Дворянство пушкинской поры

1. Имя.

Елизавета Петровна Ошанина

2. Возраст.

30 лет

3. Характер.

Обладая в юности открытым и склонным к романтическим и безрассудным порывам характером, со временем, а также под влиянием жизненных обстоятельств Елизавета научилась так надежно контролировать себя, что теперь уже, кажется, и не способна открыться никому настолько, чтобы показать, какова она есть на самом деле. Однако, возможно, это даже и к лучшему. Ибо натура она – весьма противоречивая. Иногда вспылит по пустякам, иногда терпит там, где никто терпеть не стал бы, порой ищет близости в отношениях с людьми, но сама никого не подпускает к себе достаточно, чтобы иметь право претендовать на это. Умна, но непрактична и довольно расточительна. Вряд ли скажет в глаза то, что действительно о вас думает, но не потому, что хочет получить от этого некую выгоду, а скорее потому, что... не думает о вас вовсе. Совершенно не склонна ни к сплетням, ни к интригам, возможно, потому, что слишком хорошо понимает, как они могут изменить судьбу. Незлопамятна, но с теми, кто обидел ее по-настоящему, отношения обычно разрывает раз и навсегда.

4. Внешний облик.

Довольно высокая брюнетка с теплым взглядом орехового оттенка глаз и обаятельной улыбкой. Черты лица кажутся несколько резкими из-за высоких скул и острого подбородка, но общего впечатления о внешности мадам Ошаниной, которую вполне можно назвать эффектной дамой, это не портит. В выборе туалетов отличается той небрежной элегантностью, что свойственна лишь уверенным в себе женщинам. В одежде предпочитает темные, глубокие тона, подчеркивающие фарфоровую белизну кожи, любит яркие и броские украшения с крупными камнями, которые, впрочем, умеет носить так, что они никогда не выглядят вульгарно.

5. Биография.

Елизавета родилась в семье, в которой были сильны традиции – увы, в самом неприятном смысле этого слова. Отец ее, Петр Иванович Погожев, екатерининский вельможа средней руки, при Павле I, среди многих, попал в опалу у нового императора, потому вынужден был вместе с семейством покинуть столицу и поселиться в своей московской вотчине, имении Румянцево. Правление «русского Гамлета» выдалось недолгим, но и при его сыне надежда Погожева вернуться ко двору не осуществилась. То ли молодому императору Александру было не до господина Погожева, то ли его поздравительные письма с обильными излияниями радости по поводу восшествия на престол внука славной Екатерины и скромным перечислением перечня своих перед нею заслуг просто не дошли до адресата, но в Петербург Петра Ивановича больше так и не пригласили. Так что пришлось ему остаток дней довольствоваться скромным чином предводителя уездного дворянства, что отнюдь не улучшило и без того деспотический – для чад и домочадцев – нрав Петра Ивановича. Однако Елизавета, появившаяся на свет его пятым и последним ребенком в 1803 году, а стало быть, уже после «падения» своего родителя, не знала его в прежней жизни, потому, подрастая, спокойно относилась к батюшкиным странностям и причудам, принимая свою жизнь такой, какая она есть. А была она, меж тем, не так уж и тяжела – если только соблюдать установленные отцом правила. Тем более что единственную дочку Петр Иванович жаловал пуще всех четырех своих сыновей, и при всей суровости нрава, относился к ней, в общем-то, неплохо. Во всяком случае, в их семье, включая также и матушку, пожалуй, одной лишь Лизе не перепадало тумаков от все чаще ярившегося своим бездельем и никчемностью отца – в те дни, когда он не предавался винопитию или охоте, двум любимым своим занятиям последних лет. Кроме того, следовало отдать Петру Ивановичу должное, он никогда не ограничивал дочь в стремлении к учению. Потому к моменту, когда Лизе пришло время быть представленной в обществе, она даже в своей сельской глуши сумела образоваться во вполне себе благовоспитанную и достаточно ученую для своего времени девицу, которая, к тому ж, была не лишена внешней привлекательности и имела за собой неплохое приданое. Ибо, несмотря на свой образ жизни, родитель дела в этом и прочих принадлежащих ему имениях умудрялся вести крепко. Стоит ли удивляться, что уже в первый свой Сезон в Москве барышня Погожева собрала неплохой урожай женихов, ни один из которых ее батюшкой, тем не менее, «достойным внимания» признан не оказался. Следующие светские Сезоны Лиза вместе с родителями проводила уже в столице. Но и там достойный кандидат в супруги сыскался лишь на третий год – сын одного из прежних знакомых Петра Ивановича. Причем из тех, кто сумел устроить себя и свое потомство при новом царствовании, что Погожев находил скорее доказательством гибкости ума, чем изворотливости и приспособленчества, не придавая значения тому, что первое – иногда лишь благозвучный эвфемизм для второго и третьего. Аркадий Семенович Ошанин был старше Лизы на десять лет и делал блестящую карьеру при ведомстве Бенкендорфа, где, само собой, в то же самое время в больших чинах служил его отец. Помолвка вышла долгой, почти в два года, и имела на своем протяжении весьма деликатный момент, когда едва не оказалась разорванной по причине одного безрассудного поступка невесты, которая едва не дошла до того, чтобы сбежать под венец без согласия родителей – причем, с совершенно другим, нежели официальный жених, мужчиной. Возмутителем спокойствия оказался сослуживец одного из старших братьев Лизы, Виктора, гостивший летом 1825 года в Румянцево. Однако сговор влюбленных оказался раскрыт, несостоявшийся похититель едва не с позором отослан вон отцом девушки, особенно разъяренным тем, что наглец еще смел утверждать, что Лиза как совершеннолетняя, уже давно вправе сама решать свою судьбу. Но на этом история не завершилась. Потому что Виктор, сочувствовавший Лизе и своему другу, еще в течение примерно полугода изредка устраивал для них встречи. Когда же отец узнал и об этом, то Лизу в наказание почти на год запер в самом глухом из принадлежащих Погожевым имений, а брата ее, как предателя, вовсе проклял и велел не показываться на глаза, покуда он жив. Что же касается возлюбленного Лизы, то его судьба так и осталась для нее доподлинно неизвестной. Впрочем, говорили, что он был среди тех, кто в декабре 1825 вышел на Сенатскую, а потом был арестован, лишен всех чинов и званий и сослан на каторгу в Сибирь. Но Лиза не хотела верить в то, что честный и благородный этот человек мог оказаться среди бунтовщиков и предателей Государя Императора. Впрочем, она всегда так мало разбиралась в политике... А в июне 1826 состоялась ее свадьба с Ошаниным. Сразу после этого знаменательного события супруги отбыли в Москву, где подле обер-полицмейстера освободилось прекрасное место для Аркадия Семеновича. Говорили, что со временем и сам он сможет претендовать на этот пост... Для его новоиспеченной супруги это ровным счетом ничего не значило. С мужем они с самого начала были чужими людьми. И за следующие несколько лет супружества их изначальное отчуждение успело превратиться в почти нескрываемую взаимную неприязнь. Элиза откровенно томилась в этом браке, пока Аркадий увлеченно, словно бобер, которого поместили в новый водоем, хатку, строил карьеру в Москве. Но пути назад для них уже не было. Спустя год после свадьбы она даже родила ему сына Игоря, сочтя, таким образом, долг перед его семьей исполненным. После чего, едва придя в себя от родов, с увлечением окунулась в светскую жизнь, внезапно обнаружив в себе немалый к ней интерес и превратившись вскоре в одну из первых светских львиц на Москве. К сыну своему, в котором с самого рождения мальчика видит совершенную копию его отца, к сожалению, глубокой любви не питает. Впрочем, у ныне семилетнего мальчика и без Элизы есть уйма обожателей в семье, так что вниманием и любовью он вовсе не обделен. Зато почти болезненно привязана к младшей дочери, четырехлетней Виктории, которую повсюду, куда бы не направлялась, всегда возит с собой чуть не с рождения. Впрочем, в нынешнюю поездку к озеру Балатон малышку взять не позволила перенесенная той за месяц до дня предполагаемого отъезда корь, из-за чего Элиза даже хотела отменить свое нынешнее путешествие. Но Клавдия Тимофеевна, удалившаяся после кончины супруга в маленькое имение под Вологдой, где также проводили нынешнее лето Елизавета Петровна и маленькая Вики, убедила ее не делать этого, уверив мадам Ошанину, что, вырастив в свое время пятерых детей, прекрасно справится и с заданием присмотреть за одной единственной внучкой. Тем более с ними остается ее няня и все слуги, которых Элиза привезла с собой из Москвы, забирая в предстоящее путешествие лишь собственную камеристку. А перед Рождеством они все вместе вновь встретятся в Москве.

6. Игровые планы.

Путешествие... в прошлое.

7. Связь с вами.

У админа.