Дворянство пушкинской поры

- Ну, Михаил Викторович, странный вы человек, однако, - с такими словами вошел Онуфрий Аристархович, лично желавший сообщить весть об освобождении. Впрочем, жаждал он или нет – это другой вопрос. Он, конечно, словам Марины Антоновны поверил – ну графиня, жена, как же иначе. Но, право слово, – глупость какая, что это мужу вздумалось скрывать подобное положение дел от следователя, от брата. А вообще-то ему было глубоко плевать – у него теперь была другая забота – найти убийцу Версмана. Жаль, конечно, что Елагин не убивал, а то все так ужасно удобно сложилось. Но жена сказала – значит сказала. А проверить все можно и опосля, и нужно проверить! – Свободны вы, Михаил Викторович, жена за вас заступается. Но на пару вопросов вы мне все же ответьте.
Их разговор занял от силы минут десять – Мишель подтвердил сказанное Мариной, а Онуфрий Аристархович с видимым облегчением принес извинение узнику и отпустил его восвояси. Забрав свои вещи, не так уж их и много было, граф Елагин с нескрываемой радостью покинул стены Петропавловской крепости и вскоре с удобством устроился в экипаже напротив жены.
- Домой. Одним приключением в моей жизни стало больше, - Мишель улыбнулся, но улыбка, как и тон его голоса, вышла вымученной и неестественной, - По чести сказать, с радостью прожил бы и без него.
Теперь мы можем ехать домой. Она произнесла это так обычно, что смутная надежда зародилась в душе Мишеля. Спросить ее он правда не решился, так они и ехали в полном молчании, а его надежды очень скоро развеялись сами собой. Как только экипаж подкатил к крыльцу елагинского дома, Михаил Викторович, спрыгнув на землю, протянул руку жене. Марина еле заметно покачала головой и даже вопросительно-просительный взгляд мужчины не поколебал ее решения. Дурак, ну дурак же! – втихаря ругал себя граф, все еще не отводя руки, но отчетливо понимая – вот теперь это их последняя встреча.

далее<\/u><\/a>