Отправлено: 01.01.22 20:29. Заголовок: Нужна

Время действия: 1926 год

Место действия: Будапешт, Париж, замок Окленд-Рокс, Англия.

Участники: Атенаис Клемансо, Флориан Сапари, Леонард Бересфорд, Эржебет фон Тун, Франц фон Тун.

Скрытый текст

Нужна Глазницы площадей пусты, И город словно спит, Бедой разведены мосты, Водой разбавлен спирт. И только небо видит нас С любимыми навек, Пока ты не достигнешь дна, Не выплывешь наверх. Как тяжко медленно тонуть, Но тяжелей всего Не чувствовать живую ртуть Запястья твоего. Где тонкой нитью бьётся пульс И словно током бьёт, Страшней в меня летящих пуль Молчание твоё. Чем дольше длится тишина, Тем больше я боюсь В ответ на нежное "нужна" Не получить "люблю". Александр Редичкин

 Отправлено: 01.01.22 20:41. Заголовок: Приглашение выступит..

Приглашение выступить в Венгерской Королевской опере в первый январский вечер нового, 1926 года, поступило одним из последних. Но из всех Атенаис сразу же и без колебаний выбрала именно его. Во-первых ей всегда нравился Будапешт. Похожий одновременно и на Париж, и на Вену, но более демократичный. Лишённый тотальной пресыщенности первого и имперского пафоса второй, город этот всегда казался наделённым своей, особенной, магией. Необъяснимой словами, но заставлявшей с удовольствием возвращаться вновь и вновь. Тем более что организуемый какой-то местной гильдией крупных промышленников концерт должен был состояться в зале, что, за прекрасную акустику, любили практически все музыканты, которым доводилось там хотя бы раз выступать. Не меньше радовал артистический состав. Помимо самой Атенаис, молодой датский тенор, которого ей уже доводилось слышать в Лондоне и в Байрёйте, а в прошлом году еще и в Вене, где он буквально потряс её своим восхитительным тенором, будто специально созданным как эталон для исполнения музыки Вагнера. Собственно, в Будапешт можно было ехать уже просто ради того, чтобы услышать ещё раз в его исполнении «Winterstürme wichen...» из «Валькирии». А если ещё знать, кто будет дирижировать оркестром, то вовсе не в чем и сомневаться. Ведь что бы ни случилось между ними в прошлом, что бы ни происходило теперь, в представлении Атенаис, именно Лео Бересфорд был и оставался поныне, пожалуй, самым «удобным» для неё дирижёром. Знающим все её сильные стороны и недостатки. И умеющим подать первые в наилучшем свете, блестяще маскируя вторые. Впрочем, за это его обожали многие вокалисты.

«И, конечно, не только они», – с иронией думала Атенаис, стоя в кулисах и ожидая своей очереди выходить на сцену, где в этот момент звучали последние такты «Адажиетто» из Пятой симфонии практически неизбежного здесь, в Будапештской опере, Малера, наблюдая за тем, с каким обожанием смотрят на своего дирижёра молодые оркестрантки. Впрочем, в прежние времена она тоже это любила. Да и теперь еще испытывает удовольствие. Даже в отрыве от создаваемой буквально мановением его рук музыки...

Но вот, наконец, утихли последние звуки. И, после ожидаемого шквала овации, настал черед уже самой Атенаис завоевывать расположение местной публики. По всему понятно, довольно благосклонной. И все же, каждый новый выход на сцену она привыкла воспринимать как маленькое сражение. Итогом которого должно было обязательно стать порабощение и завоевание. Только не физических тел, а душ и сердец. Не в последнюю очередь именно это превратило её, Атенаис Клемансо, всего за пятнадцать лет профессиональной певческой карьеры в ту, кем она по праву является – одну из лучших и наиболее востребованных на европейских подмостках певиц и желанную гостью всякого званого музыкального вечера... хотя частных приглашений подобного рода она не принимала уже довольно давно. Если речь, конечно, не шла о каких-нибудь уж совсем почётных, вроде недавнего лондонского концерта в весьма узком кругу, где главным гостем был сам Принц Уэльский.

Она вышла на сцену, когда ещё были слышны аплодисменты предыдущему номеру, которые, впрочем, тут же вновь усилились. Однако теперь уже в её честь.

Повернувшись со своего дирижерского помоста, Лео тоже кивнул и улыбнулся, приветствуя её появление – она, естественно, ответила тем же. Потом в зрительном зале вновь приглушили свет и, после быстрого взмаха дирижёрской палочки, со сцены полилось вначале короткое вступление флейты, а затем и первые слова арии Сафо из третьего акта оперы Гуно, которую многие считали коронной партией Атенаис. Да она и сама любила её едва ли не больше прочих не только в этой роли, но и во всём собственном репертуаре в целом, буквально купаясь в неторопливом, но неумолимо движущемуся вперёд, к грандиозному фортиссимо финала, мотиве, исполненном, помимо удивительной красоты, глубокого драматизма. Который Атенаис сегодня как нельзя лучше удавалось передать при надежной поддержке ведомого Лео оркестра. Так что, даже по собственному внутреннему ощущению, это было одно из наиболее удачных исполнений. Поэтому, когда отзвучали последние патетические аккорды и пришло время пожинать плоды успеха, Атенаис почувствовала себя по-настоящему счастливой. Она победила! Вновь.

 Отправлено: 02.01.22 01:42. Заголовок: - Почему даже в праз..

- Почему даже в праздничный день ты не можешь не заниматься делами? Скажи лучше, хорошо ли я выгляжу?! – в голосе Эржебет вновь были слышны те капризные детские нотки, которые всегда неимоверно его раздражали. Тем не менее, подняв взгляд от бумаг, которые просматривал перед ее приходом, Флориан, все же оценивающе оглядел ее наряд и прическу. Что же, надо отдать должное, тратить деньги на платья Эржебет умела прекрасно… деньги, которых не было ни у нее, ни у ее семьи. – Надеюсь, мы не опоздаем в оперу?

- Насчет этого можешь быть абсолютно спокойна. У нас еще есть как минимум полчаса. К тому же, я так понимаю, твой почтенный родитель и брат сейчас все еще выпивают в гостиной вместе с моим отцом?

- Кстати, насчет Франца. Он просил меня узнать, - Эржебет чуть скривила губы, словно показывая, насколько ей неприятна роль посредника, к которой ее принудил брат, - не можешь ли ты вновь ссудить ему небольшую сумму. Дело в том, что он должен одному господину и… Разумеется, при первой же возможности он бы всё тебе вернул…

- Даже не сомневаюсь! – кивнул ей Флориан, усмехаясь при этом то ли иронично, то ли издевательски. – Однако не одолжу – ни форинта, ни филлера. Благотворительностью я занимаюсь по воскресеньям, а сегодня только пятница. И сумму эту лучше вложу в дело, где она принесет тройную прибыль мне, а соответственно и тебе, когда мы поженимся! – прибавил он, вновь многозначительно глянув на Эржебет. Но та в ответ лишь вновь одарила его фирменным аристократическим ледяным взглядом, к которому Сапари, впрочем, уже привык, точно зная, что никаких серьезных последствий для него он не повлечёт. Ведь его помолвка с Эржебет основывалась отнюдь не на взаимных чувствах, а была всего лишь выгодна их семьям. Стало быть, и угождать каждому капризу невесты – или ее родни, было вовсе необязательно. Тем более что громкое имя было на данный момент, пожалуй, их единственным ликвидным активом. Все остальное граф фон Тун и Гогенштейн – отец Эржебет, потерял еще в 1918. И это только по официальной версии. На самом деле, как всё чаще подозревал сам Флориан, финансовые проблемы у его будущего тестя начались задолго до падения Австрийского господства над Венгрией. Просто после войны финансовый крах, до того маячивший лишь где-то на горизонте, сделался вполне себе реальной угрозой. Именно поэтому-то граф и начал в итоге распродавать принадлежавшие ему владения, одно из которых – старинный замок в медье Ногард, приобрел у него два года назад отец самого Флориана. И уж как-то так вышло, что после этого общение с продавцом не прекратил.

А еще спустя год, узнав друг друга поближе, главы обоих семейств и вовсе пришли к решению породниться. Что показалось весьма удачной идеей и для графа, получавшего таким образом почти неограниченный кредит у новоиспеченного родственника, и для старшего Сапари, который давно и всей душой стремился в те высшие круги, куда без нужного родства вход ему был, тем не менее, заказан – несмотря на всё сколоченное за последние двадцать пять лет сказочное состояние. Разумеется, мнением тех, через кого должно было осуществиться столь желанное двум фамилиям объединение, никто всерьез не поинтересовался. Хотя, противиться родительской воле ни один из них, в общем-то, и не стал бы. Дожив до нынешних зрелых лет, Флориан давно понимал, что брак и любовь – это практически никогда не совпадающие понятия. Как и то, что жениться, тем не менее, всё равно однажды придется. Поэтому, почему бы, в самом деле, и не теперь, раз уж все так сложилось? К тому же, внешне Эржебет хотя бы не была ему отвратительна. Да и не слишком глупа. Хотя порой и доводила почти до тошноты невыносимой надменностью, абсолютно не скрывая, что считает семью, в которую готовится войти на правах невестки, более низкой по происхождению и вообще «торгашеской». Но сделка есть сделка. И в ней всегда приходится идти на какие-то компромиссы. Как человек дела, Флориан понимал это абсолютно ясно. Потому надеялся после свадьбы как можно скорее обзавестись наследником, чтобы затем вновь начать жить так, как привык и как хочется. Кажется, Эржебет проявляла в этом с ним полную солидарность. И это было, пожалуй, единственное, в чем они безоговорочно друг с другом соглашались. С остальным дела обстояли заметно хуже. И порой Флориан, несмотря на всё присущее ему терпение и привычку отстраняться от эмоций, если речь идет о чем-то хоть сколь-нибудь выгодном для его дела, всё же слегка терял самообладание. Как сейчас, когда едва заметно поморщился в ответ на ледяную мину Эржебет и тоже весьма холодно предложил ей закончить этот бессмысленный разговор и отправиться вдвоем в гостиную, чтобы поторопить остальных родственников на пути в театр.

Через час все они уже расположились в ложе, которую Флориан, большой ценитель музыки, с давних пор ежегодно абонировал в оперном театре. Собственно, и сам этот новогодний концерт был по большому счету его личной идеей, воплощения которой Сапари добивался несколько месяцев, вначале убеждая товарищей по коммерческой палате в его необходимости, мотивируя их тем, что это существенно поднимет общий авторитет их организации. А затем приложив все усилия, чтобы собрать в этот новогодний вечер в Будапеште по-настоящему известных и талантливых артистов. Еще одной давней мечтой было пригласить в качестве дирижера Леонарда Бересфорда, которого до того Флориан видел в деле лишь однажды, в Праге, несколько лет назад, но был крайне впечатлен новизной и точностью его трактовок всем известных классических произведений. Но вот, в результате, сбылась и она.

Потому, едва только свет в зале погас и с первым взмахом дирижерской палочки в зал полились чарующие звуки, Флориан сразу же вновь почувствовал себя счастливым и беззаботным, забыв обо всех земных делах и внимая теперь лишь музыке. Которая, если бы её только возможно было материализовать, наверняка рассыпалась бы по всему залу оперного театра в виде огромной груды драгоценных камней.

Впрочем, далеко не все разделяли охвативший его душу трепет. Сидящий в соседнем кресле старый граф фон Тун, почти не скрываясь, дремал, Эржебета лорнировала зал, а Франц со скучающим видом, разглядывал свои башмаки. И только отец был поглощён тем, что происходило на сцене, ничуть не меньше самого Флориана.

Второе отделение концерта, помимо знаменитых симфонических шедевров, включало также выступления двух приглашенных оперных исполнителей. Но пока на сцене все еще царил лишь только ведомый дирижером оркестр.

- А ты слышал, что он родом из высшего общества? – неожиданно проговорила Эржебет.

- Кто? – не понял Флориан, отвлекаясь от любимого с юности фрагмента Пятой Малера и поворачиваясь к ней с плохо скрываемым неудовольствием.

- Дирижер! Странно, что человек его положения выступает на сцене, не правда ли?

- А что странного? Разве то, что он делает – зазорно хотя бы с какой-либо стороны? Да и в целом нет на свете такого честного труда, которого следовало бы стесняться… в отличие от праздности и безделья, - прибавил он чуть громче. Так, чтобы это мог услышать и Франц, в чей адрес данная шпилька, собственно, и предназначалась. И которую тот, как всегда, предпочел не заметить.

Тем временем, на сцене, как в предрассветной дымке, растаяли в тишине последние такты «Адажиетто», и на фоне не стихающих до конца аплодисментов из-за кулис появилась новая артистка, французская оперная дива по имени Атенаис Клемансо.

Разумеется, Флориан не мог не знать этого имени. Но вот лично услышать её пение еще не доводилось. Потому, отвлекшись от разговора внутри ложи, он сразу же вновь повернулся в сторону сцены, с интересом рассматривая ту, которая пока еще даже не начала петь, но при этом уже выглядела так, словно точно знала – через минуту все они, зрители, точно окажутся у неё в плену. Пораженный подобной уверенностью, Флориан вдруг поймал себя на том, что совершенно не может отвести глаз от горделивой осанки и абсолютно королевской стати этой женщины, несмотря на то, что сейчас она всего лишь просто стоит, чуть опустив ресницы и ждет момента, когда, после окончания музыкального вступления, придет ее очередь запеть. Когда же это, наконец, произошло, Флориан и вовсе остолбенел. Никогда прежде не случалось ему слышать такого глубокого и чувственного меццо-сопрано, каждая нота которого проникала, кажется, в самую душу, трогая и заставляя гулко вибрировать те потаённые струны, о существовании которых он даже не подозревал. Это было похоже на гипноз, или даже больше – на колдовство! Забыв, как дышать, он слушал и мечтал лишь об одном – чтобы оно никогда не кончалось. Но это было, увы, невозможно. И когда звук удивительного голоса всё же утих, он чуть ли не первым зааплодировал, выкрикивая восторженное «браво» со многими другими, солидарными его восхищению, зрителями.

 Отправлено: 02.01.22 23:23. Заголовок: Гримерка утопала в ц..

Гримерная утопала в цветах, когда Лео, наконец-то, вернулся туда после долгих оваций, нескольких выходов на поклоны и обязательного в таких случаях общения с господами устроителями концерта, которым всегда не терпится говорить с артистами именно в тот момент, когда им самим более всего мечтается о том, чтобы поскорее вновь оказаться в тишине и покое.

Привычным жестом ослабив галстук-бабочку, он, спустя еще пару секунд размышлений, стянул его вовсе и небрежно бросил куда-то в сторону. Футляр с дирижерской палочкой, напротив, водрузил на гримировальный столик с осторожностью и почтением. Лишь после этого опустился на стул уже сам, откинулся на спинку и прикрыл глаза.

В голове еще звучали последние аккорды финальной пьесы, смешанные с восторженными восклицаниями публики и одобрительным гвалтом оркестрантов, воодушевленно поздравлявших его и друг друга с грандиозным успехом после того, как опустился занавес. Но сам Бересфорд уже и тогда ощущал лишь усталость, которая в последнее время наваливалась после концертов все чаще. И была такой сильной, словно в течение вечера он держал в руке не тонкую дирижерскую палочку, а, подобно мифическому Атласу, тащил на своих плечах весь небесный свод.

Сделав пару глубоких вдохов, от которых, правда, не стало лучше, ведь вместе с ними в лёгкие устремился весь ошеломляющий аромат окружавших его букетов, Лео поднялся и принялся расстегивать жилет и рубашку, намереваясь переодеться и найти Атену, если та, конечно, еще не успела покинуть театр. Им нужно было поговорить.

Минули уже более семи лет с того дня, когда они приняли единственное верное решение и разорвали тяготившую их двоих связь, оставшись супругами лишь формально. Со временем, впрочем, забылись и горькие упреки, и злые слова, которые они бросали друг другу в пылу тогдашних бесчисленных ссор… На своём месте в памяти осталось лишь туманное воспоминание о том, что однажды свело их вместе, заставлявшее Лео до сих пор иногда задумываться, как страстный роман всего за несколько лет брака сумел обратиться в полную катастрофу?

Самое же странное во всём этом было, что каждый раз встречаясь с Теной – чаще всего это теперь происходило в стенах и на подмостках лучших европейских театров и концертных залов, Леонард неизменно отмечал, что та до сих пор не перестает волновать его не только, как признанная оперная дива, перед талантом которой преклоняется публика, но и как женщина. Как жена… Последнее было понимать особенно тревожно, учитывая, что он, кажется, наконец-то, созрел для того, чтобы расторгнуть этот брак уже не просто фактически, но и официально. Собственно, как раз об этом он и собирался ей сообщить – о том, что начнет бракоразводный процесс, как только вернется домой, в Лондон, после окончания этого небольшого новогоднего турне.

Но как Тена это воспримет? Не воспротивится ли?

Тринадцать лет тому назад, он был всего лишь более-менее известный в Британии виолончелист и начинающий дирижёр. Атенаис тогда тоже делала свои первые самостоятельные шаги в сольной карьере. Амбициозные, молодые, мечтающие о славе и признании... Их первое же совместное выступление закончилось триумфом и безумной ночью любви, после которой не прошло и месяца, как они поженились.

А потом было еще много разного. Началась война, на которой погибли два его кузена, следом за ними, не пережив утраты, отправился их отец – старший брат его собственного отца, по этой же самой причине совершенно неожиданно для себя унаследовавшего вдруг титул графа Оклендского. На самого Лео из-за этого свалилось виконтство. По сути, ничем не изменившее ни род его занятий, ни сам образ жизни. Но Тена! Захочет ли она теперь расстаться с потенциальной возможностью войти на законных основаниях в те круги, где до сих пор её принимали благосклонно, но отнюдь не на равных? Откажется ли от своего, что уж говорить, заслуженного права?

Но как бы там ни было, теперь это уже не имеет значения. Ей в любом случае придется это сделать. И если она вдруг станет возражать… что ж, в этом случае придется, пожалуй, использовать все имеющиеся в его распоряжении возможности и ресурсы…

Сбросив с себя влажную от пота рубашку, Бересфорд с облегчением вздохнул, затем налил в таз воды из кувшина, намочил полотенце и принялся активно растирать тело. Да, в гостинице его ждала ванна и все блага цивилизации, но освежиться хотя бы немного ему было просто необходимо прямо сейчас. Когда же он вновь поднял глаза на собственное отражение, то едва не охнул от неожиданности, увидев вдруг сверкнувший из глубины зазеркалья немигающий хищный взор: Атенаис! Интересно, в какой момент она успела прокрасться в гримёрку так, чтобы он этого совершенно не заметил?!

- Тена, судьба моя! Тебя стучать не учили?!

 Отправлено: 05.01.22 02:16. Заголовок: * с моим маэстро* -..

* с моим маэстро*

- Стучаться к самой себе? «Станут двое единой плотью»… Забыл? – удивленно проговорила в ответ Атенаис, отделяясь от стены и подступая ближе – столь же плавно и бесшумно. – Ну, прости, что невольно спугнула твоих внутренних демонов, милый! – прибавила она с тихой усмешкой, окидывая неторопливым, ласкающим взором обнаженный торс замершего перед ней Лео и невольно отмечая стекающие по его широким плечам водяные капли. – Ты, кажется, похудел с тех пор, как мы виделись в последний раз, - прибавила она.

И, выпростав руку из-под короткого собольего палантина, в который всё это время зябко куталась – служебные помещения театра отапливались не слишком-то рьяно – вдруг спокойно и абсолютно уверенно прикоснулась к его груди кончиками своих тонких, холёных пальцев с накрашенными алым лаком острыми ноготками. С привычным удовлетворением отмечая, как дыхание Лео от этого слегка сбилось, хотя выражение лица по-прежнему остается спокойным. И лишь во взгляде поблёскивает едва заметная ирония.

- Причем, я заметила это еще там, на сцене, - убирая руку обратно, Атенаис вновь коротко улыбнулась. – Много работы, мало еды и сна? Или?…

- Или… – чуть приподняв брови, уточнил Лео. – Ах, «или»! Да, ты угадала, я на диете. Как трогательно с твоей стороны до сих пор подмечать подобные мелочи! А ты вот совсем не изменилась. Всё такая же. – Чуть пожав плечами, он окинул ее взглядом с ног до головы. – Идешь со всеми в ресторан, надо полагать?

- А ты, надо полагать, нет?.. Меня пригласили, верно. Но я еще не решила, хочу ли. Так что могу составить тебе компанию, если пожелаешь…

Вновь приблизившись вплотную, Атенаис легким движением плеч скинула с себя палантин, оставшись в низко декольтированном сзади вечернем платье, вся ткань которого была искусно расшита серебристыми и изумрудными пайетками, вместе образующими фантастический узор, напоминающий змеиную кожу, и насмешливо, но вместе с тем призывно, заглянула Лео в глаза. А затем мягко обняла и осторожно прижалась щекой к его груди.

- Атенаис… прекрати! – глубоко вздохнув и на мгновение закатив глаза, едва слышно выговорил Бересфорд, тоже невольно приобнимая ее за хрупкие точеные плечи. – Что ты делаешь?

- Да вот думаю, что лучше: удушить тебя, или сначала всё-таки ужалить?.. Прости, это была глупая шутка! – весело расхохотавшись, она отстранилась. – А что у тебя за новый одеколон? Мне не нравится. Тот, который я тебе всегда раньше дарила, был куда приятнее.

- Ну, твоих укусов я давно не страшусь. За нашу совместную жизнь ты успела так напитать меня своим ядом, что я стал неуязвим перед ним, словно римский патриций! – Лео усмехнулся и наклонился, чтобы поднять с пола накидку жены. – Одеколон называется «Герлен». Да и мы уже давно не вместе, так что я имею полное право пользоваться тем, что нравится лично мне.

- Или кому-нибудь еще?

- Или так, да, ты абсолютно права, моя прелесть, - кивнул он в ответ всё с той же легкой улыбкой, вновь бережно укутывая её в меха: – На самом деле, Тена, я рад, что ты зашла. Собственно, я и сам собирался тебя сегодня найти… Нам нужно поговорить. Сможем мы сделать это завтра утром за завтраком в твоем отеле?

- Звучит угрожающе! – чуть прищуриваясь, Атенаис присела на край гримировального столика, складывая перед собой руки. – И очень в твоем духе. Заинтриговать – и оставить мучиться в предположениях! Но ты прав. Мы слишком давно не живем вместе, чтобы я вновь позволила тебе использовать этот излюбленный трюк. Давай уж покончим со всем прямо сейчас. Что тебе нужно?

- Я просто не хотел портить тебе вечер. Но если таково твое желание… Мне нужен развод, - сделав глубокий вдох, ответил Бересфорд.

Что ж, возможно, она права. Так будет даже лучше…

- О! – коротко проговорила она, замерев на мгновение с полуоткрытым ртом. – Прямо сейчас, сию минуту? Или у меня еще будет какое-то время на раздумья?

- Душа моя, - вновь слегка обнимая жену, Лео склонился к её лицу так близко, словно намеревался прямо сейчас поцеловать, и умоляюще заглянул в бездонные кошачьи глаза, в самой глубине которых вновь отчетливо загорелись странноватые золотистые искры. Понять до конца, что они значат в данный конкретный момент, Бересфорд не мог никогда, даже в те времена, когда они с Атенаис еще были близки и любили друг друга. Потому на всякий случай дальше использовал еще один давний, как только что выразилась Тена, «трюк», излюбленный в отношениях с этой женщиной именно за безотказность: взял её руку и, легонько погладив ладонь, поднес к своим губам, поочередно целуя самые кончики пальцев. – Ну же! На самом деле, мы ведь оба прекрасно понимаем, что это давно уже пора было сделать!

- Что ж, может, ты и прав… - на миг опуская взгляд, задумчиво проговорила она. Затем вновь подняла на него глаза. – Но у меня есть условие.

- Да, всё что попросишь… И хочу сразу сказать, чтобы ты не волновалась относительно финансов. Через две недели я снова буду в Лондоне и попрошу Армстронга заняться…

- Тише! – чуть усмехнувшись, Атенаис высвободила руку и приложила к его губам свой указательный палец. – Сначала выслушай. Мой антрепренёр договорился о большом гастрольном турне по Америке будущим летом. Рио-де Жанейро, Буэнос-Айрес, потом, кажется, Мехико… Но главное – это Нью-Йорк. Карнеги-холл. Мой сольный концерт, представляешь, что это значит? Я хочу, чтобы ты поехал со мной в качестве дирижера. Никому кроме тебя не смогу больше в этом довериться!

- Но, Атенаис, ты ведь понимаешь, что этого я точно не смогу пообещать тебе сию же секунду! Нужно хотя бы просмотреть мой гастрольный график… - проговорил он растерянно, и в самом деле, не у силах сходу соотнести в голове все события, которые планировал на летние месяцы с возможностью подобного турне.

- Однако ты мне уже пообещал! – хмуря брови, капризно напомнила она. – Или здесь тоже, как всегда, «возможны варианты»?

 Отправлено: 05.01.22 02:18. Заголовок: *с моей судьбой* - ..

*с моей судьбой*

- Тена… - по-прежнему безотчетно удерживая её в объятиях, Леонард опустил голову, тяжело вздохнул и умолк, пытаясь подобрать нужные слова.

Именно в этот момент дверь в гримёрную вдруг широко распахнулась, заставив обоих резко повернуться, чтобы увидеть того – а вернее, ту, которая посмела нарушить их уединение. Замерев на пороге с букетом белых хризантем в руках, она, в свою очередь, молча смотрела на них примерно с минуту, а затем – так же без слов, развернулась спиной и быстро умчалась прочь.

- Что это было, Лео? – негромко выговорила изумленная Атенаис, когда стук каблуков странной особы почти утих где-то в глубине длинного коридора. – Твои сумасшедшие поклонницы вламываются к тебе уже без предупреждения, а ты еще смеешь упрекать, что это я не стучусь, прежде чем войти?

- Черт возьми, - прошипел сквозь зубы Лео, и дёрнулся было вслед за сбежавшей девушкой, но в ту же минуту оказался вновь пригвожден к месту всего одним-единственным замечанием Тены:

- Куда?! Ты же не одет!

Она была права, показаться в подобном виде за пределами гримерной было немыслимо, но чёрт бы её побрал! А вместе с нею – их брак, и всю эту нелепую ситуацию в целом!

Тем не менее, нужно же было хоть что-нибудь делать! Догнать Каплю! Объяснить ей всё… Бросившись к небольшому гардеробу, Бересфорд схватил оттуда свежую сорочку и принялся застёгивать её непослушными от волнения пальцами, почти физически ощущая, как с каждой запинкой на очередной тугой петельке, куда не сразу удавалось затолкать пуговицу, утекают драгоценные минуты. В какой-то момент, уже полностью застегнувшись, он внезапно вновь встретился взглядом с Атенаис, которая всё это время молча, хоть и не без любопытства, наблюдала за происходившей у неё на глазах горячкой. И ирония в её немигающем взгляде, напоминающем сейчас не столько кошачий, сколько, прости господи, действительно, змеиный, окончательно вывела Бересфорда из себя:

- Что?! – выговорил он, едва сдерживая ярость.

- Я просто хотела сказать, что совершенно не вижу повода для подобной паники. Возьми такси и поезжай прямо сейчас же в ваш отель, уверена, она будет еще там – хотя бы за тем, чтобы собрать вещи. Так что у тебя есть некоторый гандикап… Или же! Ах, я поняла! – воскликнула она вдруг. – Нет никакого отеля! Это был сюрприз… Ты ее здесь не ждал! Поэтому так долго и говорил со мной, - с жалостью глянув на мужа, Атенаис подошла к нему ближе и сочувственно погладила по плечу. – Бедный Лео! Ну, извини, я же тоже ничего не знала!

И снова всё, как она говорит! В этой нелепой ситуации действительно нет виноватых… кроме, разве что, него самого, почти маниакально откладывающего на потом, задвигающего годами многое на второй и даже на третий план ради карьеры и еще большего успеха. И лишь в последние месяцы впервые осознавшего, что можно, оказывается, быть счастливым, не только на сцене в моменты наивысшего творческого триумфа, но и просто от того, что живешь.

Да только что проку, если до сих пор не сделал ничего из того, что давно уже был даже не должен, а попросту обязан?!

Вновь покосившись на Атенаис, которая из последних сил удерживала сострадательную мину – не нужно было владеть навыками физиономиста, чтобы знать: фальшивую, Бересфорд почувствовал, как его пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки. Разумеется, он никогда не бил женщин. Но желание содрать это поддельное сострадание с её проклятого лица было все же неимоверным. Особенно в тот миг, когда Тена, видно, тоже уже основательно подразучившись правильно считывать его эмоции, вдруг вопросительно изогнула брови и улыбнулась – дескать, а что не так?!

Тихий стук в дверь гримёрки, послышавшийся через секунду, должно быть, спас их обоих: Атенаис – от пощёчины, а самого Бересфорда – от пожизненного позора за подобное рукоприкладство. Вмиг забыв обо всём, он бросился открывать – в глупой надежде вновь увидеть Каплю, которая всё поняла сама и вернулась. Но на пороге стоял Иштван Акош, антрепренёр его жены.

- Господи, маэстро, вы напугали меня насмерть! Что… тут происходит? Я не вовремя? Прошу прощения! – отступая на шаг, он суетливо замахал руками, но Лео буквально за грудки втащил его в комнату. Тут же, впрочем, и извинившись за своё неподобающее поведение.

- Ничего-ничего! Бывает! Мы все, артисты, люди нервные… - кивнул тот, поглядывая в сторону своей примадонны, едва ли не забившейся в угол, кутаясь в меховую накидку. – Я, собственно, пришел сообщить, что вас обоих уже заждались в ресторане. Таксомоторы тоже давно у служебного выхода…

- Прекрасно! – кивнул Бересфорд, тоже оборачиваясь к Атенаис. – Как видите, мадам Клемансо вполне готова ехать. Так что можете смело её забирать.

- А как же вы, маэстро? С вами желал лично познакомиться сам господин Регент, он будет присутствовать на этом торжественном ужине.

- Что ж, к сожалению, сам я там быть сегодня не смогу, так что передайте господину Регенту мои глубочайшие извинения. Есть дело, которое я обязан уладить прямо сейчас!

- Но это…

- Мне все равно, как это называется, Акош! Я туда не еду и точка. А вам с мадам действительно следует поторопиться, чтобы не заставлять его слишком долго ждать. Прошу! – распахнув дверь шире, он сделал рукой соответствующий жест, предлагая обоим покинуть помещение, кивнув вначале антрепренеру, а затем и жене. – Прощай, Тена!

 Отправлено: 12.01.22 23:36. Заголовок: Неизбежная толчея и ..

Неизбежная толчея и длинная очередь, которые всегда возникают в зимнее время в гардеробе – не самое лучшее место для молодой женщины и двух пожилых господ, разумно рассудил Флориан, оставляя обоих родителей и Эржбету дожидаться его возвращения в верхнем фойе. А сам, в компании младшего графа фон Тун-Гогенштейна, отправился вниз по мраморной лестнице, у подножья которой плескались волны людского моря, в которое тем же временем вливались еще и потоки с нижних этажей.

- Да, мой милый Франц, прекрасно тебя понимаю, но я уже всё объяснил твоей сестре. И возвращаться вновь к этой теме не желаю. Не время и не место. Мы с тобой, мой друг, в театре! Это храм искусства! Здесь обитают музы и боги, и их жилище не должно осквернять делами коммерции, а также пустячными личными проблемами.

- Да уж, хорошенькие «пустячные проблемы»! – буркнул себе под нос Франц, тем не менее, упорно продолжая тему своего карточного долга. – А если я пострадаю?!

- О, тогда я, безусловно, буду весьма опечален! Но, может, наконец, хоть это научит тебя не садиться за ломберный стол с всякими сомнительными личностями?! – приподняв вопросительно бровь, Сапари быстро глянул на своего спутника, с удовольствием отметив передёрнувшую его лицо лёгкую судорогу. Франц был, в общем, неплохой парень. Однако обладал значительно меньшей гордостью, чем сестра, и еще меньшими задатками разума. А еще почти всецело зависел от его милостей: обедал в лучших ресторанах, посещал увеселительные заведения, вместе с ним и обычно – за его же счёт, отчего друзья даже часто в шутку интересовались, на ком же Сапари всё-таки намерен жениться – на графине или же ее брате?! Так что играть на нервах будущего шурина было одним из тех маленьких удовольствий, в получении которых в качестве оплаты всего перечисленного выше Флориан ну никак не мог себе отказать. Хоть и понимал в душе, что это не по-христиански. – Послушай, мое предложение всё еще в силе.

- Предложение?! – встрепенулся Франц. – Но ты же сказал, что не стоит осквернять храм муз и богов искусства разговорами о делах?

- Так и есть! – кивнув ему, Сапари протянул номерки служителю гардероба, забрал свое и отца пальто, а после, дождавшись Франца, вновь стал пробираться вместе с ним к лестнице. – Я имел в виду другое предложение. Поедешь со мной к Карою? Он обещал новинки меню, а я могу пообещать, что там будет веселая компания! Ференц и Имре точно приедут.

- Да, пожалуй, можно. – изо всех сил изображая сомнение, откликнулся Франц, хотя отказываться от очередного похода в модный «Гундель», конечно, вовсе не собирался. Прекрасно это понимая, Флориан усмехнулся и кивнул, принимая согласие. А затем, не выдержав, рассмеялся уже по-настоящему, когда услышал: – А женщины там тоже будут?

- В ресторане?! И что у тебя только за нелепая манера постоянно смешивать удовольствия?

Спустя некоторое время, отправив по домам отцов и Эржебету и поймав на площади перед театром такси, они уже неслись по проспекту Андраши в сторону площади Героев. Франц вновь нёс околесицу, пересказывая давно известные светские сплетни с таким видом, будто это были какие-то свежие новости. Рассеянно кивая и почти не участвуя в разговоре словами, Флориан рассматривал мелькающие за оконцем автомобиля знакомые городские ландшафты и думал о своём. При этом мысленно то и дело возвращаясь обратно в ложу Королевской оперы, чтобы вновь пережить сладостные мгновения наслаждения музыкой, которая в детстве, долгое время была едва ли не главной его страстью. Завораживало буквально все, что оказывалось с нею связано. И прежде прочего, конечно, то, как она рождается: из общего ли хаоса звуков – под действием одним махом подчиняющей его порядку дирижерской палочки, от соприкосновения ли рук музыканта с его инструментом, или же изливаясь в мир, кажется, из самой души исполняющего свою партию вокалиста. Последнее завораживало более всего.

Как многие венгры, Флориан был тоже неплохо одарён слухом и голосом. Но это были лишь те семена, которые Бог дарует каждому смертному, позволяя только избранным взрастить из них божественные сады подлинного искусства. Не сразу смирившись с этим фактом, он поначалу искренне пытался развить свой скромный талант. Нанятый отцом учитель несколько лет обучал его игре на фортепиано. Уроки давались довольно легко, отчего мэтр Галифо даже брался с осторожностью утверждать, что если ученик окажется достаточно усидчивым и прилежным, из него в этом смысле, может быть, даже выйдет какой-нибудь толк. Но, увы, помимо музыки, вскоре Флориан начал проявлять своё любопытство и в других направлениях. Ему вдруг стало интересно, как работают часы, как устроена изнутри музыкальная шкатулка, а также – что приводит в движение механизм мотора. Последнее, в итоге, довело до того, что, едва не лишившись трех пальцев на левой руке, Флориан навсегда утратил возможность стать признанным пианистом.

Вспомнив об этом, он и теперь невольно потер пострадавшую тогда кисть – будто проверив, всё ли с нею в порядке, но затем сразу же вновь переключился к воспоминаниям о недавнем концерте. Прекрасны были все его номера. Однако больше других понравилось Сапари, все же, выступление той французской дивы, мадам Клемансо, голос которой показался ему столь же мощным и хрустально чистым, словно поток, изливающийся с самых горных вершин. Удивительное дарование! И как хороша собой, подумал он вдруг с легкой улыбкой. Настоящая богиня! Знать бы заранее, обязательно послал бы корзину цветов не только маэстро, но и ей… Впрочем, что уж теперь об этом…

- О, кажется сегодня у Гунделя аншлаг! – заметил Франц, выглядывая в окно и кивая на целую вереницу частных автомобилей, выстроившуюся по обочинам вдоль проезжей полосы в ожидании своих владельцев, из-за чего водителю их таксомотора пришлось, в свою очередь, остановиться довольно далеко от парадного входа в ресторан. – Ты уверен, что там будут свободные столики?

- Конечно! Не поверишь, но в том, чтобы быть коммерсантом, который поставляет лучший кофе лучшему ресторатору этого города, тоже есть своя особая прелесть! –окончательно отвлекаясь от собственных раздумий, улыбнулся Сапари. И оказался прав.

Едва они вошли, знакомый швейцар сразу же устремился навстречу, проводил в гардероб, а затем, забрав верхнюю одежду, повел в обеденный зал, где передал обоих вновь подошедших гостей на руки метрдотелю, который, увидев Флориана, расплылся в еще более любезной улыбке:

- А ваши друзья вас уже ожидают, господин Сапари!

Зал «Гунделя», согласно моде последнего времени, был разделен на несколько отдельных зон. В общей части располагались столики для небольших компаний, а дальняя часть была уютна и удобна для тет-а-тет. Именно там, на отгороженной невысокой террасе, накрывали особым гостям, к которым сегодня относились Флориан Сапари и его компания.

- А что там? – спросил он у метрдотеля, кивнув на большой и уже тоже сервированный стол внизу. – У кого-то сегодня ожидается грандиозный банкет?

- Вы как всегда правы, господин Сапари. Какие-то заезжие артисты. Надеюсь, они не будут сильно шуметь и не помешают вам с друзьями!

- Не беда, если они станут шуметь, мы будем шуметь еще громче! – усмехнулся Флориан и уже через мгновение весело приветствовал, окликая по именам, своих собственных приятелей, которые до его прихода успели осушить пару бутылок шампанского и оттого были не менее к нему дружелюбны. Буквально следом за этим официант принес еще несколько бутылей, а еще через пару минут подали закуски. Гости едва успели к ним прикоснуться, как перед ними появился лично хозяин ресторана.

- Карой! Виват нашему кормильцу! – воскликнули Флориан и все дружно подхватили его восклицание, салютуя бокалами и привлекая этим внимание прочих посетителей. – Ну что, чем сегодня ты грозишься нас удивить?

- Палоц! Я усовершенствовал отцовский рецепт и хочу, чтобы вы его поскорее оценили. А тот, кто угадает, какой секретный ингредиент я в него добавил, получит специальный приз!

- И что же это будет? – поинтересовался весьма крупного телосложения Ференц, известный гурман.

- Бутылка моего лучшего ликера!

- О! Тогда давай скорее пробовать!

- Конечно! Но вначале вам всё же подадут горячие закуски!

 Отправлено: 25.01.22 21:59. Заголовок: - И все же, я так и ..

- И все же, я так и не понял, что у вас там произошло? – поинтересовался Акош после некоторого молчания, воцарившегося, как только они расположились на заднем сиденье такси и поехали по указанному водителю адресу. – Десять лет его знаю, но таким не видел еще никогда! Что ты ему сказала?!

- Ничего особенного, - даже не повернув головы в его сторону, тихо откликнулась Атенаис, продолжая задумчиво разглядывать ярко освещенные оранжевым светом электрических фонарей ночные улицы, вдоль которых проносился их автомобиль. – Рассказала о будущих гастролях по Америке… всё, как ты и просил…

- И что?! Хочешь сказать, что Лео взбесился именно от этой новости?

- Разумеется, нет, что за идиотское предположение? – отвлекшись на мгновение от своего созерцания, Атенаис взглянула на своего антрепренера так, словно всерьез сомневалась в его умственных способностях. – Он пока не дал окончательного согласия. Сказал, что должен свериться со своим гастрольным графиком.

- Ну, это понятно! Главное – что сразу не отказался! – удовлетворенно вздохнув, Акош мечтательно улыбнулся. Отчего лицо его вдруг приобрело совершенно наивное, почти детское, выражение. – А вот если бы еще удалось и уговорить его выступить! Хотя бы с парой сольных номеров! Что-нибудь из собственных сочинений… или, конечно, лучше взять более известные вещи, всё-таки, Америка – не Старый Свет, публика там менее утонченная, могут и не понять…

- Ты прекрасно знаешь, что Лео уже несколько лет почти не выступает как солист. И вряд ли согласится на подобное, так как решил полностью посвятить себя своему нынешнему занятию.

- И зря! Ведь он – пожалуй, лучший виолончелист из всех, кого мне доводилось когда-либо слышать, а слышал я, как ты понимаешь, многих… Говорил это и прежде, когда вы еще были вместе, и теперь не устану утверждать.

- Твоя неутомимость делает тебе честь, Иштван. А я, вот, признаться, что-то уже устала всю дорогу говорить только о Лео Бересфорде! – вновь повернувшись к Акошу, Атенаис недовольно нахмурила красиво изогнутые брови и сжала губы. – Может, всё-таки, сменим тему? Расскажи лучше, кто будет в ресторане? Тот парень из Дании, тенор, тоже туда собирался? Мне очень понравилось, как он сегодня выступил. Давно хотела с ним познакомиться.

- Точно не знаю. Но ты права. Кажется, он далеко пойдет.

- Так узнай, занимается ли кто-нибудь уже его карьерой? Предложи свои услуги – со временем озолотишься! – заметила она с некоторой иронией, на что Акош лишь вздохнул и покачал головой.

- Нет уж. Пусть поищет себе другого! Хорошо ведь знаешь, что мне уже немало лет, здоровье и силы не те, что прежде. Поэтому можно сказать, что моя лебединая песня – это ты, Атенаис! Зато какая!

- Льстец! – коротко усмехнулась она в ответ, впрочем, на сей раз уже добродушно и даже одарила неким подобием теплоты во взгляде. – Только я ведь тоже не буду выступать вечно. Сколько еще? Лет десять, пятнадцать? А после голос начнет меняться, уйдут высокие ноты…

- Да откуда ты это взяла! Я знаю многих, кто концертирует то таких лет, до которых не все доживают!

- Что? Изображать на сцене страсти и роковую Кармен в шестьдесят? Уволь, но это точно не для меня! – рассмеялась Атенаис, высвобождая из-под меховой накидки руку, затянутую в длинную перчатку и поправляя безотчётным жестом свои и без того идеально уложенные золотисто-рыжие волосы.

Прежде Лео, которому до безумия нравился их оттенок, часто, смеясь, говорил, что, свободно распуская их по плечам, она становится похожа на юную обольстительную ведьму. И за это в Средние века её бы непременно сожгли на костре…

Вновь невольно вспомнив о муже – внутренний голос тут же ехидно заметил, что пора, верно, начинать привыкать прибавлять к этому слову прилагательное «бывший», Атенаис слегка помрачнела. Новость о том, что Леонард решил начать бракоразводный процесс задела её не сама по себе – в конце концов, он прав. И это действительно когда-то должно было произойти. Неожиданно неприятным оказалось иное: что инициатива при этом исходит не от неё. И что Лео сумел здесь её опередить. Даже если к тому совершенно не стремился. Однако ради кого?

В последние два года они действительно виделись довольно редко. Тем не менее, их общий, артистический, мир всё же довольно тесен. А ведь до неё до сих пор не доходило ни единого слуха на эту тему…

Причем, по всей видимости, тут что-то по-настоящему серьёзное. В противном случае, с чего бы ему, и правда, так нервничать…

- Приехали, красавица моя! – тихое восклицание Иштвана, прозвучавшее над самым ухом, заставило Атенаис отвлечься от размышлений и выглянуть в окно, чтобы увидеть перед собой ярко освещенное электрическими огнями здание ресторана, напротив центрального входа которого, чудом отыскав местечко среди целого парка автомобилей, плотно заполонивших обочины, остановился их таксомотор. Рассчитавшись с водителем, Акоши выбрался из салона первым, затем галантно протянул руку, помогая выйти на тротуар своей спутнице.

Спустя еще минуту они вошли в просторный холл, роскошно оформленный в поздне-имперском австрийском духе.

- Что ж, недурно, правда? – с удовлетворением оглядевшись по сторонам, заметил Акоши, оборачиваясь к Атенаис, которая, между тем, тоже с интересом оглядывалась по сторонам. Побывать в этом ресторане впервые ей случилось еще во времена «Вампетикса», в самый первый приезд в Будапешт. И с тех пор в обстановке многое переменилось. Но атмосфера, судя по доносящимся со стороны обеденного зала разудалым звукам скрипок, осталась прежней – немного бесшабашной и весёлой. Истинно венгерской. Заметно отличающейся в этом смысле от обычной германо-австрийской чопорности.

- А вот и мы! – перекрикивая струнный оркестр, исполнявший во всю силу смычков и вдохновения вариации на тему всем известной темы Брамса, Акош помахал рукой, привлекая внимание знакомых, разместившихся вокруг самого большого стола, установленного в «партере» обширного зала, что, и в самом деле, немного напоминал театральный. Потому что имел также еще и расположенную на некотором возвышении и отгороженную балюстрадой «ложу», или скорее «террасу». И там, как успела, заметить Атенаис, следуя за Иштваном, тоже расположилась какая-то компания мужчин, которые, оживленно общаясь между собой, не обращали внимания ни на кого вокруг. Впрочем, не все. В какой-то момент, ощутив это почти как физическое прикосновение, Атена буквально кожей почувствовала на себе чьё-то пристальное внимание, поэтому оглянулась – невольно встретившись взглядом с одним из участников той самой компании. Тотчас же после этого он улыбнулся и, салютуя бокалом, любезно ей поклонился. Но, отвлечённая посыпавшимися на неё со всех сторон приветствиями знакомых, Атенаис почти тут же о нём и забыла, погрузившись в общую атмосферу веселья. Тем более что Регент, встречу с которым обещал Акош, пока появиться так и не удосужился, что придавало сегодняшней встрече еще большую неформальность и делало её особенно приятной для Атенаис, по-настоящему никогда особенно и не любившей нудных представителей высшей знати, которые вечно искали с нею знакомства. Однако цели при этом преследовали чаще всего те, которые лично ей были уже давным-давно не интересны.

Сейчас же, в кругу своих и себе подобных – многие из которых помнили её еще не знаменитой на всю Европу примадонной, а просто талантливой начинающей солисткой, ей было настолько же хорошо и комфортно, насколько раздражала в последнее время атмосфера всевозможных великосветских гостиных.

 Отправлено: 26.01.22 02:33. Заголовок: Зал ресторана постеп..

Обеденный зал постепенно заполнялся новыми посетителями. Вскоре начал обрастать первыми гостями и тот большой стол, который Гундель отвел сегодня для неких артистов. Впрочем, до них ни Флориану, ни его компании, действительно, не было никакого дела, до тех пор, пока вдруг не появилась она. Причем, сам Сапари оказался даже не первым, кто был сражен ею наповал. Имре, сидевший как раз напротив него, лицом к происходящему, и до того болтавший без умолку, вдруг резко умолк на полуслове и тихонько присвистнул. Обернувшись, чтобы понять, в чем дело, Флориан тоже невольно замер.

Это была та самая Атенаис Клемансо, певица, которая произвела на него столь сильное впечатление своим талантом пару часов назад. Но сейчас дело было не в ее волшебном голосе. Впервые наблюдая её так близко, Флориан был ошарашен тем, насколько же эта женщина хороша собой еще и внешне. Общую стать – прекрасную фигуру, горделивую осанку – он, конечно, оценил еще там, в театре. Но теперь его буквально заворожило её лицо. Точнее, этот необычайно породистый, тонкий профиль, которым мадам Атенаис, шествуя походкой королевы через весь зал к тому самому, «артистическому» (ну, а куда же еще?) столу, оказалась невольно к нему обращена.

Это было глупо и неприлично, но Сапари так и не смог заставить себя отвести взгляд прежде, чем французская дива, верно, почувствовав пристальное внимание, вдруг не повернулась и взглянула прямо на него.

Не найдя ничего лучше, чем отметить этот миг молчаливым тостом в ее честь, Флориан улыбнулся – отчего-то при этом едва не смутившись, словно неопытный юнец. Хотя, это его визави уж точно вряд ли заметила. Слишком мимолётным оказалось ее собственное внимание к его скромной персоне…

Чему Сапари, надо сказать, тоже слегка удивился. Ибо не привык, чтобы женщины столь откровенно смотрели сквозь него.

- Богиня! – тем временем, тихо произнес вновь обретший дар речи Имре.

А Бела, единственный среди них, кто был с некоторых пор – и всё еще счастливо – женат, и потому с иронией наблюдавший не столько за перемещавшейся по залу красавицей, сколько за дружно сделавшими при ее появлении стойку друзьями, особенно за Флорианом, на которого она, видно, произвела особенное впечатление, усмехнулся и кивнул:

– Да уж! Просто неземная красота, верно, Сапари, дружище? Интересно, кто она?

- Певица, - опередив Флориана, тотчас же встрял в их диалог Франц, стремясь продемонстрировать свою эрудицию. И, дождавшись в ответ удивлённого взгляда, пояснил. – Выступала сегодня вечером в оперном театре. А мы с Флорианом здесь как раз оттуда. Кстати, совсем недурна…

- «Недурна»! – насмешливо передразнил его Сапари, наконец-то обернувшись. – Чушь собачья! Она восхитительна! Ты просто ничего в этом не понимаешь!.. Ну что, Имре?! Чего ты-то на меня так уставился? Атенаис Клемансо действительно прекрасно поёт. И вы зря пропустили сегодняшний концерт с ее участием. Тем более многие из вас вложили свои средства, чтобы он в итоге состоялся.

- И что за беда? Признаться, я, как и Франц, невеликий любитель всех этих унылых классических арий. Оперетта гораздо веселее! Да и ее солистки… – многозначительно усмехнулся Имре, – куда более милые и сговорчивые, чем эти капризные оперные примадонны. А такую же, как эта твоя Клемансо, еще попробуй, покори! Тут и за месяц не управишься! И вообще, я считаю, что будущее за кинематографом!.. Слышал, к слову, тут одну забавную историю о молодом англичанине, режиссёре, по фамилии Хичкок, который недавно попался на германо-итальянской границе, когда вёз контрабандой не указанную в декларации киноплёнку, которую у него в итоге конфисковали, а вот камеру при этом не нашли! Повезло парню! И фильм*, кстати, он снял неплохой, я его уже видел.

- Ну что ты хотел, это же англичане! – откликнулся Бела. – У них, как и у американцев, кино на подъеме! Не то, что у нас в Венгрии. К тому же, еще и война, после которой снимать стали совсем мало, что и говорить! Понадобится еще не один год, чтобы…

- Неделя… - внезапно проговорил Сапари, который сидел молча, с несколько отрешённым видом, во время, пока друзья его рассуждали на эту тему.

- Прости, что? – переспросил Ференц, удивленный столь смелым прогнозом.

- Мне потребуется ровно неделя, чтобы покорить эту женщину, - спокойно на него глянув, повторил Сапари. После чего над всем их столом повисла короткая пауза, которую сменил общий взрыв гомерического хохота.

- Аха-ха, Флори! Дружище, ну ты, как всегда, в своем репертуаре! Только уверен ли ты, что подобная задача тебе по зубам? – уточнил Ференц. – Все же, Имре прав, это не опереточная певичка, а признанная звезда, знаменитость! К тому же, вдруг она замужем…

- Кто замужем? – теперь уже настала очередь удивляться Флориану.

- Она!– чуть кивнув в сторону певицы, ответил его приятель. – Или ты думаешь, что на свете вовсе не существует замужних артисток?

- И где же этот муж сейчас? Что-то не наблюдаю его рядом с нею!

- Ну, кто знает? Может, дома — дожидается её возвращения с гастролей... –пожал плечами Ференц, и уже собрался было вернуться к прежней теме, но Флориан даже не подумал уняться.

-Хорошо, если есть муж, пусть будет восемь дней!

- Как жаль, что нельзя проверить твои слова на практике!

- Почему это нельзя?! Кто нам помешает? – обведя взглядом всех присутствующих за столом, поинтересовался Сапари, будто, и в правду, спрашивал, кто из его приятелей осмелится это сделать. После чего взглянул на свои часы и произнес: - Сейчас без четверти одиннадцать. Через восемь дней, в следующую субботу, в это самое время, встречаемся здесь же. Будем чествовать победителя.

- Пари? – оживился Франц.

- Коли пожелаешь!

- Но, право слово, господа… Это даже как-то… - попробовал было возразить Бела.

- Да нет, отчего же? – воскликнул Франц, которого всё больше увлекала эта затея. – На что спорим?

- Если выиграю, не желаю больше слышать о твоих карточных долгах!

- А если проиграешь? Заплатишь мой долг?

- Только нынешний.

Франц согласно кивнул, и тут же обернулся, вновь пристально взглянув на мадам Клемансо. «Ну, нет, это просто невозможно!» - подумал он, уже предвкушая лёгкую победу и то, как за свою чрезмерную самоуверенность будет посрамлён Флориан, чья заносчивость в последнее время всё сильнее начинала его раздражать.

Сам же Сапари, тем временем, подозвал к их столу официанта и, что-то ему шепнув, снова повернулся к друзьям.

- А на твой вопрос, Ференц, отвечу, что пройдет, наверное, еще лет десять, прежде чем закон о финансировании киноиндустрии принесет свои плоды. В прошлом месяце я, кстати, как раз направил в фонд собственный взнос.**

- Вот и я того же мнения!.. Слушайте, братцы, а вы не знаете, что там происходит? – перебив самого себя, тот удивленно указал на дверь служебных помещений ресторана, которая за мгновение до того внезапно широко распахнулась, и в обеденном зале, следуя строго друг за другом, появились сразу несколько официантов с бутылками шампанского. Которые они затем, выстроившись вокруг стола, где кутили господа артисты, словно по команде, разом, с оглушительным грохотом, и открыли. Игристое вино полилось в бокалы удивлённых этим неожиданным представлением людей. А Флориан Сапари, поднявшись, в свою очередь, уже из-за своего стола, тоже подошел к балюстраде и, подняв свой бокал, громко произнёс:

- Прекрасные дамы и любезные господа! От лица промышленников Венгрии, позвольте приветствовать вас в Будапеште! Мы все, - продолжил он, взмахнув рукой в сторону своих товарищей, - очень рады, что столь выдающиеся артисты откликнулись на наше скромное приглашение и подарили нам сегодня частицу своего таланта! Концерт в Опере был потрясающим! За вас!

---

* Сад наслаждений (фильм, 1925), немой фильм режиссёра Альфреда Хичкока, снятый в 1925 году. Экранизация романа Оливера Сэндиса. Первый фильм Хичкока как самостоятельного режиссёра.
При переезде из Мюнхена на съёмки в Италию, на границе у Хичкока конфисковали десять тысяч футов плёнки, не указанной в таможенной декларации. Кроме плёнки, контрабандой провозилась также камера, но её сотрудники таможни не нашли.

**1925 году был создан Венгерский фонд кино индустрии, был принят закон, заставляющий дистрибьюторов финансировать венгерское кино. Кинотеатры были обязаны проводить показ кинохроник, снятых «Управлением венгерского кино».

 Отправлено: 30.01.22 16:29. Заголовок: Красивый жест господ..

Красивый жест господ промышленников, сделанный с явным намерением привлечь к себе дополнительное внимание, произвел ожидаемый эффект. На всех. Но только не на Атенаис. Которой подобные представления были, во-первых, далеко не в новинку. А во-вторых, признаться, не слишком-то и по нраву. Так как чрезмерно отдавали купеческой удалью.

Сама она, впрочем, тоже не могла похвастаться благородством происхождения – родители были лишь скромными музыкантами, что зарабатывали на жизнь, давая частные уроки юным отпрыскам богатых семейств. Зато замуж вышла за настоящего аристократа – хотя сам Лео этим никогда не кичился, считая принадлежность к знатному и древнему графскому роду просто лишь ни на что не влияющим фактом своей биографии.

Впрочем, когда они поженились, во многом так это и было. Но только не в смысле манер и воспитания, в них Леонард Бересфорд был безупречен всегда. Именно рядом с ним, где-то подсматривая и копируя, где-то откровенно, напрямую спрашивая и интересуясь, Атенаис сумела со временем отполировать собственный стиль и вкус так, что разница в их прошлом стала абсолютно незаметна со стороны. И почти неощутима при более близком общении. Всё это, правда, породило, один необычный побочный эффект: повышенную чувствительность и даже нетерпимость к чрезмерности в чём бы то ни было. Но если в творчестве это скорее помогало, то в обычной жизни порой создавало трудности.

Вот и сейчас, глядя на то, как радуются щедрому угощению – следом за французским шампанским, к их столу принесли еще изысканные закуски, черную икру и экзотические фрукты – её компаньоны, она испытывала скорее недоумение, нежели восторг. Не понимая, зачем и для чего столь нарочито демонстрировать своё богатство. Не для того же, право, чтобы именно им и произвести впечатление?

- Смотри-смотри, Тена! – легонько толкнув Атенаис под столом своей коленкой, прошептала, тем временем, Дотти, флейтистка из оркестра, сидевшая с нею рядом за столом. - По-моему, тот красавчик явно тобой заинтересовался!

- Кто? – отвлекшись от размышлений, Атенаис попыталась обернуться и взглянуть туда, куда ей указывали. Но Дот тут же возмущенно шикнула, призывая сидеть на месте ровно и не подавать вида.

- Господи, ну что за цирк? Я не понимаю, о ком ты говоришь. И посмотреть нельзя!

- Да так уж и не понимаешь! – взглянув на нее с недоверием, ухмыльнулась Дотти. – И к чему вот это вот всё… - обведя взглядом преподнесенные им деликатесы, - тоже не поняла?

- Думаю, нас решили поощрить за доставленное наслаждение… в высоком, так сказать, смысле, - иронически откликнулась Атенаис, и затем все же оглянулась, чтобы увидеть, наконец, о ком твердит ее собеседница.

Хотя, конечно, уже почти поняла. Просто не желала подспудно, чтобы её подозрение оказалось верным.

И дело вовсе не в том, что этот мужчина был ей противен. Успев рассмотреть его достаточно, покуда произносился тост, Атенаис с сожалением думала, что он мог бы ей даже и понравиться. Если бы не его, предшествовавший тосту, нелепый faux pas.

А так всё слишком нарочито. И, увы, слишком… предсказуемо.

Ведь догадаться, что будет дальше, в сущности, не составляет труда. Скоро последует еще какой-нибудь знак внимания – теперь уже для нее лично. А потом он подойдет знакомиться.

Однако данный этап Атенаис, решившая, в итоге, все же позволить себе короткий и невинный флирт при помощи взглядов и улыбок, намеревалась ловко упредить, попросту незаметно исчезнув из поля зрения своего визави. И преподав ему маленький урок на тему того, как не нужно поступать, если хочешь заинтересовать собой такую женщину, как она.

А пока, обернувшись – и посмотрев, наконец, в его сторону, дождалась ответного внимания и чуть заметно улыбнулась.

 Отправлено: 03.02.22 21:44. Заголовок: Наблюдая за невероят..

Наблюдая за невероятной щедростью, проявляемой Флорианом к господам артистам, Франц досадливо думал о том, что сумма, которую сейчас его будущий родственник так легко бросил на ветер, вполне могла бы помочь его собственному горю. И ведь аргумент, который так любил приводить Флориан, о том, что деньги должны работать и приносить деньги, просто вдребезги разбивался о хрустальные бокалы с шампанским и серебряные икорницы на соседнем столе. Он отвернулся от них и взяв свой бокал, залпом его осушил.

«Надеюсь, Ференц и Имре правы, и у тебя, мой друг, ничего не выгорит!»

Тем временем и сам Флориан вернулся за стол к друзьям, улыбаясь, словно уже одержал триумфальную победу, о чем ему тут же не преминул сообщить Бела.

- Нет, что ты! Какая там победа. Это лишь искреннее желание отблагодарить господ артистов и не более. Не смею и думать, что интересующая меня особа была поражена или восхищена этим поступком. – Флориан улыбнулся и поглядел в сторону Атенаис, которая сейчас о чем-то переговаривалась с молодой девушкой рядом, а после едва бросила в его сторону взгляд и, о чудо, улыбнулась. Флориан поймал эту едва заметную улыбку, адресованную без сомнения ему лично и отослал обратно, тут же вернувшись к разговору с приятелями.

Уже давно он всех женщин разделял на категории, среди которых были те, которым что-то требовалось от самого Флориана, те, от которых он желал получить что-то. Обычно, эти две категории совпадали и после достижения обоюдовыгодного результата, стороны расходились без претензий, слез и упреков. Но были и женщины исключительные, похожие на китайскую коробочку с загадкой, над открытием которой придется поломать голову не один день. Можно было, конечно, открыть её силой, но ведь сломается и никакого удовольствия от подобного получить невозможно. А вот подбирать ключ, набравшись терпения, поворачивая ее из стороны в сторону, разгадывая узоры и пытаясь в них прочесть подсказку, вот это действительно приносило удовольствие! У Флориана была как раз дома такая шкатулка, которую ему еще в детстве подарил дядюшка, бывший моряком и добиравшийся до самого Китая. Когда-то, на то, чтобы ее открыть, у Флориана ушло почти семь месяцев.

Но вот сейчас у него было только восемь дней. И совершив свой первый ход, он вполне удовлетворенно отметил, что вовсе не произвел на госпожу Клемансо особого впечатления. Оно и к лучшему. Скучный и обыденный путь в данном случае можно было отмести в сторону. А действовать придется с выдумкой.

К моменту подачи десерта Флориан и Атена успели обменяться взглядами и улыбками раз пять. и когда был принесен кофе, а к нему бессменный десерт в виде блинчиков, Флориан вдруг заявил приятелям, что собирается уйти.

- Как? Сейчас? Но Флориан, а как же пари? Дама явно симпатизирует тебе и уже не раз бросала взгляды в сторону нашего столика. И вроде она-то никуда еще не уходит.

- Тем хуже для нее, - усмехнулся Флориан, но желания своего не переменил и, поднявшись из-за стола, направился к выходу.

- Оригинальный способ покорения женских сердец. – пожал плечами Имре. – А вот мы поедем к мадам Фонсин! Там не нужно никого долго уговаривать. Бела, ты, конечно же, нас не поддержишь? Ну да, понимаю. А ты Франц?

- Я. Увы, на мели!

- Да? Какая ерунда! Мы с Ференцем не дадим пропасть приятелю. Ты слишком молод, чтобы соблюдать целибат!

 Отправлено: 25.02.22 22:32. Заголовок: Вечер шел своим чере..

Вечер шел своим чередом, плавно продвигаясь к ночи, но разговоры в их шумной компании по-прежнему не стихали, да и тосты следовали один за другим практически без перерыва. Потому теперь, через несколько часов после начала застолья, Атенаис чувствовала себя слегка навеселе. Хотя, конечно, вовсе не была пьяна! Да и кровь по венам, на самом деле, разгонял отнюдь не один алкоголь, проникший туда вместе с пузырьками шампанского, но еще и знакомое всякой женщине чувство понимания, что она произвела впечатление.

Их молчаливый – лишь при помощи обмена взглядами и улыбками – диалог с Флорианом Сапари, единственным сыном крупного венгерского судовладельца, как уже успел прояснить ситуацию кто-то из знакомых Атенаис, также заметивших, что тот не сводит с неё глаз, и потому весело посоветовавших не растрачивать впустую подобный шанс, был, казалось, в самом разгаре. И весьма её развлекал. Не меньше порадовало и то, что, явив граду и миру свои обширные финансовые возможности однажды, этот господин более не пытался действовать в подобном духе. Да и вообще, вел себя дальше не совсем так, как Атенаис изначально для него «запланировала». Что сразу придало затеянной ею игре некоторый элемент случайности, а стало быть – и азарта. Последний же всегда был её тайным грехом.

Вот и теперь, старательно продолжая внушать себе, что делает это исключительно здесь и сейчас, и вовсе не затем, чтобы, в самом деле, получить возможность какого-то продолжения, Атенаис всё равно никак не могла отключиться от мысли, что месье Сапари становится ей даже интересен.
И каково же оказалось разочарование, когда, обернувшись как-то в очередной раз, чтобы взглянуть, чем он сейчас занят, она обнаружила его место… пустым!

Решив поначалу, что Сапари просто куда-нибудь ненадолго отошел, Атенаис поначалу, впрочем, не придала этому большого значения. Но время шло, а он так больше и не появлялся. Когда же, спустя следующие пятнадцать минут, собрались, и шумной толпой двинулись к выходу все остальные его компаньоны, настроение Атены испортилось еще сильнее. Хотя, понять, почему это происходит, и почему её перестало радовать общение с собственными друзьями, а их шутки, громкий смех и разговоры из желанных и приятных сделались вдруг раздражающими и даже утомительными, было на первый взгляд довольно сложно.

Тем не менее, вскоре эта перемена, похоже, стала очевидна даже со стороны. Иначе с чего бы, было обратившись к ней вновь с каким-то очередным вопросом, Дот так внезапно умолкла и внимательно посмотрела ей в глаза?

- Что с тобой, Тена?

- В каком смысле? – беззаботно пожав плечами, Атенаис удивленно вскинула брови.

- Просто… твоё лицо…

- Что с ним? Смазался макияж? – вновь спросила она, тут же вытащив из своего ридикюля маленькое складное зеркальце в серебряном футляре и принявшись демонстративно-придирчиво разглядывать собственное отражение. – Не вижу ничего особенного!

- А я вижу! В тебе словно фонарик вдруг погасили!

- Что за вздор? Дот, прости, но, кажется, ты немного перебрала шампанского, вот и придумываешь всякое прямо на ходу… «фонарик», ну надо же!.. – фыркнула Атенаис, убирая зеркало в сумочку и откладывая ее в сторону. – Впрочем, в чем-то ты, может, и права. Я устала и потому, пожалуй, в самом деле, лучше поеду в отель.

- Но погодите, как же так?! – всплеснул руками её сосед по другую руку, валторнист Эндрю, случайно подслушавший эту реплику. – Как это «в отель», да мы вас попросту не отпустим, Тена, красавица вы наша!

- Простите, но вынуждена вас разочаровать, - смеясь, покачала головой мадам Клемансо. – Завтра в шесть утра у меня поезд в Вену, а я не люблю отправляться в дорогу, не выспавшись. Это вредно для голоса. Между тем, завтра вечером новый концерт, - прибавила, невозмутимо глядя в глаза явно опешившему от этих слов Иштвану Акошу.

Ибо, на самом деле, никакого поезда, разумеется, не было. То есть, конечно же, был. И отправлялся из Будапешта в соответствии с расписанием. Вот только ехать в Вену в ближайшее время Атенаис совершенно не собиралась. Как не собиралась и выступать – ни завтра, ни в ближайшую неделю, решив после насыщенного декабрьского гастрольного марафона устроить себе небольшую, в несколько дней, паузу, которую намеревалась повести дома, в Париже. Куда действительно уезжала завтра, однако, не в шесть утра, а в шесть вечера.

- Атенаис, бога ради! – вызвавшись проводить её до такси, растерянно спросил Акош, когда они вместе снова вышли в холл ресторана. – Объясни, наконец, что произошло? Буквально десять минут назад ты веселилась и хохотала вместе со всеми, а теперь мрачнее тучи?

- Не знаю. Может, старею? – накинув на плечи услужливо поданное им манто, и резко обернувшись, отозвалась она с внезапным вызовом в голосе. – Или, может, то, что я все-таки живой человек, поэтому тоже иногда устаю и нуждаюсь в отдыхе? Выбери тот ответ, который тебя больше устраивает, Иштван. Только оставь уже в покое!.. И не надо провожать меня дальше, прошу! Я вполне в состоянии самостоятельно поймать такси и назвать шоферу нужный адрес! Увидимся завтра, прощай!

И с этими словами решительно застучала каблучками по мраморному полу в сторону выхода, едва взглянув при этом на швейцара, с поклоном отворившего перед нею дверь, чтобы выпустить на улицу.

Впрочем, затем, едва переступив порог и сделав еще пару шагов уже по тротуару, всё же остановилась, осматриваясь по сторонам в поисках свободного таксомотора.

 Отправлено: 09.03.22 00:32. Заголовок: Швейцар распахнул дв..

Швейцар распахнул дверь, выпуская Флориана на улицу, где, пока он находился в ресторане, успел не на шутку разгуляться ветер, а с неба начала сыпаться мелкая снежная пыль, мерцающая в свете фонарей мириадами алмазных частиц. Остановившись на пороге, Сапари поднял глаза и на мгновение залюбовался этой картиной, однако почти сразу очнулся, слегка поежился, плотнее запахнул пальто, и перевел взор на циферблат наручных часов.

Уже прощаясь с приятелями, он имел чёткий, рассчитанный буквально по минутам, план дальнейших действий. Времени на грёзы и лирику он определённо не оставлял. Поэтому, не обращая внимания более ни на что вокруг, Флориан поднял руку, подзывая такси. И как только рядом остановился первый свободный автомобиль, сразу же запрыгнул на заднее сиденье.

- На бульвар Терезы, к цветочному магазину Ариозо, пожалуйста. И как можно быстрее! – взглянув на него через зеркало заднего обзора, шофёр, привычный к самым разным причудам посетителей этого дорогого ресторана, лишь молча кивнул, тронув затем свой автомобиль с места так быстро, как только позволяла припорошённая снежной пылью дорога. А Флориан откинулся на спинку и принялся нетерпеливо постукивать пальцами по коленям, словно бы отсчитывая мысленно имеющиеся в его распоряжении минуты, коих в запасе, к слову, имелось вряд ли многим более двадцати. Так что полагаться оставалось только на волю богов, пустые ночные бульвары и на то, что сам синьор Ариозо нынче дома, мирно почивает в собственной постели. Застать его в столь поздний час непосредственно в магазине Сапари, разумеется, не рассчитывал.

Но вот автомобиль, наконец, плавно затормозил у нужной витрины на бульваре Терезы. Протянув таксисту крупную купюру и пообещав присовокупить к ней ещё одну такую же, если тот его дождется, Флориан выбрался на тротуар и направился к двери расположенного в паре шагов от магазина парадного. Затем быстро преодолел пару лестничных пролётов и остановился у двери квартиры, на которой тускло поблескивала медная табличка с гравированной хризантемой и именем владельца апартаментов: «Антонио Ариозо». Такой же медной оправой с резными лепестками была украшена и кнопка дверного звонка, которую Флориан, не раздумывая, нажал и не отпускал затем до тех пор, пока изнутри квартиры к пронзительной трели не прибавились красочные итальянские ругательства, громкость которых нарастала по мере того, как синьор Ариозо приближался к собственной передней.

- Diavolo! Так это вы?! Хотя можно было бы и сразу догадаться! Ни пожар, ни чума не смогли бы причинить мне большего беспокойства!.. Stai calmato, Sofia! — отвлекшись на миг, прокричал он куда-то вглубь квартиры. — È solo un cliente ritardo!.. А ведь, кажется, я уже не раз советовал вам заказывать букеты заранее! — прибавил он затем, вновь обращая полный укоризны взор на спокойно стоящего перед ним Сапари. — И не пришлось бы тогда беспокоить честного человека посреди ночи!

- Сожалею, что так вышло, Ариозо, но это действительно вопрос жизни и смерти!

- Ну конечно! Причём, именно моей смерти! Которой вы явно желаете, если продолжаете вести себя подобным возмутительным образом!.. Ладно, хватит об этом, ибо все равно проку нет! Говорите лучше, что там у вас стряслось? И с кем вы на этот раз поссорились? Со своей невестой, или с той танцовщицей из кордебалета?

- Что за вздор! С Адетт мы давно расстались! А тревожить вас в неурочный час из-за невесты… За кого вы меня принимаете?! Нет, мой друг, эта женщина — особенная. Абсолютно исключительная! К сожалению, мы пока не успели познакомиться, но именно поэтому мне и необходима ваша помощь! Ибо, повторяю, она — исключение из правил! – восторженно объяснял Сапари, пока итальянец, кажется, уже смирившийся с тем, что его подняли с постели, обувался и натягивал пальто прямо поверх пижамы и домашнего халата.

- Стало быть, исключительная женщина, с которой вы ещё не знакомы? — проговорил он, наконец, выходя на лестничную площадку и поворачиваясь к Флориану. — Брависсимо, синьор, вы делаете успехи!

- Не сомневался, что вы оцените! — усмехнулся Сапари, последовав за ним. — Но уж поверьте на слово: подобная красота действительно достойна лучших цветов в городе! А что же делать, коль предоставить их мне в этом городе можете только вы?

- Будьте честнее – только меня вы можете поднять в этот час! – пробурчал в ответ итальянец. На что Флориан лишь вздохнул и виновато пожал плечами.

- Ну и каких же конкретно «лучших цветов», по-вашему, достойна эта невероятная особа? — поинтересовался Ариозо спустя несколько минут, зажигая над конторкой светильник, когда вдвоём с Сапари они вошли в помещение магазина.

- Белые розы. Все, что у вас есть.

- Что ж, посмотрим, что там у меня осталось… — вздохнул Ариозо и ненадолго исчез в недрах холодной комнаты, вернувшись оттуда с эмалированным ведром, полным белоснежных роз. — Вот. Больше нет!

Быстро прикинув на глаз, что там, должно быть, не меньше сотни цветов, Флориан удовлетворённо кивнул и попросил завернуть весь букет разом в шелковую бумагу, перевязав затем одной только алой лентой. После чего, оставив на прилавке сумму денег, превышающую недельную выручку всего магазина, забрал свое приобретение, попрощался с итальянцем и снова сел в дожидавшееся его такси.

- Едем обратно к Гунделю!

К моменту их возвращения, окна ресторана по-прежнему ярко сияли, давая всем желающим возможность наблюдать за царящим там весельем и празднеством чревоугодия.
Покинув тёплый салон автомобиля, Флориан подошел к одному из них поближе и, не без некоторого внутреннего волнения, заглянул в зал сквозь натертое до хрустального блеска стекло.

Та, ради которой он затеял всю свою нынешнюю авантюру, по-прежнему была в зале. Сидела к окну спиной, открытой всем любопытствующим взорам глубоким, почти до талии, декольте вечернего платья. Потому, убедившись, что мгновенное разоблачение ему не грозит, Сапари тоже позволил себе немного полюбоваться совершенными линиями женского тела, прежде чем вновь отступить подальше на тротуар и отвернуться – дабы не привлекать уже к собственной персоне повышенного внимания тех, кто покидал ресторан или, наоборот, только туда направлялся. При этом мозг его, даже будучи уже лишен зрительного раздражителя, далеко не сразу вновь перестроился в сугубо практическое русло размышлений о том, сколько еще придется тут проторчать, прежде чем прелестная француженка соизволит покинуть заведение и отправиться восвояси.

Оказалось, к счастью, недолго. Будто что-то почувствовав, чуть меньше, чем через четверть часа, мадам Клемансо вдруг будто бы засуетилась, а затем поднялась из-за стола, раскланялась, явно со всеми прощаясь, и направилась к выходу — сопровождаемая тем же господином, с которым сюда и пришла. Последнее, к слову, Сапари несколько расстроило. Лишние люди рядом с объектом его внимания были сейчас совершенно ник чему. Впрочем, проводив Атенаис лишь до дверей обеденного зала, тот мужчина вернулся обратно к компании. В то время как сама она пошла одеваться. Тем же временем и Флориан, покинув свой дозорный пункт, переместился поближе к входу в ресторан. Но стал таким образом, чтобы заметили его не сразу, вновь заступив француженке путь лишь тогда, когда та, выпорхнув из ресторана, принялась осматриваться по сторонам в поисках такси.

- О, простите, мадам! – воскликнул он тихо, когда та, верно от неожиданности, слегка вздрогнула и отпрянула. – Клянусь, я не имел желания вас напугать! Хотел лишь преподнести этот букет и выразить им свое восхищение вами!

 Отправлено: 31.03.22 20:07. Заголовок: * со странным господ..

* со странным господином*

- О, боже! – только и сумела выговорить Атенаис, когда, наконец, пришла в себя. – Надеюсь, что так! Но вы тоже простите, я не всегда реагирую столь… нервно. Просто решила в первый миг, что это очередной оголтелый поклонник. Знаете, из тех, что преследуют артистов против их желания? Надеюсь, вы не такой? – усмехнулась она, отступая на шаг и окидывая улыбающегося собеседника чуть ироническим взглядом.

- Разумеется, нет! – с искренним пылом заверил ее Флориан и, улыбнувшись, добавил про себя: «Я преследую только тех, кто этого желает», а вслух произнес: – Но если вдруг вас кто-то тревожит, только скажите, и я готов буду немедленно покарать этого наглеца!

- При случае – непременно! – ответила Тена. — Но теперь, мой рыцарь, мне, верно, стоит отпустить вас восвояси? Вы, должно быть, успели изрядно замёрзнуть, пока меня здесь ожидали?.. И можно, кстати, узнать, а как долго? Неужто, с тех самых пор, как внезапно исчезли из ресторана после того фейерверка с шампанским?

- Практически! — тут же с готовностью кивнул Сапари, решив опустить лишние детали, и вновь широко улыбнулся, сделав вид, что совсем не замечает легкой иронии, звучащей в ее словах. — Но, клянусь, я совершенно не замёрз! Этого никак не могло случиться! Надежда увидеть вас хотя бы ещё раз согревала меня лучше всякого пальто!

- Надо же, какой вы пылкий!

- Да, друзья часто твердят, что я ни в чем не знаю меры, – вновь весело глянув на свою собеседницу, Флориан вздохнул и «сокрушенно» покачал головой. – Но вас держать на морозе я, разумеется, не посмею и лишней минуты! – прибавил он тут же, подзывая такси к тому месту, где они все еще стояли. Машина появилась почти мгновенно: тот же самый шофер, что совсем недавно отвозил Сапари к Ариозо, и уже сполна убедившийся в его щедрости, незамедлительно сорвался со стоянки, затормозив затем прямо напротив входа в ресторан. – Вот и автомобиль!

Открыв дверь перед Атенаис, он подал руку, помогая есть, потом передал туда же свой грандиозный букет. Но дальше, вместо того, чтобы попрощаться, вдруг склонился, заглянул в полумрак салона и спросил:

- А могу ли я осмелиться, мадам, попросить вас о двух одолжениях?

- Как, всего лишь о двух? И только? — теперь уже ничуть не скрывая сарказма, переспросила Атенаис, вновь удивленно выглядывая из кабины такси — А почему же не о двадцати… двух?

- Если бы вы позволили мне подобное… Но, боюсь, я не настолько самоуверен, поэтому да, мадам, только два. Всего лишь. Пока. Если позволите.

- А ваши друзья неплохо вас изучили!

- Да! – лучезарно улыбнувшись, Флориан беззаботно пожал плечами, не сводя взора с ее лица и любуясь им без малейшего зазрения совести.

Сама же Атенаис, ощутив внезапно нечто, вроде совершенно непривычного – и давно уже не свойственного ей в подобных ситуациях смущения, напротив, вынуждена была резко опустить глаза, внимательно разглядывая кажущиеся совершенно одинаковыми, будто бы откалиброванными по оттенку и размеру бутонов, розы в букете месье Сапари.

Его откровенное, какое-то даже мальчишеское, бахвальство – плюс все эти пышные комплименты и преувеличенные, на грани китча, знаки внимания, по-прежнему никак не сходились в её сознании с умным, цепким и чуточку насмешливым взглядом, который Атенаис успела заметить у месье Сапари еще там, в ресторане. Он и теперь продолжал смотреть на неё так же – будто бы в напряженном ожидании ответа, а вот о чём думал на самом деле…

Как профессиональная актриса, Атена порой и в жизни с лёгкостью использовала некоторые свои сценические маски, особенно если хотела скрыть истинные чувства и намерения. Поэтому обычно легко замечала подобное и у окружающих. Хотя и не осуждала: «Весь мир – театр…»

Однако месье Сапари оставался ей всё еще непонятен. И от этого интересен. Поэтому, выдержав некоторую паузу – вполне, на ее взгляд, достаточную, чтобы внести некоторое смятение в душу даже столь самоуверенного господина, как он, Атенаис все же решила дать ему еще один шанс проявить себя настоящего.

- Так что же вам угодно?

 Отправлено: 31.03.22 20:24. Заголовок: *с дивой* - Позволь..

*с дивой*

- Позвольте мне в вас влюбиться!

- Простите? – решив, что ослышалась, переспросила Атенаис, устремляя на него несколько обескураженный взгляд, а затем, не выдержав, вдруг рассмеялась. – Клянусь богом, вы первый, кто просит у меня на это соизволения, месье Сапари!

- Это хорошо. Есть шанс сделаться для вас хоть в чём-то уникальным, а значит, и запомниться, - ответил Флориан с легким поклоном. - Однако вы мне всё еще не ответили…

- А вы настойчивы! – заметила Тена, с неудовольствием отмечая в собственном голосе нотки кокетства, которых там изначально вовсе не предполагалось.

- Мне всегда казалось, что для мужчины это скорее достоинство, нежели недостаток.

- Когда не переходит в настырность…

- Безусловно! Но это не мой случай. Я просто хочу ответ на вопрос.

- Боже мой! – вновь смеясь, она покачала головой, и шутливо махнула на него рукой. – Ну, хорошо же! Влюбляйтесь! Мне и дела нет!

- Благодарю покорно! – ловко поймав затянутую в узкую перчатку кисть, Флориан почтительно поцеловал над ней воздух и тут же отпустил – прежде, чем собеседница опомнилась от подобного, в общем-то, нежданного маневра с его стороны. – Можно ли теперь озвучить вторую просьбу?

- Боюсь даже представить, какова она может оказаться – после подобной-то первой!

- О, поверьте, ничего криминального! Я просто мечтаю, чтобы нынешняя наша встреча не стала последней. Потому хотел бы сразу же назначить новую. Завтра. Где прикажете и в какое угодно, удобное вам время!

- Завтра?.. – чуть растерянно произнесла Атенаис, которая, если честно, ожидала иного… хотя, и непонятно, чего конкретно: ну не приглашения же, в самом деле, отправиться куда-нибудь вдвоем прямо сейчас?! Это было бы немыслимо! Против всех правил этикета и даже нормального светского флирта. И он это, конечно же, понимает. Понимает, разумеется, и она сама… вот только почему-то всё равно немножко обидно. – А вы не боитесь, что завтра будет уже поздно? – выговорила она, наконец, постаравшись придать своему голосу максимально ироничный и независимый тон. – Вдруг, у меня поезд прямо с утра?

- Тогда я мог бы проводить вас к нему – прямо с утра! – в тон ей откликнулся Сапари. Которому уже всерьез, уже без всяких глупых пари, начинала нравиться и сама их игра, и в целом идея завоевать эту прелестную насмешницу. – А там вы бы заново назначили бы мне страну, город, время…

- Но это уже третья просьба, так нечестно!

- Вовсе нет, ведь вы еще не удовлетворили вторую, так что всё остальное – лишь из области предположений, и потому пока не считается.

- Теперь-то я точно понимаю, как вам удается добиваться успехов в своём бизнесе! При таком-то макиавеллевском коварстве!

- Коварство и любовь всегда рядом. Вам ли, знаменитой актрисе, этого не знать?

- Похоже, этот разговор может продолжаться вечно! – воскликнула Атенаис, шутливо закатывая глаза.

- Чему я буду только рад…

- Да, но будет ли так же рад водитель этого авто, который мог бы уже отвезти меня в отель и взять нового пассажира, а вместо того вынужден стоять на месте? – покосившись на, и верно, начинавшего проявлять некоторые признаки нетерпения шофера, заметила Атенаис – даже не понижая голоса. Так как их весь разговор с Сапари происходил на французском, которым этот красивый венгр владел, кажется, ничуть не хуже, чем своим родным языком.

- В таком случае не мучайте более ни его… ни меня! Ибо он теряет лишь деньги, а я страдаю от неизвестности. Это гораздо тяжелее.

- Вы чудовище, Сапари! Ну, хорошо же. Я отвечу. Но только лишь потому, что мне жаль потерянных денег этого несчастного, а вовсе не вас и ваших терзаний. До них мне – как я сказала – нет никакого дела! Отель «Геллерт». Завтра, ровно в полдень!

 Отправлено: 02.04.22 23:08. Заголовок: Проснувшись на следу..

Проснувшись на следующее утро довольно поздно – около десяти, Атенаис обнаружила себя в несколько странном настроении. Имея привычку вставать сразу же после того, как сон её оставит, нынче она, напротив, ощущала абсолютное нежелание покидать уютную постель, потому, рассудив, что спешить ей особенно некуда, решила подчиниться сигналам, посылаемым сознанию, кажется, самим организмом. И, высунувшись из-под атласного одеяла лишь затем, чтобы сделать пару глотков воды, вновь свернулась под ним уютным клубочком, задумчиво поглядывая из-под полуопущенных ресниц на сизовато-белое зимнее небо в окне, так и оставшемся с ночи незашторенным. В голове её всё еще крутились смутные обрывки сновидении.

Странное дело. Сегодня ей почему-то привиделся Леонард Бересфорд… Вернее, странно было не это. В конце концов, после вчерашнего совместного концерта, да еще и после того разговора в его гримёрке… Необычным Атенаис показалось то, что Лео приснился ей молодым. Таким, каким был, когда они познакомились и полюбили друг друга. Навечно, как тогда казалось.

Усмехнувшись той их общей наивности, Тена прикрыла глаза, старательно пытаясь восстановить в памяти сюжет своего сна. Что у неё совершенно не получилось.
Зато в итоге внезапно получилось вновь заснуть – причем, настолько крепко, что мелодичная трель звонка телефонного аппарата, выдернувшая её из этого состояния, показалась чуть ли не громом небесным, заставившим резко сесть в постели, растерянно оглядываясь по сторонам, наверное, с минуту, пока, наконец, не стало понятно, что происходит.

- Алло? – её голос спросонья прозвучал хрипловато и глухо.

- Мадам Клемансо? – послышалось из трубки. – Это старший администратор отеля. Меня попросили сообщить, что в главном холле встречи с вами ожидает господин Флориан Сапари.

- Что? Почему?... Простите, а который нынче час? – переспросила Атенаис, безрезультатно осматриваясь в поисках каких-нибудь часов.

- Двенадцать сорок пять, сударыня! – вежливо откликнулся её собеседник.

- Черт! – воскликнула она в ответ, тут же вскакивая на ноги. – Простите, это не вам… Сообщите господину Сапари, что я скоро буду, да… и еще скажите спасибо, что напомнил об этой встрече!

Аккуратно вернув трубку обратно на рычаги, Атенаис быстро глянула на себя в зеркало в массивной бронзовой раме, украшавшее стену над изголовьем её кровати, и в панике закрыла ладонью губы. Кошмар!

Дважды кошмар – если учитывать, что она умудрилась напрочь забыть о вчерашнем обещании, несмотря на то, что огромный букет белых роз, оставленный в вазе на столе, был всё время прямо перед глазами… конечно, не он один. Нужно сказать, что помимо подарка Сапари, номер Атенаис еще с минувшего вечера украшали цветочные подношения других благодарных зрителей, которые доставили сюда из театра, пока сама она была в ресторане. И все же, всё же…

Но главным вопросом оставалось, как теперь привести себя в порядок настолько быстро, чтобы не оскорбить этого мужчину не только бесконечным опозданием, но и собственным видом, явившись перед ним форменным чучелом. Это ведь только в юности для того, чтобы прекрасно выглядеть с утра, необходимо лишь умыться!

Хотя, впрочем, какое же утро, если теперь уже вовсе за полдень! А она все еще так и стоит посреди гостиничного номера в неглиже, рассуждая на отвлеченные темы.

Мотнув головой, Атенаис сбросила с себя шелковую сорочку и чуть ли не бегом устремилась в ванную, где быстро приняла душ. Затем последовал легкий макияж… С причёской возиться было особенно некогда, но, слава богу, здесь всегда придет на помощь модная шляпка. Осталось только одеться подобающим образом.

Как должна будет сегодня выглядеть, Атена решила еще стоя под душем. Легкий джемпер из тончайшего кашемира и широкие шерстяные брюки. Сверху любимое твидовое пальто от Лелонг с огромным меховым воротником. Теплые ботики. Перчатки. Маленькая сумочка.

Ничего нарочитого. И при этом необычно. Ему наверняка понравится, думала мадам Клемансо, оглядывая себя с ног до головы придирчивым взором спустя еще три четверти часа, перед тем, как спуститься в холл отеля. Где её всё еще ждал месье Сапари. К которому Атенаис – в награду за проявленное терпение, поклялась себе быть сегодня особенно милой.

Она уже совсем собралась уйти, но, в последний момент вдруг вернулась обратно. Прошла в ванную комнату, где все еще было душновато, влажно и пахло дорогим цветочным мылом, поспешно схватила с мраморного умывальника плечистый флакончик «Шалимар» и, откупорив, столь же быстро «перекрестилась» синим фигурным колпачком, оросив себя несколькими каплями любимого аромата. Затем удовлетворенно улыбнулась, кивнула и, наконец, покинула номер в прекрасном расположении духа.

 Отправлено: 09.04.22 23:10. Заголовок: Безрезультатно прото..

Безрезультатно проторчав сорок пять минут в холле отеля «Геллерт», Флориан, конечно, не впал в абсолютное отчаянье, но, в конце концов, всё же решил для себя уточнить: имеет ли смысл ждать дальше, или же вчерашнее обещание мадам Клемансо было одним из тех, которые раздают вовсе не для того, чтобы после выполнять, а единственно лишь из-за превратно понимаемой деликатности. Или того хуже – дешевого кокетства.

- Мадам Клемансо сообщила, что скоро придёт, господин Сапари, – сообщил портье, положив трубку, а затем тихо добавил: - Хотя, по правде сказать, кажется, она только что проснулась. По крайней мере, она еще не спускалась сегодня, и завтрак в номер тоже не заказывала.

Теперь, когда всё прояснилось, Флориан понимающе кивнул и чуть заметно усмехнулся. В конце концов, вчера у нее был насыщенный день, так что невозбранно даже и проспать. Пусть себе собирается. А он тем временем, вполне может скоротать время с чашкой кофе и газетой. «Вот только хватит ли ей этих тридцати минут на самом деле?» - подумал Сапари, до того, как сообщить свое намерение подождать служащему отеля.
И, взглянув ради интереса на циферблат часов, вернулся на то место, которое выбрал в качестве места ожидания еще сразу по приезде в отель.

Это был удобный диван в дальней части просторного холла, что шел широким полукругом от стойки портье. Оттуда открывался прекрасный вид и парадную лестницу с правой стороны, и на двери лифта с противоположной. И так как по центру вестибюля все еще возвышалась нарядно убранная рождественская ель, подобный наблюдательный пункт приобретал еще одно несомненное преимущество. А именно возможность увидеть появление прекрасной Атенаис раньше, чем она сможет заметить его собственное здесь присутствие.

Официант подал кофе и газеты и на некоторое время Сапари погрузился в мир политики, биржевых сводок, спортивных новостей, не забыв заглянуть и на страницы светской хроники. Все газеты без исключения восторженно отзывались о вчерашнем вечере в Опере.

- Месье желает еще кофе?

Флориан отложил газету и взглянул на часы. Прошло ровно полчаса. Его дама пока еще не появилась и теперь это можно было трактовать по-разному. То ли как отсутствие значительного интереса к их встрече, то ли как желание добиться наибольшего совершенства во внешности. Второе, конечно, было бы предпочтительнее, подумал Сапари и вновь посмотрел в сторону парадной лестницы, ненадолго задержавшись взглядом на мерцающем яркими красками витраже. Сюжет последнего был взят из старинного венгерского мифа о преследовании чудесного оленя. И потому невольно навевал некоторые философские аллюзии и размышления относительно того, чем же закончится и обернется его собственная сегодняшняя «охота».

- Пожалуй, нет. Благодарю вас, – кофе, который он только что выпил, был неплохой, но далеко не отличный. И это было тем более обидно, что подавали его в таком прекрасном месте. Отель «Геллерт», полностью достроенный лишь менее десяти лет назад, по праву мог считаться одним из лучших в современной Европе. Безусловно, стиль венского Сецессиона, в котором его спроектировали и в итоге создали, успел безнадежно устареть. Но даже в этом тоже была своя определенная прелесть. В 1912 году, за два года до Великой войны, никто и представить себе не мог, какие кардинальные перемены ожидают весь мир в целом и Австро-Венгрию в частности. Что последняя вскоре вовсе перестанет существовать, рассыпавшись сразу на несколько осколков. Посреди столицы одного из которых этот отель будет казаться то ли памятником, то ли карикатурой былого величия и великолепия всей канувшей в небытие Прекрасной Эпохи. Кто-то усматривал в этом иронию, кто-то откровенно негодовал, для третьих же «Геллерт» оставался тем островком в стремительно меняющемся мире, где еще можно было хотя бы на время перенестись в тот прежний, безмятежный довоенный мир.

Впрочем, сам Флориан к этой категории уж точно не относился. Ему были по душе стремительные перемены последних лет, уже хотя бы потому, что они давали новые возможности развивать семейное дело и преумножать получаемую выгоду. Даже теперь, в ожидании свидания, его живой и прагматичный разум обрабатывал получаемую через органы чувств информацию в сугубо практическом русле, прикидывая, где еще её можно приобрести. Тем более что к этому имелись вполне реальные предпосылки. Несколько недель назад, обедая у Кароя Гунделя, Флориан узнал, что тот уже некоторое время раздумывает над возможностью выкупить «Геллерт», а заодно открыть здесь третий ресторан, помимо своего именного и того, который находится при отеле «Роял». И если это ему удастся, то почему бы торговому дому Сапари не поставлять сюда свои товары, среди которых обязательно будет и великолепный турецкий кофе?

Привычный поток деловых мыслей разом оборвал звонок, который сообщал о прибытии лифта. Повернувшись на звук, Флориан сразу же увидел ту, о которой, признаться, в последние несколько минут из-за них даже как-то и подзабыл. Выпорхнув из кабины, она замерла, чуть растерянно оглядываясь по сторонам.
Не имея привычки томить ожиданием всерьёз интересующих его женщин, Сапари тут же поднялся с дивана и вышел из-за рождественского дерева, следуя затем прямиком к ней навстречу.

- Госпожа Клемансо, бесконечно рад возможности вновь с вами увидеться! – проговорил он, поприветствовав Атенаис легким поклоном, когда они поравнялись, и попутно оценив тщательно выверенную элегантную небрежность ее туалета, с внутренним чувством удовлетворения отметив про себя, что опоздала она, пожалуй, всё-таки по второй причине. – Вы очаровательно выглядите!

 Отправлено: 04.06.22 00:54. Заголовок: * с терпеливым месье..

* с терпеливым месье*

- Вы, месье, сегодня тоже весьма хороши, — окинув коротким одобрительным взглядом ладно сидящий на широкоплечей стройной фигуре пиджак, сшитый явно на заказ и столь же явно — у дорогого портного, с лёгкой улыбкой ответствовала Атенаис. — И, да. Сразу же хочу попросить прощения за своё маленькое опоздание. Привычка поздно засыпать после спектаклей и столь же поздно по этой причине просыпаться сыграла со мной дурную шутку… Надеюсь, вы не слишком утомлены ожиданием?

- Отнюдь. Ждать прекрасную женщину не может быть утомительно, как бы выспренно это ни прозвучало. А теперь, когда вы здесь, я и вовсе почти что абсолютно счастлив.

- И чего же вам не хватает для полноты этого чувства?!

- Самую малость, мадам, но об этом я, пожалуй, пока умолчу. Вы готовы? Тогда, прошу! – подхватив пальто, которое услужливо поднес служащий отеля, он жестом предложил Атенаис последовать к выходу. – Скажите, вы прежде бывали в Будапеште?

- И не раз. Но вряд ли могу сказать, что хоть сколько-нибудь его знаю. Такова жизнь артиста, — пояснила она, заметив удивлённый взгляд Сапари, — мы часто путешествуем по разным странам, но видим их при этом обычно лишь из окна авто, которое везёт из отеля на выступление или на вокзал, и обратно.

- Понял! Однако в таком случае, я тем более чувствую себя обязанным исправить это досадное упущение! И покажу вам Будапешт таким, каким его знают и любят только сами венгры. Но для начала, — они остановились в центре сквера, где высилась каменная беседка и открывался вид на Дунай, — почему бы не подкрепить наши силы? Совершать прогулки на пустой желудок нелепо! Опять же, если вы вдруг лишитесь чувств от потрясения красотой нашего города, я буду точно знать, что это не от голода…

- Уж этого хотелось бы точно избежать! — рассмеялась Атенаис. — Даже от красот Будапешта! Терпеть не могу падать в обморок. Поэтому везите меня немедленно в ваш ресторан! Вы на авто, или…

- Да, я за рулём, — кивнул Флориан. — Машину оставил там, — прибавил он, махнув рукой в сторону отеля. — И если желаете, можем доехать. Но я хотел бы все же предложить пройти это расстояние пешком. Здесь совсем недалеко, лишь через мост перейти. И погода располагает к прогулкам куда больше, чем вчера: ни ветра, ни снега.

- Это уж точно! — согласилась Тена, взглянув на небо, пусть и пасмурное, но явно не обещавшее никаких неприятных сюрпризов. — И конечно, пойдёмте пешком. Так редко появляется возможность просто погулять — вечно куда-то спешим, торопимся… — вздохнула она, собравшись было сказать месье Сапари, что сегодня у неё тоже не так уж много времени, вечером поезд. Но… почему-то не сказала. А вместо этого просто устремилась следом за ним.

Вначале шли молча, лишь изредка поглядывая друг на друга с улыбкой. Так всегда случается, когда первые, дежурные, фразы вежливости уже сказаны, а новую общую тему предстоит ещё только найти. Но вот, слово за слово, и беседа все-таки завязалась. Хотя это были самые простые для Атенаис вопросы – где ей доводилось выступать, какой у нее любимый театр… Она давно привыкла отвечать на них, не раздумывая, готовыми шаблонами. Пропуская мимо сознания. Но сейчас ей было немного досадно. Во вчерашнем разговоре у выхода из ресторана месье Сапари показался ей человеком необычным, мыслящим остроумно, а порой и парадоксально. Чего стоила только просьба разрешить влюбиться, которая, конечно, чуточку обескуражила Атенаис, хотя, кажется, ей и неплохо удалось сымитировать ответное равнодушие. Сейчас же, напротив, впору было растеряться от подобных банальностей. Но, памятуя про обещание быть милой за его долгое ожидание, она терпела и улыбалась.

 Отправлено: 04.06.22 00:57. Заголовок: *с Атенаис* Тем вре..

*с Атенаис*

Тем временем, дошли уже и до середины моста. И тут Флориан, даже не подозревающий о том, как низко упали сейчас «акции» на бирже заинтересованности его персоной, неожиданно остановился:

- Посмотрите сюда! — произнёс он, поворачиваясь к Атенаис и указывая на открывающийся отсюда, с воды, вид на Геллерт. — Красиво, правда? Иные завистники утверждают, что на самом деле наша знаменитая гора всего лишь обычный холм, но я вам точно скажу, что ничего обычного там точно нет! Скорее уж наоборот! Знаете ли вы, что в старые времена местные ведьмы собирались именно на Геллерте субботними ночами для своих знаменитых шабашей?

- Нет, этого мне точно никто не рассказывал! Что, прямо на метлах туда и прилетали?

- Ну, иные прилетали на метле, кто-то приезжал верхом на чёрном олене, а кто-то — и оседлав невинного юношу, — усмехнулся Флориан, разумеется, ожидавший подобного вопроса. — С тех пор выражение «прогулка к святому Геллерту» в нашем языке имеет всем известный второй смысл… А если говорить всерьёз, то это, и правда, важное место для венгров ещё и потому, что на вершине есть австрийская цитадель, которую разрушили в честь избавления от их гнёта… А еще вот те башенки видите? Это строят скальную церковь…

- Как у нас в Лурде? — спросила Атена, взглянув вначале туда, куда указал ей месье Сапари, а затем вновь обернувшись к нему.

- Да-да, именно! Говорят, что закончат в этом году.

Постояв ещё немного на месте, они пошли дальше.

Окончательно вжившись в роль гида, Флориан успел ещё отметить вид на старый дворец, и башню собора, крыша которой сверкала даже в тусклом свете бессолнечного дня, а также показать, где находятся старинные термы Лукача, прежде, чем они с Атенаис, наконец, оказались на противоположном берегу реки.

- Скажите, вы ведь, наверняка, знаете, что Будапешт образовался слиянием двух отдельных городов?

- Это известный факт, так что конечно!

- По правде, три, но это вас только запутает, — улыбнулся Сапари. – Так вот, если даже сам Пешт, где мы сейчас находимся, когда-то был центром искусств, науки и торговли, то его район Ференецварош, «город Франца» по-венгерски, – это, можно сказать, его настоящее сердце. Здесь есть всё – от заводов до университета и музеев. Поэтому я люблю бывать здесь больше всего. И поэтому захотел привести вас сюда в первую очередь, чтобы дать ощутить истинный вкус и аромат моего родного города. А более подходящего места для такой цели, чем это, - прибавил он, указывая Атенаис на здание к которому они как раз только что подошли, - уверяю, в Будапеште просто не сыскать!

- И что же здесь находится? — спросила она, с любопытством оглядывая здание, узорчатый, красного и жёлтого кирпича, фасад которого выглядел весьма причудливо. И напоминал одновременно замок, церковь и вокзал.

- Представьте себе, всего лишь наш центральный городской рынок! Именно здесь можно отведать настоящую и лучшую венгерскую кухню! Понять всю её суть!

- Боже мой, вы так это произнесли, что у меня немедленно заурчало в желудке! — со смехом призналась Атенаис. — Хотя, мне ещё ни разу не приходилось есть на рынке!

- Всё когда-то случается в первый раз, госпожа Клемансо. Я вообще намерен сегодня еще не раз вас удивить!

- Тогда пойдёмте скорее! Иначе, я и правда, скоро умру — не от голода, так от любопытства или нетерпения!

- Это стало бы страшной трагедией для мирового искусства, поэтому ничего подобного мы, разумеется, не допустим! — с подчёркнутой любезностью вновь протягивая ей руку, проговорил Флориан.

И, спустя минуту, они уже шагали вдвоем по зданию рынка, где непрерывный гул множества голосов, поднимался вверх, под высокие, стрельчатые, своды, смешиваясь там с ароматами пряностей, копчений и ещё множеством звуков и запахов, создающих вместе неповторимую атмосферу и настроение этого места.

Его широкая центральная «улица» была тем местом, где продавали свои товары местные фермеры, сыроделы и винокурни. Но только завсегдатаи ведали, к какому прилавку следует направиться в первую очередь. Вот и Сапари выбрал именно того торговца, которого хорошо знал.

- Это Матьяш, - пояснил он Атенаис после того, как поздоровался и перекинулся еще парой слов на родном языке с рослым здоровяком, ведавшим лавкой, где взор и обоняние потенциальных покупателей дразнили и соблазняли своим видом и ароматом больше десятка разных сортов колбас и, наверное, столько же лотков, наполненных всевозможными паштетами. – У него вам непременно следует отведать яичный паштет. Это наше национальное блюдо. В нем совсем нет мяса, но по виду ведь этого и не скажешь, верно? – улыбнулся Флориан, указывая Атенаис на бутерброды, которые успел приготовить лавочник, пока он объяснял, что к чему. – Дело в том, что дед Матьяша в свое время просто добавил в рецепт пару секретных ингредиентов, и теперь их паштету нет равных.

- Как интересно!

- Не просто интересно, а еще и чертовски вкусно! – воскликнул Сапари, протягивая ей один из ломтей свежего хлеба, щедро покрытый нежной розовой массой. – Пробуйте скорее, и пойдемте дальше! У нас впереди еще столько всего!

 Отправлено: 04.06.22 00:58. Заголовок: * с бутербродом во р..

* с бутербродом во рту и Флорианом под руку*

Дожевывать бутерброд, оказавшийся, и верно, потрясающим, Атенаис пришлось уже буквально на ходу. Её спутник был настроен весьма решительно и явно не собирался ограничиваться только этим угощением. Поблагодарив Матьяша, они отправились бродить по рыночным рядам дальше, то и дело останавливаясь возле какого-нибудь очередного – но лишь строго определенного! – прилавка, где Тена за четверть часа, пока продолжалось это маленькое гастрономическое турне, успела наесться почти до отвала, пробуя сыры, фрукты, овощные соления и даже крепкую сливянку.

- Отлично! – резюмировал Флориан, когда они, наконец, вновь выбрались на «главную аллею» и остановились возле ажурной кованой металлической лестницы. – Вот теперь, шери, я думаю, вы готовы и к настоящему обеду! На верхнем этаже, под самой крышей, есть уйма маленьких заведений, которые даже грех называть ресторанами. Но готовят там потрясающе! И я готов отвести вас в любое, на которое упадет ваш прелестный взор. Ибо ещё раз повторю: вкусно будет в любом, даже самом простом и убогом на вид, уж поверьте!

- Вы издеваетесь?! Да я ведь и так уже едва дышу! – смеясь, воскликнула Атенаис. – О каком еще «настоящем» обеде может идти речь?

- О венгерском! Я же предупреждал, чтобы оставили для него место! Идемте, и если надо, то я просто помогу вам подняться!

- Ну, уж нет! – расхохотавшись пуще прежнего, она первой ступила на лестницу, а Сапари, пожав плечами – дескать, не хотите, как хотите, отправился следом.

В верхней галерее их встретили совсем другие запахи: горячие, дурманящие.

- Так и что же, прелестная мадам, могу ли я узнать, приглянулось ли вам уже какое-нибудь из здешних заведений?

- Увы, вынуждена опять предоставить право этого выбора вам, дорогой месье! Боюсь, я совершенно растеряна!

- Тогда, прошу сюда! – проговорил Сапари, жестом приглашая Атенаис зайти в нечто, вроде бистро или, может быть, совсем крохотного брассери, где к ним, стоило лишь только усесться за одним столиков, сразу же подошла моложавая женщина в цветастом переднике.

Меню в печатном виде она не предложила, но, вероятно, в подобных местах это попросту и не принято, подумала про себя мадам Клемансо, наблюдая за тем, как ее спутник оживленно обсуждает детали заказа с хозяйкой заведения.

- Но это же просто немыслимо осилить! – воскликнула она еще через несколько минут, когда их стол начал стремительно заполняться всевозможной снедью.

- Осилите! Еще и добавки попросите! Начнем с пёркёльта. Это тушеное мясо с паприкой и разными травами… Мясо, кстати, может быть любым. Наш принц, например, любит пёркёльт из краба, которого ему доставляют из самой Японии самолетом. Но тут все куда скромнее, так что наш удел – дичь. Затем отведаем лечо. Это тушеные со свиной колбасой овощи. Еще будет лангош. А на десерт нам подадут турогомбоц.

- И что же вы намерены делать со мной теперь? – спросила Атенаис, когда с обедом было покончено и они с месье Сапари вновь вышли на улицу и остановились посреди тротуара. – Надеюсь, следующим пунктом нашей прогулки будет не бойня, где меня зарежут, словно жирную пулярку? Клянусь жизнью, никогда еще я не съедала одномоментно так много! Признайтесь, это какой-то коварный план?

 Отправлено: 04.06.22 01:00. Заголовок: *с прекрасной Теной..

*с прекрасной Теной*

- Да что вы, Атенаис! Какой ещё план?! Я весь перед вами, словно раскрытая книга, - Сапари развел руками и улыбнулся ей самой мальчишеской из своих улыбок. И в этот же самый момент, словно подтверждая его слова, сквозь хмурые облака впервые за день проглянуло солнце. — Ещё вчера, когда вы приняли моё приглашение, я решил действовать исключительно по наитию… Хотя, кое-какие идеи, конечно, есть. Например, прямо сейчас я хотел бы предложить вернуться к отелю, сесть в мой автомобиль и продолжить знакомство с городом уже на его колесах. И, если вы будете не против, то даю слово вскоре положить к вашим ногам весь Будапешт. В буквальном смысле!

- Отказаться от такого заманчивого предложения? Да ни за что в жизни! — воскликнула Атенаис, мгновенно перенимая и подхватывая чуточку слишком патетический, впрочем, явно не всерьёз, тон собеседника.

И уже через несколько минут его просторный «мерседес» нес её прочь из оживленного центра, сквозь тихие жилые кварталы Пешта, к самому высокому из Будайских холмов, горе Янош.

Чем выше они забирались, тем меньше становилось встречных машин, домов. Зато деревьев по обочинам, напротив, появлялось все больше. Их осыпанные снегом ветви склонялись над дорогой, образуя кажущуюся почти бесконечной аллею.

- Зима здесь выглядит совсем иначе, — задумчиво заметила Атенаис, которая все это время то и дело выглядывала в боковое окно авто, чтобы полюбоваться легчайшими снежинками, что срывались с них от ветра и порхали затем в прозрачном от мороза воздухе, искрясь и переливаясь всеми возможными цветами. — Кажется, что мы направляемся прямиком в сказочный зачарованный лес.

- Странно, что вы так об этом говорите, — оторвавшись от наблюдения за дорогой, Флориан взглянул на неё удивлённо и немного растерянно.

- Что же странного? — в свою очередь изумилась Атенаис.

- Лишь то, что вы высказали вслух мои собственные мысли, — усмехнулся Сапари, и вновь отвернулся, глядя прямо перед собой. Хотя трасса, которой они сейчас ехали, была известна ему как свои пять пальцев.

Неведомым было иное. Нежданно накрывшее его вдруг ощущение общности и единения помыслов, которого Флориан не замечал у себя рядом ни одной из тех женщин, которых знал в прошлом или в настоящем. Даже если считал их своими и состоял с ними в близких отношениях. А вот здесь, вдруг… да ещё и с той, с кем ничем особенным не связан, да и знаком, в общем, в лучшем случае всего несколько часов…

- Видимо, вы слишком громко думали, вот я и услышала, — Атенаис улыбнулась и весело покосилась в его сторону. — На самом деле, это первая ассоциация, которая приходит в голову, ничего удивительного. Так что можете быть покойны: ваших мыслей я не подслушиваю!

- Слава богу! Иначе, боюсь, я бы чувствовал себя в крайне затруднительном положении! — лишь теперь решившись вновь на неё взглянуть, откликнулся он, иронически приподнимая бровь.

- Вот как?!

- Вот так! — многозначительно кивнул Сапари, затем вновь перевёл взгляд на дорогу, более ничего не прибавляя. И следующие несколько минут они проехали молча. А затем Флориан остановил машину на небольшой площадке, прямо от которой вверх убегала тропинка, ведущая к высокой круглой ступенчатой башне

- Мы на месте! — объявил он. — Это башня Эржебет, так у нас называют императрицу Елизавету Баварскую, которая — и это редкость для наших прежних правителей — по-настоящему любила Венгрию и её народ. Ну а мы… мы отвечали ей тем же! Даже выстроили в её честь целую смотровую башню в самой высокой точке города. Между прочим, это было чертовски сложно, если учитывать, что известняк и металлические конструкции сюда доставляли по специальной канатной дороге, а воду — по особому водоводу. Но ведь оно того стоило! Красиво же, верно?

- Очень! — совершенно искренне согласилась Атенаис, осматривая величественное строение, что сияло тёплым бежевым светом даже теперь, в лучах робкого зимнего январского солнца. — Наверное, летом, в окружении зелени, здесь ещё лучше?

- Не то слово! Но если вновь соберётесь наведаться в Будапешт, то лучше выбирайте весну, когда все вокруг в цвету и ещё не слишком жарко.

- Что ж, непременно именно так и сделаю! Скажите, а подняться наверх, верно, тоже можно лишь летом?

- Да почему же?! Круглый год! Собственно, затем я вас сюда и привёз. Благо, и погода, кажется, улучшается. А стало быть, можно будет увидеть панораму города во всей красе… Только наверх ведёт довольно высокая и крутая лестница, но это ведь ничего? Мы можем подниматься не спеша…

- О, месье! Уверяю, я всё ещё не настолько стара, чтобы лестницы, даже самые крутые, становились препятствием на пути моего любопытства! — насмешливо прибавила Атенаис и, даже не взглянув на Флориана, весьма смущённого тем, что обычную заботу о комфорте из его уст восприняли столь превратно, решительно направилась в сторону башни.

- Но, Атенаис, я имел в виду вовсе не это!..

- Неважно! Пойдёмте скорее! — махнув рукой, она устремилась по тропе к узкой лестнице, которую вполне можно было бы принять за старинную — как, впрочем, и всю эту башню в целом, если достоверно не знать, что построена она всего полтора десятка лет тому назад. Об этом Атенаис тоже поведал Флориан, пока они шагали по ступеням. Подниматься по которым без его помощи он все-таки не позволил:

- Нет-нет, здесь может быть скользко, а вы на каблуках! — обогнав свою спутницу ещё у самого подножья лестницы, дальше Сапари пошёл первым, вернее, вполоборота, слегка поддерживая её под руку. Что, может, было и излишней предосторожностью, зато давало ему полное право сократить дистанцию, которой сама мадам Клемансо, однако, уменьшать явно не торопилась. Невзирая на все те ухищрения и уловки Флориана, которые обычно прекрасно работали со всеми его прежними пассиями. И почему-то совсем не действовали сейчас. Что начинало его уже понемногу беспокоить.

И дело уже казалось вовсе даже не в вероятности проиграть заключенное накануне пари. А в том, что понравиться этой необычной женщине Флориану все сильнее хотелось… безо всяких условий. Просто так.