Дворянство пушкинской поры

1. Имя.

Даниил Андреевич Островский

2. Возраст.

28 лет

3. Характер.

Наделенный от природы умением производить на окружающих впечатление приветливого и обаятельного человека, на деле – в глубине души, Даниил Андреевич уже довольно долгое время питает в отношении человечества тот самый род эмоций, который не так давно совершенно гениально охарактеризовал сочинитель Пушкин: «Кто жил и мыслил, тот не может в душе не презирать людей». К слову, ознакомившись в свое время с его новомодным романом, приведенную выше цитату Островский полагал с тех пор едва не своим жизненным девизом. Между собой и пушкинским героем Даниил Андреевич вообще увидел изрядное сходство. И, надо сказать, испытал при этом даже род гордости за то, что, верно, представляет собой истинный слепок современного человека, если в вольном авторском портрете поколения так легко узнает себя, ничуть не волнуясь насчет того, что портрет этот, по большому счету, вряд ли так уж и привлекателен. Ибо, если и можно было назвать его умным – то не настолько, чтобы понимать, куда приложить свой ум для того, чтобы приносить пользу; талантливым – однако всякое проявление таланта в Островском мгновенно нивелируется врожденной леностью души и тела, не позволяющей реализовать его даже в малой степени. Что, впрочем, не мешает ему при этом оставаться весьма упрямым и целеустремленным там, где целью является получение удовольствия, как морального так и физического.

4. Внешний облик.

Высокий, несколько худощавый, но при этом достаточно сильный физически мужчина с правильными, хотя немного резкими чертами лица. Темные, вьющиеся волосы, серо-голубые глаза, выражение которых, в зависимости от настроения и преследуемой в данный конкретный момент цели, может быть как холодным и жестким – и тогда весь облик Островского приобретает, пожалуй, нечто демоническое, так и вполне себе ласковым. И в эти «благоприятные» моменты его бытия Даниил Андреевич, по мнению многих знакомых, в особенности – женского полу, совершенно очарователен.

5. Биография.

«Дожив без цели и трудов», в полном соответствии со своим литературным двойником, до двадцати восьми, правда, годов, Островский как-то заскучал. Притом, что внешних причин для этого, вроде бы, и не было. Счастливая и полная беззаботных увеселений юность отпрыска старинного дворянского рода, конечно, уже осталась в прошлом, однако в перспективе маячила еще достаточно долгая вереница лет вполне благополучной и обеспеченной зрелости, а если повезет, то и спокойная старость в кругу заботливой семьи. С последним, а именно – с выбором достойной кандидатки на роль той, которая, в конечном счете, и создаст вокруг него эту самую заботливую семью, Даниил Андреевич, правда, особенно не торопился, полагая, что еще не до конца испил в своей жизни чашу вольной жизни полного сил и возможностей светского льва, с одинаковой радостью привечаемого как в самых модных столичных великосветских салонах, так и в не менее модных заведениях полусвета, о которых в приличном обществе принято упоминать лишь сугубо в мужском кругу. Благо, что времени ему, не занятому ни на какой серьезной службе, а лишь числящегося по ведомству Министерства юстиции на некой непыльной должности из серии «первый заместитель первого заместителя», на это вполне хватало. Как и средств, оставшихся в наследство от отца, почившего в бозе как раз в тот год, когда Островский вернулся в Россию из немецкого Гейдельберга, где, как и полагается всякому приличному молодому русскому дворянину, в течение нескольких лет с переменным успехом изучал то философию, то юриспруденцию, то риторику, а то еще бог знает, какие науки, без знания которых, конечно, совершенно невозможно с вечера до утра просиживать в накуренных салонах и гостиных за карточными столами, флиртовать и отплясывать на балах вальсы да мазурки, отсыпаясь после до полудня в собственной – а бывает, что и в чужой, в объятиях очередной прелестницы, спальне с рассвета до полудня. Одним словом, сказка, а не жизнь. Вот только самая прелестная сказка, будучи рассказанной в «-надцатый» раз, рискует осточертеть до скрежета зубовного и даже больше. Вот и заскучал, в конечном счете, Островский настолько, что, неожиданно для себя самого, несказанно обрадовался, получив в один прекрасный день конверт от управляющего имуществом одинокого провинциального дядюшки, оказывается, отправившегося несколько времени тому назад к праотцам, да так внезапно, что не успел оставить завещания. А стало быть, имение с прилегающими землями, лесами, крепостными крестьянами и барским домом в двадцать окон отныне и навеки принадлежало его единственному наследнику, которому надлежало теперь отправиться в означенную на конверте на месте адреса отправителя письма дальнюю губернию с целью вступления в права наследования и определения дальнейшей судьбы полученного имущества.

6. Игровые планы.

Вот получу наследство, сразу и определюсь )

7. Связь с вами.

Администратору в ЛС