Это отшень-отшень не есть хорошо для Вашего… - тут она замялась, подбирая русское слово, но не нашла его, - verdauung…

- Фройляйн Кнабе, покорно благодарен за заботу о моем пищеварении, однако уж позвольте мне поступать так, как я нахожу более удобным, - Кузнецов улыбался иронически, но в интонации проскользнула и нотка раздражения. Последнее время Клара Оскаровна уж как-то слишком сильно взялась налаживать его быт, переводя его на жесткие рельсы сурового немецкого порядка. – И, если это все, то я хотел бы… - он вновь взял в руки недочитанное письмо, всем видом демонстрируя немке, чего именно он бы хотел – остаться, наконец, одному.

- Эээ… нет! - безаппеляционно мотнула головой форйляйн. – Там женщина… Она желайт фидеть Вас, герр доктор. Я объясняйт, что часы прием закончиться, но она гофорить, что это отшень неотложно. Она в гостиной.

- Женщина? Неотложно? Ну что же, - Кузнецов со вздохом взглянул на недоеденные щи и расстегай, - скажите ей, я сейчас выйду. Пусть подождет пять минут.

Немка, кивнув, удалилась, а Илья встал со своего места и пошел вымыть руки и немного привести себя в порядок. В зеркале рукомойника отразилось довольно усталого вида лицо. В последнее время он, в самом деле, несколько загнал себя работой. Однако, с другой стороны, на что еще ему, собственно, тратить время? Семьи нет, единственная родня, мать и брат – далеко, поэтому, что себя жалеть-то? Да и поводов нет, собственно…

Женщина, которая обернулась к нему, когда Кузнецов вошел, наконец, в гостиную, была ему незнакома. Одета скромно, даже несколько нарочито скромно. Но ткань платья дорогая и качественная. Впрочем, по виду, не дама из общества, а скорее – обеспеченная мещанка. К Илье Ильичу обращались люди разных сословий, и со всеми он бывал одинаково любезен. Не собирался отступить от этого правила и теперь.

- Добрый вечер, сударыня. Мне сказали, что Вы искали со мной встречи по неотложному поводу. Кто-то из Ваших родных заболел? - спросил он, профессиональным взглядом мгновенно определяя, что уж сама-то она явно здорова.

 Отправлено: 29.07.10 16:29. Заголовок: Саша была почти дово..

Саша была почти довольна. Девочки с Сенной ее не обманули: доктор и впрямь был представительный, даже если судить просто по дому. Служанка доктора, иностранка, которая вышла узнавать у посетительницы, что ей нужно от Ильи Ильича, почти напугала куртизанку своей внушительностью и суровостью, которую только подчеркивал ее немецкий акцент. Но Шустова помнила, почему она оказалась в этом доме, а поэтому отступать была не намерена. Вежливо, но твердо она попросила передать месье доктору, что дело, по которому его хотят видеть, неотложное и касается вопроса жизни и смерти, так что она смиренно просит господина Кузнецова не медлить. Служанка не очень впечатлилась поведением незванной гостьи, но сообщить хозяину все-таки отправилась. Шустова ненадолго перевела дух.

К сожалению, время ее спокойствия быстро закончилось: прошла уже минута, а шагов доктора все не было слышно!
Да что он о себе думает! Чем он там таким занят! У него же не приемные часы, значит, пациентов наверху нет! Неужели так сложно спуститься! Лизетта, Лизонька, ты только держись. Если надо будет - я его сама из того кресла вытащу, в котором он развалился, лентяй!
Страх сменился негодованием, на которое, как считала Саша, у нее есть все основания. К счастью, она умела справляться с собой и в тот момент, когда доктор все же вышел к ней, никаких внешних признаков раздражения на лице Шустовой не оказалось.

Молод. Приятной наружности. Вежлив. Про опыт его мне уже понарассказывали хорошего. Годится. Теперь, главное, чтобы помог Лизе, а умолчать об истинной причине ее болезни я уж его уговорю. Всеми доступными мне способами.

Приняв такое решение, Саша отмерла и сделала порывистый шаг в сторону врача, при этом на лице у нее отразилась вся мука от переживаний за Лизу, которая была в ее сердце на самом деле.

- Доктор, умоляю! Спасите мою сестру! Кажется, она потеряла ребенка и теперь умирает сама!

 Отправлено: 29.07.10 21:28. Заголовок: - Но, сударыня, бою..

- Но, сударыня, боюсь, что Вам дали неверный адрес. Я не практикую женские болезни, Вам следует обратиться к другому врачу, я даже могу сказать, к кому. Есть очень хороший специалист, доктор Штоссмайер… - он взглянул на женщину и осекся, в ее больших голубых глазах плескалась просто бездна отчаяния и мольбы. – Я – терапевт, поймите меня правильно! – он беспомощно развел руками и пожал плечами, но странная посетительница по-прежнему умоляла его глазами. И это было убедительнее миллиона слов. – Ну, что мне делать, чтобы убедить Вас? Ну… хорошо-хорошо, давайте поедем, я осмотрю Вашу сестру, но, если скажу, что ничего не могу сделать, Вы немедля отправитесь к герру Штоссмайеру… или к другому доктору.

Через пару минут Илья Ильич уже находился в своей манипуляционной, собирая необходимые инструменты. Поздняя посетительница была предоставлена заботам Клары Оскаровны, которой было велено напоить женщину хотя бы чаем. С одной стороны, это отвечало законам гостеприимства, а с другой – позволяло на некоторое время отвлечь немку. Ибо неким шестым чувством Кузнецов ощущал, что во всей этой истории есть нечто странное. Почему – он и сам не смог бы объяснить, просто интуиция. Наверное, именно привычка слушать это «шестое чувство», присущая всем хорошим докторам, подсказала ему бросить в чемодан с инструментами, помимо зеркал, несколько кюреток, абортцанг, а также набор расширителей и пулевые щипцы. Когда-то давно, оборудуя свой кабинет, он приобрел и этот, сверкающий полированным металлом, комплект. Купил – на всякий случай. Но случай не наступал, поэтому до сего момента, все они мирно лежали в дальнем углу шкафа. Вот и пригодились.

Ровно по этой же причине – неумолчному и настойчивому голосу интуиции, - Кузнецов достал с полки том учебника Рихтера по акушерству, в который не заглядывал, верно, со студенческих времен, и пролистал – на большее времени не было – нужную тему. На том сборы оказались завершены, он надел сюртук и спустился вновь в гостиную, где ждала его женщина, чьего имени он даже не успел узнать. И вскоре они уже ехали по петербургским улицам в экипаже, вероятно, принадлежавшем посетительнице.

По направлению движения, Илья быстро понял, что едут на Мойку. На этой респектабельной улице обитали несколько пациентов Кузнецова, поэтому здесь он прекрасно ориентировался. Впрочем, неприметный с виду особняк, подле которого экипаж, наконец, остановился, видел впервые. И надо сказать, что внутреннее убранство помещения, куда он вошел вслед за хозяйкой, говорило, что на обстановку потрачены немалые деньги, но дом, тем не менее, явно не жилой. Однако раздумывать над этим было особенно некогда, если все так срочно, как говорит его хозяйка. Поэтому, едва избавившись от верхней одежды, Илья Ильич обернулся к женщине:

- Я готов последовать туда, куда прикажете.

 Отправлено: 30.07.10 16:47. Заголовок: Когда доктор стал от..

Когда доктор стал отказываться, Саша не на шутку перепугалась. Почему же ей тогда советовали этого врача на Сенной? Девочки говорили, что пользовались его услугами и всегда оставались довольны... Она ничего не говорила и только смотрела в глаза месье Кузнецову. Если он сейчас откажется, я могу просто не успеть привести доктора. Лиза и так уже долго страдает, надо торопиться... Пожалуйста, пожалуйста, ну сделайте хоть что-нибудь! К славе всех святых, мужчина сдался под умоляющим взглядом Саши и согласился ехать с ней. Оставив посетительницу со строгой немкой, он пошел собираться. И снова время для Саши потянулось неприлично долго. Чай не хотел проходить через горло, Шустова с усилием заставила себя сделать пару глотков и постаралась отрешиться от изучающего взгляда то ли служанки, то ли домоправительницы.

Когда Кузнецов спустился уже с врачебным чемоданчиком, Саша еле удержалась, чтобы не повиснуть обеими руками на его локте и не потащить за собой в нанятый экипаж. К счастью, доктор и сам больше не медлил.

Приведя врача в дом, Саша сразу утянула его к лестнице на второй этаж, ведущий в жилую половину особняка. Это было сделано с некоторым умыслом, чтобы доктор ненароком не увидел Зал Веселья или прочие комнаты, где Шустова планировала принимать своих гостей. Чем дольше этот врач не будет знать, в чей дом он попал, тем лучше он окажется помощь Лизе, - думала Саша. Но ее подвели собственные работницы. Ивочка и Жанночка не додумались надеть скромные платья, они вообще не вспомнили о том, что к вечеру нужно уже одеться и расхаживали по особняку в халатах, наброшенных поверх ночных сорочек. Их одеяния были достаточно говорящими, чтобы разумный не вчера родившийся мужчина все понял. Я надеюсь, что это вы из-за волнения за Лизу, а не потому что такие дурочки... Кыш, с глаз моих!
- Ива, Жанна, не мешайте доктору. Я вас позову, если понадобится помощь, - сказала Саша устало. Послушные девушки быстро скрылись за соседней дверью. Шустова повернулась к врачу и кивнула на ближайшую к ним дверь.
- Она здесь. Пойдемте?

 Отправлено: 30.07.10 21:11. Заголовок: Внезапное явление п..

Внезапное явление перед ними двух расхристанных девиц, короткая реплика, брошенная им хозяйкой заведения тихим и усталым голосом, в которой, однако, ему послышались нотки властности, а также то, что, едва она была произнесена, дамочки тотчас же скрылись с глаз долой, внесли некоторую ясность в догадки Кузнецова о том, куда его занесла сегодня судьба. Завсегдатаем подобного рода домов, коих немало развелось в столице последнее время, Илья Ильич не был. Во-первых, на то не хватало особенно времени, во-вторых, к счастью, пока еще находились женщины, желающие подарить ему любовь – бесплатно. И хотя родился он, в самом деле, не вчера, а вот и в голову не пришло в хрупкой брюнетке с волнистыми волосами и беспомощным, немного робким выражением глаз, предположить бандершу! Поэтому теперь он взглянул на нее, действительно, по-новому. Но без всякого осуждения и презрения. В конце концов, всякий зарабатывает, как умеет, не так ли?

Впрочем, долго размышлять на эту тему не пришлось, потому что минутой позже Илью Ильича пригласили пройти к пациентке. И взглянув на нее, он тотчас и забыл обо всем постороннем, занимавшем мысли. Девушка находилась в кровати, в углу комнаты, и лежала на боку, жалко сжавшись в комочек, кусая от боли бескровные губы. Сама несчастная, при этом, цветом лица вполне могла сравниться с белым бельем, которым была застелена ее постель. Она была в сознании, поэтому, при появлении посетителей в своей комнате, вздрогнула и попыталась приподняться, но, застонав, безвольно рухнула. Поставив на пол свой чемоданчик, Илья Ильич без промедления подошел к ней и, нашептывая что-то успокоительное, выпростал ее руку из-под одеяла, чтобы измерить пульс. Это было необходимо, чтобы хоть примерно оценить объем кровопотери. И по его частоте, выходило, что где-то с пол-четверти, очень, очень много! Произведенный следом осмотр подтвердил догадки Кузнецова: аборт, да не самопроизвольный, а нарочно вызванный – как он есть. Преступное деяние, наказуемое тюремным сроком… «Если выживет, конечно», - мелькнула следом мрачная мысль.

- Что же ты наделала, чертова кукла? - тихо спросил он у своей пациентки, впрочем, беззлобно, скорее, задумчиво. А размышлял он теперь о том, что времени, чтобы на помощь призвать кого-то из знакомых гинекологов, просто нет. Стало быть, придется все делать самому. И это при том, что первый и последний раз в жизни абразию матки он делал под руководством профессора Добсона еще в Оксфордской университетской клинике, когда проходил курс акушерства! При мысли о том, в какую историю влипнет, когда девица умрет – а это очевиднее всего, случится, если не сразу после операции, то уж точно, через несколько дней – от послеоперационного сепсиса, Кузнецов почувствовал, как по спине прошел неприятный холодок. Ведь, последним, кто ею занимался, оказывается, в таком случае, он сам, а вовсе не та бабка-повитуха, которая изуродовала эту девку. А далее, как водится, судебное расследование, публичный скандал и – прощай удачная карьера в столице. Да и вообще – прощай, Петербург, здравствуй, каторга! Ведь, можно не сомневаться, припомнят ему и ту московскую историю…

Самый простой выход теперь – сказать, что больная безнадежна. Что опоздали с вызовом. И это не будет ложью. В нынешнем состоянии, каждая минута приближает ее к этой границе, из-за которой уже не вернуться. А что – он ведь не бог, он – просто доктор, да еще и не специалист в подобных вещах… Обо всем этом Илья думал, пока, отвернувшись, молча мыл руки в тазу с теплой водой. Весь его врачебный опыт, разум, инстинкт самосохранения буквально хором орали в эти минуты не связываться, не лезть, дать несчастной девке умереть спокойно, насколько это возможно, облегчив ей страдания, например, банальным назначением настойки опия внутрь. С другой стороны, поступить так не позволяла… нет, даже не совесть, но в хорошем смысле этого слова, амбиции, которые у Ильи частенько заглушали голос разума и инстинкт самосохранения. Да и жалко идиотку, черт побери!

Закончив с мытьем, Кузнецов еще минуту тщательно вытирал руки чистым полотенцем, поданным ему хозяйкой заведения, которая теперь изучающее и с надеждой смотрела на него, ожидая вердикта медицинского светила, заглянувшего в ее обитель, а потом тихо, чтобы больная не услышала ненароком, проговорил, внимательно глядя ей в лицо.

- Сударыня, Ваша… сестра, - теперь было не время демонстрировать проницательность, он и не стал, - она скоро умрет, - в голубых глазах женщины мелькнул ужас, но это еще не все, что он хотел сказать. – Случится это, если ей немедленно не выполнить абразию, чтобы удалить остатки плода и попытаться остановить тем самым кровотечение. Но это – тоже не гарантия успеха. У нас мало шансов, однако можно попытаться. Но мне понадобится ассистент. Вы готовы?

 Отправлено: 31.07.10 03:57. Заголовок: Саша с трепетом, вол..

Саша с трепетом, волнением и всеми признаками благоговения наблюдала за доктором. Пусть его действия, изучающие, рассматривающие, пока не приносили Лизе никакого облегчения, но они-то как раз и успокаивали немного Шустову. Если не бросается сразу что-то делать, а сначала думает, значит, должен быть толковым доктором. И пусть утверждал, что женские болезни - не его специализация, но не выглядит испуганным или растерянным. Да, медлительный где-то на вкус Сашки, которой страшно было смотреть на белую, обескровленную Лизку, но ведь должен помочь! Он же теперь тут!

К сожалению, Саша прекрасно понимала, что теперь уже от нее мало, что зависит. В медицине она не понимает почти ровным счетом ничего, кроме всех известных народных средств, и хоть крови и не боится - все-таки немало времени на кухне провела, наблюдая, как их кухарка Пелагея разделывала очередного поросенка или курицу - но от всего Лизиного вида ее бросает в дрожь и вводит в ступор. Бессилие, конечно, расстраивает очень сильно, но с детства привыкшая полагаться на мужчин, Шустова и теперь доверилась опыту незнакомого ей, однако уже успевшего понравиться своим поведением, месье Кузнецова.

Осмотр был окончен и тут уж доктор медлил не совсем понятно для Саши. Хотя, всмотревшись в его фигуру, она постепенно догадалась, что, скорее всего, Илья Ильич просто обдумывает что-то очень сложное, совершенно точно не входящее в компетенцию куртизанки.

Эту догадку врач впоследствии и подтвердил. У Лизы почти нет надежды. Святый Боже! Только не это! И все-таки, тоненький лучик еще брезжил для умирающей, а Саша без раздумий согласилась испробовать даже маленький шанс для спасения той, которую она этому врачу назвала сестрой. К тому же, не так уж и сильно соврала. Они все равно для нее, как младшие неразумные сестры. Вон, без напоминаний старшей даже одеться не догадаются! Ассистировать врачу, да еще при операциях, она никогда не пробовала, но надеялась, что ее обязанности будут ограничены разными “подай-принеси”. Более активного участия в операции для себя она не представляла. Впрочем, всегда была еще проблема с причиной Лизиной болезни, которая не давала расслабляться, но все переживания по этому поводу, Шустова откладывала на потом. А пока она постарается показаться этому доктору как можно более толковой помощницей...

 Отправлено: 01.08.10 00:28. Заголовок: В душе, где-то очень..

В душе, где-то очень и очень глубоко, Кузнецов все равно надеялся на то, что она не согласится ему помогать, испугается. И тогда у него будет право уйти, потому что без ассистента в данной ситуации ему, действительно, тут было не обойтись. Но женщина оказалась не робкого десятка, да к тому же, по-прежнему взирала на Илью Ильича так, точно он Спаситель. Так что и этот, последний мостик, оставленный его благоразумием для отступления, полыхнул ярким пламенем, не оставляя альтернативы.

- Хорошо, мадам, - кивнул он, когда она дала положительный ответ. - В таком случае, нам надо будет приготовить нечто, вроде операционной комнаты? Мне понадобится стол, чистое постельное белье, много теплой воды и хорошее освещение. Еще - открытый огонь, чтобы я мог прокалить в нем инструменты, - включаясь "в процесс", Илья мгновенно забыл свои сомнения. Теперь важно все было сделать правильно и быстрее. Потому что пациентке буквально на глазах становилось хуже. И, если, когда он пришел, она еще была в сознании, то теперь впала в забытье. Впрочем, в ее ситуации это было даже лучше.

Распоряжения исполнили довольно быстро. Посреди комнаты, куда его пригласили, и куда Илья сам на руках перенес пациентку, стоял большой стол, накрытый чистыми простынями. Помещение было ярко освещено несколькими масляными лампами, а также многочисленными свечами. Все было сделано в точности, как он устроил бы и сам, а потому, уложив несчастную девушку на стол, Илья Ильич обернулся к хозяйке дома и, улыбнувшись, похвалил ее за находчивость. После этого быстро вновь сделался серьезен, раскрыл свой чемоданчик, который сюда тоже уже кто-то предусмотрительно доставил, и принялся раскладывать принесенные инструменты, предварительно прокаливая их в пламени свечи. Последними из недр саквояжа показались несколько пузырьков и новомодный стилет Нёйнера* для инъекций. Доктор Кузнецов совсем недавно получил его из Германии. И находил эту конструкцию весьма удобной, в сравнении с теми, которыми доводилось пользоваться до того. Инъецировать намеревался при срочной необходимости камфору под кожу пациентке, так как всем известно, что это есть самое прогрессивное средство для нормализации сердечной деятельности, неизменно страдающей при такой массивной кровопотере. Но прежде накапал некоторое количество опийной настойки и велел своей невольной ассистентке дать это лекарство больной. Девица, хоть и находилась на грани сознания и обморока, все же нуждалась в обезболивании.

Когда все приготовления к операции были окончены, он снял сюртук, закатал рукава сорочки повыше и еще раз вымыл руки по локоть, то же самое заставил сделать и ассистентку. После этого устроился на табурете у ног оперируемой женщины и обернулся к той, что собралась ему помогать.

- Сударыня, а теперь прошу, будьте очень внимательны. Я покажу инструменты, назову их, а Вы постарайтесь запомнить и не путать, когда буду просить их подавать... Не бойтесь, это не так сложно, как кажется, - улыбнулся он, желая ее ободрить. - Когда изучал в Оксфорде хирургию, наш профессор заставлял называть инструменты на ощупь, укладывая их в специальный мешок, а у Вас все перед глазами.

После этого несколько раз медленно назвал поименно каждый из инструментов, разложенных еще на одной табуретке, застеленной полотенцем, - она стояла рядом с той, на которой сидел сам Кузнецов, - заставляя женщину повторять замысловатые названия, пока та не смогла воспроизвести их без его подсказок.

- Прекрасно, Вы - умница, - выдал Илья Ильич еще одну порцию одобрения. - Еще Вам придется держать мне лампу и периодически контролировать пульс пациентки. Вы умеете это делать?

___________________________

Скрытый текст

* Истории известен предшественник шприца - "Стилет", автором которого является А. Neuner. Иллюстрация этой конструкции была найдена в журнале "Journal der Chirurgie by the Chief Physician of Darmstadt" в 1827 году. Конструкция шприца типа "Стилет" была металлической и состояла из цилиндра и не прилегающего к его стенкам поршня со штоком, выходным отверстием служила суженная трубка.

 Отправлено: 03.08.10 00:45. Заголовок: Лиза провалилась в з..

Лиза провалилась в забытье. В другой ситуации Саша наверняка бы села и разрыдалась, но само присутствие доктора уже спасло ее от этой позорной слабости. К тому же, врач занял ее делом, и Шустова мигом подключила к созданию операционной своих девиц (уже успевших одеться, какие догадливые!) и пару лакеев. Малая гостиная на верхнем этаже была устроена, как одна из самых освещенных комнат в доме, там даже стоял ящик для запасных свечей, чем Саша и догадалась воспользоваться при организации операционной. Расставив свечи и умело распорядившись трудом своих помощников, она пригласила доктора в импровизированную операционную, и тут он ее удивил, похвалив. Саша не удержалась, внимательно посмотрела на него, но быстро отвела взгляд.

Что он этим хотел сказать? Подбодрить? Ну да, действительно, стоит. У меня снова начинают подрагивать руки, но этого нельзя допускать. Господи, смилуйся над рабой твой Елизаветой. И надо мной тоже, помоги мне не навредить ей.

Напоив Лизу настойкой опия, Саша украдкой погладила ту по волосам и прошептала ей, что все будет хорошо, как можно более уверенным и спокойным голосом. Пусть хотя бы кто-то будет полностью уверен в успехе операции. А между тем, Шустовой еще предстояло другое испытание - странными названиями и страшными предметами, которые Саша по незнанию отнесла бы к пыточным инструментам. Чтобы запомнить все, что говорил ей Кузнецов, владелице веселого дома пришлось полностью сосредоточиться и забыть о волнении и, кажется, у нее это получилось хотя бы на время. Во-всяком случае, экзамен она выдержала. Саша боялась, что то время, которое она потратит на запоминание, будет критическим для Лизы, и доктор из-за тупости ассистентки не сможет помочь ей. Все эти страхи, как ни странно, а так же боязнь разочаровать врача, помогли Шустовой не перепутать и в дальнейшем все эти странные железяки, правильно соотнеся их с нерусскими названиями.

А еще очень правильным подспорьем была похвала месье Кузнецова. От нее куртизанка краснела и начинала верить в то, что, возможно, ее помощь, действительно, не навредит. К тому же, по описанию, ее обязанности не были так уж сложны. Пульс, к счастью, она знала как находить - распространенное умение, когда растешь среди женщин, умеющих пользоваться своей слабостью. А лампу подержать - ну какая дуреха не справится?

- Да месье, я умею. Насколько частые должны быть удары?

 Отправлено: 03.08.10 23:01. Заголовок: - Важна не только ч..

- Важна не только частота, но и наполнение, - заметив непонимание в ее глазах, Кузнецов без дальнейших объяснений просто взял одну руку женщины и положил на свое запястье. Другую же устроил на руке девушки, лежащей на операционном столе. – Вот, сравните. У меня пульс хорошего наполнения, несмотря на то, что… немного учащен, – усмехнулся он уголком рта. – У нашей пациентки он тоже частый, но гораздо слабее, не правда ли? – она кивнула, внимательно слушая его. – Запомните эту разницу и докладывайте, если он вдруг начнет слабеть. Или же станет чаще, чем сейчас.

Разобравшись со всем деталям тонкостями, Илья Ильич, наконец, смог приступить непосредственно к операции. Все шло вполне благополучно. Ассистентка его оказалась на удивление толковой. Она усердно, прямо-таки истово исполняла все его распоряжения: поднимала повыше или опускала лампу, когда это было нужно, подавала инструменты, ни разу при этом не ошибившись, докладывала со старательностью гимназистки, отвечающей свой урок, о том, какой частоты у пациентки пульс. Работать с ней было очень легко и удобно. И у Ильи даже мелькнула безумная мысль, а не пригласить ли ее в ассистентки? Впрочем, идея эта была, в самом деле, сумасшедшей. Во-первых, он не хирург, во-вторых – что скажет об этом Клара Оскаровна, а самое главное – зачем ей менять свою жизнь, которой она, кажется, вполне довольна? Подобные мысли в голове доктора, совершенно посторонние и несвоевременные, казалось бы, смогли появиться там лишь потому, что к этому моменту, понимая, что все идет хорошо, он и сам вполне успокоился. И закончил он свою работу даже не без некоторого внутреннего бахвальства – надо же, и это смог! Поднявшись со своей табуретки, он взглянул на помощницу и проговорил:

- Ну, все, сударыня! Кажется, мы справились, можем поздравить друг друга. Теперь помоем руки, а потом нужно будет вымыть… как бишь ее? Лизу? – кажется, так она ее называла? – И переодеть в чистое. После я отнесу ее обратно в комнату.

Он отвлекся от операционного стола всего-то на пару минут, однако, когда вновь взглянул на девушку, то все его благодушие и спокойствие мигом испарились. Ничего не изменилось внешне, но изменилось все! Скорее чувствуя, чем осознавая, Илья метнулся к ней и схватил за запястье. Пульса не было! Холодея изнутри, он прижал палец к сонной артерии, но ничего не ощутил и там. Кузнецов медленно поднял глаза и буквально уперся взглядом в полный ужаса взгляд хозяйки заведения, которая все еще сжимала в руках льняное полотенце, стоя рядом с рукомойником.

- Нет... Это еще не все! – тихо, скорее, себе, чем ей, пробормотал Илья, погружаясь на мгновение в какое-то странное оцепенение, а потом сделал нечто, заставившее его визави испуганно вскрикнуть и выронить полотенце, а именно, - нанес резкий удар кулаком по груди несчастной Лизы, из-за чего все ее тело по-кукольному дернулось. Потом он вновь прижал палец к проекции сонной артерии, и, нащупав заветное нитевидное сокращение, воскликнул. – Идите сюда, немедленно! - она в два шага оказалась рядом. – Сейчас Вы будете делать Лизе массаж сердца и помогать ей дышать, а я пока наберу камфору и сделаю инъекцию. Смотрите, это делается так…

Проконтролировав правильность ее действий, попутно возблагодарив Всевышнего, что послал ему столь толковую помощницу, Илья Ильич кинулся за стилетом, в него набрал из флакончика камфоры и впрыснул под кожу Лизе, после чего сменил запыхавшуюся женщину за массажем сердца и искусственным дыханием.

- А Вы пока контролируйте пульс докладывайте, как он меняется!

И вновь потекли бесконечные минуты борьбы за жизнь Лизы. Пришлось сделать еще несколько инъекций камфоры, прежде, чем сердечная деятельность ее стабилизировалась настолько, чтобы Кузнецов счел реанимацию успешной.

- Поздравляю, мадам, - сказал он, наконец, устало опускаясь на край стола рядом с совершенно измученной несвойственной нагрузкой и волнением женщиной, сидящей на табуретке, с отрешенным видом глядя перед собой. – Только что Вы спасли жизнь этой девушке, – после чего глубоко вздохнул и вдруг без всякого перехода добавил. – Скажите, а у Вас не найдется папиросы? Кажется, в спешке я забыл дома свой портсигар…

 Отправлено: 05.08.10 05:55. Заголовок: Саша очень надеялась..

Саша очень надеялась, что свой опыт ассистентки врача она сможет когда-нибудь забыть...
Сначала все что довольно хорошо. Указания врача были точны и емки, выполнять их было приятно хотя бы потому, что они ей удавались, а еще в сознании то и дело возникало воспоминание о магии первого прикосновения. Как? Вы не знаете, что это такое? Первое касание женщиной кожи мужчины, не испорченное и не разъединенное тканью или еще какими-то препятствиями - это момент истины, момент понимания, сможет ли дама остаться равнодушной к обаянию своего кавалера. Удары пульса доктора отозвались во всей кровеносной системе его невольной помощницы и дали толчок к учащению ударов ее собственного сердца. И Саша поняла, что этот мужчина равнодушной ее не оставит...

Разглядев в докторе еще и интересного ей мужчину, Шустова стала приглядываться не только и не сколько к его действиям - все равно не понимала, что именно врач делает, кроме того, что помогает ее Лизе - но к тому как он проводит операцию. С каждым точным и уверенным движением Кузнецова, Саша все больше начинала верить в успех и спасение Лизы, и это благотворно сказывалось на ее исполнительности.

Увы, это все было слишком благополучно, чтобы так же закончиться. Подскочившего к затихшей Лизе врача, страшный удар по хрупкому телу девушки, а потом бесконечные монотонные повторяющиеся движения, названные почему-то массажем сердца, которые слились в одно зыбкое и вязкое варево в представлении Саши - все это было хуже самого страшного ночного кошмара. От обморока ее, девушку ни разу в жизни не терявшую сознание, спасал только ужас перед смертью Лизы. Нельзя было позволить себе потакать своим слабостям, когда жизнь ее младшей подруги держится на тоненьком волоске.

Когда же все закончилось, Саше показалось, что у нее не осталось даже сил поблагодарить врача за совершенное чудо. Отвечать на его поздравления, показавшиеся ей не особенно обоснованными, она вообще не понимала что, так как вклада в лечение своего она не вносила, по ее мнению. Правда, все эти вопросы снялись сами собой, когда доктор попросил папирос. Удивительно, но эта просьба произвела волшебное действие на Шустову. Хозяйка дома забыла о своей усталости, грациозно и быстро вскочила с табуретки, приветливо улыбнулась и пообещала:

- Конечно найдется, месье. Сейчас.

Дело в том, что в эту субботу Шустова надеялась устроить первый вечер в своем новом доме, который теперь из-за болезни Лизы стоило, конечно, перенести, наверное... Но к своим приемам она уже позаботилась подготовить все необходимое для комфортного отдыха ее гостей, включая, разумеется, табак и папиросы. И вопрос Кузнецова пробудил в уставшей женщине неутомимую куртизанку, хозяйку Веселого дома, которая готова на все, лишь бы ее гости были довольны. Саша вышла в коридор и, не прикрывая до конца двери в комнату, позволяя все слышать врачу, обратилась к мявшимся там лакеям и девушкам:

- Теперь с Лизой все будет хорошо. Симеон, курительный набор в столовую. Иван, позаботься, чтобы там накрыли стол. Ива, Жанна, Джина, - обернулась к девушкам, - Лизу нужно помыть. Заклинаю вас - осторожно и бережно. После пусть ее так же бережно перенесут к себе. И не забудьте перестелить постель. Жанна, останешься с ней.

Отдав указания, вернулась к врачу. Господи, спасибо Тебе за нашу Лизу и за то, что послал на помощь этого прекрасного доктора.
- Месье, - подняла на него счастливый взгляд, - не знаю, как и благодарить вас за ваше искусство. Вы совершили чудо, и я вместе со всеми моими домашними бесконечно вам признательны. Вы же не откажетесь немного передохнуть у нас? Пойдемте?

Ваши старания еще нужно вознаградить и позаботиться о вашем молчании...

 Отправлено: 05.08.10 16:09. Заголовок: Илья Ильич даже оказ..

Илья Ильич даже оказался немного ошеломлен тем, как быстро она сумела перейти из состояния заторможенной отрешенности к активным действиям. Сквозь приоткрытую дверь их импровизированной операционной он слышал, как деловито женщина раздавала распоряжения прислуге и видел, с каким рвением и тщанием та бросилась исполнять их. "У нее приятный голос", - очередная несвоевременная мысль посетила сознание Кузнецова, который, впрочем, тоже не стоял без дела, он вновь подошел к Лизе, аккуратно приподнял одно ее веко, рассматривая зрачок, "не расширен, все в порядке..." Девушка была без сознания по-прежнему, но теперь она просто спала. Илье же сейчас хотелось только одного - уйти отсюда поскорее. Поэтому быстро вымыв свои инструменты в тазу с водой, он небрежно, кучей, сбросил их вновь в саквояж и захлопнул его, огляделся в поисках своего сюртука, который небрежно бросил куда-то в угол пару часов назад, когда вошел в комнату, и натянув его на плечи, собрался уже попрощаться, бог с ней, сигарой, дома покурит! Разумеется, придется сюда вернуться еще. И не позднее, чем завтра, но на сегодня свою работу он выполнил. При этом изрядно вымотался и хочет отдохнуть, наконец...

Словно бы прочитав его мысли, ровно то же самое ему вдруг предложила и сама хозяйка заведения. Первым порывом Ильи Ильича было отказаться, но ее голубые глаза вновь отчего-то смогли упросить его изменить свои планы. Кузнецов не очень понимал, как у нее это получается. Много раз пациенты, а также их родные и близкие смотрели на него точно так же: с этой счастливой благодарностью, говорили похожие слова, предлагали что-то, в этом же духе - остаться, разделить с ними трапезу, принять что-то в подарок... Он неизменно отказывался. За что и слыл хорошим доктором, но несколько нелюдимым человеком. И был этим вполне доволен - не объяснять же каждому, что просто стесняешься, когда перед тобой публично рассыпаются в благодарностях? А он стеснялся! Ибо считал, что не делает ничего особенного - просто выполняет свою работу. Которая, к тому же, доставляет удовольствие самому. Вот и кто кого должен после этого благодарить, скажите на милость? Но в устах этой женщины комплименты его профессиональным достоинствам звучали как-то... особенно приятно, возможно, еще и из-за тембра голоса... И Илья Ильич неожиданно сдался на милость этим влекуще-русалочьим ноткам.

- Хорошо, только не слишком надолго, сударыня! Непристойно признаваться в этом прекрасной даме, однако я нынче изрядно устал... - с виноватой улыбкой пожал он плечами и пошел следом за ней, казалось, не придавшей значение его последним словам, в какую-то другую комнату. И там, действительно, как в нравоучительной басне был готов уже и стол, и... ну нет. Дом для Кузнецова был "готов" в несколько ином месте... Но стол, изяществом своей сервировки и разнообразием яств, порадовал бы самого отъявленного гурмана.

Слуги при их трапезе не присутствовали, хозяйка сама ухаживала за своим гостем. Нарочно ли, или же тут просто так было всегда принято, Илья не понял. Спрашивать про заведение, принадлежащее мадам, он не решался, удивляясь себе. Отчего-то было неловко заговорить с ней на эту тему. Словно бы только что пережитое ими вместе неким образом сплотило их, объединило. И теперь уже Илья никак не мог относиться к ней, как к совершенно чужому человеку. "Глупость какая! Она и есть - совершенно чужой мне человек! Я вон даже... имени ее не знаю!" - с удивлением внезапно подумал Кузнецов, вспомнив, что как-то и не успели они друг другу представиться в суматохе. Впрочем, она-то наверняка, знает, кто он таков, раз уж явилась непосредственно домой. Кстати, а откуда знает?

- Простите, сударыня... - Илья помедлил с продолжением фразы, с наслаждением затягиваясь табачным дымом от предложенной ему сигары, - кстати, отменной! - А осмелюсь спросить, кто посоветовал Вам обратиться именно ко мне за помощью Лизе?

 Отправлено: 07.08.10 15:37. Заголовок: Саша не узнавала сам..

Саша не узнавала сама себя. Ей было неловко! С мужчиной, наедине, в собственном доме! Наверное, все дело в платье, - думала она, - слишком уж оно закрытое. Я чувствую в нем себя... честной женщиной, принимающей у себя дорогого гостя. Забытое ощущение. Шустовой действительно было не по себе. Явившись к Кузнецову обычной мещанкой, она все никак не могла вернуться к своей привычной веселой, откровенной, чуть провоцирующей манере обращения с мужчинами. Все испробованные не один раз приемы, проверенные неединожды истории и басенки, жесты, взгляды, прикосновения, наконец, - все сейчас казалось неуместным.

Он спас жизнь Лизе. Сделал почти невозможное. К тому же помог в той ситуации, когда другой бы мог, не обременяя себя, умыть руки и доложить в соответствующее место. И ведь мог же! Я совершенно уверена, что он понял, и чем мы тут занимаемся, и отчего Лиза истекала кровью. Но ничем не дал понять, что догадался... Почему?
Почему он сейчас учтиво пьет, беседует со мной, как с благородной дамой. Вежливо принимает все мои ухаживания за ним за столом. Не требует чего-то для себя за молчание или хотя бы работу! Господи, конечно! С ним же надо еще расплатиться за лечение. И лучше было бы договориться, чтобы он сюда приезжал проведать Лизу - показывать ее еще кому-то - риск, могут догадаться о причинах сделанной операции.
О Боже... я ведь действительно не могу понять. Я - не понимаю мужчину.
Саша, надо успокоиться. Он всего лишь мужчина, такой же, как и многие другие твои друзья. Ты не видишь кольца у него на руке и даже следа от него. Неужели он останется холоден к твоему вниманию? Да нет же, такого не может быть.

И все же Саша чувствовала легкий румянец на своих щеках и совершенно не притворно опускала взгляд, который, правда, все равно возвращался к рукам доктора. Куртизанку совершенно зачаровывали его пальцы, такие красивые, чуткие, которым подвластно волшебство возвращения человеку его жизни и здоровья. Да еще то воспоминания про пульс на его запястье и их первое прикосновение... Когда Саша вспоминала об этом, ей каждый раз приходилось облизывать пересыхающие в момент губы. А доктор продолжал повергать ее в смятение.

Вопрос про порекомендовавшего его человека поставил Сашу в некоторый тупик. Ей безумно хотелось ответить правду, лгать в глаза месье Кузнецову казалось подлостью после всего, что он сделал. Но и сообщать о девушках с Сенной было боязно. Вдруг то, что она открыто заговорит о своей профессии, рассеет флер его вежливого и деликатного к ней отношения? Саша никогда не стыдилась того, чем она занимается, и забавлялась тем, что порой с вызовом, откровенно и в глаза заявляла о ее Веселом доме, но доктора шокировать ей отчаянно не желалось.

- Понимаете, месье, - смущенно улыбнулась Саша, - мы совсем недавно переехали в Петербург, и я оказалась совершенно растеряна и не подготовлена перед лицом того, что случилось с Лизой. К счастью, одна из моих новых знакомых, вы, кажется, помогли ей как-то решить ее деликатную проблему со здоровьем, посоветовала вас. И я очень рада, что немедленно послушалась ее совета. Не думаю, что нашла бы в столице лучшего врача, чем вы...

 Отправлено: 07.08.10 23:50. Заголовок: Слушая объяснения, д..

Слушая объяснения, довольно нескладные, - какая еще такая подруга с деликатными проблемами? - Илья Ильич курил сигару и, чуть прищурившись, наблюдал за тем, как собеседница пытается его обмануть. Было немного неприятно. Он и сам не мог сказать, почему, но после всего, что связало их, Кузнецову хотелось бы слышать от нее правду. Несмотря на то, что сам он, как уже было сказано, все давно понял. Однако женщина и сама, кажется, смущалась оттого, что приходится лгать. Илья буквально кожей ощущал ее волнение, кроме того, она совсем почти не смотрела ему в глаза, что тоже было странно.

В обычной ситуации Илья бы не придал этому значения - хочет скрывать очевидное, ну что же? Но теперь - зачем?! Неужели она считает его полным кретином? Не похоже... Тогда почему? Внезапно мозг его буквально пронзила догадка:"Черт возьми! Да она же просто боится, что я донесу в полицию!"

Подобное подозрение было сколь абсурдно, столь и смешно: он, брат ссыльного декабриста, сам ввязавшийся в эту темную историю - пойдет в полицию! С другой стороны, она знала о нем ничуть не больше, чем сам Илья Ильич ей рассказал, то есть - совсем ничего. "Это недоразумение следует как можно скорее разрешить", - решил Кузнецов про себя. Поэтому, не дослушав все, что ему говорили, он жестом остановил ее излияния и восторги его врачебным искусством, отложил сигару в сторону и проговорил с мягкой улыбкой:

- Ну-ну, сударыня! Достаточно похвал, давайте лучше поговорим начистоту, - после этих его слов, женщина заметно напряглась. - Да, в самом деле. Мадам, я прекрасно понимаю, где теперь нахожусь, но это не должно Вас волновать. Я не доносчик. Кроме того - я и не самоубийца также. Для меня огласка этой истории повлечет не меньше отрицательных последствий, чем для Вас. На то есть определенные причины личного плана. Поэтому не волнуйтесь... А теперь, пожалуй, мне пора идти, - с этими словами Кузнецов поднялся со своего места, словно бы демонстрируя свое намерение делом.

 Отправлено: 08.08.10 00:37. Заголовок: i]Разозлился, разоча..

Разозлился, разочаровался, обиделся! Уж мужские-то эмоции Саша читать научилась, и то, что стрелка от “нравится” стремительно опускалась к “надоела” тоже. И не такая это была трагедия, не первый раз мужчины уходили от Саши вот так, навсегда, но все прошлые случаи были ею тщательно продуманы и спровоцированы, а тут она не хотела! Сама не знала зачем, но ей было нужно не внимание и даже не любовь этого мужчины, а одобрение. Похвала до сих пор воспоминаниями стучала у куртизанки в голове. Он ведь не мою внешность, да приемы хвалил, а меня, меня саму. Усидчивость, исполнительность, понятливость... И еще, я знаю, он меня как равную себе, женщину, но тоже достойную своей науки воспринял. Этого еще никогда, ни разу... Отпустить? Так? Ни за что!

И Шустова воспользовалась самым женским приемом, который даже не с детства, а еще до рождения на свет в ее голову кем-то заложен был - подлетела к доктору почти вплотную, обняла обеими ладонями его руку за запястье и подняла к груди. Сама всем телом к этой руке подалась, с раскаянием и мольбой заглядывая в глаза мужчине, который сейчас легко мог ее стряхнуть, оттолкнуть как заигравшуюся комнатную собачку, и все равно доверяясь его воле.

- Простите, что сомневалась в вас. Простите, что по-глупому юлила. Мне понятно, что от вас ничего не укрылось, и я не ради какой выгоды от вас скрывала, кто я есть. Я так о Лизе перепугалась, что пошла на намеренный обман, лишь бы уговорить вас нам помочь, - к глазам поступали слезы, но проливаться им сейчас было не время, да и не любила Саша этот женский шантаж. Сглотнув комок в горле, моргнув, она договорила уже тише:

- Я за Лизу очень боялась, мы все. И за то, что ей грозит за это... Если бы я знала, что Лиза задумала - я бы никогда ей такого не присоветовала! Если бы я знала... Вы мне верите? - последний вопрос Саша произнесла, как-то совсем жалко заглядывая в глаза врачу. Ей почему-то необходимо было знать, что этот доктор ей верит, и не думает, что она послала девку из своих избавляться от нагулянного ребенка.

Вроде бы, врач уже обо всем сказал, все Сашины страхи должен был развеять, ан нет. Губы только сильнее дрожали, чем когда бежала искать доктора, и тело испуганными мурашками все покрылось, напряглось, как будто решило взять реванш за все напряжение уже вынесенное во время операции. Ожидание, что скажет спаситель Лизы, Илья Ильич Кузнецов - Саша запомнила его имя крепко - было невыносимым, сколько бы оно ни длилось: мгновение или часы.

 Отправлено: 08.08.10 01:49. Заголовок: Илья совершенно не о..

Илья совершенно не ожидал от нее ничего подобного, а потому оказался обескуражен порывом женщины, которая теперь держала его руку в своих горячих ладошках, прижимая запястьем к своей груди и что-то там не менее горячо нашептывая. Он почти ничего не слышал - все дело было в том, что она явно владела какими-то приемами магнетизирования. Поэтому, стоило ей вновь устремить на Кузнецова свой умоляющий взор, как он очередной раз поддался его воздействию. Верит ли он ей? Ну, а как не поверить этим глазищам в пол-лица? Как не верить этим умоляющим интонациям в ее голосе?

- Господи, да верю, конечно! - воскликнул Илья, однако его слов, вероятно, было мало. Или же они прозвучали слишком сухо? Во-всяком случае, покоя на ее лице больше не стало: губы по-прежнему дрожали, а глаза лихорадочно блестели.

"Вот, сейчас она разревется, и что мне с этим делать?!" - почти панически подумал Илья, который, как всякий старый холостяк, в душе больше всего на свете боялся женских слез. Нет, не тех слез, что от боли, физического страдания, а таких вот, от избытка эмоций. Не зная, как унять эту дрожь лучшим способом, он просто мягко коснулся кончиком указательного пальца нежных губ женщины и вдруг ощутил их ответное движение, будто бы она поцеловала его! Ничего не понимая, Илья замер и внимательно посмотрел ей в глаза...

 Отправлено: 08.08.10 02:18. Заголовок: Верит? Или просто хо..

Верит? Или просто хочет отвязаться от экзальтированной мадам? Господи, как страшно-то!

Илья Ильич правильно понял нерешительность и недоверие к своим словам по лицу Саши. Она действительно была уверена, что расслабляться рано, и если даже на словах ее простили, то сердцем месье доктор остался холоден. Хоть какое-нибудь нежное, заботливое, ласковое, пусть даже намеком действие. Прошу вас!

Кузнецов ее не разочаровал. Легкое прикосновение его пальца к губам - ох, его руки! - Саша, почти не думая, ответила на него столь же невесомым поцелуем. Но им ограничиться не спешила.
Илья Ильич... теперь вижу, верите. И зла на меня почти не держите... Как же я рада!

В порыве чувств улыбнулась и прижалась уже всем телом к доктору, как будто замерзла. Спрятала лицо на его груди, но руки его не отпустила. И не было в этом никакого умысла - даже не думайте. Саша совсем позабыла, что ее грудь невольно “обнимет” запястье мужчины, и даже корсет при такой близости не помешает. А, услышав сердцебиение доктора, поняла, что ей не оставить без наглядного проявления захлестнувшую ее волну благодарности. И раз уж месье Кузнецов словам не очень-то верит... приподнялась на цыпочках и коснулась губами губ доктора, благодетеля и желанного друга. Вот только одного не рассчитала. Хотела ограничиться столь же легким касанием, но не сумела оторваться сама, оставив все в руках мужчины.

 Отправлено: 08.08.10 17:27. Заголовок: Он не стал отвечать ..

Он не стал отвечать на этот поцелуй. Поэтому, когда она все же отстранилась, растерянно глядя на него снизу-вверх, Илье даже показалось, что в ее глазах мелькнула обида. Он слегка мотнул головой, не отпуская ее взглядом. Надо было все объяснить...

- Послушайте... это неправильно, - растерянно пробормотал Илья. - Мы не должны, то есть, я не должен... - дальше, по идее, должно было последовать пространное объяснение жизненных и профессиональных принципов доктора Кузнецова, согласно которым, он никогда не заводил близких отношений с пациентами, их родней и близкими, считая это неэтичным. Но вместо этого вдруг обнял хрупкую фигурку, которая так доверчиво прильнула к нему в эту минуту, располагая одну ладонь у нее на талии, а другой зарываясь в локоны на затылке, и притягивая к себе еще сильнее, наслаждаясь ее близостью, вдыхая запах ее волос, к которым прижался губами. Она не торопила его, но и не отпускала, словно уже была уверена в своей победе, великодушно позволяя поверженному смириться со свей участью, смириться и принять для себя окончательное решение...

- Это неправильно, ты понимаешь? - повторил Илья тихо, после чего погладил ее по голове, словно пробуя на ощупь мягкие волосы. Его рука скользнула под них, вдоль нежного изгиба шеи, к спине, насколько это позволял вырез ворота ее скромного, почти гимназического платья. От этого движения голова женщины немного откинулась назад, словно стремясь прижать, задержать его руку, наслаждаясь предвкушением близости. И только тогда Илья ее поцеловал. Не в губы. И уж тем более не в щечку. В шею. Поближе к уху. Сначала легко, едва коснувшись ее кожи губами, потом жадно, словно впиваясь в нее, от чего дыхание ее сбилось и стало прерывистым. Она уперлась ладонями в плечи Ильи, отодвигая его от себя. - Прости... - он сразу же отпустил ее, отступая на шаг, давая возможность уйти немедленно.

Но она и не подумала. Вместо этого стала молча расстегивать мелкие пуговки на груди своего платья, неотрывно глядя ему в глаза, и теперь дыхание сорвалось уже у самого Ильи, который резким движением схватил ее за запястье, останавливая.

- Погоди, я хочу сам! - хрипловатым шепотом произнес он, вступая внезапно ставшими непослушными пальцами в неравное противоборство со множеством мелких, вертких пуговок, сантиметр за сантиметром освобождая от ткани платья нежную белую кожу, прижимаясь к ней горячими сухими губами, чуть прикусывая рядом с хрупкими ключицами, тотчас же "компенсируя" эту резкость нежными, влажными прикосновениями языка. А она, по-прежнему откинувшись назад, одной рукой обнимала его плечи, а другой перебирала пряди волос на голове Ильи. Сам же он продолжал жадно целовать ее шею, с каждым разом опускаясь чуточку ниже, все ближе и ближе к изящной ложбинке, но потом вдруг резко остановился, вновь поднимая на женщину почерневший от неутоленного желания взор. - Ты должна понимать, что слишком долго сдерживаться я не смогу...

 Отправлено: 09.08.10 00:03. Заголовок: Сдерживаться? А... О..

Сдерживаться? А... Он говорил, что то, чего мы сейчас оба хотим - это неправильно. Странно, он ведь показал, что знает, с кем разговаривает... А сейчас обращается совсем не как с дамой моего круга. И это... приятно и так заманчиво!

Саша ничего не ответила. Она вообще не считала правильным отвечать на вопросы, когда пуговицы ее лифа расстегнуты, а ее мужчина все еще полностью одет. Проведя ласкающе кончиками пальцев по шее доктора, переместив руку от затылка к груди, Саша поддела первое препятствие на пути к коже мужчины.

Ласки доктора были столь волнующими, что Саша, разумеется, не осталась безучастной. Вопросами “зачем и почему” во всем, что касается любовных объятий двух людей, она вообще не имела привычки задаваться. Думать и размышлять о какой-то “главной причине”, когда от прикосновений вместо дыхания срываются еще пока тихие стоны, а взгляд заволакивается легкой дымкой спокойствия и неги - Саша полагала кощунством. Ее уже достаточно долго не заботили условности, которые гранитными плитами препятствовали близости с мужчинами у благородных или просто благочестивых дам, и она привыкла удовлетворять желание мужчины, когда оно совпадало с ее. Здесь и сейчас все совпало. Поцелуй, который она не смогла разорвать, когда задумала, убедил ее в глубине ее желаний. А что до того, что узнала она доктора лишь сегодня - это нисколько не могло ее смутить. Они уже столько с ним вместе пережили, что незнание его матримониального статуса или названия любимого супа, Сашу не могли остановить.

Саша ловко освободила доктора от верхней одежды, поглаживая кончиками пальцев, легко проводя ногтями по телу и целуя. Когда на мужчине осталась одна рубашка, да и то вытащенная из брюк, Саша положила свои ладони ему на плечи и надавила, усаживая в кресло, спешно отодвинутое в процессе вставания из-за стола. А когда он подчинился, села сбоку к нему на колени, так было намного удобнее целоваться - и ее рост нисколько не был помехой. К тому же, сзади был стол, на который оказалось очень удобной опираться спиной, когда она снова чуть отстранилась, подставляя грудь и плечи под ласки мужчины.

 Отправлено: 09.08.10 02:35. Заголовок: Ответа на его вопрос..

Ответа на его вопрос не последовало, однако Илья уже начал привыкать к тому, что она предпочитает слову действия. И эти действия - они очень ему нравились, черт возьми! Поэтому дальше он позволил некоторое время делать с ним то, что считала нужным она сама. Он только ухмылялся, наблюдая, как она усердно, чтобы не сказать деловито, развязывает его галстук, расстегивает пуговицы сорочки, края которой затем резко дернула в стороны, обнажая его грудь и прижимаясь губами к коже, выводя своими тонкими пальчиками какие-то невидимые узоры... Потом она заставила Илью опуститься снова в кресло, чему он тоже, надо сказать, ничуть не сопротивлялся, а сама устроилась у него на коленях, откидываясь назад и вновь предоставляя ему ту степень свободы действий, на которую он готов был решиться.

Обнимая женщину одной рукой, той, что оставалась свободной, Илья ласкал ее ноги, скользя ладонью от точеной щиколотки вверх, к бедру, забираясь все более и более высоко, пробираясь пальцами под нижний край ее кружевных панталон, стараясь дотянуться ими туда, где гладкая, теплая кожа свободна от плена шелкового чулка. Губы его, между тем, тоже нашли себе приятную обязанность - целовать ее обнаженную грудь, намеренно избегая при том прикосновений к соскам... Когда же он, наконец, дотронулся кончиком языка до напряженных от возбуждения и прохладного воздуха вершинок ее груди - сначала до одной, а потом до другой, женщина издала низкий стон, который совершенно определенным образом откликнулся в теле самого Ильи нарастающим, подобно снежному кому, катящемуся с горы, возбуждением. Но он не собирался торопиться, мягко сжимал губами и ласкал их языком, оставляя на коже влажный след, а потом вдруг слегка подул на него, словно поддразнивая ее, наивную, отчего-то решившую, что может им повелевать.

Вскоре Илья почувствовал, что ему мало того плацдарма, который уже удалось заполучить в свое распоряжение. Да и ей, вероятно, было не слишком удобно сидеть, упираясь спиной в край стола, который, наверняка неприятно впивался в позвонки, а в его планы вовсе не входило доставлять ей хотя бы какое-то неудобство. Поднявшись с нею на руках из кресла, Илья пересадил женщину на край стола, откуда предусмотрительно смахнул все близлежащие столовые приборы, а сам стал между ее бедрами. Тарелки, ложки, вилки с жалобным звоном разлетелись в разные стороны. Кажется, что-то даже разбилось, но этим двоим, разгоряченным страстью, было все равно. Не отпуская ее из объятий, Кузнецов уже куда с большим нетерпением боролся с кружевной пеной ее нижних юбок, что-то там задирая, распутывая, развязывая... Он не собирался раздевать ее совсем, хоть и понимал, что в комнату вряд-ли кто-либо войдет. Однако все эти чертовы причиндалы, затрудняющие свободный доступ к столь желанному телу его уже порядком утомили. Поэтому Илья сейчас не сильно заботился о сохранности тонкого белого батиста, но и она, кажется, не слишком переживала по этому поводу...

 Отправлено: 09.08.10 05:10. Заголовок: Все мужчины немного ..

Все мужчины немного варвары. Им не всегда понять, в чем прелесть тончайшей ткани, прикрывающей самые интимные части женского тела. А, не понимая, они и не ценят... Но Саша была далека от сожалений по милым ее сердцу панталонам. Так же как и к посуде, испачканному ковру и прочему материальному. Их чувственные игры сбивали все желание победы или главенства над другим. В желаниях все громче выступали потребности принадлежать, плавиться под его касаниями, прижиматься. Хотя она не забывала про свою святую женскую обязанность лишиться разума только ровно после того, как сведет с ума мужчину, в чьих объятиях пребывает.

Приподнявшись над столом, опираясь о доктора, она вытащила из под своих бедер юбки, чтобы те прекратили им мешать в конце концов, сосредоточившись больше в области талии. Отпустила ненадолго мужчину, откинулась на упертые за спиной в стол руки, покрасовалась мгновение, смотря в глаза, улыбаясь и дыша, часто вздымая грудь. Раздвинула колени еще чуть шире. Облизнула губы, воодушевленная реакцией на свою небольшую провокацию, сползла чуть ближе к краю стола, прильнула снова к нему, но на этом вовсе не остановилась. Легко пробежавшись по рукам и бокам мужчины, взялась за его брюки и белье под ними. Теперь им предстояло побыть объектами ее ненависти. Может быть, по привычке, а может, от врожденного благоразумия, с одеждой доктора она поступала в разы осторожнее и аккуратнее, чем он с ее. Наверное, переживала, в каком виде явится от нее мужчина домой. Впрочем, туда ей отпускать его хотелось в последнюю очередь. В любом случае, от одежды мужчина оказался избавлен, ровно настолько, чтобы Саша могла быть уверена, что теперь ему ничего нигде не давит. И обхватила освобожденное ладонью.

 Отправлено: 09.08.10 21:01. Заголовок: С растрепанными его ..

С растрепанными его волей локонами, со взглядом, подернутым страстной поволокой, и в то же время немного вызывающим, с полуоткрытыми влажным губами, с обнаженной грудью безупречной формы с дерзко топорщившимися маленькими твердыми сосками - она казалась Илье воплощением греха, которому он намеревался отдаться со всем возможным упоением. Потом она подалась ему навстречу, и Кузнецов понял, что это еще далеко не все, на что она способна. Ласки их становились все более откровенными и даже какими-то животными. Закрыв глаза, он тяжело дышал, сходя с ума от ее умелых прикосновений, кусал губы, пока, наконец не понял, что больше терпеть не сможет, после чего отнял ее руку, прижался на мгновение губами к ладони, скользнув ими затем к запястью, туда, где быстро стучал под тончайшим покровом кожи пульс, и положил ее к себе на плечо. Обхватив женщину за талию, он заставил ее слегка прогнуться ему навстречу и не стараясь быть особенно нежным, овладел ею одним движением. Она ахнула и широко распахнула на миг глаза, потом вновь смежила веки, часто задышала, стараясь примериться к ритму его движений внутри своего тела, тихонько постанывая при каждом толчке и периодически закусывая нижнюю губу своими белоснежными зубками. И иногда, целуя эти вспухшие и покрасневшие от поцелуев губы, Илья ощущал кисловатый привкус... Она отдавалась ему вся. И наблюдать за этим зрелищем было для него еще одним, дополнительным удовольствием. Но не последним, которое он рассчитывал от нее получить. Илье всегда нравилось смотреть женщине в глаза в тот момент, когда удается привести ее на пик удовольствия. Поэтому, когда по участившимся стонам и прерывистому дыханию стало ясно, что она уже почти готова, он прекратил двигаться и прошептал ошеломленной внезапной паузой женщине:

- Посмотри на меня!

 Отправлено: 10.08.10 14:01. Заголовок: Доктор знал, что про..

Доктор знал, что просить и когда это делать. В эту минуту, Саша наверняка бы попыталась совершить любое невозможное, только бы он не останавливался. Впрочем, открыть глаза - это тоже было нелегко. Лаская человека и стремясь доставить ему удовольствие, стоит смотреть на него, чтобы проследить за реакцией и узнать, как ему больше всего нравится, чтобы прикасаться чаще именно так. Но получая ласки самой, Саша никогда даже не пробовала держать глаза открытыми. До этого момента ее никто об этом не просил, а она сама отдавалась ощущениям и мужчине намного полнее, когда опускала ресницы. К ее счастью, представлять на месте своего любовника кого-то другого в последний раз ей пришлось во времена замужества, после это было просто не нужно.

Неужели он решил, что я думаю не о нем? Вот глупый... - с нежностью подумала Саша и с маленькой заминкой открыла глаза. Взгляд ее был совершенно не осмысленный, и вся она сейчас действовала на чувствах и инстинктах. Подавшись к нему ближе, сильнее обхватила его ладонью за шею и, приникая губами к его рту в поцелуе, хрипловатым, чуть сорванным от стоном голосом прошептала:
- Илья...
И нетерпеливо двинула бедрами навстречу.

 Отправлено: 10.08.10 20:45. Заголовок: Если бы в эти мгнове..

Если бы в эти мгновения Илья мог думать и здраво рассуждать, то ему бы наверняка пришла в голову мысль о том, что давно ему не попадалась такая женщина, как та, которую он теперь сжимал в объятиях. Она беспрекословно исполняла все, что он просил, словами или без слов, она понимала все его желания, подчинялась, растворялась, таяла, окончательно сводя этой своей податливостью и мягкостью с ума. При этом все равно умудрялась сохранять достоинство настолько, чтобы делать того, что для себя считала неприемлемым... Впрочем, в ответ на его просьбу, она распахнула ресницы, и Кузнецову показалось, что эти, сделавшиеся вдруг черными от расширенных зрачков, бездонные глаза, затягивают его куда-то вглубь. Она вообще словно бы стремилась теперь заполучить его полностью - всего: оплетала ногами его бедра, чтобы сильнее прижать к себе, целовала так, как будто хотела выпить душу.

- Ты - ведьма... настоящая ведьма! - выдохнул со стоном Кузнецов куда-то ей в губы, когда их двоих настигла развязка, и скорее почувствовал, чем увидел ее торжествующую улыбку. - Ты - прекрасна! - шептал он, минуту спустя, медленно и нежно проводя губами и носом по ее щеке, от уголка рта к влажному от выступивших капелек испарины виску, к которому прилипли прядки волос, их Илья инстинктивно убирал кончиками пальцев, словно бы эти тончайшие преграды могли помешать полноте их слияния.

Еще некоторое время они, обессиленные, но счастливые, не хотели менять ничего, по-прежнему удерживая друг друга в объятиях, только теперь уже не страстных, а просто - нежных. Она положила голову Илье на плечо, и он медленно гладил ее по спине. Действительно, давно ему не было настолько хорошо с женщиной, как только что. И, постепенно обретая вновь способность связно мыслить, он пытался понять, что это было? Возможно, пережитые вместе острые ощущения послужили своеобразным катализатором для их взаимной страсти? Но Илья всегда считал себя слишком сдержанным, даже где-то лишенным от рождения способности испытывать необъяснимые порывы, вроде того, что имел место нынче. Впрочем, он ничуть не жалел, что все вышло именно так, напротив, испытывал, помимо нежности и удовлетворения, благодарность к этой женщине. Потому как вдруг начал осознавать, что удивительным образом, с этим выплеском эмоций, ею спровоцированным, его покинула и накопившаяся усталость. Правда, только душевная. Физически, Кузнецов сейчас меньше всего хотел что-либо делать и куда-либо идти. Однако, даже если предположить, что ему предложат остаться, то сделать это будет неловко уже потому, что он по-прежнему не познакомился со своей женщиной. Внезапно ему стало смешно. Видимо, ощутив, как его грудь тихо подрагивает, она подняла голову и взглянула ему в лицо.

- Послушай, я понимаю, что это звучит дико, но кажется, нас до сих пор... не представили друг другу, - проговорил он, ухмыляясь. - Причем, самое интересное, что мое имя тебе известно, а вот я не имел счастья... - тут Илья не выдержал и рассмеялся уже на самом деле, прикрывая глаза ладонью. - Черт, такое чувство, что мы на светском рауте! Скажи же, наконец, как тебя зовут, пока я окончательно не ощутил себя идиотом?

 Отправлено: 10.08.10 23:14. Заголовок: - Ты не идиот, - уве..

- Ты не идиот, - уверенно произнесла Саша и поцеловала его в скулу. - Но... ты правда не знаешь моего имени? - тихое хмыканье грозило перерасти в звонкий смех. И это все же случилось, несмотря на все усилия женщины. Саша рассмеялась и уткнулась лбом ему в плечо. Ее веселье, правда, быстро прошло, она подняла голову и очень хитро посмотрела на Кузнецова.

- А не скажу. Потому что, кто знает имя, тот имеет власть над человеком. Так моя няня говорила, - улыбнулась широко, но коварство из глаз не пропало. - Вот я твое знаю, - потянулась и поцеловала мужчину в губы, проводя ладонью по его животу. - И какую-никакую, но власть над тобой имею, - торжествующе закончила и наконец решила, что способна встать на ноги. Саша соскочила с края стола и поняла, что немного ошиблась, потому что не устояла на ногах - покачнулась прямо в руки к доктору.

- Ой, - улыбнулась она уже просто весело и с блаженством снова прильнула к нему. - Ладно, я скажу тебе свое имя, но только в обмен на одно мое желание, - в голосе слышатся повелительные, чуть капризные нотки, которые тут же пропадают, когда она поднимает лицо к нему и, заглядывая в глаза, уже просительно добавляет:
- Ладно?

Дождавшись кивка головы от доктора, Саша радостно просияла.
- Я Саша. Александра Шустова меня зовут.
Она слегка расправила юбки, опустившиеся обратно вниз, и небрежно застегнула лиф платья, вдевая в петли одну через две пуговицы и оставляя корсет сиротливо валяться где-то на полу, среди посуды и шпилек из ее прически.

- А теперь мое желание, Илья, - положила руки ему на плечи. - Останься сегодня со мной? - слова прозвучали не как приказ, а словно вопрос или просьба. - Мой лакей отнесет записку тебе домой, если хочешь... Оставайся, - продолжила она уговаривать, не дожидаясь реакции.

 Отправлено: 11.08.10 22:02. Заголовок: Имя, которым она наз..

Имя, которым она назвалась, удивительно шло к ней. Именно Саша, а не Шура, не Александра и не вычурное Александрин, например. Чуть мальчишеское, впрочем, в ней было от природы столько всепобеждающей мягкой женственности, что казалось даже пикантным – называть ее именно так.

- Саша – мне нравится, - Илья коротко улыбнулся, ловко подхватывая ее в свои объятия, когда женщина, видимо, не рассчитав свои силы, резко соскочила со стола и пошатнулась. – Попалась?!

Впрочем, она и не собиралась бежать, напротив, прильнула к его груди. И еще минуту они стояли посреди разоренной столовой, обнимая друг друга, а потом Саша предложила Илье остаться у нее до утра, словно, действительно, обладала способностью читать его мысли.

- Моя экономка, Клара Оскаровна, с которой ты уже имела возможность общаться сегодня, строго следит за моим моральным обликом. Поэтому, думаю, не стоит специально расстраивать ее сообщением о том, что я не вернусь ночевать домой. Пусть считает, что я занят с пациентом, тем более, что это и не слишком далеко от истины. Единственное, о чем я хотел тебя попросить – это ванна! – Кузнецов умоляюще посмотрел на Сашу. – Ужасно хочется принять ванну, сможешь мне это устроить? А я пока пойду, посмотрю, как там Лиза.

 Отправлено: 15.08.10 22:15. Заголовок: Ту устрашающую женщи..

Ту устрашающую женщину, оказывается, звали Клара Оскаровна, и она наводила страх не только на посетителей, но и диктовала свои убеждения хозяину дома. Бедный... А ведь он с ней каждый день общается. Вот не повезет его жене с такой прислугой...

- Конечно, я позабочусь об этом, - Саша радостно улыбнулась и снова потянулась его поцеловать. Останется! Как же чудесно! С неохотой отпрянула и поправила рубашку на его груди.

Перешагивая через осколки, выбралась к двери из комнаты, позвала Симеона и отправила его греть воду и готовить ванну для доктора. Слуга не был удивлен неопрятностью внешнего вида хозяйки, все понял и как человек привычный и вышколенный промолчал.
- Потом приберитесь с Ваней тут. Как Лиза?
- Александра Николаевна, барышни привели ее в порядок, а Иван уже отнес Лизавету к ней в комнату. По всему кажется - спит.
Саша кивнула и повернулась к Илье Ильичу и уже совсем другим голосом, мягким, с меньшей уверенностью в своих решениях и желаниях.
- Я доведу тебя до ее комнаты.

Оставив месье Кузнецова с пациенткой наедине тихонько выскользнула к себе. Сняла надоевшее верхнее платье, а на оставленные нижние юбки и тонкую рубашку надела свой любимый халат. Изумрудная мягкая ткань приятно обнимала кожу, глубокий вырез декольте, рукава с разрезами от локтя и широкая юбка, - все это с запахом оборачивалось вокруг всего нижнего белья женщины и завязывалось одним поясом. Удобнейшая вещь! Чуть пригладив волосы гребнем, но не убирая их ни в какие прически, решила, что выглядит достаточно хорошо для того, чтобы помочь понравившемуся мужчине принять ванну. С тем и вернулась в комнату к Лизе, чтобы послушать, что скажет доктор. Как раз к тому времени ванна должна быть готова.

 Отправлено: 16.08.10 03:31. Заголовок: Илья поймал себя на ..

Илья поймал себя на том, что ему нравится наблюдать за этими "превращениями" Саши. В мгновение ока она обращалась из решительной и властной особы в мягкую и где-то даже беззащитную женщину, которая смотрела на него, как на какое-то божество. "Воистину, этот взгляд может свести с ума любого мужчину!", - подумал Кузнецов и вдруг почувствовал, что ему отчего-то неприятно думать о том, что Саша уже смотрела так на кого-то, кто был до него... Желая отогнать эту глупую мысль, он с улыбкой подал ей руку, не обращая внимания на прислугу, которая, впрочем, ничему, кажется, не удивлялась и кивнул:

- Пойдем, конечно! - и через пару минут они уже были у дверей комнаты, куда из операционной некоторое время назад перенесли Лизу.

Девушка Жанна, которую Саша оставила при больной товарке сиделкой, при появлении хозяйки заведения и доктора испуганно вскочила со своего места и принялась что-то трещать о том, что с Лизой все хорошо, что она ни на шаг не отходила...

- Да, я понял, понял, - Илья Ильич поспешил прервать этот поток слов, подошел к постели своей пациентки и присев на ее край, бегло осмотрел ее. Она и верно, была в стабильном состоянии. Тяжелом, но стабильном. Ей не становилось хуже и это обнадеживало Илью в том смысле, что, возможно, удастся выйти из этого приключения без потерь. А может, даже и с приобретениями... Оглянувшись через плечо к двери, где, когда они вошли, осталась стоять Саша, Илья увидел, что женщины там уже нет. А он и не слышал, как она вышла!

Кузнецов немного растерянно взглянул на Жанну, которая, в свою очередь, до того довольно пристально разглядывала самого доктора, чей внешний вид - не то, что без сюртука, но и без галстука даже, в расстегнутом жилете, был, пожалуй, волен даже для этого заведения. Догадавшись, что ее любопытство замечено, девица поспешно отвела взор, а Кузнецов не сдержал ухмылки. Ясное дело, что она подумала! Да плевать... С самым постным видом он отдал Жанне новую порцию распоряжений, раздумывая попутно, как бы это спросить у нее, куда ушла хозяйка. Но, слава богу, тут в дверном проеме возникла фигура Симеона, который возвестил, что Александра Николаевна ждут господина доктора для дальнейшего разговора, и ему велено проводить его к ней в кабинет. Несколько удивившись - в какой кабинет, зачем? - Илья последовал за Симеоном, и вскоре они уже действительно оказались перед массивной дверью, основательный вид которой как-то не вязался с характером заведения, в котором она была установлена. Открыв ее, слуга почтительно пропустил доктора вперед, и тот увидел, что и внутреннее убранство кабинета Александры не менее "серьезное", чем дверь: вполне себе рабочая обстановка. Даже не подумаешь, что женщина тут обитает, ничего лишнего - никаких этих дамских финтифлюшек. Однако долго разглядывать устройство этой комнаты Кузнецову не дали. Вновь поклонившись, Симеон подвел его к еще одной двери, уже менее помпезной замаскированной под деревянную панель, поэтому Илья-то ее сразу не приметил, видно, и после того, как ее перед ним открыли, он получил еще один повод поразиться удивительному устройству этого особняка. Прямо за кабинетом была устроена маленькая, но очень уютная комнатка-ванная. И тут уже ни у кого не возникло бы сомнений, что принадлежит она особе прекрасного пола. Роскошные зеркала чуть не во всю стену, столики со всевозможными склянками и баночками, о назначении которых можно было лишь догадываться. Илья и не пытался разгадывать эти ребусы. Его внимание более привлекала большая ванна, полная теплой воды, в которую он тотчас же возмечтал погрузиться, едва только увидел.

- О, это для меня? - он обернулся к Симеону, страшно довольный происходящим, однако его в комнате уже не было. Решительно, не только хозяйка, но и слуги здесь умели передвигаться совершенно не слышно, словно тени. Впрочем, сама хозяйка как раз была уже здесь, стояла себе тихонько у стеночки и улыбалась. - Послушай, еще пару раз и я начну думать, что ты обладаешь способностью растворяться и материализоваться из воздуха по собственному желанию! - усмехнулся Илья, подошел к Саше и притянул ее вновь к себе. - Сударыня, а Вы не будете так добры потереть мне спину? Боюсь, что сам-то я не дотянусь...

 Отправлено: 05.12.10 01:43. Заголовок: Саша засмеялась. Ей ..

Саша засмеялась. Ей было очень приятно видеть удивление на лице доктора из-за ее хитро спрятанной ванны, а также, Шустовой хотелось думать именно так, ее там присутствия. К тому же кроме удивления в глазах Ильи Ильича ей почудилась радость и толика восхищения, а какая женщина может остаться равнодушной к такому особому виду комплиментов — признания ее красоты взглядами или же на мгновение пропавшим даром речи.
- Все женщины — немножко ведьмы, сударь. Вы сами это уже успели заметить, - кокетливо напомнила она его собственное восклицание в минуты близости и сопроводила свои слова гипнотическим для многих мужчин жестом: позволила халату медленно соскользнуть с ее тела на пол. - С радостью помогу тебе в принятии ванны, - улыбнулась оставшаяся неглиже Саша, подошла к Кузнецову вплотную и положила рука на пояс его брюк. Выдержала небольшую паузу.
Ты позволишь заворожить тебя? Тебе понравится...
И только потом приступила к раздеванию Ильи. Хоть это действие за сегодняшний вечер она совершала уже во второй раз, но внимательный взгляд глаза в глаза в тот момент, когда ее руки медленно скользили по телу мужчины, освобождая его от одежды, придавал этим движениям некую новизну. Дождавшись, когда Илья погрузится в специально нагретую для него воду с расслабляющими маслами, Саша опустилась рядом с ванной на колени, дотянулась через доктора за губкой, намочила ее и приступила к мытью. Ее движения нельзя было назвать профессиональными, но был в них оттенок уверенности и опыта: кроме смывания с тела усталости от прошедшего дня, Шустова постаралась усилить приятный эффект от ванны элементами массажа. Размяла плечи, мышцы спины и шеи, перешла к кистям. Обычно Саша старалась не демонстрировать своей слабости к мужским рукам, но не в этот вечер. Отдельно массируя каждый палец, а потом ладони, то и дело не удерживалась и прижималась к коже рук губами.
Когда молодая женщина почувствовала, что ее руки уже сильно устали, она закончила свою заботу о госте, отложила губку и посмотрела ему в лицо и с надеждой спросила:
- Ты доволен?

 Отправлено: 08.12.10 00:49. Заголовок: - Да уж… совсем немн..

- Да уж… совсем немножко, особенно ты, - усмехнувшись, Кузнецов резко вдохнул, чувствуя, как от прикосновений этой женщины разум его вновь начинает слегка мутиться, а мысли приобретают вполне определенное течение. И тем не менее, желание принять ванну ощущалось по-прежнему сильнее. И умница-Саша, в очередной раз словно бы прочтя мысли Ильи, сию же минуту неуловимо – и тоже в очередной раз, изменилась сама, обращаясь из страстной любовницы в физическое воплощение самой заботы, нежно и бережно помогая Илье смыть с себя усталость и напряжение этого сумасшедшего вечера. Не забывая, впрочем, поддразнивать его то мимолетной лаской, то упавшей бретелькой своей нижней сорочки, вдруг «случайно» обнажающей ее прелести, и «не замечая» этого. Собственно, и сам ее нынешний наряд почти ничего не скрывал от взгляда Ильи, но при этом вовсе не был вульгарным. И в этом для него была вся Саша – каким-то фантастическим образом ей удавалось совмещать в себе максимальную раскованность, откровенность в проявлении своих чувств, не скатываясь при этом в пошлость и развязность. Чем, вероятно, и зацепила его, всегда старающегося держаться в стороне от этого, по причине крайней брезгливости – не физической, нет, скорее, моральной. Внешне, для малознакомых людей, это выглядело порой, как проявление снобизма. Но Илью, напомним, никогда особенно не тревожило, что думают о нем окружающие, за исключением очень узкого круга лиц. Вообще, при всей своей внешней открытости, Кузнецов редко допускал кого-то к себе близко. И, как ни странно это может прозвучать, в этом изрядно походил на Сашу, в которой он внутренним чутьем ощущал то же самое свойство характера. Возможно, домысливал его в ней, но очень хотел думать, что это так. Потому что не было иначе никакого объяснения, отчего ему так хорошо и спокойно в ее обществе – душой…

Несколько позже, когда водные процедуры подошли к концу, и они вдвоем – в очередной раз какими-то тайными ходами – переместились из ванной комнаты в будуар Саши, Илья вернулся к этим философическим размышлениям, ибо уж очень обстановка к тому располагала. Он, уже облаченный в уютный халат, устроился в кресле у камина с сигарой и еще некоторое время мог наблюдать, как Саша несуетливо приводит себя в порядок – приглаживает щеткой чуть влажные, оттого скрутившиеся на висках и у шеи в спирали пряди волос, переодевает намокшую сорочку… А потом она просто устроилась на бархатной подушке у его ног, положила голову Кузнецову на колени и замерла, задумчиво глядя на огонь. И так они просидели еще немного, представляя собой, вероятно, зрелище совершенно идиллическое. Наконец, докурив сигару и бросив окурок в камин, Илья склонился к Саше и ласково провел пальцем по ее щеке. Молодая женщина улыбнулась, оборачиваясь к нему, и взглянула вопросительно снизу-вверх, имея притом настолько беззащитный и даже трогательный вид, что Илья тоже не смог сдержать улыбки, а потом вдруг тихо проговорил:

- Послушай, позволь задать тебе один вопрос, ответ на который все никак не могу найти? – она кивнула. – Если не захочешь отвечать, ты просто пошли меня подальше вместе с моим любопытством, ладно? – и вновь последовал легкий кивок, на этот раз, правда, сопровожденный тихим хмыканьем. – Саш… объясни мне, пожалуйста… нет, ты только не думай, что я осуждаю кого-либо. Да ты это и сама понимаешь, я уверен. В общем, я просто хотел спросить, почему ты выбрала в жизни именно это… ремесло? Ты ведь вовсе не из их мира, я же чувствую. Тогда – почему?

 Отправлено: 08.12.10 14:24. Заголовок: «Не из их мира» - ка..

«Не из их мира» - как странно», - подумала Саша, с капелькой грусти улыбнувшись Илье. Кузнецову было не понять, насколько глубоко он этими словами затронул душу всегда приветливой владелицы веселого дома. Вопрос «почему» был привычен и даже в чем-то набил оскомину не первый год занимавшейся этим промыслом Саше. У нее давно был готов на это давно отточенный ответ, но... Илья Ильич был не похож на морализаторов, с которыми Шустовой приходилось сталкиваться. И на «исследователей загадочной русской или женской души» тоже. Кузнецову была интересна именно она сама, не сонм ее масок, сменяющих друг друга, не тот контроль своего тела и своих мыслей, которых про себя она звала профессионализмом, а настоящая Саша, которая почему-то живет не как все, не как принято, не как задумано Создателем и властьпредержащими.
Когда долго балансируешь на грани между мирами, при этом стараясь не вступать ни в один из них, ты очень быстро остаешься в одиночестве. Тебя не могут понять, никто не может помочь. Шустовой претила замкнутость и строгие правила купечества, раздражало лицемерие и слащавость дворянства, повергали в ужас жестокость и равнодушие полусвета и "дна", в которые так или иначе входят все дома терпимости. Она так сильно захотела жить так, как хочется ей, что пожертвовала своей репутацией ради свободы. Конечно, абсолютной независимости она не получила, но тот глоток свободы, которого ей удалось добиться — и так почитался ею серьезным прорывом. Одно огорчало. Старание быть для всех идеальной (ведь только она, проводящая очень ограниченное время с человеком, на это была способна), подбирание к каждому собственных ключиков, выворачивание себя на изнанку из-за того, что каждый раз она старалась сама себе поверить — это потихоньку стирало ее личность. Шустова, правда, так не считала. Она уговаривала себя, что всего лишь раздвигает собственные границы, открывает новые грани. Но та маленькая девочка, которая больше всего на свете желает, чтобы ее любили и защищали, она все глубже забиралась, прячась от самоуверенных, наглых, развратных граней той, которой Саша стала по своему выбору.
А Кузнецов пришел, взял и в первый же их день спросил у той самой девчушки: «почему? Почему она такое допустила с собой сделать? Почему не стала полагаться на удачу или Провидение, почему не дождалась своего Защитника? А теперь что его ждать — кому нужна жена с таким грязным прошлым?»
- Илья, я... - очнулась от своих размышлений Саша и посмотрела на мужчину. Сильный, порядочный, умный, умелый, добрый. От него веет теплом и спокойствием. Но он не принадлежит и никогда мадам Шустовой принадлежать не будет.
«А почему нет?! На эту ночь — он мой! Неважно, что будет дальше. Сейчас он — со мной. Даже если больше я его никогда не увижу.»
Саша не спеша поднялась и села на колени к Илье, обнимая за шею и склоняя голову ему на плечо.
«Ты не поймешь, а на самом деле эта твоя ночь — моя. И на эту ночь ты — мой. Тебе это будет совсем не сложно, и даже приятно. А для меня она будет значить очень многое.»
- Вот так лучше, - довольным мягким негромким голосом. - Когда я вышла замуж, я узнала, каково это — получать много мужского внимания. Но все дело в том, что узнала я это, не из-за мужа, а от его гостей. И это не вина Шустова, скорее такое обращение с женщиной: с пренебрежением, с повелительными нотками привили ему среда и воспитание. Больше всего в семейной жизни меня радовали минуты, когда нужно было заботиться о гостях. От комплиментов я расцветала, не чувствовала усталости. И мне очень хотелось поделиться теми эмоциями, которые давали мне гости моего мужа, отдариться, если хочешь. Все же я не неблагодарна, - улыбка-усмешка, подняла взгляд на лицо Ильи и, заметив там заинтересованность, продолжила. - Когда мой муж умер, я глотнула вдовьей свободы. Возвращаться под крыло отца с его властностью не захотела, решила жить самостоятельно. Потому что искать мужа снова, а потом, влюбившись, обнаружить в нем свирепого собственника, очень не хотелось. Ну и был третий путь. Этот. Средства у меня были, дом тоже, обстановка позволяла. Найти девочек не составило большого труда. Не знаю, где моя мама и няня допустили ошибку, но чувственные удовольствия я никогда не считала грязными или нечестными. Когда я начинала, мне было важно одно — согласие, добрая воля обоих. Ради денег? Пусть. Но, конечно, лучше, если у девочек за этим еще что-нибудь стоит. Как у меня. Я не заставляю себя, ложась в постель с кем-нибудь. Я влюбляюсь, - немного отстранилась от плеча Кузнецова, заглянула ему в глаза. - Я желаю, чтобы мужчина прикасался ко мне. Я хочу подарить ему удовольствие, - искренность в голосе и выражении глаз вдруг приобрела оттенок наивности. У этой куртизанки кроме ее собственной честности за душой был идеал, к которому она упорно стремилась. И этим идеализировала все свои отношения с «гостями и друзьями».

 Отправлено: 09.12.10 21:16. Заголовок: Илья поглубже подвин..

Илья поглубже подвинулся в кресле, чтобы Саша могла устроиться у него на коленях удобнее, и обнял ее. Далее, он, по-прежнему наблюдая за огнем в камине и не перебивая, слушал о правах и свободе, которые она получила, вырвавшись из своего круга. Но в голове при этом неотступно крутилась мысль – счастлива ли она этой свободой? У Саши Шустовой, в самом деле, было много лиц и сущностей, но сейчас, кажется, вольно или нет, она была перед ним настоящей. И Кузнецов ценил ее искренность. Кто знает, когда ей в последний раз удавалось говорить о себе так серьезно и много, и когда получится сделать это еще раз? Он и сам ни на миг не собирался играть перед ней того, кем на самом деле не является – ее спасителя. И Саша понимала это не меньше самого Ильи. Все это придавало тому, что между ними сейчас происходило, какой-то пронзительный оттенок, который оба превосходно ощущали, а потому – ценили этот момент и пытались получить от него максимум возможного. И все же, Илье было жаль ее. Жаль – не презрительно, не унизительно, как бывает жаль нищего на церковной паперти, которому, порой, кидаешь монету не столько из христианского сострадания, сколько от желания отвязаться. Слушая Сашу, Кузнецов сейчас сильнее обычного злился на чертов мир, который он, из какого-то упрямого идеализма, все еще не оставлял попыток изменить к лучшему – ну хоть немного! А еще – гораздо сильнее он ненавидел сейчас тех самых «нянек и мамок», которые не дали Саше в детстве столько любви, чтобы она могла одеться в нее, как в надежную броню перед тем, как повзрослеть. Настолько, чтобы не раниться потом, в мучительных попытках нарастить собственную оболочку достаточной толщины. Ведь все, что она рассказывала Илье о себе, было, в сущности, одной большой попыткой доказать, что она достойна быть любимой. Вот только кому она это доказывала? И доказала ли? Нет, об этом Кузнецов, пожалуй, не стал бы расспрашивать Сашу Шустову, хозяйку Веселого дома, даже теперь, когда она разрешила ему подойти к себе, настоящей, настолько близко. Особенно теперь. Поэтому Илья молчал и слушал. А когда она закончила рассказ и с доверчивой улыбкой взглянула ему в глаза, Кузнецов лишь глубоко вздохнул и нежно, без всякой примеси страсти или похоти, поцеловал ее мягкие теплые губы.

- Ты все делаешь правильно, - тихо сказал он, хотя Саша, вроде бы, и не спрашивала его одобрения. – Просто очень тебя прошу, будь осторожнее, хорошо? И еще… хочу сказать, чтобы ты знала, что больше не одна. Отныне у тебя есть я, - на губах Ильи мелькнула добрая усмешка. – Поэтому, когда вляпаешься в очередную пренеприятную историю, не бегай по всему Петербургу, словно курица с отрубленной головой, а иди прямиком на Аптекарский. И я просто сделаю для тебя все, что смогу. В крайнем случае, на каторгу нам с тобой тоже будет идти веселее вместе…

 Отправлено: 11.12.10 12:14. Заголовок: - И теплее... - прит..

- И теплее... - притихшая от слов Ильи Шустова, кажется, не расслышала в голосе доктора шутки, или ее там действительно не было.
Ты... ты зачем... зачем ты так? Я же почти поверила в твои слова. Еще немного и решила бы, что действительно могу с любой проблемой идти на Аптекарский, как к отцу или постоянному любовнику. И как бы ты выдержал мое нытье про несошедщийся баланс в бухгалтерской книге или, еще того хуже, мое разочарованное в мужчинах настроение? Это же ужасающее зрелище. И угнетающее. Но, Илья, все равно, огромное тебе спасибо. Мне давно не было так хорошо, как с тобой сегодня.

Саша больше ничего не сказала, только улыбнулась Илье, прижалась к нему поплотнее и замерла. Кузнецов был достаточно чуток, чтобы не нарушить этот момент. Шустова понимала, что никогда в жизни не посмеет проверить на искренность сказанное Ильей. И никакая угроза каторги не заставит ее войти в жизнь этого теплого мужчины настолько, чтобы подставить его свободу под угрозу. То, что он ее понял или хотя бы не осуждает и ценит такой, какая она есть — ей и этого было очень много. Ее сердце еще не успело вернуться к ровному ритму, ошеломленное словами и поведением Ильи.
Они посидели так в кресле еще некоторое время, пока Саша не шелохнулась, потерлась кончиком носа о шею друга (а только так доктора теперь и можно было назвать), коснулась легким поцелуем его скулы и произнесла, соскальзывая с его колен.
- Пойдем?..
Илья послушался, скинул халат и последовал за Сашей в постель. Там она приникла к нему снова, положила голову на плечо и улыбнулась, когда почувствовала, как ее обняли. А потом быстро уснула.

Признания в любви, да даже предложения руки и сердца иногда значат для нас намного меньше, чем уверенность в том, что существует на этом свете хотя бы один человек, который готов тебя понять. И с которым твое одиночество, твоя борьба один на один со всем миром бессмысленна. Ему не обязательно делать что-то серьезное, часто единственно его присутствие успокаивает испуганное, вымотавшееся, уставшее нервничать сердце. И дороже этого сложно что-либо придумать.